— Ты хоть понимаешь, что натворила, Ирка?! — голос Сергея дрожал от ярости, он стоял посреди кухни, сжимая в руках смятый лист бумаги.
— А что я должна была делать, Серëж? Ждать, пока ты нас всех в долговую яму загонишь? — Ирина выпрямилась, её глаза сверкали вызовом, но уголки губ подрагивали.
— Я тебе покажу, как меня учить жить! — Сергей швырнул лист на стол и шагнул к ней, но остановился, будто наткнулся на невидимую стену.
Сергей никогда не думал, что его жизнь превратится в поле боя. Десять лет брака с Ириной казались ему крепким тылом: он зарабатывал, она вела дом, двое детей росли без особых проблем.
Но в последние два года всё пошло наперекосяк. Деньги утекали, как вода сквозь пальцы, а Ирина, вместо того чтобы поддержать, начала пилить его за каждый шаг. «Где зарплата, Серëж? Почему опять задержали? Ты что, совсем работать разучился?» — эти вопросы звучали в их доме чаще, чем детский смех.
Сергей работал водителем в логистической компании. Зарплата была неплохая, но нестабильная — то премию урежут, то заказов меньше, чем обещали. Он старался, брал подработки, но Ирина всё равно ворчала. А потом он совершил ошибку, о которой до сих пор жалел: взял кредит на сто тысяч, чтобы заткнуть дыры в бюджете. Рассказал об этом жене только через месяц, когда пришло первое уведомление о платеже. Ирина тогда устроила скандал, какого он не видел за все годы: кричала, швыряла посуду, даже выгнала его ночевать на диван.
— Ты хоть понимаешь, что мы теперь в долговой яме?! — орала она, стоя над ним с полотенцем в руках, будто собиралась его придушить.
— Я разберусь, Ир! — огрызнулся Сергей. — Не первый раз выкручиваюсь!
— Разберётся он… Ты уже разобрался, что дети без зимних курток ходят, а я картошку по акции выискиваю по магазинам!
С тех пор между ними выросла стена. Сергей молчал, копил злость, а Ирина, похоже, решила взять всё в свои руки. И вот однажды он вернулся домой после смены и увидел на столе письмо из банка. Открыл — и обомлел: кредит погашен. Полностью. Сто тысяч рублей.
— Ир, это что? — Сергей ворвался на кухню, где Ирина готовила ужин.
Она подняла глаза, спокойно, будто ничего не произошло.
— Что-что. Долг закрыла.
— Каким образом?! — он швырнул письмо на стол. — У нас таких денег нет!
— Были, — Ирина отложила нож и вытерла руки о фартук. — Я продала машину.
Сергей замер. Машина — старенькая «девятка», которую он купил пять лет назад на свои кровные, — была его гордостью. Он сам её чинил, сам мыл каждую неделю, возил детей в садик и на дачу. А теперь её нет?
— Ты что сделала?! — его голос сорвался на хрип. — Ты в своём уме?!
— В своём, Серëж, — Ирина встала, скрестив руки. — Ты нас в долги загнал, а я вытащила. Теперь спим спокойно, без звонков из банка.
— Это моя машина была! — Сергей шагнул к ней, сжимая кулаки. — Ты хоть спросила меня?!
— Оформлена она на меня была, к счастью. А ты спрашивал, когда кредит брал? — парировала она. — Нет уж, хватит. Я решила, и точка.
Сергей смотрел на неё и чувствовал, как внутри закипает ярость. Ирина не просто продала машину — она ударила по его гордости, по его праву отвечать за семью. Он хлопнул дверью, ушёл в гараж и просидел там полночи, глядя на пустое место, где раньше была его машина. В ту ночь он поклялся: жена за это заплатит.
На следующий день Сергей начал действовать. Он не стал устраивать скандалов — это было не в его стиле. Вместо этого он решил проучить Ирину так, чтобы она поняла: с ним шутки плохи. Первым делом он позвонил своему другу Витьке, который работал в автосервисе.
— Вить, нужна «девятка», любая. Недорого, но на ходу.
— Зачем тебе? — удивился тот. — Ты ж свою только в прошлом году перебрал.
— Потом расскажу, — буркнул Сергей. — Найди что-нибудь поскорее.
Через два дня Витька пригнал ему ржавую «девятку» за двадцать тысяч. Сергей отдал деньги, которые откладывал на новые шины, и загнал машину в гараж. Потом позвонил своему начальнику:
— Иван Петрович, можно пару дней отгулов? Дома дела.
— Бери, Серëж, ты ж у нас ударник, — добродушно согласился тот.
