Ольга вернулась домой с продуктового и остановилась у входной двери, прислушиваясь. Внутри квартиры раздавался детский смех — дочка Вероника что-то рассказывала младшему брату Артёму. Значит, муж Станислав уже забрал детей из садика. Это было неожиданно, обычно за детьми ходила сама Ольга.
Открыв дверь, она увидела Станислава на кухне. Муж стоял у плиты и жарил яйца, а на столе уже лежали нарезанные помидоры.
— Привет, — бросила Ольга, снимая куртку. — Ты сегодня рано освободился?
— Да, встреча отменилась, — ответил Станислав, даже не оборачиваясь. — Решил заехать за детьми.
Вероника выбежала из комнаты и обняла мать за ноги.
— Мам! А папа нам мультик включил! И сказал, что мы сегодня будем есть яичницу!
Ольга улыбнулась и погладила дочку по голове. Последние месяцы Станислав старался больше времени проводить с детьми, и это не могло не радовать. Они с мужем прожили вместе уже шесть лет. Квартира, в которой они жили, досталась Ольге по наследству от бабушки. Двухкомнатная, светлая, в хорошем районе. Бабушка умерла три года назад, и Ольга вступила в права наследства полгода спустя. Станислав тогда предложил переехать сюда из съёмной однушки, и она согласилась. Вроде бы всё складывалось нормально.
Вначале муж вёл себя уважительно. Помогал по дому, интересовался её мнением, обсуждал семейные вопросы. Но последний год что-то изменилось. Станислав стал чаще ездить к матери, и после каждого такого визита возвращался каким-то другим — напряжённым, раздражённым.
Свекровь Валентина Сергеевна жила в соседнем районе, в старой трёшке вместе с дочерью Кристиной. Золовка работала администратором в салоне красоты и всё никак не могла устроить личную жизнь. Ольга несколько раз пыталась с ней подружиться, но Кристина держалась отстранённо, а иногда и откровенно холодно.
Свекровь же с самого начала дала понять, что считает Ольгу не самой подходящей парой для сына. Валентина Сергеевна постоянно повторяла, что мужчина должен быть главным в семье, а женщина обязана слушать и не спорить. Особенно это проявилось после рождения детей.
— Ты слишком много себе позволяешь, Оленька, — говорила свекровь, когда они встречались на семейных ужинах. — Станислав должен чувствовать себя хозяином. А ты всё решаешь сама.
— Валентина Сергеевна, мы просто обсуждаем всё вместе, — отвечала Ольга, стараясь не показывать раздражение.
— Обсуждать — это одно, а вот последнее слово должно быть за мужем, — вставляла Кристина, поддакивая матери. — Ты загнала брата под каблук.
Ольга только качала головой. Загнала под каблук? Они с мужем всегда решали всё вместе: куда поехать отдыхать, какую машину купить, в какой садик отдать детей. Это называлось нормальными отношениями, а не подчинением.
Но постепенно у мужа стало появляться раздражение. Станислав начал спорить по каждому мелкому поводу. Если Ольга предлагала купить новый диван, муж тут же заявлял, что старый ещё послужит. Если говорила, что нужно записать Веронику на танцы, Станислав возражал, что у них и так много расходов.
— Почему ты всегда против? — спросила Ольга однажды вечером, когда дети уже спали.
— Я не против, — огрызнулся Станислав. — Просто ты не спрашиваешь моего мнения. Сразу решаешь сама.
— Я всегда спрашиваю! — возмутилась Ольга. — Но если ты молчишь, я вынуждена решать одна.
— Вот именно! — воскликнул муж. — Ты вынуждена! А я в этом доме вообще ничего не решаю!
Ольга тогда не поняла, откуда взялись эти слова. Они явно не принадлежали Станиславу. Это была манера речи свекрови, её интонации.
Через неделю Станислав снова поехал к матери. Вернулся поздно вечером, хлопнул дверью и прошёл на кухню, даже не поздоровавшись. Ольга вышла следом.
— Что случилось?
— Ничего, — бросил Станислав, доставая из холодильника бутылку воды.
— Стас, я же вижу, что ты злой.
— Я не злой! — резко ответил муж. — Просто устал от того, что в этом доме я ничего не значу!
Ольга остановилась, скрестив руки на груди.
— Откуда это взялось? Кто тебе такое говорит?
— Никто! — выкрикнул Станислав. — Это я сам вижу! Квартира твоя, решения твои, деньги твои!
