Анна сидела на краю кровати и разглаживала складки нового платья. Ткань приятно шуршала под пальцами — не дешёвая синтетика, к которой она привыкла за последние годы, а настоящий хлопок с лёгким блеском. Цвет — глубокий изумрудный — делал её кожу почти фарфоровой, а глаза казались ярче. Давно она не покупала себе ничего просто так, для красоты.
Премия пришла неожиданно. Пятнадцать тысяч за перевыполнение плана. Анна долго смотрела на уведомление в банковском приложении, не веря своим глазам. Пятнадцать тысяч! Можно было отложить на ремонт ванной, купить Максиму новые кроссовки — у него подошва уже начала отклеиваться. Или просто оставить про запас, как она обычно делала с любыми неожиданными деньгами.
Но вместо этого она пошла в торговый центр.
Распродажа была сумасшедшей. Платье, которое стоило шесть тысяч, висело с биркой «2500». Анна примерила его почти автоматически и замерла перед зеркалом. Когда в последний раз она видела себя такой? Не уставшей, не измотанной, не вечно озабоченной семейным бюджетом, а просто красивой женщиной.
— Беру, — сказала она продавщице, удивив саму себя.
По дороге домой Анна уже начала сомневаться. Две с половиной тысячи — это же почти половина коммунальных платежей. Или продукты на несколько дней. Максим точно что-то скажет. Он всегда говорил, когда она тратила деньги «не по назначению». Даже если это были её деньги.
Дома было тихо. Максим сидел на диване с ноутбуком на коленях, как обычно. Не поднял даже головы, когда она вошла.
— Привет, — сказала Анна, проходя в спальню.
— Угу, — отозвался он.
Она повесила платье в шкаф, стараясь сделать это тихо. Глупо, конечно. Рано или поздно он всё равно увидит покупку. Но хотелось оттянуть этот момент, сохранить ощущение радости ещё немного.
За ужином Максим был молчалив. Анна приготовила макароны с сосисками — быстро, дёшево, сытно. Её фирменное блюдо последних лет. Раньше она любила готовить. Экспериментировала с рецептами, покупала дорогие специи, тратила выходные на сложные блюда. Теперь готовка превратилась в рутину: накормить быстро и недорого.
— Как дела на работе? — спросила она, больше по привычке, чем из интереса.
— Нормально, — буркнул Максим, не отрываясь от тарелки.
Нормально. Всё у них было «нормально» последние три года. С тех пор как его сократили из рекламного агентства. Он долго искал работу по специальности, не желая соглашаться на что попало, сейчас работал менеджером по продажам в мебельном салоне. Зарплата маленькая, нерегулярная, зависит от продаж. А продажи шли не очень…
— У меня сегодня премия пришла, — сказала Анна. — Пятнадцать тысяч.
Максим наконец поднял голову. В глазах мелькнул интерес.
— Правда? За что?
— За перевыполнение плана. Я же говорила, что новый проект хорошо идёт.
— Отлично! — он даже улыбнулся. — Можем наконец плитку в ванную купить. Или холодильник посмотреть, у нашего морозилка уже еле работает.
Анна кивнула, чувствуя, как радость постепенно уходит. Конечно, холодильник. Конечно, плитка. Всегда что-то нужное, правильное, разумное.
После ужина она убирала посуду, а Максим вернулся к ноутбуку. Смотрел что-то на YouTube — слышались голоса, смех. Анна помыла тарелки, протерла стол, подмела пол. Обычный вечер обычного дня.
Утром она проснулась рано, как всегда. Максим ещё спал, раскинувшись на половине кровати. Он поправился за последние годы, перестал следить за собой. Анна помнила, каким он был, когда они познакомились — подтянутым, энергичным, амбициозным. Тогда казалось, что у них всё получится. Хорошая работа, собственная квартира, путешествия, дети… Реальность оказалась другой.
На работе день прошёл в обычной суете. Анна была бухгалтером в строительной компании — работа нервная, ответственная, но платили прилично. Без её зарплаты они бы точно не выжили. Этот факт она никогда не произносила вслух, но он висел в воздухе их квартиры, как невидимая гиря.
Вечером она решилась примерить платье. Максим ужинал на кухне, она быстро переоделась в спальне. Платье село идеально. Анна накрасила губы, расчесала волосы и вышла на кухню.
— Как тебе? — спросила она, кружась перед мужем.
Максим поднял голову от тарелки и нахмурился.
— Новое?
— Да. Вчера купила.
— За сколько?
Анна почувствовала, как сжимается желудок. Этот тон она знала. Тон допроса.
— За две с половиной.
— Две с половиной тысячи?! — Максим отложил вилку. — Ты серьёзно?