Ирина ничего не подозревала. Она думала, что Сергей смирился с продажей машины, и даже начала вести себя мягче — готовила его любимые котлеты, улыбалась за ужином. А он тем временем готовил план. В пятницу утром, когда Ирина ушла на рынок, а дети были в садике, Сергей взял «девятку» и поехал в соседний городок, где жил его старый знакомый, Лёха. Лёха был мастером на все руки и, что важнее, умел держать язык за зубами.
— Лёх, нужна помощь, — Сергей бросил ему ключи от «девятки». — Сделай так, чтобы она выглядела как моя. Цвет, номера — всё.
— Ты чего удумал? — Лёха прищурился, но в глазах загорелся интерес.
— Жену проучить хочу, — Сергей закурил, глядя в сторону. — Она мою тачку продала, теперь пусть помучается.
Лёха хмыкнул, но спорить не стал. За два дня он перекрасил «девятку» в синий, подделал номера и даже прикрутил старый бампер, который Сергей привёз из гаража.
***
В понедельник Сергей припарковал «подделку» у подъезда. Ирина вернулась с работы и замерла, увидев машину.
— Это что? — она повернулась к нему, её голос дрожал от удивления.
— Машина, — Сергей пожал плечами, сдерживая ухмылку. — Выкупил обратно за двести тысяч.
— Ты дурак?! Я только сто пятьдесят за неё получила, а ты двести отдал?! Откуда деньги?! — Ирина шагнула ближе, осматривая «девятку». — Ты опять в долги влез?!
— Не твоё дело, — отрезал он. — Ты свою продала, я свою купил. Всё честно.
Ирина побледнела. Она явно не ожидала такого поворота. Сергей видел, как в её глазах мелькает смесь страха и злости, и это было первое, что принесло ему удовлетворение за последние недели. Но это был только начало.
***
Следующие дни он играл свою роль мастерски. Утром уезжал на машине, вечером возвращался, делая вид, что это именно та самая, его машина. Ирина молчала, но Сергей чувствовал её напряжение. Она начала проверять его карманы, листать телефон, даже звонила Витьке, чтобы выведать правду. Но Витька, как и обещал, молчал как рыба.
Однако план Сергея начал трещать по швам уже через неделю. Ирина наконец заметила, что в машине что-то не сходится: кресла другие, двигатель шумит гораздо громче, да и прочие мелочи казались ей странными. Она молча сопоставляла факты, и чем дальше, тем яснее понимала: это не их старая «девятка».
— Серёжа, — однажды вечером она подошла к нему, когда он, уставший после смены, ковырялся в гараже. — Расскажи, как и зачем ты купил эту машину? И не ври.
Он отвернулся, сосредоточенно рассматривая какой-то инструмент, но понимал, что тянуть уже нельзя. Ирина говорила спокойным, ровным голосом, и от этого становилось не по себе сильнее, чем от любого скандала.
— Да всё просто. Я попросил Витьку найти мне дешёвую «девятку», — Сергей кинул взгляд на жену. — Захотел тебя проучить.
— «Проучить»? — переспросила Ирина, сжав кулаки. — И ради этого ты стал притворяться, будто это наша старая машина? Ты считал меня настолько глупой?
— Нет, я… — Он вздохнул, переводя взгляд с неё на ключ в руке. — Просто злился. На тебя, на жизнь. Ты продала мою машину без спроса. И я решил отыграться. Сглупил, знаю.
Она помолчала, пытаясь переварить ответ. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь стуком капель дождя по крыше гаража. Наконец, Ирина опустилась на старый стул у стены.
— Знаешь, когда я решилась продать машину, мне самой было страшно, — сказала она тихо. — Но я не видела другого выхода. Я понимала, что ты будешь в ярости, но не думала, что настолько.
Сергей опустил голову. Он вдруг увидел, насколько уставшей казалась его жена: тёмные круги под глазами, сжатые губы. Она ведь тоже старалась, как могла.
— Наверное, ты права, — нехотя признал он. — Или мы оба неправы в чём-то.
— Что будем делать дальше? — Она посмотрела на него, и в её взгляде были и страх, и надежда одновременно.
Он положил инструмент на верстак и обернулся к ней:
— Для начала — продам эту «липу». Верну, сколько смогу, денег. Потом вместе сядем и подумаем, как выкручиваться дальше. Больше без разговоров друг с другом ничего решать не будем. Идёт?
Ирина смотрела на него молча, но в глазах уже не было прежней обиды. Лёгкая улыбка тронула её губы — усталая, но искренняя.
— Идёт.
Они вышли из гаража вместе. Дождь уже почти закончился, над дорогой клубился туман. Сергей осторожно коснулся плеча Ирины, и она не отстранилась. Оба понимали, что впереди их ждёт ещё много трудностей, но впервые за долгое время почувствовали: теперь они по одну сторону баррикад.