— Деньги наши, — тихо произнесла Ольга. — И квартира наша. Ты мой муж, мы растим вместе детей.
— Да? А почему тогда на все документы только твоё имя? — Станислав шагнул ближе, его лицо покраснело. — Почему я даже не могу сказать друзьям, что живу в своей квартире?
— Потому что это наследство от моей бабушки! — повысила голос Ольга. — Ты же знал об этом! Мы это обсуждали!
— Ничего мы не обсуждали! — рявкнул муж. — Ты просто поставила меня перед фактом!
Ольга сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Спорить сейчас было бессмысленно — Станислав явно находился под влиянием разговора с матерью.
— Стас, давай поговорим об этом завтра, когда ты успокоишься.
— Я спокоен! — крикнул муж и резко развернулся, задев локтем стоящую на столе чашку. Та упала и разбилась.
Ольга вздрогнула, но ничего не сказала. Станислав посмотрел на осколки, потом снова на жену и вышел из кухни, громко хлопнув дверью в спальню.
С тех пор напряжение в доме только нарастало. Станислав стал ездить к матери всё чаще, а после каждого визита становился всё более замкнутым и раздражительным. Ольга пыталась разговаривать, но муж либо отмалчивался, либо огрызался.
Однажды вечером, когда Ольга укладывала детей спать, в квартире раздался звонок. Это была Валентина Сергеевна.
— Оленька, — проговорила свекровь с деланной заботой. — Как у вас дела? Как детки?
— Всё хорошо, спасибо, — ответила Ольга сдержанно.
— А Станислав дома?
— Нет, он задерживается на работе.
— Понятно, — протянула Валентина Сергеевна. — Знаешь, я вот тут подумала… Может, вам стоит записать квартиру на Станислава? Ну, чтобы он чувствовал себя увереннее. Мужчине важно знать, что у него есть своё жильё.
Ольга замерла, сжав телефон в руке.
— Валентина Сергеевна, эта квартира моя по наследству. Мы с мужем живём в ней вместе, растим детей. Зачем мне её переписывать?
— Ну как же, Оленька, — вкрадчиво продолжала свекровь. — Ты же понимаешь, что мужчина должен быть хозяином в доме. А как он может быть хозяином, если даже квартира не на него?
— Мы оба хозяева, — твёрдо произнесла Ольга. — И эта тема обсуждению не подлежит.
— Ах вот как, — холодно отозвалась Валентина Сергеевна. — Тогда не удивляйся, что у Станислава проблемы с самооценкой. Ты его унижаешь каждый день, держа под контролем.
Ольга не выдержала и положила трубку. Руки дрожали от возмущения. Она понимала теперь, откуда у мужа все эти мысли. Свекровь методично настраивала сына против неё, внушая, что Ольга его контролирует и не уважает.
Через полчаса пришёл Станислав. Ольга попыталась с ним поговорить, рассказать о звонке матери, но муж только отмахнулся.
— Мама права, — буркнул Станислав. — Ты действительно меня не уважаешь.
— Как я могу тебя не уважать? — возмутилась Ольга. — Мы вместе строим семью!
— Нет, — резко ответил муж. — Ты строишь. А я просто живу в твоей квартире, как квартирант.
— Стас, это бред! Твоя мать просто манипулирует тобой!
— Не смей так говорить о моей матери! — закричал Станислав.
Ольга отступила на шаг. Такой агрессии в голосе мужа она ещё не слышала. Станислав тяжело дышал, его кулаки были сжаты.
— Стас, успокойся, пожалуйста, — тихо произнесла Ольга. — Мы разбудим детей.
— Плевать мне на детей! — выкрикнул муж. — Ты превратила меня в ничтожество!
Он шагнул вперёд, и Ольга инстинктивно отшатнулась. Станислав схватил её за плечо и сильно толкнул. Ольга потеряла равновесие и упала, ударившись спиной о стену.
Несколько секунд стояла тишина. Станислав смотрел на неё сверху вниз, его дыхание было прерывистым. Потом развернулся и ушёл в спальню, громко хлопнув дверью.
Ольга осталась сидеть на полу, прислонившись к стене. Спина ныла от удара, но физическая боль была ничем по сравнению с той пустотой, которая образовалась внутри. Впервые за все годы брака муж поднял на неё руку.
Она медленно поднялась и прошла в детскую. Вероника и Артём спали, не подозревая о том, что произошло. Ольга присела на край кровати дочки и тихо заплакала.