— Там была распродажа, оно стоило шесть…
— Мне всё равно, сколько оно стоило изначально! — он встал из-за стола. — У нас холодильник разваливается, в ванной плесень на стенах, а ты покупаешь тряпки за две с половиной тысячи!
— Это платье, не тряпка, — тихо сказала Анна.
— Какая разница? Тряпка, платье — результат один. Деньги нет.
— Это моя премия. Я её заработала.
— А! — Максим захлопал в ладоши. — Твоя премия! Ну тогда конечно. Живём в одной квартире, едим одну еду, спим в одной кровати, но премия твоя!
Анна чувствовала, как внутри всё закипает. Сколько раз они проходили через это? Сколько раз она оправдывалась за каждую покупку, за каждую потраченную копейку? Даже когда тратила собственные деньги.
— Максим, это всего одно платье. Я не покупаю себе вещи годами…
— Не покупаешь? А что это на тебе тогда? — он показал на неё рукой. — И вообще, к чему тебе такие наряды? На работу в офис ходишь, домой приезжаешь. Где красоваться собираешься?
— Может, я хочу иногда чувствовать себя женщиной? — вырвалось у неё.
— Женщиной? — Максим усмехнулся. — А я что, по-твоему, мужчиной себя не чувствую, когда ты на мои деньги шальные покупки делаешь?
— На твои деньги? — Анна остолбенела. — Максим, ты вообще в курсе, кто в этом доме зарабатывает?
Он побледнел. Анна увидела, как дёрнулся мускул на его щеке. Она нарушила негласное правило — никогда не говорить о том, кто приносит больше денег.
— Я работаю, — сказал он глухо. — Может, не так много получаю, но работаю.
— Сорок тысяч в месяц, — сказала Анна. — Когда получаешь. А я — семьдесят. Плюс премии.
— Я не виноват, что работы нормальной нет!
— А я виновата? Я виновата, что у тебя работы нет? Или что ты три года не можешь найти что-то приличное?
— Ты же знаешь, как сейчас с работой…
— Знаю! — Анна сорвалась на крик. — Я всё знаю! Знаю, что на рынке труда сейчас сложно, знаю, что тебе тяжело! И поэтому молчу, когда ты лежишь на диване целыми днями! Молчу, когда ты в YouTube сидишь вместо того, чтобы резюме рассылать! Молчу, когда после работы прихожу, а дома не убрано, не постирано, посуда не помыта!
— Я работаю! — закричал в ответ Максим. — Я каждый день на работе!
— С десяти до шести через день! — Анна чувствовала, как годы накопившегося раздражения выплёскиваются наружу. — А я с восьми до девяти каждый день! И дома всё делаю! И деньги зарабатываю! И ещё должна у тебя разрешения спрашивать, можно ли мне платье купить!
— Решил, что можешь моей зарплатой распоряжаться? — выкрикнула она, не узнавая собственного голоса. — Вот когда будешь зарабатывать, как нормальный мужик, тогда и поговорим!
Тишина повисла между ними, тяжёлая и звенящая. Максим стоял с открытым ртом, словно не веря услышанному. А Анна смотрела на него и понимала: она сказала то, о чём думала каждый день последние три года.
— Аня, — начал он хрипло, — я не думал…
— Не думал! — она засмеялась, но смех вышел горьким. — Ты вообще ни о чём не думаешь! Не думаешь о том, как я устаю, о том, что тащу на себе всю семью! Не думаешь о том, что мне тоже хочется иногда что-то для себя! Не думаешь о том, что я последний раз в отпуск ездила пять лет назад!
— Мы можем поехать в отпуск…
— На что? На твою зарплату? — Анна покачала головой. — Максим, посмотри на себя! Когда ты в последний раз в спортзал ходил? Когда нормально одевался? Когда мне цветы дарил?
— При чём здесь цветы…
— При том! — она ударила ладонью по столу. — При том, что ты перестал быть мужчиной! Ты превратился в… в нахлебника! Лежишь на диване, жалуешься на жизнь, а потом ещё и мне указываешь, как тратить мои деньги!
Максим сел на стул, словно не в силах стоять на ногах.
— Ты не понимаешь, как мне тяжело, — сказал он тихо. — Я же стараюсь…
— Стараешься? — Анна села напротив него. — Максим, мы пять лет вместе. Три года, как у тебя проблемы с работой. И что изменилось? Что ты сделал, чтобы ситуация улучшилась?
Он молчал, глядя в пол.
— Ничего, — ответила за него Анна. — Ты смирился. Решил, что и так сойдёт. Что я буду работать за двоих, а ты будешь… существовать.
