Ирина стояла у окна кухни, наблюдая, как дождь размывает стёкла, когда услышала звук ключа в замке. Домой пришёл Артём — её муж вот уже четыре года. Тяжёлые шаги по коридору говорили о многом. За последние два месяца он стал другим: угрюмым, нервным, избегал её взгляда.
— Привет, — бросил он, проходя мимо неё к холодильнику.
— Как дела? — осторожно спросила Ирина.
Артём достал бутылку воды, сделал несколько глотков и наконец посмотрел на жену. На его лице читалась такая усталость, будто он не спал неделю.
— Нормально, — соврал он.
Ирина прекрасно знала, что дела у него были далеко не нормально. Ещё полгода назад Артём загорелся идеей открыть собственную строительную фирму. Он был опытным прорабом, знал всех поставщиков, имел связи. Казалось бы, что могло пойти не так? Но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы.
Их квартира досталась Ирине от родителей ещё до свадьбы. Трёхкомнатная, в хорошем районе — родители выбирали для единственной дочери только лучшее. Документы хранились в сейфе у Ирины, и она всегда чувствовала себя защищённой, имея собственное жильё.
Первые месяцы после открытия фирмы Артём был на седьмом небе. Заказы шли один за другим, деньги текли рекой. Он покупал дорогие инструменты, нанимал рабочих, арендовал офис. Ирина радовалась его успехам, хотя иногда ей казалось, что он слишком много тратит.
— Не волнуйся, — говорил тогда Артём, — деньги должны работать. Чтобы заработать больше, нужно сначала вложить.
Но потом что-то пошло не так. Крупный заказчик отказался платить, сославшись на якобы некачественную работу. Другой клиент оказался мошенником и скрылся с предоплатой. Третий просто обанкротился. За несколько месяцев дело, на которое Артём потратил столько сил, рухнуло как карточный домик.
Сначала он пытался скрыть масштаб катастрофы. Говорил о временных трудностях, обещал, что скоро всё наладится. Ирина видела, как он мечется, ищет новых клиентов, занимает деньги у друзей. Но чем дальше, тем очевиднее становилось, что дело провалилось окончательно.
Три недели назад Артём наконец сознался. Сидя на диване в гостиной, он выложил всю правду. Для развития бизнеса он взял кредит в банке. Не маленький — серьёзную сумму под залог будущих доходов. Теща доверяла ему, поэтому кредит дали без проблем. Но доходов не стало, а долг остался.
— Сколько? — спросила тогда Ирина.
— Много, — уклонился Артём.
— Сколько именно?
Он назвал цифру, от которой у Ирины перехватило дыхание. Это были деньги, которые они с его зарплатой инженера-строителя не смогли бы выплатить и за двадцать лет.
— Как ты мог взять такую сумму, не посоветовавшись со мной? — Ирина почувствовала, как её лицо покрывается красными пятнами.
— Я думал, всё получится, — беспомощно ответил муж. — Бизнес должен был выстрелить. Я же не знал, что так выйдет.
С тех пор телефон Артёма звонил почти каждый день. Коллекторы оказались настойчивыми и изобретательными. Сначала они вежливо напоминали о просроченном платеже, потом стали требовательнее, а к концу месяца перешли на откровенные угрозы.
Ирина постаралась поддержать мужа, хотя внутри неё кипела злость. Как можно было быть таким безответственным? Как можно было рисковать семейным благополучием ради призрачной прибыли? Но Артём и так выглядел разбитым, и добивать его казалось жестоко.
— Мы что-нибудь придумаем, — говорила она, обнимая его по вечерам. — Главное — не паниковать.
Но что именно они могли придумать, оставалось загадкой. Денег у семьи не было. Родители Ирины жили скромно на пенсии, о займе у них не могло быть и речи. Родители Артёма… о них и говорить не хотелось.
Свёкор умер пять лет назад, оставив вдову Валентину Семёновну одну в двухкомнатной квартире на окраине города. Женщина всегда отличалась сложным характером, но после смерти мужа стала ещё более эксцентричной. Она считала, что весь мир ей что-то должен, а особенно — сын со своей семьёй.