Наутро Станислав ушёл на работу, даже не попытавшись поговорить. Ольга приняла решение. Молчать она не собиралась. Весь день она провела в раздумьях, а вечером, когда муж вернулся, встретила его с чемоданами.
— Что это? — спросил Станислав, останавливаясь в прихожей.
— Мы уезжаем, — спокойно ответила Ольга. — К моим родителям.
— Как это уезжаете?
— Ты вчера меня толкнул, Стас. Впервые за все эти годы ты поднял на меня руку. Я не хочу, чтобы дети росли в такой атмосфере.
Станислав побледнел.
— Оля, прости, я не хотел… Это просто… Я был зол…
— Нет, — перебила его Ольга. — Не надо оправданий. Ты выбрал сторону своей матери. Пусть теперь она и заботится о тебе.
— Ты не можешь просто взять и уйти!
— Могу, — твёрдо произнесла Ольга. — Это моя квартира, но я не хочу больше здесь жить с тобой. Собирай вещи, Стас. Я дам тебе время, чтобы найти другое место.
Станислав стоял, открыв рот, не в силах что-то ответить. Ольга позвала детей. Вероника и Артём вышли из комнаты с рюкзачками.
— Мама, мы правда к бабушке и дедушке едем? — радостно спросила Вероника.
— Да, солнышко, — улыбнулась Ольга, хотя на душе было тяжело.
Они вышли из квартиры и спустились вниз. Ольга вызвала такси, посадила детей и оглянулась на окна своей квартиры. Станислав стоял у окна и смотрел вниз.
Когда такси тронулось, телефон Ольги зазвонил. Это была Валентина Сергеевна. Ольга сбросила вызов, но через минуту свекровь позвонила снова. Любопытство взяло верх, и Ольга всё же ответила, включив громкую связь.
— Оленька! — радостно защебетала Валентина Сергеевна. — Станислав мне всё рассказал! Ты молодец, что сама ушла! Это правильное решение!
За спиной послышался голос Кристины:
— Значит, квартира освободилась? Мам, может, я к брату перееду?
Валентина Сергеевна захихикала в трубку:
— Подожди, Кристиночка, всё по порядку. Оленька, милая, ты же понимаешь, что дети должны жить с отцом? Оставь их Станиславу, не разрушай их будущее.
Ольга молча отключила телефон и выключила звук. Всё стало предельно ясно. Свекровь с золовкой радовались, что она ушла сама. Теперь квартира считалась свободной, и они уже строили планы.
Но радость их продлится недолго. Ольга точно знала, что делать дальше.
Утром следующего дня Ольга отвезла детей в садик и поехала в районный отдел полиции. Родители отговаривали, просили не раздувать скандал, но Ольга была непреклонна. Станислав поднял на неё руку, и это нельзя оставить без последствий.
Дежурный офицер выслушал её спокойно и передал к следователю. Женщина средних лет по имени Светлана Викторовна приняла Ольгу в небольшом кабинете.
— Расскажите подробно, что произошло, — попросила следователь, открывая блокнот.
Ольга описала события того вечера: как Станислав пришёл после визита к матери, как начал кричать, как толкнул. Светлана Викторовна внимательно слушала и делала записи.
— У вас есть свидетели?
— Дети спали, но я могу показать синяки, — ответила Ольга. — Спина до сих пор болит.
— Тогда вам нужно пройти медицинское освидетельствование. Сейчас дам направление.
Следователь выписала бумагу и протянула Ольге.
— Идите в травмпункт, там зафиксируют побои. После этого возвращайтесь, мы оформим заявление официально.
Ольга поехала в травмпункт. Врач осмотрел спину, сфотографировал синяки и выдал справку. К обеду Ольга вернулась в отдел полиции с документами. Светлана Викторовна приняла заявление и заверила, что дело будет рассмотрено.
— Мы вызовем вашего мужа на допрос, — объяснила следователь. — Подготовьтесь к тому, что он может начать давить на вас, просить забрать заявление.
— Я не отступлю, — твёрдо сказала Ольга.
Через три дня Станислав получил повестку. Муж позвонил Ольге вечером, голос дрожал от возмущения.
— Ты подала на меня заявление?! Серьёзно?!
— Да, — коротко ответила Ольга.
— Ты понимаешь, что творишь?! Это моя репутация! Моя работа! Как я буду объяснять начальству?!
— Надо было думать раньше, Стас. До того, как поднял руку.