— Это не так…
— Так! Именно так! — она встала, начала ходить по кухне. — А знаешь, что самое страшное? Что я тоже смирилась. Я привыкла к тому, что у нас нет денег на нормальный отдых. Привыкла покупать одежду на распродажах. Привыкла к тому, что мы не ходим в театры, не ездим к друзьям на дачу, потому что не на что бензин купить!
— Анна, ну не всё же так плохо…
— Плохо! — она остановилась перед ним. — И знаешь, что ещё плохо? То, что мы больше не любим друг друга.
Максим поднял голову. В его глазах было что-то похожее на страх.
— Что ты говоришь…
— Правду говорю. Когда ты в последний раз меня обнимал? Не потому, что хотел секса, а просто так. Когда мы разговаривали о чём-то, кроме денег и бытовых проблем? Когда ты интересовался моими делами, моими мыслями?
Она села обратно на стул, вдруг почувствовав усталость.
— Мы живём как соседи по коммуналке. Делим расходы, делим быт, но мы больше не пара. Мы даже не друзья.
— Это пройдёт, — сказал Максим. — Сейчас трудный период, но всё наладится…
— Не наладится, — тихо сказала Анна. — Потому что ты не хочешь, чтобы наладилось. Тебе удобно так жить. На всём готовом.
Она посмотрела на него — растрёпанного, располневшего, в старой футболке с пятном от ужина. И поняла, что не чувствует к этому человеку ничего. Ни любви, ни злости, ни жалости. Ничего.
— Знаешь, что меня сегодня окончательно добило? — сказала она. — Не то, что ты накричал на меня из-за платья. А то, как ты на меня смотрел. Как на расточительную дуру, которая не умеет распоряжаться деньгами. Моими деньгами.
— Я не думал…
— Думал. Именно думал. Ты искренне считаешь, что имеешь право контролировать мои траты. Потому что мы семья, потому что живём вместе. Но семья — это когда двое тянут воз вместе. А не когда один тащит, а второй указывает, в какую сторону ехать.
Анна встала, сняла с себя платье прямо на кухне.
— Вот, — сказала она, бросая платье на стол. — Можешь сдать его обратно в магазин. Деньги потратим на холодильник.
— Аня, не надо…
— Надо. Потому что я больше не могу. Не могу жить, отказывая себе во всём. Не могу притворяться, что у нас всё хорошо. Не могу делать вид, что я счастлива.
Она пошла в спальню, достала из шкафа спортивную сумку и начала складывать в неё вещи Максима.
— Что ты делаешь? — он появился в дверях.
— Собираю твои вещи.
— Куда я пойду?
— Не знаю. Это твоя проблема. К родителям, к друзьям, снимай комнату. Мне всё равно.
— Анна, остановись! Мы можем всё обсудить, найти компромисс…
— Нет. — Она продолжала складывать его рубашки. — Не можем. Потому что компромисс — это когда двое идут навстречу друг другу. А ты не хочешь ничего менять.
— Хочу! Я найду нормальную работу, буду больше помогать по дому…
— Максим, — Анна остановилась, посмотрела на него. — Ты это говорил уже сто раз. Три года назад, два года назад, год назад. И что изменилось?
Он молчал.
— Ничего не изменилось. И не изменится. Потому что тебя всё устраивает.
Она закрыла сумку, протянула ему.
— Но меня больше не устраивает.
— Это моя квартира тоже, — слабо сопротивлялся Максим.
— Моя, — твёрдо сказала Анна. — Я её покупала, я ипотеку плачу. Ты здесь прописан, но это не делает тебя собственником.
Он взял сумку, словно не веря в происходящее.
— Анна, подумай ещё раз. Мы можем попробовать…
— Я так думала пять лет. Этого достаточно.
Она проводила его до двери, закрыла за ним на все замки и прислонилась к дверному косяку. В квартире стало очень тихо. Тишина была какой-то особенной — не пустой, а полной. Полной возможностей.
Анна подошла к столу, взяла платье. Ткань по-прежнему приятно шуршала под пальцами. Она надела его снова, посмотрела на себя в зеркало в прихожей. Да, она красивая. Да, она работящая. Да, она достойна большего, чем существование вдвоём с человеком, который её не ценит.
Завтра она поедет в магазин и купит ещё одно платье. И туфли к нему. И сходит в парикмахерскую. На свои деньги, без чьего-либо разрешения.
А может, и не завтра. А прямо сейчас. Торговый центр работает до десяти.
Анна взяла сумочку и ключи. В коридоре всё ещё пахло Максимом — его дешёвым дезодорантом и сигаретами. Но этот запах скоро выветрится.
Как и всё остальное.
