— Даш, доставай бокалы! Сегодня мы отмечаем мой карьерный взлёт!
Кирилл влетел в квартиру, как небольшой, но очень шумный ураган. Он размахивал кожаным портфелем с такой энергией, словно это был победный флаг, а не вместилище для ноутбука и ланч-бокса. Лицо его сияло той самой самодовольной улыбкой человека, который только что сорвал джекпот, не потратив на билет ни копейки. Он скинул ботинки, даже не потрудившись их расшнуровать, и проследовал на кухню, где Дарья спокойно пила вечерний кофе.
Она не вскочила ему навстречу. Она неспешно отставила чашку, и звук фарфора, коснувшегося деревянной подставки, прозвучал в его победном гуле оглушительно тихо. Её взгляд был ровным и изучающим, как у оценщика, к которому принесли сомнительного вида драгоценность.
— Повысили? — спросила она. Голос был спокойным, без тени восторга. Просто констатация наиболее вероятного варианта.
— Лучше! Гораздо лучше! — он плюхнулся на стул напротив неё, придвинувшись так близко, что их колени почти соприкасались. — Помнишь, я говорил про новогодний корпоратив? Что у нас бюджет урезали, и Сергей Петрович рвёт и мечет, что придётся отмечать в офисе с пиццей?
Дарья медленно кивнула, кончики её пальцев легонько постукивали по столешнице. Она уже чувствовала, куда движется этот разговор, и ей это категорически не нравилось. Её работа научила её распознавать манипуляции ещё на стадии их зарождения, а от мужа они исходили с обезоруживающей, почти детской прямотой.
— Так вот! — выдохнул Кирилл, подаваясь вперёд ещё сильнее. — Я ему сегодня говорю, мол, Сергей Петрович, не волнуйтесь. У меня жена — лучший ивент-менеджер в городе. Она нам такой праздник закатит — все конкуренты от зависти удавятся! Он сначала не поверил, а потом как просиял! Сказал, что если всё пройдёт на высшем уровне, то должность начальника отдела в феврале — моя! Понимаешь? Это наш шанс!
Он смотрел на неё с щенячьим ожиданием, уверенный, что она сейчас разделит его триумф. Ведь это же «их» шанс. Он так ловко всё устроил, так гениально решил проблему своего начальника и свою собственную. Дарья сделала ещё один маленький глоток остывшего кофе, давая себе секунду на то, чтобы сформулировать ответ, который не начнётся с нецензурной лексики.
— Понятно. Значит, я должна буду составить смету, предложить несколько концепций на выбор, найти подрядчиков, договориться по площадке, кейтерингу, ведущему и музыкальному сопровождению. Сколько человек планируется? Какой бюджет заложен?
Кирилл немного сник, столкнувшись с этим потоком деловых вопросов вместо радостных объятий.
— Ну… человек семьдесят. А насчёт бюджета… Даш, ты не понимаешь! В этом-то и вся соль! Вся фишка моего предложения!
Он снова заулыбался, и эта улыбка показалась Дарье верхом идиотизма. Она молча ждала, уже зная ответ.
— Я сказал ему, что ты всё сделаешь… ну… как для своих. По-семейному. В знак, так сказать, будущей лояльности компании. Он был в восторге от такой преданности!
Тишина, повисшая на кухне, была плотной и вязкой. Дарья поставила чашку окончательно. Она посмотрела прямо в глаза мужу, и её взгляд из оценивающего превратился в холодный, как сталь хирургического скальпеля.
— С чего ты взял, что я буду бесплатно устраивать корпоратив твоей фирме? То, что я твоя жена, это не значит, что я буду работать за бесплатно!
Улыбка Кирилла не просто исчезла — она стекла с его лица, как неудачная гримаса, оставив после себя недоумение и начинающееся раздражение. Он моргнул, словно пытаясь перезагрузить реальность, в которой его гениальный план не был встречен овациями.
— Да ладно тебе, Даш, не начинай. Я же серьёзно, — он нервно усмехнулся, пытаясь вернуть разговору лёгкость. — Какой ещё «бесплатно»? Это же для нас. Для семьи. Это вложение в наше будущее.
