— Алина! Ну что ты там возишься? — голос Галины Петровны, звонкий и требовательный, долетел из гостиной. — У нас гости будут через два часа, а у тебя нарезка еще не разложена!
Запах запекаемого гуся был густым, плотным, он пропитывал, казалось, даже обои в прихожей, но для Алины он пах не праздником, а бесконечной усталостью. Часы на стене показывали половину пятого вечера.
Тридцать первое декабря. День, когда вся страна режет салаты под «Иронию судьбы», а Алина чувствовала себя так, словно отработала две смены на заводе.
Алина вытерла тыльной стороной ладони пот со лба, оставив мучной след.
— Я всё успеваю, Галина Петровна, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос не дрожал от раздражения. — Гусь доходит, холодец я уже достала. Осталось только тарталетки икрой заполнить.
На кухню, шурша домашним велюровым халатом, вплыла свекровь. Галина Петровна была женщиной статной, с той категорией прически, которая требовала тонны лака и не менялась с восемьдесят пятого года. Она критически оглядела стол, заставленный мисками, противнями и банками.
— Икру не жалей, — бросила она, заглядывая через плечо невестки. — К нам придет Лариса Сергеевна с мужем и Верочка. Люди уважаемые, привыкли к хорошему столу. Не хотелось бы ударить в грязь лицом. Ты масло сливочное под икру положила?
— Положила, — Алина методично намазывала бутерброды.
— Смотри, чтобы слой был ровный. А то в прошлый раз у тебя кусками торчало, стыдно было.
Алина замерла с ножом в руке. В прошлый раз, на юбилей свекрови, она готовила три дня подряд, накрыла стол на пятнадцать человек, а потом мыла посуду до двух ночи. И единственным комментарием тогда было: «Салат немного суховат».
— Галина Петровна, может быть, вы поможете мне с сервировкой? — спросила Алина, не оборачиваясь. — Нужно достать парадный сервиз и протереть бокалы. Я просто физически не успеваю разорваться между духовкой и залом.
Свекровь картинно вздохнула, поправляя массивный перстень на пальце.
— Милочка, я бы с радостью, но у меня только что маникюр высох. И потом, я должна встречать гостей свежей и отдохнувшей. Хозяйка — это лицо дома. А кухня — это… ну, ты понимаешь, техническая зона.
— А я, значит, технический персонал? — тихо спросила Алина, укладывая веточку укропа на тарталетку.
— Не утрируй, — отмахнулась Галина Петровна, уже направляясь к выходу. — Ты молодая, тебе полезно. Кстати, где Игорь? Почему он не проверяет, охладилось ли шампанское?
— Игорь играет в приставку, — глухо ответила Алина.
— Ну пусть мальчик отдохнет, у него год был тяжелый на работе. Ты уж его не дергай. Всё, я пошла переодеваться. Через сорок минут чтобы стол был накрыт!
Дверь кухни захлопнулась. Алина осталась наедине с шипящим в духовке гусем и нарастающим желанием швырнуть банку с икрой в стену.
Алина закончила с закусками и, пошатываясь от боли в пояснице, вошла в гостиную. В центре комнаты стоял раздвижной стол-книжка, накрытый белоснежной скатертью — единственное, что сделала Галина Петровна.
Игорь сидел в кресле, увлеченно нажимая кнопки геймпада. На экране телевизора какие-то монстры разлетались на куски.
— Игорь, — позвала Алина.
Он не отреагировал, продолжая яростно кликать.
— Игорь! — громче повторила она.
Муж вздрогнул и стянул один наушник.
— А? Что, зай? Уже кушать?
— Нет, не кушать. Помоги мне перенести блюда из кухни. Гусь тяжелый, салатницы полные. Я одна не набегаюсь.
Игорь поморщился, ставя игру на паузу.
— Ну, Алин, ну мамка же там есть. Попроси её. Я тут уровень прохожу, полчаса мучался.
— Твоя мама делает макияж. А я готовлю с восьми утра. Игорь, поднимись, пожалуйста, и помоги мне накрыть на стол. Это и твой праздник тоже.
Он тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, какую невыносимую жертву приносит, и неохотно встал с кресла.
— Вечно ты напряженная какая-то. Праздник же, Новый год. Надо радоваться, а ты бубнишь.
— Я буду радоваться, когда сяду и вытяну ноги, — огрызнулась Алина, вручая мужу стопку тарелок. — Не разбей. Это «Мадонна», твою мать убьет инфаркт, если скол появится.
