Наташа лежала на спине и разглядывала потолок в спальне. Три года назад, когда они с Романом только поженились и он переехал к ней, эти неровности на побелке казались ей забавными — она даже придумывала им названия. Вон то пятно похоже на облако, а трещинка рядом — на молнию.
Теперь же Наташа просто смотрела в белую пустоту, пытаясь отключиться от происходящего вокруг. Эта квартира — ее квартира, купленная за два года до знакомства с Романом, — стала ее убежищем. Двушка в обычной пятиэтажке, третий этаж, окна на тихий двор. Наташа копила на нее пять лет, работала сверхурочно, отказывала себе во всем. И вот теперь, лежа в собственной спальне, она пыталась абстрагироваться от голосов, доносящихся из гостиной.
— Наташ! — голос Романа прорезал ее медитацию. — Наташа, ты где? Иди сюда!
Нехотя поднявшись с кровати, Наташа поправила домашнюю футболку и направилась в гостиную. На диване сидели родители Романа — Валентина Петровна и Сергей Иванович. Все трое выглядели так, словно мир рухнул. Собственно, для них он и правда рухнул.
— Садись, Наташенька, — Валентина Петровна указала на кресло напротив. Ее обычно идеально уложенные волосы сегодня торчали в разные стороны, а на лице не было ни грамма косметики.
Наташа опустилась в кресло и вопросительно посмотрела на собравшихся. Внутри уже зрело нехорошее предчувствие.
— Мы полностью разорены, — выпалил Сергей Иванович, не выдержав паузы. — Бизнес провалился. Контракт сорвался, партнеры кинули. Долгов больше пяти миллионов.
Валентина Петровна закрыла лицо руками и всхлипнула. Роман сидел, уставившись в пол, сцепив пальцы в замок так, что костяшки побелели.
— Наташа, мы понимаем, что это шок, — продолжил Сергей Иванович, и его голос дрогнул. — Но мы семья. Мы должны держаться вместе.
Наташа молча смотрела на них. В голове крутились цифры — пять миллионов. Пять. Миллионов. Рублей. У нее на счету было сто тысяч — отпускные. И это уже казалось приличной суммой.
— Мне очень жаль, — наконец произнесла Наташа, и ее голос прозвучал отстраненно. — Но у меня нет таких денег. Сто тысяч — это все, что есть. И это капля в море для ваших долгов.
— Но может, ты могла бы взять кредит? — с надеждой спросила Валентина Петровна, поднимая заплаканное лицо.
Наташа покачала головой и, не говоря больше ни слова, встала и вышла из комнаты. За спиной остались три пары глаз, полных отчаяния и разочарования.
Следующие дни превратились в настоящий кошмар. Каждое утро начиналось одинаково — едва Наташа успевала проснуться, как в дверь звонили. Первой обычно приходила Валентина Петровна.
— Наташенька, милая, — начинала свекровь, усаживаясь на кухне без приглашения. — Я всю ночь не спала, думала. Может, есть какие-то варианты? Может, у твоих родителей есть сбережения?
— Валентина Петровна, — Наташа наливала себе кофе, стараясь сохранять спокойствие. — Мои родители пенсионеры. Им едва хватает на жизнь. И потом, я не буду втягивать их в эту историю.
— Но мы же не чужие люди! — свекровь начинала плакать. — Три года мы одна семья! Неужели ты нас бросишь?
— Я никого не бросаю, — отвечала Наташа, отворачиваясь к окну. — Просто у меня нет пяти миллионов. И взять их неоткуда.
К обеду подтягивался Сергей Иванович. Свекор был более прямолинеен и агрессивен в своих просьбах.
— Наташа, ты должна понимать серьезность ситуации, — говорил он, расхаживая по кухне. — Нам грозит полное разорение. Мы можем оказаться на улице. Тридцать лет мы строили этот бизнес!
— Я понимаю, Сергей Иванович, — Наташа механически резала овощи для салата, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Но понимание не материализует деньги из воздуха.
— Ты просто не хочешь помогать! — срывался свекор. — Если бы захотела, нашла бы способ!