Дарья медленно откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Её поза стала закрытой, оборонительной. Она смотрела на него так, как смотрит на нерадивого клиента, который пытается сбить цену, аппелируя к «хорошим отношениям».
— Кирилл, давай разложим всё по полкам, без эмоций. Организация мероприятия на семьдесят человек — это не просто «позвонить и заказать пиццу». Это полноценный, трудозатратный проект. Это минимум две недели моей полной занятости. Это поиск и аренда площадки. Это согласование меню с кейтеринговой службой. Это аренда звукового и светового оборудования. Это подбор ведущего, диджея, возможно, кавер-группы. Это разработка концепции и сценария вечера. Это логистика, тайминг, контроль всех подрядчиков на месте. Моё агентство берёт за такие проекты от трёхсот тысяч, и это только за работу, не считая бюджета самого мероприятия.
Она говорила ровно, чеканя каждое слово, как будто зачитывала пункты коммерческого предложения. Цифры, произнесённые вслух, повисли в воздухе. Кирилл смотрел на неё так, словно она заговорила на иностранном языке.
— Триста тысяч… Ты с ума сошла? Какие триста тысяч? Я думал, ты просто поможешь… По-свойски. Позвонишь своим, договоришься…
— «Свои» — это такие же профессионалы, как и я, — отрезала она. — У них есть семьи, которые нужно кормить, и счета, которые нужно оплачивать. Никто не будет работать «по-свойски». Моё имя и моя репутация — это мой главный актив. И я не собираюсь его разменивать на то, чтобы твой Сергей Петрович похлопал тебя по плечу и, возможно, когда-нибудь, если звёзды сойдутся, дал тебе повышение.
Градус разговора резко пошёл вверх. Лицо Кирилла начало наливаться краской. Он вскочил со стула и принялся мерить шагами небольшую кухню, размахивая руками.
— Даша, ты не понимаешь! Это для моей карьеры! Начальник будет в восторге! Он увидит, на что я способен, что я могу решать нерешаемые задачи! Что у меня есть надёжный тыл! А ты… ты сейчас всё это рушишь! Ты просто берёшь и ставишь палки в колёса! Я думал, мы команда, что мы вместе идём к цели!
Он остановился и ткнул в неё пальцем, его голос сорвался на крик.
— А ты, оказывается, думаешь только о деньгах! О своих «проектах» и «бюджетах»! Эгоистка! Тебе плевать на моё будущее!
Дарья спокойно допила свой давно остывший кофе и поставила чашку на стол. Она выдержала его гневный взгляд, не моргнув.
— Твоя карьера — твоя проблема. Моя работа стоит денег. Очень больших. И твоё начальство заплатит по полному прайсу, если захочет качественную услугу. Или наймёт тамаду с баяном. Уверена, в отделе кадров есть какая-нибудь активная дама, которая с радостью проведёт для вас конкурсы с перекатыванием яиц в штанине. Это будет дёшево. И как раз под стать твоему подходу к делу.
Последние слова Дарьи, брошенные с ледяным спокойствием, ударили Кирилла сильнее, чем любой крик. Тамада с баяном. Конкурсы с яйцами. Это было не просто несогласие, это было унижение. Он смотрел на неё, на эту спокойную, собранную женщину, и не узнавал её. Где была та милая, понимающая Даша, которая всегда поддерживала его авантюры? Её место занял этот холодный, расчётливый бизнес-аналитик в домашнем халате.
— Я понял тебя, — процедил он сквозь зубы. В его голосе не было злости, только горькое, ледяное презрение. — Можешь не продолжать. Всё предельно ясно. Когда речь заходит о твоей выгоде, никакая семья и никакое будущее не имеют значения.