Они начали курсировать между кухней и гостиной. Стол постепенно наполнялся шедеврами кулинарии. Алина превзошла саму себя: салат «Гнездо глухаря» с перепелиными яйцами, заливное из языка, прозрачное, как слеза, румяные пирожки с капустой, домашняя буженина. И, конечно, в центре — огромный гусь с яблоками и черносливом, глянцевый от жира.
Алина посмотрела на творение своих рук. Еды было столько, что хватило бы на небольшую свадьбу.
— Красиво, — буркнул Игорь, утаскивая кусок колбасы. — А виски ты достала? Тот, хороший, что я покупал?
— Достала. Стоит на комоде. Игорь, послушай…
Она подошла к мужу и взяла его за руку.
— Что?
— Мне кажется, твоя мама сегодня какая-то… особенно взвинченная. Пожалуйста, если она начнет свои обычные придирки, поддержи меня. Я очень устала. Я хочу просто нормально посидеть, поесть и встретить Новый год.
Игорь отвел глаза.
— Да ладно тебе, Алин. Она просто волнуется. Старая закалка, хочет, чтобы всё идеально было. Не обращай внимания.
— Я не могу не обращать внимания, когда меня используют как кухарку, а потом делают вид, что так и надо. Ты же видишь это?
— Ой, всё, не начинай, — он выдернул руку. — Сейчас гости придут, а ты с кислым лицом. Улыбнись лучше.
В прихожей раздался звонок. Игорь мгновенно преобразился, натянув дежурную улыбку.
— О, пришли! Пойду открывать!
Алина осталась стоять у накрытого стола, чувствуя, как внутри сжимается холодный комок предчувствия.
В квартиру, принося с собой запах морозной свежести и тяжелых, сладких духов «Красная Москва», ввалились гости. Лариса Сергеевна, грузная дама с высокой начесанной прической, её муж — тихий, незаметный старичок с палочкой, и Верочка — дочь какой-то дальней подруги Галины Петровны, женщина лет сорока с вечно поджатыми губами.
Галина Петровна выплыла из спальни, сияя в бархатном платье с люрексом.
— Дорогие мои! Как я рада! Проходите, проходите! — она расцеловала каждого в обе щеки. — Как добрались? Не замерзли?
— Ой, Галочка, так скользко! — защебетала Лариса Сергеевна. — Но ради твоего гостеприимства мы бы и по льду ползли!
Алина стояла в дверном проеме кухни, сняв фартук и поправив простое, но элегантное платье. Она ждала, что ее представят или хотя бы заметят.
— Раздевайтесь, мои хорошие, — командовала свекровь. — Игорь, возьми у дам шубы! Проходите сразу к столу, всё уже готово. Я так старалась, так готовилась!
Алина моргнула. «Я так старалась»?
Гости потянулись в гостиную. Увидев стол, Лариса Сергеевна всплеснула руками.
— Боже мой! Галина! Это же царский пир! Заливное! А гусь! Ты сама запекала?
Галина Петровна скромно опустила глаза, поправляя салфетку.
— Ну а как же? Всё домашнее, всё своими руками. Для дорогих гостей ничего не жалко. Прошу, присаживайтесь.
Алина вошла в комнату. Она чувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Добрый вечер, — громко сказала она.
Гости обернулись, словно только что заметили её присутствие.
— О, Алиночка, здравствуй, — небрежно бросила Лариса Сергеевна. — Похорошела.
— Спасибо. Галина Петровна, — Алина посмотрела прямо в глаза свекрови. — Может быть, поможете мне принести горячие соусники? Те самые, которые я приготовила полчаса назад.
Свекровь метнула на неё ледяной взгляд, но тут же улыбнулась гостям.
— Конечно, милая. Сейчас всё организуем. Рассаживайтесь пока.
Алина подошла к Игорю, который стоял у окна.
— Ты слышал? — прошептала она. — «Всё сама, всё своими руками»?
— Алин, ну что ты цепляешься к словам? — зашипел он в ответ. — Маме приятно похвастаться. Тебе жалко, что ли? Все и так знают, что ты помогала.
— Я не помогала, Игорь. Я сделала всё. От и до.
— Тише ты! Люди смотрят. Садись давай.
Но сесть оказалось не так просто.
