Надя получила наследство от тёти Веры совершенно неожиданно. Однокомнатная квартира в панельном доме на окраине города досталась племяннице просто потому, что других родственников у пожилой женщины не было. Продажа однушки дала Наде возможность осуществить давнюю мечту — купить нормальное жильё.
Двухкомнатная квартира в новостройке стоила дорого, но Надя решилась на ипотеку. Работа менеджера по продажам в крупной торговой компании приносила стабильный доход. С учётом премий выходило около девяноста тысяч рублей в месяц. Муж Костя тогда ещё подрабатывал курьером, вносил свою долю в семейный бюджет, пусть и небольшую.
Новая квартира стала для Нади настоящей радостью. Просторная кухня, отдельная спальня, большая гостиная — всё то, о чём мечталось годами. Ипотечный платёж составлял двадцать восемь тысяч рублей ежемесячно, но Надя справлялась без проблем.
Проблемы начались в январе. Костя заявил, что устал от однообразной работы и хочет найти что-то более творческое. Временно он решил отдохнуть и поискать себя в новой сфере. Поиски затянулись на месяцы. Муж проводил дни на диване, листая интернет и изучая предложения о работе.
— Там везде такие условия неподходящие, — объяснял Костя жене. — То график плавающий, то зарплата маленькая. Лучше подождать что-то стоящее.
Надя поначалу относилась к этому с пониманием. Действительно, зачем хвататься за первую попавшуюся работу? Пусть найдёт то, что по душе. Но время шло, а Костя всё больше погружался в домашний уют. Утром просыпался поздно, завтракал не спеша, потом садился за компьютер или включал телевизор.
К маю стало ясно — искать работу муж особо не собирается. Максимум, что удавалось выжать из него — редкие подработки через интернет. Переводы текстов, мелкие заказы по дизайну. В месяц набегало тысячи две-три, не больше.
Зато появилась новая проблема — свекровь. Раиса Алексеевна начала навещать сына каждый день. Приходила с утра, варила ему кофе, готовила завтрак. Параллельно проверяла чистоту в квартире, переставляла вещи по своему усмотрению.
— Наденька, а почему у тебя полотенца не по цветам разложены? — спрашивала Раиса Алексеевна, перекладывая банные принадлежности в ванной. — И холодильник пустой какой-то. Костя мой растущий организм, ему питание усиленное нужно.
Растущий организм был тридцатилетним мужчиной метр восемьдесят ростом. Но свекровь продолжала относиться к сыну как к подростку, который нуждается в постоянной опеке.
— Ты слишком строго к нему относишься, — говорила Раиса Алексеевна Наде. — Вот он и замкнулся. У Кости с детства душевная ранимость. Давление на него действует плохо.
Под давлением понимались любые просьбы Нади о помощи по дому. Попросила вынести мусор — значит, давишь. Попросила сходить в магазин — тоже давление. Костя обижался, уходил к матери жаловаться на жестокую жену.
Надя пыталась сохранять спокойствие. Работала, платила по кредиту, оплачивала коммунальные услуги, покупала продукты. Дополнительной статьёй расходов стала собака, которую пришлось держать на передержке у знакомых — в съёмной квартире животных не разрешали, а переехать к новому хозяину пёс пока не мог.
К середине лета ситуация накалилась. Раиса Алексеевна стала приходить не только днём, но и оставаться на ужин. Потом начала приносить с собой сменную одежду.
— Что-то у меня дома душно стало, — объясняла свекровь. — А у вас тут кондиционер работает, прохладно. Можно я на диване переночую?
Первый раз Надя не стала возражать. Может, действительно жара замучила пожилую женщину. Но ночёвки стали регулярными. Раиса Алексеевна принесла свой халат, тапочки, зарядное устройство для телефона.
— Мам, тебе тут удобно? — спросил как-то Костя.
— Очень удобно. Диван мягкий, не то что моя старая кровать. И вообще, рядом с сыночком лучше спится.
Надя возвращалась с работы усталая, а дома обнаруживала свекровь, которая заняла кухню и обсуждала с Костей соседские сплетни. Раиса Алексеевна рассказывала новости из своего подъезда, критиковала молодёжь, жаловалась на государство.