Он не стал дожидаться ответа. Резко развернувшись, он вышел из кухни. Дверь в спальню он не захлопнул — это было бы слишком эмоционально, слишком по-детски. Он прикрыл её плотно, с глухим, окончательным щелчком, который отрезал его от неё, от этого разговора, от всей этой абсурдной ситуации. Он рухнул на кровать прямо в одежде, отвернувшись к стене. В голове стучало: «Эгоистка». Он был абсолютно уверен в своей правоте. Он, добытчик, борется за их общее благополучие, а она, вместо того чтобы помочь, выставляет ему счёт, как последнему чужаку. «Ничего, — думал он, проваливаясь в тяжёлый, злой сон, — к утру остынет. Поймёт, какую глупость совершила. Придёт извиняться».
Дарья осталась сидеть за кухонным столом. Она слышала, как закрылась дверь, как скрипнула кровать под его весом. Шум битвы стих, и в наступившей тишине его обвинения звучали ещё громче, въедаясь в сознание. Эгоистка. Меркантильная. Думает только о деньгах. Он обесценил всё: её труд, её талант, её имя, которое она годами выстраивала в этом бизнесе. Он видел в ней не профессионала, не партнёра, а бесплатное приложение к своей персоне, удобную функцию, которую можно активировать по щелчку пальцев ради собственной выгоды.
Гнев, который она сдерживала весь вечер, угас, оставив после себя пустоту и холодную, как лёд, решимость. Она не собиралась ничего доказывать ему криками. Она докажет ему так, как умеет лучше всего — на его же поле, используя его же оружие, но с профессиональной точностью, на которую он никогда не был способен.
Она бесшумно встала, прошла в гостиную, где на столе остался его открытый ноутбук — главный инструмент его «карьерного взлёта». Экран тускло светился в полумраке. Пароль она знала — дата их свадьбы. Какая ирония. Её пальцы легко пробежали по клавишам. Система послушно открыла ему доступ к его миру.
Она создала новый документ. Название набрала без единой помарки: «Коммерческое предложение по организации новогоднего мероприятия для ООО «ПромТехИнвест»». Её пальцы летали над клавиатурой с отточенной скоростью. Она не придумывала, она просто делала свою работу. Пункт за пунктом, она расписывала всё, что он так легкомысленно назвал «просто помочь».
Подбор и аренда лофт-площадки (вместимость до 80 чел.) – 90 000 руб.
Услуги кейтеринга (банкетное меню, включая алкоголь, 4500 руб./чел.) – 315 000 руб.
Техническое обеспечение (звуковое, световое оборудование, проектор) – 60 000 руб.
Ведущий мероприятия (топ-уровень, 6 часов работы) – 80 000 руб.
Кавер-группа (2 сета по 45 минут) – 120 000 руб.
Работа диджея (весь вечер) – 25 000 руб.
Работа координатора на площадке (2 человека) – 30 000 руб.
Агентское вознаграждение – 15% от общей суммы.
А затем, ниже, она добавила несколько особых пунктов. Её месть была холодной, как шампанское на том самом корпоративе, который никогда не состоится.
Наценка за срочность (проект «горящий», срок реализации менее 3 недель) – +20% к итоговой сумме.
Коэффициент за моральный ущерб и работу в неблагоприятной психологической обстановке, вызванной попыткой заказчика использовать нерыночные методы давления, – 50 000 руб. (единоразово).
Она перепроверила цифры. Итоговая сумма выглядела внушительно и абсолютно справедливо с точки зрения рынка. Сохранив файл в PDF, она открыла его почтовую программу. Нашла в контактах «Сергей Петрович». Прикрепила файл. И написала короткое, убийственно вежливое сообщение.
«Сергей Петрович, доброй ночи. Как и договаривались, высылаю смету для согласования. Жду ваших комментариев для запуска проекта в работу. С уважением, Кирилл».
Её палец на секунду замер над кнопкой «Отправить». А затем уверенно нажал на неё. Она не услышала никакого звука, но в этот момент что-то внутри неё окончательно сломалось и одновременно встало на место. Она закрыла ноутбук и пошла на кухню, чтобы вымыть свою кофейную чашку. Дела нужно доводить до конца.
Утро не принесло примирения. Оно пришло с запахом свежесваренного кофе и тишиной, которая была куда хуже вчерашнего крика. Кирилл проснулся от яркого солнечного света, пробивавшегося в щель между шторами. Голова гудела, во рту был неприятный привкус обиды. Он сел на кровати, ожидая услышать привычные звуки — как Даша гремит посудой на кухне или разговаривает по телефону с очередным клиентом. Но в квартире было тихо. Слишком тихо.
