Тишина съемочной площадки взорвалась резким окриком режиссера:
— Стоп! Снято! Отлично, Лев Иванович!
Борисов медленно поднялся с кресла, в котором только что восседал его Антибиотик. Пронзительный взгляд, властная осанка — все это словно растворилось в воздухе, оставив лишь усталого пожилого актера.
— Как вы это делаете, Лев Иванович? — восхищенно спросил молодой ассистент, подавая ему бутылку воды.
Борисов усмехнулся, делая глоток.
— Делаю что?
— Ну… вот это превращение. Только что вы были самым страшным человеком в Петербурге, а теперь…
— А теперь я просто старик, который мечтает о горячей ванне и чашке чая, — закончил за него Лев Иванович.
Он прошел в свою гримерку, тяжело опустился в кресло. Взгляд упал на раскрытый сценарий, где красным было обведено: «Антибиотик: Я не злодей. Я — санитар леса».
— Санитар леса, — пробормотал Борисов. — Вот ведь как…
В далеком 1933 году в старинном русском городе Ярославле, в семье парторга шинного завода Ивана Степановича Борисова и его жены-агронома Анны Васильевны появился на свет мальчик, нареченный Львом. Он стал вторым сыном четы Борисовых и младшим братом четырехлетнего Олега, чья звезда впоследствии ярко вспыхнет на небосклоне советского театра и кино.
Довоенное детство братьев прошло в родном городе. Но грянула война, и семье пришлось пережить эвакуацию в далекую Алма-Ату. Там, в теплушках товарных вагонов, под стук колес и бомбежки, закалялся характер будущего актера.
Вернувшись в Ярославль, Борисовы обосновались в совхозе «Бурлаки», что располагался в девятнадцати километрах от города, в живописном местечке Карабиха. Здесь, на лоне природы, и прошли школьные годы Левы.
Уже тогда в подростке проявлялись незаурядные артистические задатки. В дворовых играх с братом и соседскими мальчишками он с упоением перевоплощался то в бесстрашного голкипера, самозабвенно бросаясь за тряпичным мячом, набитым сеном, то в лихого наездника, укрощая норовистых совхозных лошадок.
А однажды произошел случай, который сам Лев Иванович впоследствии считал неким знаком свыше. Случай трагикомический, вполне достойный пера Гоголя или Салтыкова-Щедрина. Погожим летним деньком Лева, в ту пору подпасок, по велению старших ребят погнался за малолетним бычком, свернувшим не в ту степь. Путь его лежал через заросли репейника, в которых пацаненок не приметил глубокую навозную яму. Итог — телок и незадачливый пастушок барахтаются в зловонной жиже и зовут на помощь…
Самое любопытное, что вытаскивать их кинулись не сразу. Сначала из ямы извлекли телка — время было голодное, военное, за падеж скотины по головке бы не погладили. И только потом спасли тонущего Леву. Обидно? Не то слово!
Но, как знать, может, именно тогда, в объятиях навозной купели, в душе будущего актера зародилось то редкостное чувство юмора, та способность находить смешное в самых, казалось бы, нелепых и драматичных жизненных коллизиях, которые впоследствии стали визитной карточкой его таланта…
Становление актера
1946 год. Послевоенная Москва, только-только начинающая оправляться от ран, нанесенных лихолетьем. В этот огромный, сверкающий огнями, оглушающий сиренами и гудками город попадает тринадцатилетний провинциальный мальчишка Лева Борисов.
Попадает не один — всей семьей. Мама, Анна Васильевна, устраивается на работу, сначала на фабрику, потом в павильон «Корма» на ВДНХ. Отец, Иван Степанович, больной, изувеченный войной (а в сорок четвертом его, парторга, контузило так, что он до конца своих дней был то дома, то в больнице), сидит с детьми. А дети… Дети мечтают о сцене!
Еще бы! Старший, Олег, к тому времени уже студент прославленной Школы-студии МХАТ. На все его вступительные экзамены, показы, спектакли Лева ходит, открыв рот, впитывая каждое слово, каждый жест. Разве можно упустить такой шанс?!
И вот, с замиранием сердца и запиской от брата в кармане («Виктор Карлович, придет мой брат, посмотрите его. Если есть что-то путевое, обратите внимание, если нет — гоните вон»), юный Борисов-младший отправляется покорять приемную комиссию Щукинского училища.
Вы спросите, помог ли ему брат, похлопотал ли за него перед мэтрами? Безусловно! Но главное, что Лев сумел блеснуть собственным талантом — и был принят!