— Оля, ну прости! Я действительно не хотел! Давай забудем это! Я больше не буду!
— Нет, — спокойно произнесла Ольга. — Дело уже не удастся замять. Я сделала то, что должна была сделать.
Станислав замолчал, потом повесил трубку. Через полчаса позвонила Валентина Сергеевна. Свекровь уже не щебетала радостно, как вчера.
— Оленька, что ты наделала?! — закричала Валентина Сергеевна в трубку. — Ты хочешь сына моего в тюрьму отправить?!
— Я просто защищаю себя и детей, — ответила Ольга.
— Защищаешь?! Да ты всё выдумала! Станислав мне рассказал, что вы просто поссорились! Никаких побоев не было!
— Медицинская справка говорит обратное, — холодно бросила Ольга и отключилась.
На следующий день Валентина Сергеевна с Кристиной начали обходить соседей по дому Ольги. Свекровь рассказывала всем, кто готов был слушать, что невестка выдумала историю, чтобы отсудить квартиру и испортить репутацию семьи.
— Она всегда была стервой, — шептала Валентина Сергеевна пожилой соседке Зинаиде Фёдоровне. — Держала моего сына в ежовых рукавицах! А теперь придумала эти побои!
— Ну не знаю, не знаю, — качала головой Зинаида Фёдоровна. — Ольга всегда казалась приличной девушкой.
— Это всё видимость! — подключилась Кристина. — Брат у меня добрейший человек! Он мухи не обидит!
Но соседи, узнав о медицинских документах и официальном заявлении в полицию, стали сторониться Валентины Сергеевны с дочерью. Документы говорили сами за себя, и никакие слова свекрови не могли их опровергнуть.
Через неделю состоялось первое судебное заседание. Судья рассмотрел материалы дела и назначил временный запрет Станиславу на приближение к Ольге и детям. Муж мог видеться с Вероникой и Артёмом только в присутствии третьих лиц — например, родителей Ольги.
Станислав вышел из зала суда бледный. Валентина Сергеевна и Кристина ждали его в коридоре.
— Мам, что теперь делать? — растерянно спросил Станислав.
— Надо было думать раньше! — зло ответила свекровь. — Я же тебе говорила, не трогай её! А ты не послушал!
Кристина молчала, кусая губы. Впервые за последние недели золовка выглядела испуганной.
Ольга вернулась домой и первым делом вызвала слесаря. Тот приехал через час и поменял замки на входной двери. Старые ключи Ольга выбросила. Станислав больше не мог войти в квартиру.
После этого Ольга зашла к участковому. Сергей Иванович, мужчина лет сорока пяти, выслушал её внимательно.
— Понял вас, Ольга Викторовна, — кивнул участковый. — Если бывший муж или его родственники будут приходить, звоните сразу мне. Номер запишите.
— Спасибо, Сергей Иванович, — искренне поблагодарила Ольга.
Первые дни после смены замков прошли спокойно. Станислав не появлялся, не звонил. Но через неделю в дверь позвонили вечером. Ольга посмотрела в глазок и увидела Валентину Сергеевну с Кристиной.
— Открывай! — стучала свекровь в дверь. — Оленька, мы поговорить хотим!
Ольга не открыла. Достала телефон и набрала номер участкового.
— Сергей Иванович, они пришли. Стоят под дверью и требуют открыть.
— Сейчас приеду, — коротко ответил участковый.
Через десять минут Сергей Иванович поднялся на этаж. Валентина Сергеевна всё ещё стояла у двери, а Кристина звонила Станиславу.
— Валентина Сергеевна? — обратился участковый. — Вам нужно уйти. На Станислава Викторовича наложен судебный запрет на приближение к этой квартире. Это касается и родственников.
— Какой ещё запрет?! — возмутилась свекровь. — Это квартира моего сына!
— Нет, — спокойно возразил Сергей Иванович. — Это квартира Ольги Викторовны, полученная по наследству. Прошу вас покинуть подъезд.
Валентина Сергеевна хотела что-то возразить, но участковый строго посмотрел на неё. Свекровь развернулась и пошла к лестнице, Кристина последовала за матерью.
— Спасибо, Сергей Иванович, — поблагодарила Ольга, открыв дверь.
— Обращайтесь, если что, — кивнул участковый и ушёл.
Через месяц начался раздел имущества. К Станиславу пришли судебные приставы, чтобы описать его личные вещи и определить долю в совместно нажитом имуществе. Муж встретил их в съёмной квартире, куда переехал после смены замков.