Валентина Семёновна работала всю жизнь воспитательницей в детском саду, вышла на пенсию и теперь большую часть времени проводила в соцсетях, комментируя политические новости и жалуясь на жизнь. К Ирине она относилась с плохо скрываемой неприязнью — мол, увела сыночка, а теперь командует им.
Артём рассказал матери о своих проблемах неделю назад. Тогда же начались ежедневные звонки от неё с советами и причитаниями. Валентина Семёновна предлагала продать машину (которой у них не было), взять кредит (которого они уже не потянули бы), найти богатого спонсора (что было просто фантастикой).
И вот сегодня, в дождливый вторник, когда Ирина думала, что день закончится относительно спокойно, раздался звонок в дверь. Настойчивый, требовательный, не прекращающийся.
Артём сидел в кресле, уткнувшись в телефон, и делал вид, что не слышит звонка. Ирина вздохнула и пошла открывать. В глазок она увидела знакомую фигуру свекрови с большой сумкой в руках.
— Открывай! — кричала Валентина Семёновна. — Я знаю, что вы дома!
Ирина открыла дверь и едва успела отступить, как свекровь ворвалась в прихожую, стряхивая капли дождя с плаща.
— Где мой сын? — потребовала она, даже не поздоровавшись.
— Здравствуйте, Валентина Семёновна, — сказала Ирина. — Артём дома.
— Артём! — заорала женщина на всю квартиру. — Выходи сюда немедленно!
Муж появился в коридоре с виноватым видом школьника, вызванного к директору.
— Привет, мама.
— Не привет мне! — Валентина Семёновна прошла в гостиную, сбросила плащ на диван и развернулась к невестке. — Я приехала решать ваши проблемы!
Ирина осторожно последовала за ней, чувствуя, как напряжение в воздухе становится почти осязаемым.
— Садитесь, расскажите, что вас беспокоит, — предложила она максимально вежливым тоном.
— Что меня беспокоит? — свекровь всплеснула руками. — Мой сын погибает! Коллекторы его доведут до инфаркта! А ты тут сидишь, как ни в чём не бывало!
Артём опустился на диван рядом с матерью, уткнувшись в пол взглядом. Было очевидно, что он не собирается принимать участие в разговоре.
— Валентина Семёновна, мы понимаем серьёзность ситуации, — начала Ирина. — Но решения пока не нашли…
— Не нашли? — перебила свекровь. — А что тут искать? Всё же очевидно!
Она встала с дивана и начала расхаживать по комнате, размахивая руками.
— Продавай свою квартиру и погашай долги сына! — выпалила она, ткнув пальцем в сторону Ирины.
Тишина повисла в воздухе. Артём так и не поднял головы. Ирина медленно моргнула, переваривая услышанное.
— Простите, что? — переспросила она.
— Ты слышала! — Валентина Семёновна остановилась прямо перед ней. — Продавай квартиру! У вас трёшка в центре, за неё дадут хорошие деньги. Хватит и на погашение кредита, и на новое жильё где-нибудь попроще.
Ирина нахмурилась и склонила голову набок, пытаясь осмыслить услышанное. Неужели эта женщина серьёзно предлагает ей продать собственную квартиру ради долгов её сына?
— Валентина Семёновна, — медленно произнесла она, — эта квартира принадлежит мне. Её купили мои родители ещё до брака.
— И что с того? — фыркнула свекровь. — Теперь вы семья! Одни проблемы на всех!
— Артём, — обратилась Ирина к мужу, — ты тоже так считаешь?
Муж поднял наконец голову, но в его глазах читались такая растерянность и безнадёжность, что стало ясно — он готов согласиться на что угодно, лишь бы прекратились звонки коллекторов.
— Ира, я не знаю, — пробормотал он. — Может, мама права. Мы всё равно найдём другое жильё…
Кровь прилила к лицу Ирины. Она встала и молча прошла к шкафу, где хранились документы. Достала папку с бумагами на квартиру и вернулась в гостиную. Положила документы на журнальный столик и посмотрела на свекровь.