Годы учебы пролетели как один счастливый миг. Лев, как губка, впитывал знания, перенимал сценический опыт у старших товарищей. Его дарование не осталось незамеченным. По окончании училища в 1954 году молодого актера пригласили в Театр-студию киноактера. Это ли не признание? Это ли не мечта?
Здесь, под началом выдающегося режиссера Андрея Александровича Гончарова, и началась профессиональная театральная биография Льва Борисова. Маленькие роли, массовки, вводы… Азы, без которых невозможно состояться Актеру. И пусть до главных ролей было еще далеко, зато школа — что надо!
Тогда же появились и первые кинороли. Увы, не главные — таких Борисову пришлось ждать еще много лет. Но и крохотные, почти эпизодические появления на экране для начинающего артиста были на вес золота. Ведь только с их помощью можно было набраться опыта, обрести известность, стать узнаваемым.
Словом, карьера потихоньку набирала обороты. Впереди маячили радужные перспективы. И кто знает, как бы сложилась судьба молодого дарования, если бы не…
Карьерные и личные трудности
Если бы не бесы, которые водятся в душе почти каждого представителя богемы. Бесы тщеславия, легкомыслия, а главное — той дурной русской удали, которая испокон веков была главным врагом всякого таланта.
Бурная закулисная жизнь, вечеринки до утра, водка рекой… Лихая компания затягивала Борисова в свой водоворот. Рюмка за рюмкой, стакан за стаканом — и вот уже молодой актер приобретает в мире искусства славу записного гуляки и выпивохи.
Конфликты с руководством театра не заставили себя ждать. Прогулы, опоздания, явка на репетиции в нетрезвом виде — терпение Гончарова лопнуло. Последовало увольнение. Главный режиссер, еще недавно видевший в Борисове восходящую звезду, отрекся от недисциплинированного артиста, предрекая ему печальную участь.
Не ладилось и в личной жизни. Вспыхнувший на гастролях в Киеве роман с девушкой, работавшей на съемочной площадке, закончился поспешной и непрочной женитьбой. Когда в 1960 году у Борисова родилась дочь Татьяна, он узнал об этом… на съемках очередного фильма.
Привычка прикладываться к бутылке тем временем никуда не делась. От гонораров мало что оставалось. Быт летел в тартарары. Дело кончилось разводом. Связи с театром были безнадежно обрублены. Потерявший былую репутацию актер превращался в изгоя.
Кто знает, чем бы все это закончилось. Быть может, топил бы Лев Иванович горе в стакане до скончания дней своих, перебиваясь случайными заработками в заштатных театришках, если бы не…
Поворотный момент
Если бы не Она. Заступница. Спасительница. Ангел во плоти. Мария Александровна, а для Льва просто Марина.
Их встреча произошла в 1977 году в буфете захолустного театра, где Борисов был на гастролях. Молодая учительница французского, однажды заглянув на огонек к знакомым лицедеям, встретила там спивающегося, опустившего руки, уже не верящего в себя актера. И… полюбила. Всем сердцем, со всей силой первого неиспорченного чувства.
Ее кротость, доброта и терпение сотворили настоящее чудо. Насмерть загнанный градусными возлияниями и неурядицами артист словно воскрес из пепла. В нем вновь затеплилась искра таланта и — главное — желания жить и творить.
Духовным пристанищем для заблудшей души стала церковь. Мария повезла Льва на свою родину, в запущенный, полуразрушенный храм, где он и принял крещение.
Борисов потом рассказывал, что в момент таинства случилось непостижимое. Под сводами ветхой церкви, где не было ни единой живой души, вдруг зазвучало ангельское пение. Сначала он подумал, что это слуховые галлюцинации, что рассудок, истерзанный пагубной страстью, помутился окончательно. Но нет! Дивные хоры слышала и Мария. Это ли не знак свыше? Это ли не перст судьбы?
Покаявшийся, очистившийся от скверны грехов Лев Борисов вернулся в Москву. Начался новый этап не только его жизни, но и карьеры. В 1980 году актер поступил в Театр имени Ермоловой, где прослужил до последних дней. Вскоре у супругов родилась дочь Надежда — еще одна ниточка, ещё одна неразрывная связь с обретенным смыслом бытия.
Зрелые годы и признание
Всю вторую половину жизни Лев Иванович неустанно работал над собой. Оттачивал мастерство, брался за самые разноплановые роли, постигал глубины человеческих типажей и характеров. Снимался много, однако настоящая, оглушительная слава пришла к нему лишь на склоне лет.
2000 год. Выходит на экраны сериал «Бандитский Петербург», и вся страна прилипает к телевизорам, следя за похождениями обаятельного, харизматичного главаря мафиозного клана по кличке Антибиотик. О, как Борисов сыграл этого героя!