— Надечка, а ты что такая хмурая? — встречала свекровь невестку. — Работа тяжёлая, понимаю. Зато хорошо зарабатываешь. Не то что мой Костя, он у нас творческий человек, деньги для него не главное.
Деньги действительно были не главными для Кости. Главным стал диван, телевизор и мамина забота. Муж превратился в часть интерьера, которая изредка издавала звуки и требовала кормления.
Однажды вечером Надя услышала разговор на кухне. Раиса Алексеевна что-то рассказывала сыну про справку, которую нужно получить для оформления льгот.
— Мам, надо тебе это дело сделать, — отвечал Костя. — Но нужна временная регистрация для документов. Я у Нади спрошу, не против ли.
— Конечно, спроси. Надя хорошая девочка, не откажет. А мне эта справка очень нужна, без неё льготы не дают.
Свекровь говорила так, будто вопрос уже решён. Оставалось только уведомить Надю о принятом решении.
Вечером Костя подошёл к жене с деловым видом.
— Слушай, мамке нужна справка для льгот. Там требуется временная регистрация по месту жительства. Просто формальность, бумажка. Оформим?
Надя как раз ставила на стол чашку с чаем. Рука дрогнула, чашка звякнула о блюдце. В голове мелькнула мысль — значит, дошли до этого. Сначала ночевать остаётся, теперь прописка понадобилась.
— Прописку оформить?! — Надя резко обернулась к мужу. — А может, сразу маме твоей и квартиру подарить?!
Костя отшатнулся, словно получил пощёчину.
— Ты что так реагируешь? Я же говорю — формальность. Не навсегда же.
— Костя, ты вообще понимаешь, о чём говоришь? — Надя села на стул, попыталась собраться с мыслями. — Временная регистрация — это не просто бумажка. Это официальное право проживания в квартире.
— Ну и что? Мама же не собирается тут жить постоянно.
— А то я не вижу, как мама уже месяц здесь ночует! Вещи свои перетаскала, командует на кухне, диван занимает. Что дальше будет?
Из кухни донёсся голос Раисы Алексеевны:
— Костенька, что там у вас происходит? Надя кричит на тебя?
— Ничего, мам. Мы просто обсуждаем.
— Обсуждать нечего, — Надя встала, начала ходить по комнате. — Я одна плачу за эту квартиру. Я одна работаю, чтобы выплачивать кредит. А вы с мамой решили, что можете тут распоряжаться.
— Надя, не утрируй. Мама помогает по хозяйству, готовит нам.
— Мне твоя мама не готовит. Я сама ужинаю, потому что прихожу поздно, а ваши завтраки-обеды меня не касаются.
— Ты злая какая-то стала. Раньше нормально общались.
— Раньше ты работал. Раньше твоя мама не жила у нас на диване. Раньше я не тянула одна всю финансовую нагрузку.
Костя замолчал. Из кухни снова донёсся голос свекрови:
— Сынок, что вы там шепчетесь? Может, мне лучше домой пойти?
— Нет, мам, сиди. Мы ещё не закончили разговор.
Надя посмотрела на мужа внимательно. Вот так он всегда — обещает поговорить с мамой, но никогда не говорит ей ничего конкретного. Всё время ищет компромиссы, которые устраивают только его мать.
— Костя, давай честно. Сколько твоя мама собирается здесь жить?
— Да не знаю я. Пока справку не получит. Может, месяц, может, два.
— А после справки что? Другая справка понадобится?
— Надя, ну что ты накручиваешь? Временная регистрация — это же не страшно.
— Для тебя не страшно. А для меня эта квартира — единственная собственность. Я на неё двадцать лет кредит буду платить. И не собираюсь рисковать.
— Каким образом ты рискуешь?
— А ты поинтересуйся, какие права даёт временная регистрация. Почитай, как потом выписывать людей, которые не хотят съезжать.
Костя нахмурился. Видно было, что он об этом не думал. Для него временная регистрация действительно казалась простой формальностью.
— Мам не станет цепляться за прописку. Зачем ей это?
— Не знаю, зачем. Но факт остаётся фактом — твоя мама уже живёт здесь без всякой прописки. Что будет, если её официально зарегистрировать?
Раиса Алексеевна наконец вышла из кухни. Лицо у свекрови было недовольное.