— Эта квартира куплена моими родителями в две тысячи восемнадцатом году, — сказала она чётко и твёрдо. — За два года до нашей свадьбы. Она не имеет никакого отношения к вашим долгам.
Валентина Семёновна схватила документы и стала их листать, хотя было очевидно, что в юридических тонкостях она не разбирается.
— Да какая разница, когда её купили! — воскликнула она. — Сейчас вы живёте в ней вместе!
— Разница огромная, — спокойно ответила Ирина. — По закону имущество, приобретённое до брака, разделу не подлежит.
— Закон, закон! — замахала руками свекровь. — А как же совесть? Как же семейные ценности?
Ирина взяла документы обратно и аккуратно сложила их в папку.
— Семейные ценности, — повторила она. — Значит, когда ваш сын без моего ведома берёт огромный кредит и ставит под угрозу наше будущее — это нормально. А когда я не хочу продавать квартиру, доставшуюся мне от родителей, — это бессовестно?
Валентина Семёновна захлопала глазами, явно не ожидая такого отпора. Потом её лицо исказилось от ярости.
— Как ты смеешь! — завизжала она. — Ты бросаешь моего сына на растерзание коллекторам! Бессердечная эгоистка!
— Мама, успокойся, — слабо попробовал вмешаться Артём.
— Не успокоюсь! — свекровь развернулась к сыну. — Ты женился на чёрствой женщине! Она готова смотреть, как тебя уничтожают, лишь бы не расстаться со своими квадратными метрами!
Ирина почувствовала, как внутри неё закипает возмущение. Все эти месяцы она поддерживала Артёма, искала выходы из ситуации, а теперь её обвиняют в чёрствости?
— Валентина Семёновна, — сказала она, стараясь говорить ровным голосом, — ваш сын взрослый мужчина. Никто не заставлял его брать кредит. Это было его решение, и последствия — его ответственность.
— Его ответственность? — свекровь всплеснула руками. — А ты кто такая? Посторонняя? Ты его жена!
— Именно жена, а не рабыня и не должница, — отрезала Ирина. — И уж точно не обязана расплачиваться за чужие ошибки собственным жильём.
Валентина Семёновна замерла, глядя на невестку широко раскрытыми глазами. Было видно, что такого поворота событий она не ожидала. В её картине мира невестка должна была молча согласиться на любые требования свекрови, особенно если речь шла о спасении сына.
— Ты… ты что же, собираешься дать ему пропасть? — пролепетала она.
— Я собираюсь искать разумные способы решения проблемы, — ответила Ирина. — Но продажа моей квартиры к таким способам не относится.
— Тогда предлагай свои варианты! — вскричала свекровь. — Где ты возьмёшь деньги на погашение кредита?
— Не знаю, — честно призналась Ирина. — Но это не означает, что нужно хвататься за первое попавшееся решение, каким бы абсурдным оно ни было.
Артём сидел, опустив голову в ладони. Его плечи слегка содрогались — то ли от злости, то ли от отчаяния.
— Может, попробуем договориться с банком о реструктуризации долга? — предложила Ирина. — Или найдём способ рассрочить выплаты?
— Глупости! — отмахнулась Валентина Семёновна. — Банкам нужны деньги, а не обещания! Только продажа квартиры может спасти положение!
Она подошла к сыну и положила руку ему на плечо.
— Артёмушка, родной, ты же не дашь себя в обиду? Объясни жене, что квартира — это просто стены. А ты — живой человек, мой единственный сын!
Артём поднял голову и посмотрел то на мать, то на жену. В его глазах читалась такая мука, что Ирине стало его жалко. Но жалость не означала готовность пожертвовать единственным жильём.
— Артём, — сказала она мягко, — я понимаю, что тебе тяжело. Но подумай здраво. Если мы продадим квартиру, где будем жить? Снимать? На что? У тебя же нет работы.
— Найдёт работу! — вмешалась свекровь. — Не малыш же!