Гости начали рассаживаться. Стол был раздвинут, но комната была тесновата. Лариса Сергеевна заняла почетное место у окна, её муж сел рядом. Верочка устроилась с другой стороны. Галина Петровна царственно опустилась во главе стола, спиной к серванту.
Оставалось два стула. Один — рядом с Игорем, второй — в самом углу, прижатый к двери так, что сидящему там постоянно били бы по спине входящие.
Игорь плюхнулся на стул рядом с матерью.
Алина подошла к столу. Мест не хватало. Вернее, места физически были, но стульев стояло всего пять.
— Ой, — сказала Галина Петровна, оглядывая стол. — А стульев-то маловато. Игорек, принеси табуретку с кухни.
Игорь дернулся было встать, но мать положила руку ему на плечо.
— Хотя погоди… Куда мы её тут поставим? Верочке будет тесно, она дама корпулентная. Да и Ларисе Сергеевне нужно пространство.
Повисла пауза. Все посмотрели на Алину, которая стояла с бутылкой минералки в руках.
— И что вы предлагаете? — спросила Алина. Голос её был ровным, но внутри всё звенело от напряжения.
Галина Петровна улыбнулась — той самой улыбкой, которой обычно сообщают неприятные диагнозы, прикрывая их сочувствием.
— Алиночка, ну ты же хозяйка, молодая, юркая. Нам тут, старикам, тесно будет толкаться. Да и за гостями ухаживать надо — то подать, то унести.
— И? — Алина сжала бутылку так, что пластик хрустнул.
— Может быть, ты на кухне посидишь? Там столик есть, уютно. Покушаешь спокойно, пока мы тут начнем, тосты скажем. А потом чай подашь, и мы тебя позовем на десерт. Заодно проследишь, чтобы горячее не остыло.
В комнате воцарилась тишина. Лариса Сергеевна с интересом разглядывала маникюр. Верочка делала вид, что изучает этикетку вина.
Алина перевела взгляд на мужа. Игорь сидел, уткнувшись в свою тарелку, и крошил хлеб.
— Игорь? — позвала она.
Он не поднял головы.
— Игорь, твоя мама предлагает мне встречать Новый год на кухне, как прислуге. Ты ничего не хочешь сказать?
Игорь покраснел, его шея пошла пятнами. Он поднял бегающий взгляд на мать, потом на жену.
— Мам, ну может, подвинемся? — промямлил он неуверенно. — Места вроде хватит…
— Куда двигаться, сынок? — жестко перебила Галина Петровна. — Ларисе Сергеевне ноги некуда вытянуть, у неё суставы. Не будь эгоистом. Алина всё понимает, она у нас девочка умная, без амбиций. Правда, Алина? Не будешь же ты портить людям праздник из-за стула?
Алина смотрела на мужа. Она ждала. Ждала, что он встанет, стукнет кулаком по столу, скажет: «Мама, ты с ума сошла? Это моя жена!». Или хотя бы встанет сам и уступит ей место.
Но Игорь молчал. Он взял вилку и потянулся к салату.
— Ну… Алин, там правда тесно, — тихо сказал он. — Поешь там, а потом придумаем что-нибудь. Не начинай скандал, прошу.
В этот момент что-то внутри Алины оборвалось. Словно перегорела последняя предохранительная пробка, державшая её в рамках приличий и воспитания.
— Скандал? — переспросила она. — Нет, милый. Никакого скандала не будет.
Она поставила минералку на край стола.
Алина сделала глубокий вдох. Усталость исчезла. На смену ей пришла ледяная, кристальная ясность.
Она подошла к столу, взяла большое блюдо с заливным, которое только что поставила перед Верочкой.
— Извините, — вежливо сказала Алина.
— Ты что делаешь? — Верочка удивленно вскинула брови.
Алина молча развернулась и отнесла заливное на кухню. Вернулась. Взяла салатницу с «Гнездом глухаря».
— Алина! — голос Галины Петровны взлетел на октаву. — Ты что творишь? Поставь на место!
Алина не реагировала. Она действовала четко и быстро, как робот. Салатница отправилась на кухню. Следом — тарелка с нарезкой благородных сыров и буженины, купленных на её личную премию.
— Игорь! Сделай что-нибудь! Она сошла с ума! — взвизгнула свекровь.
Игорь вскочил, роняя вилку.
— Алина, прекрати! Ты что, смеешься? Гости сидят!