Валентина Сергеевна сидела на кухне и наблюдала, как приставы составляют опись. Свекровь впервые молчала — ситуация становилась серьёзнее, чем казалось вначале. Кристина нервно ходила по комнате.
— Мам, а что, если Оля отсудит всё? — тихо спросила золовка.
— Молчи, — оборвала Валентина Сергеевна. — Не накаркай.
Но опасения Кристины имели основания. Квартира была наследством Ольги и не подлежала разделу. Машина тоже была куплена до брака на деньги родителей Ольги. Оставалась только мебель и бытовая техника, которую купили вместе за годы брака.
Станислав пытался через адвоката доказать, что имеет право на долю в квартире, ведь жил там шесть лет и вкладывался в ремонт. Но Ольга предоставила суду все чеки и документы, подтверждающие, что ремонт оплачивали её родители.
Через два месяца Станислав позвонил Ольге. Голос мужа звучал устало.
— Оля, давай встретимся. Поговорим.
— Нет, — ответила Ольга. — Если хочешь что-то сказать, обращайся к моему адвокату.
— Ну пожалуйста, — попросил Станислав. — Я хочу извиниться. Я понял, что был неправ.
— Стас, уже поздно, — спокойно произнесла Ольга. — Ты поднял на меня руку. Ты выбрал сторону матери, а не семьи. Мне больше нечего тебе сказать.
— Но дети… — начал муж.
— Детей ты можешь видеть в присутствии моих родителей. Так решил суд.
Станислав замолчал, потом повесил трубку. Больше звонить не пытался.
Валентина Сергеевна ещё несколько раз пробовала связаться с Ольгой через общих знакомых. Свекровь просила передать, что готова забыть все обиды и помириться. Но Ольга отказывалась даже разговаривать.
— Пусть радуется, что я не требую компенсацию за моральный ущерб, — сказала Ольга подруге Ирине, когда та спросила, не слишком ли жёстко поступает Ольга.
— Ты правильно делаешь, — поддержала Ирина. — Нельзя прощать таким людям.
Через полгода после подачи заявления в полицию Ольга окончательно оформила развод. Станислав не явился на заседание, и суд принял решение заочно. Брак был расторгнут, алименты на детей назначены в размере трети дохода Станислава.
Ольга вышла из здания суда и глубоко вдохнула осенний воздух. Листья кружились под ногами, ветер трепал волосы. Внутри была странная пустота, но вместе с ней — облегчение. Позади остались месяцы напряжения, страха, борьбы. Впереди — новая жизнь.
Вероника и Артём привыкли жить без отца. Станислав исправно платил алименты и раз в месяц приезжал к родителям Ольги, чтобы увидеться с детьми. Но близости прежней уже не было. Дети помнили крики, помнили, как мама плакала. Станислав пытался наладить контакт, но получалось плохо.
Валентина Сергеевна с Кристиной больше не появлялись. Свекровь поняла, что планы захватить квартиру провалились, а репутация семьи испорчена. Соседи знали правду, друзья отвернулись. Кристина так и не переехала к брату — Станиславу едва хватало денег на съёмное жильё после выплаты алиментов.
Однажды зимним вечером, когда дети уже спали, Ольга сидела на кухне с чашкой горячего какао. За окном падал снег, в квартире было тихо и спокойно. Телефон лежал рядом, и Ольга машинально пролистывала новости.
Вдруг пришло сообщение от Ирины: «Видела сегодня твоего бывшего в магазине. Выглядит неважно. Один бродил по отделам. Кристина, кстати, замуж выходит. Нашла какого-то мужика из другого города, уезжает.»
Ольга улыбнулась. Значит, золовка всё же устроила личную жизнь. Что ж, пусть будет счастлива. А Станислав… Его жизнь теперь его собственная проблема.
Ольга встала, ополоснула чашку и прошла в комнату к детям. Вероника и Артём спали, обнявшись. Ольга поправила одеяло, поцеловала обоих в макушку и вышла.
Покой и безопасность оказались дороже любых обещаний начать с нуля. Она поняла это полгода назад, когда муж впервые толкнул. И решение уйти, подать заявление, довести дело до конца было правильным.
Ольга вернулась в свою комнату, легла в кровать и закрыла глаза. Завтра новый день. Без криков, без давления, без страха. Просто она и её дети. Её квартира. Её жизнь.
И ей больше никто не скажет, что она кого-то загнала под каблук.