А вечером эстафету подхватывал Роман. Он дожидался, пока Наташа ляжет в постель, и начинал свои уговоры в темноте.
— Наташ, ну должен же быть выход, — шептал он, обнимая ее сзади. — Может, поговоришь с начальством? Попросишь аванс? Или займешь у подруг?
— Рома, прекрати, — Наташа отодвигалась к краю кровати. — Я не буду унижаться перед начальством и не стану одалживать такие суммы. Это нереально.
— Но это же мои родители, — Роман садился в постели, включая ночник. — Я не могу просто смотреть, как они страдают!
— А я не могу достать деньги из воздуха, — отрезала Наташа, натягивая одеяло на голову.
Через две недели этой карусели ситуация достигла критической точки. В квартиру Наташи ворвалась заплаканная Валентина Петровна. Макияж размазался по лицу черными потеками, руки тряслись.
— Они звонят! — кричала свекровь. — Коллекторы! Каждый час! Угрожают! Говорят, что заберут квартиру! Мы там тридцать лет прожили! Там Рома вырос!
Роман прибежал следом за матерью, пытаясь ее успокоить, но Валентина Петровна была безутешна. Она рухнула на стул и зарыдала в голос.
Наташа внимательно посмотрела на свекровь. В груди боролись жалость и раздражение. Раздражение победило.
— Валентина Петровна, — начала Наташа максимально спокойным тоном. — Если продать вашу квартиру, можно закрыть большую часть долгов. Останется совсем немного. Потом снимете что-нибудь поменьше или купите однушку. Зато без долгов и коллекторов.
Свекровь подняла голову и посмотрела на Наташу так, словно та предложила что-то страшное.
— Что?! — взвизгнула Валентина Петровна, вскакивая со стула. — Продать нашу квартиру?! Наш дом?! Да ты в своем уме?!
— Это разумное решение, — Наташа пожала плечами. — Единственное разумное в вашей ситуации.
— Да как ты смеешь! — свекровь размахивала руками. — Ты сидишь тут в своей квартирке, которую тебе небось родители купили, и учишь нас жить!
— Квартиру я купила сама, — холодно ответила Наташа. — Копила пять лет. Но это не важно. Важно то, что вы тонете в долгах, а я предлагаю выход.
— Это не выход! Это предательство! — выкрикнула Валентина Петровна и выбежала из кухни, громко хлопнув входной дверью.
Роман посмотрел на жену с укоризной и пошел следом за матерью.
Следующая неделя прошла в гнетущей тишине. Родители Романа не появлялись, муж приходил поздно и сразу ложился спать, отвернувшись к стене. Наташа почти поверила, что буря миновала. Почти.
В четверг она отпросилась с работы на час. Поднимаясь по знакомой лестнице, Наташа услышала голоса на площадке выше. Мужской голос что-то рассказывал о доме.
— Кирпичная кладка, дом теплый, — говорил мужчина. — Район тихий, спальный, вся инфраструктура в шаговой доступности. Детский сад во дворе, школа через дорогу, поликлиника в пяти минутах ходьбы.
Наташа улыбнулась — новые соседи. Приятно, когда в доме появляются молодые семьи. Она ускорила шаг. Группа людей — мужчина в деловом костюме и молодая пара — стояли прямо у ее двери.
— А вот и квартира, — мужчина постучал в дверь. — Двухкомнатная, пятьдесят два квадратных метра, удачная планировка.
Дверь открыла Валентина Петровна. Увидев людей на пороге, она расплылась в улыбке.
— Ах, вы уже здесь! Проходите, проходите! — радушно пригласила свекровь. — Я все покажу!
Наташа застыла на лестнице. Ноги словно примерзли к ступенькам. Мозг отказывался обрабатывать увиденное. Это ее квартира. Ее дверь. И свекровь приглашает туда посторонних людей с риэлтором.
Заставив себя двигаться, Наташа вошла в квартиру. Все обернулись. Валентина Петровна на секунду смешалась, но быстро взяла себя в руки.
— А, Наташенька пришла! — произнесла она с фальшивой радостью. — Это наша невестка. Она тут временно живет, но скоро съедет. Правда, дорогая?