Алина вернулась за главным трофеем. Она подошла к центру стола, где возвышался гусь. Ароматный, золотистый гусь, которого она мариновала сутки и запекала четыре часа.
Она взяла блюдо уверенными руками.
— Это не для вас, — спокойно сказала она, глядя прямо в расширенные от ужаса глаза свекрови. — Это для тех, кого считают людьми.
— Положи гуся! — рявкнула Галина Петровна, вскакивая. — Это мой дом!
— Дом твой, — кивнула Алина. — А продукты — мои. И труд — мой. И время — моё.
Она унесла гуся.
На кухне она действовала с пугающей скоростью. Достала привезенные с собой контейнеры, фольгу, пакеты.
Гусь был завернут в три слоя фольги. Салаты — перевернуты в контейнеры (пусть потеряли вид, плевать). Бутылка дорогого виски, которую привез Игорь, и две бутылки шампанского, купленные ею, полетели в сумку.
В дверях кухни появился Игорь. Он был бледен.
— Ты совсем больная? — прошипел он. — Там люди в шоке! Маме плохо! Верни еду на стол, живо!
Алина застегнула молнию на сумке-холодильнике.
— Хочешь еду? Готовь. Или пусть мама готовит. У неё же маникюр, наверное, не помешает нарезать колбасу.
— Мы разведемся, — выпалил Игорь, пытаясь её напугать. — Если ты сейчас уйдешь, я подам на развод!
Алина остановилась. Она посмотрела на человека, с которым прожила три года. На его испуганное, злое, по-детски обиженное лицо.
— Отличная идея, Игорь. Это лучший подарок на Новый год, который ты мог мне сделать.
Она протиснулась мимо него, задев плечом. В гостиной царила гробовая тишина. Гости сидели перед пустыми тарелками, на которых сиротливо лежали кусочки хлеба и пара ломтиков огурца, которые Алина не стала забирать.
Свекровь сидела, хватая ртом воздух, держась за сердце.
— Убийца… — прохрипела она. — Опозорила… Перед людьми…
Алина остановилась в центре комнаты, держа в руках тяжелые сумки с едой. Она обвела взглядом компанию.
— Уважаемые гости, — громко и четко произнесла она. — Галина Петровна очень хотела похвастаться своим гостеприимством. Но, к сожалению, её гостеприимство закончилось там, где началось моё самоуважение.
Она подошла к столу, забрала соусник, который забыла в первом заходе.
— Приятного аппетита пустыми тарелками. Чай, я думаю, вы сами сможете заварить. Кухня, как вы сказали, Галина Петровна, — зона техническая. Вам там самое место.
Алина вышла из подъезда в морозную ночь. Снег скрипел под сапогами, воздух был колючим и чистым.
Руки оттягивали тяжелые пакеты с едой, но на душе было удивительно легко. Так легко не было уже очень давно.
Она поставила сумки на заснеженную скамейку и достала телефон. Набрала номер.
— Алло? Мам? — голос Алины дрогнул, но не от слез, а от смеха, который рвался наружу.
— Алиночка? Ты чего? Случилось что? Вы же праздновать должны, — голос мамы звучал сонно и встревоженно.
— Мам, планы изменились. Я еду к вам. Папа не спит?
— Да какой там спит, телевизор смотрит. Доча, вы с Игорем поссорились?
— С Игорем я, мам, не просто поссорилась. Я, кажется, наконец-то проснулась. Ставьте чайник. А лучше — доставайте тарелки. Я везу гуся. Огромного, вкусного гуся. И кучу салатов.
— Господи, откуда?
— От свекрови, — рассмеялась Алина, глядя на светящиеся окна третьего этажа, где сейчас, наверняка, разыгрывалась драма вселенского масштаба. — Забрала свой вклад в семейное счастье. Диктуй адрес таксисту, я через двадцать минут буду.
К подъезду подъехала желтая машина. Алина загрузила пакеты на заднее сиденье.
— Куда едем, девушка? — спросил водитель, глядя на неё в зеркало. — Что-то вы с провизией, от гостей сбежали?
— Не сбежала, — Алина улыбнулась, садясь в теплую машину. — Эвакуировала праздник в безопасное место. Поехали.
Машина тронулась, оставляя позади дом, где за пустым столом сидели пять человек, которым больше нечем было прикрыть свою душевную пустоту. Алина знала: этот Новый год будет самым вкусным в её жизни.