— Надя, я же не прошу ничего сверхъестественного. Справка мне нужна для получения льгот на лекарства. А без регистрации её не дают.
— Раиса Алексеевна, вы можете оформить временную регистрацию у себя дома. Зачем именно здесь?
— У меня дома ремонт идёт. Соседи снизу затопили, пол меняют. Там сейчас невозможно находиться.
Надя вспомнила — действительно, свекровь жаловалась на потоп у соседей. Но ремонт закончится рано или поздно, а выписать зарегистрированного человека будет сложно.
— Сколько времени займёт ремонт?
— Да кто их знает, этих рабочих. Месяц точно, может, больше.
— А справка на какой срок нужна?
— На год. Для льгот.
Значит, зарегистрироваться на месяц, а справку получить на год. Логично, ничего не скажешь.
— Раиса Алексеевна, а что будет, когда ремонт закончится? Вы выпишетесь отсюда?
— Конечно, выпишусь. Зачем мне лишние хлопоты?
Свекровь говорила убедительно, но что-то в её тоне настораживало. Слишком уж быстро она соглашалась на всё.
Костя стоял рядом с растерянным видом. Муж явно не ожидал такого поворота разговора. В его планах всё должно было пройти гладко — попросил, получил согласие, оформили бумажку.
— Надя, ну что ты усложняешь? — попытался он сгладить ситуацию. — Это же ничего не меняет. Временная регистрация — не постоянная. И потом, ты что, против мамы?
— Я не против твоей мамы. Я против того, чтобы мне навязывали решения в моей собственной квартире.
— Какие решения? Просто справка нужна!
Надя встала, прошла в спальню. Достала из комода папку с документами. Вернулась в гостиную, разложила бумаги на столе.
— Вот договор купли-продажи. Смотри, чьё имя написано. Вот график выплат по ипотеке. Смотри, кто указан как заёмщик. Вот квитанции об оплате коммунальных услуг. Угадай, кто их оплачивает.
Костя молча разглядывал документы. Раиса Алексеевна подошла ближе, заглянула через плечо сына.
— Надя, хорошо, что ты всё правильно оформила. Но мы же не посягаем на твою собственность. Просто временная помощь нужна.
— Это мой дом, — спокойно сказала Надя. — И я больше не намерена слушать, как мне здесь жить. Кто хочет что-то решать в этой квартире — пусть сначала начнёт за неё платить.
— Ты что, деньги важнее родственных отношений? — возмутилась Раиса Алексеевна.
— Деньги — это ответственность. А ответственность даёт право голоса.
Свекровь поджала губы, явно готовясь к серьёзному разговору. Но Надя не дала ей начать. Встала, прошла в прихожую, собрала вещи Раисы Алексеевны в пакет. Халат, тапочки, зарядное устройство, косметичка — всё, что накопилось за месяц проживания.
— Что ты делаешь? — спросил Костя.
— Навожу порядок в своём доме.
Надя вынесла пакет в коридор, поставила у входной двери. Раиса Алексеевна смотрела на происходящее с недоумением.
— Надечка, ты что, серьёзно? — свекровь попыталась улыбнуться. — Из-за какой-то бумажки такой скандал устраиваешь?
— Раиса Алексеевна, дело не в бумажке. Дело в том, что вы решили переехать ко мне без спроса. Сначала на ночь, потом на неделю, теперь прописку требуете.
— Я не требую! Я прошу!
— Хорошо. Я отказываю.
— Ты же не выгонишь мать своего мужа? — в голосе Раисы Алексеевны появились угрожающие нотки.
Надя посмотрела на свекровь внимательно. Потом перевела взгляд на мужа.
— Выгоню. Причём с его чемоданом в придачу.
Костя вздрогнул, словно получил пощёчину.
— Надя, ты что говоришь?
— То, что думаю уже несколько месяцев.
Надя развернулась, открыла шкаф в спальне. Достала дорожную сумку, начала складывать туда мужнины вещи. Рубашки, джинсы, нижнее бельё — всё аккуратно, без злости, просто как рутинную работу.
— Подожди, — Костя зашёл в спальню. — Ты на эмоциях сейчас. Давай спокойно поговорим.
— Я совершенно спокойна. И говорить не о чем.
— Подумаешь, справка! Можно же было по-человечески обсудить.