— Конечно, найдёт, — согласилась Ирина. — Но сначала нужно её найти, а потом какое-то время работать, чтобы накопить на аренду и залог. А пока что?
Валентина Семёновна задумалась, но ненадолго.
— Пока поживёте у меня! — объявила она. — У меня двушка, места хватит.
Ирина представила себе эту перспективу и едва сдержала смех. Жить под одной крышей с этой женщиной было выше её сил.
— Спасибо за предложение, — вежливо сказала она, — но мы останемся здесь.
— То есть ты отказываешься помогать мужу? — возмутилась свекровь.
— Я отказываюсь разрушать нашу жизнь ради сомнительного решения проблемы, — поправила Ирина.
Валентина Семёновна вскочила с дивана и принялась расхаживать по комнате, громко топая каблуками.
— Сомнительного решения! — повторила она. — А что тут сомнительного? Продали квартиру, погасили долг, начали жизнь с чистого листа!
— С чистого листа, но без крыши над головой, — заметила Ирина.
— Найдёте крышу! Снимете что-нибудь!
— На что снимете, если работы нет, а деньги потратили на погашение кредита?
Свекровь остановилась и уставилась на неё.
— Ты всё усложняешь! — заявила она. — Главное — избавиться от долгов! А остальное приложится!
— Остальное нужно планировать заранее, — возразила Ирина. — Нельзя сначала отдать всё, что есть, а потом думать, как жить дальше.
— Можно! — упёрлась Валентина Семёновна. — Когда речь идёт о спасении человека, можно идти на любые жертвы!
— Любые жертвы должен приносить тот, кто создал проблему, — сухо ответила Ирина. — А не те, кто случайно оказался рядом.
Свекровь замерла, переваривая услышанное. Потом её лицо стало багровым.
— Значит, по-твоему, Артём сам виноват во всех своих бедах? — процедила она сквозь зубы.
— По-моему, Артём взрослый человек, который принял решение взять кредит, — спокойно ответила Ирина. — И последствия этого решения — его ответственность.
— А жена тут ни при чём? Жена может спокойно наблюдать, как мужа разоряют?
— Жена может поддерживать мужа морально и искать конструктивные решения проблемы. Но жена не обязана жертвовать собственным имуществом ради исправления чужих ошибок.
Валентина Семёновна повернулась к сыну.
— Ты слышишь, что говорит твоя жена? — спросила она дрожащим от возмущения голосом. — Она называет твои проблемы чужими!
Артём поднял голову и посмотрел на Ирину усталыми глазами.
— Ира права, — сказал он тихо. — Кредит брал я, решение принимал я. Это мои проблемы.
— Артём! — взвизгнула мать. — Как ты можешь так говорить? Вы же муж и жена! У вас всё должно быть общее!
— Не всё, мама, — покачал головой сын. — Квартира Иры — её квартира. Я не имею на неё права.
Валентина Семёновна посмотрела на него так, словно он предал всё святое.
— Значит, ты согласен с ней? — прошептала она. — Согласен, что твоя жена не должна тебе помогать?
— Я согласен, что она не должна лишаться крыши над головой из-за моих долгов, — твёрдо сказал Артём.
Это было первое разумное, что он произнёс за весь вечер, и Ирина почувствовала к нему благодарность. Возможно, не всё ещё потеряно.
Но свекровь явно не собиралась сдаваться.
— Неужели ты готов смотреть, как твоя жена разрушает нашу семью? — воскликнула Валентина Семёновна, хватая сына за руку. — Неужели ты позволишь ей бросить тебя в беде?
Артём сидел, уставившись в пол, и молчал. Молчание мужа было красноречивее любых слов. Ирина поняла, что Артём не собирается вставать на её защиту. Наоборот, своим поведением муж молча соглашался с материными претензиями.
— Артём, — обратилась к нему Ирина, — ты действительно считаешь, что я должна продать квартиру?
Муж поднял голову, но в глазах читалась такая покорность судьбе, что стало ясно: материно мнение для Артёма важнее жениного.