Риэлтор неловко кашлянул. Молодая пара переглянулась — они явно ощутили напряжение.
— Что здесь происходит? — Наташа удивилась, насколько спокойно прозвучал ее голос.
— Показываем квартиру потенциальным покупателям, — Валентина Петровна вздернула подбородок. — Нужно же долги отдавать.
— Это моя квартира, — Наташа повернулась к риэлтору. — Купленная мной до брака на личные средства. И она не продается.
— Но… — риэлтор растерялся. — Мне сказали, что собственники согласовали продажу…
— Я единственный собственник, — отчеканила Наташа. — И я ничего не согласовывала. Извините за потраченное время.
Молодая пара поспешила к выходу. Риэлтор бормотал извинения и грозился разобраться с тем, кто дал объявление. Когда за ними закрылась дверь, Валентина Петровна взорвалась.
— Да как ты посмела! — кричала она. — Мы на грани катастрофы, а ты цепляешься за эти несчастные метры!
— Несчастные метры? Это мой дом! Моя крепость! Я пахала как проклятая, чтобы его купить!
— Роман согласен на продажу! — выпалила Валентина Петровна. — Он понимает, что семья важнее стен!
Эти слова стали последней каплей. Наташа посмотрела на свекровь, и та невольно сделала шаг назад.
— Роман согласен продать мою квартиру? — голос Наташи звенел от напряжения. — Мою личную собственность?
— Конечно! Он мой сын, он знает, что правильно!
— Продать квартиру ради ваших долгов? Ни за что! — Наташа сорвалась на крик. — Вы все трое меня достали! В печенках уже сидите! Каждый день одно и то же — дай денег, помоги, спаси! А то, что это мой дом, всем плевать!
Наташа бросилась в спальню. Руки тряслись от злости, когда она распахивала шкаф и начала выбрасывать вещи Романа. Рубашки, брюки, свитера — все летело в большой чемодан, который они купили для совместного отпуска в Турцию. Отпуска, который так и не случился.
— Прекрати немедленно! — Валентина Петровна металась по комнате. — Ты не имеешь права! Это вещи моего сына!
— Ваш сын здесь больше жить не будет, — Наташа защелкнула замки на чемодане. — Раз он решил распоряжаться моим имуществом, пусть живет, в другом месте.
Наташа выволокла чемодан в прихожую. Валентина Петровна продолжала кричать и причитать, но Наташа ее уже не слушала. Она открыла дверь и выставила чемодан на площадку.
— Забирайте вещи вашего сына, — сказала Наташа. — И передайте ему, что домой можно не возвращаться. Здесь больше не его дом.
— Ты разрушаешь семью! — взвизгнула Валентина Петровна.
— Семью разрушили вы, когда решили продать мой дом за моей спиной, — ответила Наташа и закрыла дверь.
Она повернула замок и прислонилась спиной к двери. Ноги подкашивались, но Наташа заставила себя дойти до кухни и налить воды.
Вечером позвонил Роман. Голос у него был растерянный и жалкий.
— Наташ, давай поговорим, — умолял он. — Я правда не знал, что мама приведет риэлтора. Я просто сказал, что теоретически можно рассмотреть вариант…
— Вариант продажи моей квартиры? — перебила его Наташа. — Нет, Рома. С меня хватит. Я устала быть крайней. Устала от вечных требований твоих родителей. И больше всего я устала от того, что мой муж не на моей стороне.
— Наташ, но они же мои родители…
— А я была твоей женой, — ответила Наташа. — Была. Прощай, Рома.
Она отключила телефон и больше не отвечала на звонки.
Развод оформили быстро — через три месяца. Роман не претендовал на квартиру, понимая, что не имеет на нее никаких прав. Его родители так и не смогли выкарабкаться из долгов. Последнее, что Наташа о них слышала — они продали квартиру и переехали в съемную однушку на окраине города.
Наташа осталась в своей квартире. По вечерам она все так же лежала на кровати и разглядывала потолок. Но теперь неровности на побелке не казались ей бессмысленными узорами. Они напоминали ей о том, что она отстояла свой дом. Свою крепость. И пусть теперь она была одна, зато в своих стенах. И это было важнее всего.
