— Ты не понимаешь, это ради тебя, — голос Антона звучал так спокойно, что Алина на секунду усомнилась в собственной адекватности. — Забота иногда выглядит не так, как хочется.
Крупная глянцевая коробка в пастельно-розовой упаковке, перевязанная атласной лентой, лежала между ними на журнальном столике. Весы. Электронные, с высокоточным измерением процента жира в организме. А рядом — сертификат на фитнес-программу для похудения. Подарок на 8 марта.
Алина смотрела на подарок и чувствовала, как улыбка, которую она старательно удерживала на лице, начинает трескаться по краям. Что-то внутри неё — то, что сворачивалось в тугую спираль годами — вдруг расправилось резкой, болезненной вспышкой.
— Ты действительно подарил мне весы? — её голос звучал тише обычного, но с непривычными злыми нотками. — На международный женский день?
Антон откинулся на спинку кресла, легкая тень раздражения скользнула по его безупречно выбритому лицу.
— Милая, ты сама говорила, что хочешь быть в форме. Я просто помогаю. Два килограмма за месяц — это уже тенденция, — он отпил кофе из чашки, на которой было написано «Босс». — Нам через две недели на корпоратив. Я хочу, чтобы ты выглядела соответствующе.
Соответствующе. Алина вдруг с кристальной ясностью увидела свою жизнь за последние три года. Как перестала носить любимые яркие платья, потому что они «слишком кричащие для жены руководителя отдела». Как отказалась от долгих вечерних прогулок с подругами, потому что «приличные женщины после девяти уже дома». Как научилась заказывать в ресторанах только то, что одобрял Антон — «для твоей же фигуры, милая».
Она оглядела квартиру — стерильную, выдержанную в нейтральных тонах, словно сошедшую со страниц дизайнерского журнала. Где её любимые фиалки? Где коллекция винтажных открыток? Где яркие индийские подушки, привезенные из путешествия? Всё постепенно исчезло, уступив место «правильному стилю».
— Знаешь, что меня беспокоит? — прервал её мысли Антон. — Ты совсем перестала следить за собой. Раньше ты всегда была такой… собранной.
Алина ощутила, как горячая волна поднимается от груди к горлу. Собранной. Да, она была собранной — как кукла, которую собрали по чужим чертежам.
Она поднялась с дивана и, не глядя на мужа, двинулась к спальне. Голос Антона доносился словно сквозь толщу воды — что-то про неблагодарность и истерики — но всё, что она слышала по-настоящему, это гулкие удары сердца и свистящий шёпот в голове: «Хватит. Просто хватит». В спальне она открыла шкаф — ряды бежевых, кремовых, серых вещей. «Классика никогда не выходит из моды, милая,» — всплыло в памяти.
Алина сдернула с вешалки огромную дорожную сумку, которую они брали в поездку на Гоа три года назад — ту самую поездку, после которой Антон сказал, что ей «не идёт загар» и «пора выбирать направления поприличнее». Она начала бросать в сумку вещи — хаотично, без разбора.
— Что ты делаешь? — Антон появился в дверях, его бровь приподнята в удивлении. — Только не говори, что из-за каких-то весов…
— Дело не в весах, — голос Алины звучал неожиданно спокойно. — Дело во мне. Вернее, в том, что от меня почти ничего не осталось.
— Я боялась, что ты скажешь «я же говорила», — Алина обхватила руками чашку с чаем, сидя на кухне у Кати.
Подруга покачала головой, её взгляд был мягким и внимательным.
— Мы никогда не скажем «я же говорила», — заверила её Катя, переглянувшись с Мариной, которая сидела у окна. — Но мы действительно видели, как он тебя менял. Постепенно. Шаг за шагом.
— А я защищала его, — Алина грустно усмехнулась. — «Он просто заботится», «он хочет как лучше». Господи, какой же слепой я была.
— Не слепой, — тихо сказала Марина, подсаживаясь ближе. — Просто когда тебя убеждают каждый день, что чёрное — это белое, в какой-то момент начинаешь сомневаться в собственном зрении.
Телефон Алины завибрировал — уже седьмое сообщение от Антона. Она не хотела смотреть, но рука сама потянулась к экрану.