— Не знаю, — пробормотал Артём. — Может, мама права. Может, действительно стоит попробовать…
Ирина встала из-за стола, взяла документы на квартиру со столика и убрала бумаги в папку. Валентина Семёновна проследила за каждым движением невестки пристальным взглядом, словно планировала украсть документы при первой возможности.
— Ты что делаешь? — недовольно спросила свекровь.
— Убираю документы подальше от посторонних глаз, — спокойно ответила Ирина.
— Посторонних? — возмутилась Валентина Семёновна. — Я что, чужая тебе?
— В вопросах моей недвижимости — да, — отрезала Ирина.
Кровь прилила к лицу, когда свекровь снова закричала:
— Мой сын достоин лучшего! Достоин жены, которая его поддержит в трудную минуту! А не эгоистки, которая думает только о собственной выгоде!
— Валентина Семёновна, — сказала Ирина, подходя к двери и открывая её, — наш разговор окончен. Прошу вас покинуть мою квартиру.
Свекровь раскрыла рот от удивления. Видимо, Валентина Семёновна не ожидала, что невестка осмелится её выгнать.
— Как ты смеешь! — завопила свекровь. — Я мать твоего мужа!
— И что с того? — невозмутимо ответила Ирина. — Это не даёт вам права оскорблять меня в моём собственном доме.
— Артём! — обратилась мать к сыну. — Ты что, позволишь жене выгнать твою мать?
Артём поднялся с дивана, но вместо того чтобы встать на защиту жены, направился к выходу следом за матерью.
— Мам, пойдём, — устало сказал муж. — Хватит на сегодня.
— Ты идёшь со мной? — с надеждой спросила Валентина Семёновна.
— Да, — кивнул Артём, не глядя на жену.
Ирина молча проводила мужа и свекровь до двери. Ни Артём, ни Валентина Семёновна не сказали женщине ни слова прощания. Свекровь лишь презрительно фыркнула, проходя мимо невестки, а Артём так и не поднял глаз.
Дверь закрылась, и в квартире воцарилась тишина. Ирина прислонилась спиной к двери и впервые за много месяцев почувствовала облегчение. Больше не нужно было притворяться, что всё в порядке. Больше не нужно было искать компромиссы там, где их не могло быть.
Решение назрело окончательно.
Артём не вернулся ни в тот вечер, ни на следующий день. Ирина не стала мужу звонить. Если Артём сделал выбор в пользу матери, значит, разговаривать больше не о чем.
Утром Ирина взяла паспорт, свидетельство о браке и отправилась в суд. Здание районного суда встретило женщину привычной суетой: очереди, стоящие люди с папками, нервозная атмосфера. Ирина заняла место в очереди к окошку приёма заявлений.
— Подаю на развод, — сообщила дежурному секретарю, протягивая через окошко заявление.
— Есть несовершеннолетние дети? — поинтересовалась женщина, не поднимая глаз от бумаг.
— Нет.
— Совместно нажитое имущество?
— Нет. В заявлении всё указано.
Секретарь пробежала глазами по тексту и кивнула.
— Госпошлина шестьсот пятьдесят рублей. Оплатите и принесите квитанцию.
— Хорошо.
— После оплаты дело будет рассмотрено в течение месяца. Повестку пришлём по почте.
Выходя из здания суда после оплаты госпошлины, Ирина чувствовала странную лёгкость. Словно с плеч свалился тяжёлый груз. Больше не нужно было терпеть капризы свекрови. Больше не нужно было выслушивать упрёки в чёрствости. Больше не нужно было жить с человеком, который не смог встать на защиту собственной жены.
В исковом заявлении Ирина чётко прописала все важные моменты. Квартира являлась личной собственностью женщины, приобретённой до брака на средства родителей. К долгам мужа недвижимость отношения не имела. Раздел имущества не требовался, поскольку совместно нажитого имущества не было.
Артём так и не появился дома. Через неделю Ирина получила от мужа единственную эсэмску: «Живу у мамы. Думаю над нашими отношениями». Ирина не ответила. Думать было уже не о чем.