— По-человечески — это когда спрашивают разрешения, а не ставят перед фактом.
Надя закрыла сумку, вынесла в прихожую. Костя следовал за женой, пытаясь что-то объяснить.
— Ну хорошо, мама не будет здесь регистрироваться. Довольна?
— Нет. Потому что завтра понадобится что-то ещё. Пол помыть, окна, посуду. Потом мебель передвинуть, ремонт сделать. А через год — комнату для внуков подготовить.
— Каких внуков? О чём ты говоришь?
— О будущем, которое ты с мамой для меня планируете.
Надя открыла входную дверь, придержала рукой. Костя растерянно стоял посреди коридора. Раиса Алексеевна взяла свой пакет, но не торопилась уходить.
— Надя, ты совершенно неправильно всё понимаешь. Мы не хотели причинить тебе вред.
— Я знаю. Вы просто хотели жить за мой счёт.
— Как ты можешь так говорить? — возмутилась свекровь.
— Легко. Потому что это правда.
Раиса Алексеевна всё-таки вышла на лестничную площадку. Костя взял свою сумку, остановился в дверях.
— Надя, подумай ещё раз. Ты ведь сама всё портишь.
— Я исправляю то, что уже испортилось.
— Мы можем вернуться к прежней жизни.
— Какой именно? Когда ты не работаешь, а я содержу двоих взрослых людей?
Костя молчал. Видимо, именно такую жизнь он и имел в виду.
— До свидания, Костя.
Надя закрыла дверь, повернула ключ дважды. Сначала основной замок, потом дополнительный. В квартире стало тихо. Непривычно тихо.
На следующий день начались звонки. Костя пытался договориться о встрече, просил дать ему шанс всё исправить. Обещал найти работу, ограничить визиты матери, быть более внимательным.
— Мы можем откатить всё назад, — говорил муж по телефону. — Забудем про эту ссору.
— Костя, дело не в ссоре. Дело в том, что ты не готов быть равноправным партнёром в браке.
— Я готов! Просто дай мне время доказать.
— Времени было достаточно. Полгода ты доказывал обратное.
Через неделю Костя начал приходить под дверь. Стоял на лестничной площадке, звонил в домофон, просил хотя бы поговорить. Надя не открывала. Вечерами приходили сообщения в мессенджере — длинные, сбивчивые тексты о том, как он скучает и хочет всё исправить.
Надя не отвечала на сообщения. Не брала трубку. Не открывала дверь. Решение было принято окончательно.
Месяц спустя Костя согласился на развод. В ЗАГСе процедура заняла полчаса. Имущества для раздела не было — квартира оформлена на Надю, вкладов у мужа не имелось, детей тоже не было.
— И что, всё? — спросил Костя после подписания документов.
— Всё, — кивнула Надя.
— А если я кардинально изменюсь?
— Тогда повезёт следующей жене.
Костя хотел что-то добавить, но передумал. Попрощался сухо, ушёл не оборачиваясь.
Надя вернулась домой к обеду. В квартире было удивительно спокойно. Никто не занимал диван, не обсуждал политику на кухне, не переставлял полотенца в ванной. Никто не требовал завтрак, не жаловался на работодателей, не строил планы за её счёт.
Заварила кофе, подошла к окну. Июльское солнце заливало комнату тёплым светом. Надя села в кресло, взяла в руки чашку. Впервые за долгое время можно было просто сидеть и думать о своём. О планах на выходные, о новой мебели для спальни, о собаке, которую наконец-то можно забрать с передержки.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Раисы Алексеевны: «Надечка, может, всё-таки помиримся? Кости без тебя плохо».
Надя прочитала, удалила сообщение, заблокировала номер. Потом откинулась в кресле и улыбнулась. Хорошо, когда в своём доме можешь решать сама, кого блокировать, а кого пускать. Хорошо, когда тебе не нужно ни у кого спрашивать разрешения на собственную жизнь.
За окном кто-то громко смеялся. Дети играли во дворе, радуясь летним каникулам. Надя допила кофе, поставила чашку на стол. Сегодня вечером стоило позвонить в службу по перевозке животных. Завтра можно забирать пса домой. В свой дом, где теперь место найдётся и для четвероногого друга, который не будет требовать прописки и справок для льгот.