«Ты драматизируешь. Я просто хотел, чтобы ты выглядела лучше. Вернись, не порти праздник. К тому же завтра мама приезжает, что я ей скажу?»
— Господи, — выдохнула Алина, показывая телефон подругам. — Даже сейчас он думает только о своём комфорте.
— Помнишь, как он отреагировал, когда ты пошла на повышение? — спросила Катя, качая головой. — «Не будешь ли ты слишком уставать для домашних дел?»
— А когда ты хотела записаться на курсы фотографии? — подхватила Марина. — «Разве тебе не хватает хобби, которые можно делать дома?»
Воспоминания накатывали одно за другим — каждое словно кусочек мозаики, складывающейся в полную картину. Вечер, когда она надела яркое платье на встречу с его коллегами, и он заставил её переодеться, сказав, что она «выглядит как подросток». День, когда он «случайно» удалил несколько её фотографий с подругами, потому что «память телефона была переполнена». Момент, когда он выбросил её любимую коллекцию виниловых пластинок, потому что «они собирают пыль и мешают интерьеру».
— Я, кажется, не знаю, кто я без него, — тихо произнесла Алина. — Он так долго выбирал за меня, что я разучилась делать это сама.
Марина сжала её руку:
— Не говори ерунды. Он забрал у тебя право выбора, но не способность выбирать. Ты всё ещё та самая Алина, которая однажды села на мотоцикл к незнакомцу и проехала через полгорода, просто чтобы посмотреть на рассвет над рекой.
— Боже, я и забыла об этом, — улыбнулась Алина сквозь слёзы.
— А я — нет, — Катя подошла к холодильнику и достала бутылку вина. — И я помню ту девушку, которая спорила с преподавателем философии так яростно, что он в итоге изменил программу курса.
Телефон снова завибрировал. «Скажи хотя бы, где ты? Я волнуюсь».
Алина посмотрела на экран долгим взглядом, а потом решительно отключила телефон.
— Знаете, что самое страшное? — сказала она, принимая бокал вина от Кати. — Я ведь любила его. По-настоящему. И всё ещё… — она запнулась. — Но теперь я понимаю, что это какая-то неправильная любовь. Любовь не должна делать тебя меньше.
— Любовь должна делать тебя больше, — кивнула Марина. — Давай за это и выпьем.
***
Утренний свет сочился сквозь занавески в гостиной Кати. Алина проснулась на диване, закутанная в плед, с раскалывающейся от вина головой, но с неожиданно лёгким сердцем. Впервые за долгое время она не думала о том, что скажет Антон, если увидит её такой — с растрёпанными волосами, без макияжа, в старой футболке.
Она потянулась за телефоном и включила его. 18 пропущенных звонков и 27 сообщений.
«Ты где?» «Перестань дурить» «Ты ведёшь себя безответственно» «Я говорил с твоей мамой, она тоже считает, что ты преувеличиваешь» «Что ты им наговорила, этим своим подругам?» «Если не вернёшься до вечера, я меняю замки»
Последнее сообщение пришло час назад: «Ты об этом пожалеешь. Я только хотел, чтобы ты была лучше».
Алина почувствовала, как к горлу подкатывает комок, но это была не паника — скорее, печаль. Печаль о человеке, который так и не понял, что «лучше» — это не значит «ближе к его идеалу».
— Проснулась? — Катя появилась на кухне, протягивая ей чашку кофе. — Марина скоро подъедет. Принесёт круассаны.
— Круассаны, — улыбнулась Алина. — Антон говорил, что в них слишком много углеводов.
— К чёрту Антона, — Катя присела рядом. — Что ты хочешь делать дальше?
Алина глубоко вдохнула. Вопрос был одновременно пугающим и освобождающим.
— Я не знаю, — честно призналась она. — Но… мне кажется, я хочу чего-то яркого.
Через час они сидели в торговом центре. Марина держала охапку платьев всех цветов радуги, а Катя пробивалась к кассе с какой-то коробкой. Алина вышла из примерочной в платье цвета солнца — таком ярком, что оно, казалось, светилось изнутри.
— Ну как? — спросила она неуверенно.
— Потрясающе! — выдохнула Марина. — Ты словно… проявилась.
Катя вернулась с коробкой и загадочно улыбнулась:
— У меня подарок. Немного запоздалый, но именно к 8 марта.