Банк продолжал требовать выплаты по кредиту, но теперь это было не её проблемой. Иногда Ирина слышала от соседей, что к двери квартиры подходили какие-то люди, но поскольку дома женщины не было в рабочее время, встреч удавалось избежать.
Месяц прошёл быстро. В назначенный день Ирина пришла в суд. Артём тоже явился, но сидел в другом конце зала, избегая встречаться с женой взглядом. Рядом с мужем примостилась Валентина Семёновна, которая время от времени бросала в сторону невестки злобные взгляды.
Судья, пожилая женщина с усталым лицом, быстро просмотрела материалы дела.
— Истец требует расторжения брака, — монотонно произнесла судья. — Ответчик возражений не имеет. Совместных несовершеннолетних детей нет. Спора об имуществе нет. Есть ли у сторон желание примириться?
— Нет, — твёрдо ответила Ирина.
— Нет, — эхом отозвался Артём.
— В таком случае брак между Ириной Владимировной и Артёмом Сергеевичем считается расторгнутым, — объявила судья и поставила штамп в решении.
Выходя из зала суда, Ирина услышала за спиной голос Валентины Семёновны:
— Вот и хорошо! Не нужен моему сыну такой эгоистичный человек!
Ирина даже не обернулась. Пусть свекровь говорит что угодно. Теперь это больше не её проблема.
Через неделю Ирина сменила замки в квартире. Не потому, что боялась Артёма, а просто из принципа. Это была её территория, и больше никто не имел права здесь находиться без приглашения.
Бывший муж не пытался связаться с Ириной после развода. Изредка общие знакомые рассказывали, что Артём продолжает работать инженером-строителем, но долги выплачивать мужчине предстояло ещё много лет. Валентина Семёновна продолжала жить с сыном, помогая Артёму морально и материально в меру своих скромных возможностей.
Ирина же наконец-то смогла дышать свободно. Квартира, которую так хотели забрать у женщины чужие люди, осталась при ней. Накопления, которые требовали потратить на погашение чужих долгов, никто больше не пытался отнять. Жизнь снова принадлежала Ирине.
Спустя полгода после развода женщина встретила в магазине Валентину Семёновну. Бывшая свекровь выглядела постаревшей и усталой. Увидев Ирину, Валентина Семёновна сначала хотела пройти мимо, но потом остановилась.
— Ну что, довольна? — спросила бывшая свекровь. — Разрушила семью, бросила мужа в беде?
— Я спасла себя от разрушения, — спокойно ответила Ирина. — И не я бросила мужа. Это Артём выбрал материно мнение вместо семьи.
— Артём — хороший сын, — возразила свекровь. — Просто попал в тяжёлую ситуацию.
— Хороший сын не означает хороший муж, — заметила Ирина. — А тяжёлую ситуацию создал Артём сам.
Валентина Семёновна хотела что-то ответить, но потом махнула рукой и пошла дальше. Видимо, спорить больше не было сил.
Ирина проводила бывшую свекровь взглядом и подумала, что не жалеет о своём решении. Иногда нужно уметь защищать себя, даже если окружающие называют это эгоизмом. Иногда сохранение собственного благополучия важнее чужих ожиданий.
Квартира осталась при ней. Деньги остались при ней. А главное — право распоряжаться собственной жизнью тоже осталось при ней. И это было правильно.бор в пользу матери, значит, разговаривать больше не о чем.
Утром Ирина взяла сумку с документами и отправилась в суд. Здание районного суда встретило её привычной суетой: очереди, стоящие люди с папками, нервозная атмосфера. Ирина заняла место в очереди к окошку приёма заявлений.
— Подаю на развод, — сообщила дежурному секретарю, протягивая через окошко заявление.
— Есть несовершеннолетние дети? — поинтересовалась женщина, не поднимая глаз от бумаг.
— Нет.
— Совместно нажитое имущество?
— Нет. В заявлении всё указано.
Секретарь пробежала глазами по тексту и кивнула.
— Госпошлина оплачена?
— Да.
— Хорошо. Дело будет рассмотрено в течение месяца. Повестку пришлём по почте.