Сколько достоверности, сколько скрытого трагизма он вложил в его образ! Даже видавшие виды «крутые» из реальных ОПГ ходили потом к Льву Ивановичу на поклон, признавая в его персонаже «своего парня».
А потом были Душевный в «Корпорации маньяков», Паук в «Легенде о Тампуке», Мефодий в «Дорогом моем человеке»… И в каждого из них, пусть и отрицательных, Борисов вдыхал живую душу. Недаром Константин Сергеевич Станиславский говорил: «Играя злодея, ищите, где он добрый».
Вот и Лев Иванович, создавая галерею подонков и негодяев, всегда искал и находил искупительную искорку света. Так, через личную боль и покаяние, он и сам когда-то вернулся к жизни.
Семейные отношения
Семья всегда была для Льва Борисова надежным тылом и опорой. Но особое место в его сердце занимала память о старшем брате Олеге, безвременно ушедшем из жизни в 1994-м. Их связывали отношения настолько близкие, что порой казались мистическими.
Разделенное надвое голодное детство, игры в футбол самодельным мячом, сшитым из тряпок и набитым сеном. Бесконечные разговоры о театре, совместные репетиции, горячие споры о ролях. Даже в кино братьям довелось сняться вместе только однажды — в фильме «Садовник». И эта картина стала для Льва бесценным подарком судьбы, живым напоминанием о их неразрывной духовной связи.
Младшая дочь Надежда пошла по стопам отца. Она стала актрисой, партнершей Льва Ивановича по сцене родного Ермоловского театра. Зять, Борис Миронов, тоже служил там. А крохотная Ксюша, внучка, с младых ногтей начала подавать надежды — уж больно лихо отплясывала на семейных праздниках!
Глядя на домочадцев, с упоением рассуждающих о премьерах и бенефисах, Борисов только посмеивался в усы: выходит, ошибся, сказав когда-то брату: Зачем нам двое артистов в семье?» Выходит, от судьбы не уйдешь. Быть Борисовым — значит быть лицедеем, служителем Мельпомены. Значит, сгорать в творческом огне, отдавая всего себя сцене и экрану.
Прошедший через горнило страстей и пороков, хлебнувший лиха и изведавший все круги ада, Лев Иванович на склоне лет выработал свою собственную, выстраданную философию бытия.
Во главу угла он ставил веру. Веру в Бога, в свое предназначение, в очищающую силу искусства. Каждый свой выход на подмостки, даже если роль была невелика, Борисов воспринимал как священнодействие. Крестное знамение перед первой репликой, совет, который дал ему друг и учитель Всеволод Семенович Якут, стало неизменным ритуалом.
Мало кто знал, но весь свой гонорар за роль Антибиотика Лев Иванович потратил на восстановление храма — того самого, где когда-то, почти четверть века назад, услышал ангельское пение.
В профессии для Борисова не было мелочей. Он одинаково самозабвенно работал над образом, будь то всенародно любимый бандит из культового сериала или безымянный старик-алкоголик из массовки.
В каждого своего героя, пусть и самого последнего подонка, актер старался вложить частичку человечности. Не судить, но — понять. Не клеймить, а — сострадать. Ведь если Господь смилостивился над ним самим, кто он такой, чтобы выносить приговор ближнему?
Последние годы жизни
Львы, как известно, животные сильные и гордые. Они не сдаются до последнего, даже если смертельно ранены. Вот и Лев Борисов боролся за жизнь до конца. До последнего вздоха, до последнего удара сердца.
Силы, увы, были уже не те. Сказывались годы бурной молодости, запущенные хвори, да и возраст брал свое. Но разве это причина опускать руки, признавать себя побежденным? Ни за что!
С присущим ему мужеством и самоотверженностью Лев Иванович продолжал выходить на сцену родного Ермоловского. Репетировал, играл спектакли, строил планы. Снялся в своей последней роли — в детективном сериале «Синдром дракона».
А потом… Потом случился инсульт. Борисова парализовало, он впал в кому. Родные не отходили от его постели ни на минуту: дочери Татьяна и Надежда, жена Мария Александровна, зять, внучка… Целыми днями в палате звучали молитвы. Увы, на этот раз даже заступничество высших сил не помогло.
Ранним утром 15 ноября 2011 года сердце Льва Ивановича остановилось. Ему было 77 лет — возраст, который для библейского тезки артиста считается едва ли не младенческим. Увы, для наших, куда более суетных времен это настоящее долголетие. Особенно если учесть, через какие тернии пришлось пройти этому самобытному, яркому, ни на кого не похожему человеку.