В коробке оказались туфли — ярко-алые, с астрономически высоким каблуком. Именно такие, о каких Алина когда-то мечтала, но никогда не решалась купить.
— Они прекрасны, — прошептала она. — Но такие непрактичные…
— В том-то и суть, — подмигнула Катя. — Не всё в жизни должно быть практичным.
Через час они вышли из магазина — Алина в новом платье и туфлях, Марина со стопкой книг, которые Алина когда-то хотела прочесть, Катя с огромной коробкой пирожных из кондитерской на первом этаже.
— В парк? — предложила Марина. — Насладимся весной.
Они расположились на скамейке. Алина сняла туфли — её ноги уже гудели с непривычки — и позволила себе почувствовать траву голыми стопами. Пожилая пара, проходя мимо, с улыбкой посмотрела на трёх смеющихся женщин, окружённых пакетами и коробками.
— С праздником, девочки, — поздравила пожилая женщина.
— И вас! — откликнулась Алина, и вдруг осознала, что действительно чувствует праздник — впервые за долгое время.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Антона: «Надеюсь, ты довольна. Я выставил твои вещи у двери. Забери до вечера, потом выброшу».
Алина показала сообщение подругам.
— Что ты чувствуешь? — осторожно спросила Катя.
Алина задумалась, прислушиваясь к себе.
— Облегчение, — наконец ответила она. — Словно с меня сняли корсет, который я носила слишком долго.
Она откусила большой кусок пирожного с заварным кремом и улыбнулась:
— Как же хорошо быть собой.
Впереди была неизвестность — поиск нового жилья, возможно, новой работы, переосмысление отношений. Но сейчас, сидя в парке с подругами, Алина чувствовала странное спокойствие. Спокойствие человека, который наконец-то снял слишком тяжёлый рюкзак после долгого пути.
Она ещё не знала, что будет дальше. Но точно знала, что больше никому не позволит определять её ценность цифрами на весах.
***
Полгода спустя
Солнце проникало сквозь тонкие шторы, разбрасывая золотые пятна по небольшой, но уютной квартире. Алина потянулась в постели и улыбнулась, глядя на часы — можно ещё поваляться пятнадцать минут. Не нужно вскакивать, чтобы успеть приготовить «правильный» завтрак. Не нужно краситься, чтобы выйти на кухню.
На стенах висели её фотографии — новое увлечение, переросшее в небольшой бизнес. Портреты женщин в самых естественных, искренних моментах их жизни. «Настоящие женщины» — так она назвала свою первую выставку в небольшой галерее.
Телефон мелодично звякнул. Сообщение от Марины: «Не забудь, сегодня в семь, у Кати! Кажется, наша гениальная писательница получила ответ от издательства».
Алина улыбнулась. Катя наконец решилась отправить свой роман в издательство — то, о чём мечтала годами, но всё откладывала. Теперь их дружба стала ещё крепче, каждая из них поддерживала мечты друг друга.
Она встала и подошла к окну. Напротив её дома был небольшой парк, где по утрам собирались любители йоги. Алина накинула спортивную куртку — яркую, канареечно-жёлтую — и решила присоединиться. Почему бы и нет?
У двери она остановилась, взгляд упал на небольшую полку в прихожей. Там, среди книг и мелочей, стояли те самые весы — единственная вещь, которую она забрала из старой квартиры в тот вечер, когда пришла за своими вещами. Антон тогда смотрел на неё с холодной отстранённостью человека, не понимающего, как кто-то мог отказаться от его «улучшений».
Весы стояли здесь не для измерений. Они служили напоминанием — о том, как легко можно потерять себя и как важно оставаться верной себе, даже если кто-то убеждает, что ты недостаточно хороша.
Алина провела пальцами по пластиковому корпусу и улыбнулась. Теперь она точно знала: настоящая любовь принимает тебя целиком, а не измеряет твою ценность цифрами — будь то килограммы, размер одежды или сумма на банковском счёте.
Телефон снова звякнул. Незнакомый номер. «Здравствуйте, это Роман из фотостудии «Ракурс». Мы видели ваши работы и хотели бы предложить сотрудничество».
Алина счастливо рассмеялась и вышла навстречу новому дню — лёгкая, свободная, настоящая. Весы остались стоять на полке — просто предмет, потерявший свою власть.