Он вышел в коридор. Дарья стояла у входной двери, полностью одетая в строгий брючный костюм. Рядом с ней на полу стоял небольшой чемодан на колёсиках, тот самый, с которым она ездила в короткие командировки. Она не собиралась на работу. Она уходила. В руке она держала дорожный стаканчик с кофе, и от неё пахло не домом, а решимостью и дорогим парфюмом.
— Куда это ты намылилась? — спросил он, и голос его прозвучал хрипло и враждебно. Он всё ещё был уверен, что позиция силы на его стороне.
Дарья медленно повернулась. Её лицо было абсолютно спокойным, как у человека, принявшего окончательное решение и закрывшего все внутренние дебаты.
— Решать проблемы, которые ты мне создал, — ответила она ровным тоном.
В этот момент в кармане его домашних брюк завибрировал телефон. Он раздражённо вытащил его. На экране высветилось: «Сергей Петрович». Сердце Кирилла пропустило удар, а затем забилось быстрее. Начальник. В девять утра. Это оно. Сейчас он скажет, что всё согласовано, что Кирилл — его спаситель. Он самодовольно усмехнулся в сторону Дарьи и принял вызов.
— Алло, Сергей Петрович, доброе утро!
Он слушал, и его лицо стремительно менялось. Самодовольная ухмылка сползла, сменившись недоумением, затем — растерянностью, и, наконец, бледным, липким ужасом. Он что-то бессвязно бормотал в трубку.
— Какая смета?.. Нет, я ничего не отправлял… Почти миллион? Сергей Петрович, это какая-то ошибка, недоразумение!.. Меня взломали, точно! Я не мог… Нет, подождите… Какое заявление?.. Уволен? За что?!
Последнее слово он не прокричал, а выдохнул. Телефон выскользнул из его ослабевших пальцев и с глухим стуком упал на ковёр. Он медленно повернул голову к Дарье. В его глазах плескался животный страх и чёрная, беспросветная ярость.
— Ты… Ты что наделала?
Дарья сделала маленький глоток кофе, глядя на него поверх стаканчика.
— Я сделала свою работу. Ту самую, которую ты вчера пообещал своему начальнику. Ты же хвастался, что твоя жена — лучший специалист в городе. Лучшие специалисты высылают детальные сметы. Всё честно.
— Ты мне жизнь сломала! — его голос сорвался в хриплый шёпот. — Меня уволили! Из-за твоего идиотского счёта! Они решили, что я мошенник, который пытался нажиться на компании!
Он сделал шаг к ней, сжимая кулаки. Но она не отступила. Её спокойствие было его главной пыткой.
— Не из-за счёта, Кирилл. А из-за тебя. Ты продал своему начальнику услугу, за которую не собирался платить. Ты пытался использовать меня как бесплатный ресурс, как вещь, не имеющую собственной ценности. В бизнесе это называется мошенничество. Так что тебя уволили не за мою смету, а за твою собственную глупость и жадность. Ты просто не рассчитал риски.
Каждое её слово было идеально выверенным, безжалостным ударом. Она не обвиняла, она констатировала. Она выносила приговор.
Он смотрел на неё, и до него, наконец, дошло. Это был конец. Не просто ссоры. Конец всего. Его карьеры, его брака, его удобной и понятной жизни, где всегда можно было рассчитывать на её поддержку.
— И что теперь? — выдавил он, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Дарья допила кофе и с щелчком закрыла крышку стаканчика. Затем она взялась за ручку чемодана.
— А теперь ты будешь учиться решать свои проблемы сам. Без меня. Счёт за оказанные услуги, как видишь, уже предъявлен.
Она развернулась и открыла входную дверь. Звук колёсиков её чемодана по паркету в коридоре был единственным звуком в наступившей тишине. Дверь за ней закрылась мягко, без хлопка. И Кирилл остался один посреди квартиры, в оглушающем молчании рухнувшего мира, который он разрушил собственными руками…