Выходя из здания суда, Ирина чувствовала странную лёгкость. Словно с её плеч свалился тяжёлый груз. Больше не нужно было терпеть капризы свекрови. Больше не нужно было выслушивать упрёки в чёрствости. Больше не нужно было жить с человеком, который не смог встать на защиту собственной жены.
В исковом заявлении Ирина чётко прописала все важные моменты. Квартира являлась её личной собственностью, приобретённой до брака на средства родителей. К долгам мужа недвижимость отношения не имела. Раздел имущества не требовался, поскольку совместно нажитого имущества не было.
Артём так и не появился дома. Через неделю Ирина получила от мужа единственную эсэмску: «Живу у мамы. Думаю над нашими отношениями». Ирина не ответила. Думать было уже не о чем.
Коллекторы продолжали звонить Артёму, но теперь это было не её проблемой. Иногда Ирина слышала от соседей, что к двери её квартиры подходили какие-то люди, но поскольку дома её не было в рабочее время, встреч удавалось избежать.
Месяц прошёл быстро. В назначенный день Ирина пришла в суд. Артём тоже явился, но сидел в другом конце зала, избегая встречаться с женой взглядом. Рядом с ним примостилась Валентина Семёновна, которая время от времени бросала в сторону невестки злобные взгляды.
Судья, пожилая женщина с усталым лицом, быстро просмотрела материалы дела.
— Истец требует расторжения брака, — монотонно произнесла судья. — Ответчик возражений не имеет. Совместных несовершеннолетних детей нет. Спора об имуществе нет. Есть ли у сторон желание примириться?
— Нет, — твёрдо ответила Ирина.
— Нет, — эхом отозвался Артём.
— В таком случае брак между Ириной Владимировной и Артёмом Сергеевичем считается расторгнутым, — объявила судья и поставила штамп в решении.
Выходя из зала суда, Ирина услышала за спиной голос Валентины Семёновны:
— Вот и хорошо! Не нужен моему сыну такой эгоистичный человек!
Ирина даже не обернулась. Пусть свекровь говорит что угодно. Теперь это больше не её проблема.
Через неделю Ирина сменила замки в квартире. Не потому, что боялась Артёма, а просто из принципа. Это была её территория, и больше никто не имел права здесь находиться без приглашения.
Бывший муж не пытался связаться с ней после развода. Изредка общие знакомые рассказывали, что Артём устроился на работу, но долги выплачивать ему предстояло ещё много лет. Валентина Семёновна продолжала жить с сыном, помогая ему морально и материально в меру своих скромных возможностей.
Ирина же наконец-то смогла дышать свободно. Квартира, которую так хотели забрать у неё чужие люди, осталась при ней. Накопления, которые требовали потратить на погашение чужих долгов, никто больше не пытался отнять. Жизнь снова принадлежала ей самой.
Спустя полгода после развода Ирина встретила в магазине Валентину Семёновну. Бывшая свекровь выглядела постаревшей и усталой. Увидев Ирину, женщина сначала хотела пройти мимо, но потом остановилась.
— Ну что, довольна? — спросила Валентина Семёновна. — Разрушила семью, бросила мужа в беде?
— Я спасла себя от разрушения, — спокойно ответила Ирина. — И не я бросила мужа. Это Артём выбрал материно мнение вместо семьи.
— Артём — хороший сын, — возразила свекровь. — Просто попал в тяжёлую ситуацию.
— Хороший сын не означает хороший муж, — заметила Ирина. — А тяжёлую ситуацию создал он сам.
Валентина Семёновна хотела что-то ответить, но потом махнула рукой и пошла дальше. Видимо, спорить больше не было сил.
Ирина проводила бывшую свекровь взглядом и подумала, что не жалеет о своём решении. Иногда нужно уметь защищать себя, даже если окружающие называют это эгоизмом. Иногда сохранение собственного благополучия важнее чужих ожиданий.
Квартира осталась при ней. Деньги остались при ней. А главное — право распоряжаться собственной жизнью тоже осталось при ней. И это было правильно.
