Ирина никогда не считала, что мужчины с детьми от первого брака какие-то не такие. Поэтому она приняла ухаживания своего коллеги, Анатолия. Он недавно развелся с женой и искал новую даму сердца.
Толя был настойчив, уверен в себе, ухаживал красиво.
Своих детей у Ирины не было, а с Лизой, дочкой Толи, знакомство прошло неидеально. Девочка сразу настороженно посмотрела на неё и не проявляла особого желания общаться.
— Ты мне не мама, — сказала Лиза прямо за ужином, когда Толя с радостью объявил, что они теперь семья.
Ирина не стала спорить. Она и не претендовала на роль матери.
— Подожди, она привыкнет. Подружитесь еще, — говорил Анатолий, забирая девочку на выходные.
Но холодность Лизы с каждым месяцем только росла. Девочка смотрела на мачеху с недоверием, иногда даже с презрением, а в редкие моменты общения делала колкие замечания.
Однажды, когда Ирина поставила перед Лизой тарелку супа, та фыркнула:
— Мама готовит вкуснее.
— В следующий раз приноси свой обед. Попробуем, — ответила Ира.
— А ты тогда к чему? — процедила Лиза, не ожидая, что жена отца скажет ей что-то в ответ.
Толя лишь хмыкнул, не обратив внимания, а Ирина почувствовала, как внутри растёт раздражение.
— Я думаю, что твоей дочери не нравится бывать у нас. Может, вы будете видеться на нейтральной территории? — спросила она мужа.
— Нет. Это невозможно. — Ответил Толя.
Ира хотела что-то сказать, но внезапно ее скрутила сильная боль в животе.
Скорая приехала быстро. Врачи что-то говорили, но женщина была как в бреду…
В себя Ирина пришла уже после операции.
Ты должна организовать праздник
Ирина осторожно ступила в квартиру, опираясь на стену. После операции было тяжело идти. В воздухе стоял тяжёлый запахм— видимо, Толя не выносил мусор и не старался поддерживать чистоту.
— Наконец-то! Я думал, тебя вообще не выпишут. — Толя сидел на диване, вальяжно развалившись с телефоном в руках. Взгляд мужа даже не оторвался от экрана. — Врачи, как всегда, тянут кота за хвост, да?
Ирина стиснула зубы, сдерживая раздражение. Он знал, что операция была серьёзной. Знал, что ей трудно передвигаться. И всё же не удосужился даже приехать за ней. Да и в больнице не навещал.
— Я и так пришла домой, как только смогла. Очень торопилась. Ничего приятного в этом нет. — Она говорила медленно, подбирая слова, чтобы не сорваться.
— Пришла, хорошо. Дома надо сделать уборку, и еду надо сготовить. Ты ведь не завтра на работу? Успеешь все?
— Врачи сказали, что мне нужен покой. Я еще на больничном.
— Ох уж эти врачи! — Он фыркнул. — Всё выдумывают, лишь бы деньги вытянуть. Нормальные люди работают и без всяких «покой-отдых». — Он повернул к ней голову, окинув взглядом её бледное лицо. — В любом случае, хорошо, что ты дома.
Ира кивнула. Она прошла в спальню и осторожно легла на кровать.
Проснулась она рано: нужно было принимать лекарства.
— Доброе утро! Раз ты такая вся размазня, я там яйцо пожарил на сале. Будешь?
— Ты совсем, что ли?! — ахнула Ирина. У нее была строжайшая диета, а муж словно был с другой планеты. — Ты правда не понимаешь, что мне этого нельзя?
— Не хочешь, не ешь. В общем, я хотел с тобой обсудить день рождения Лизы.
— Ну… давай обсудим, — осторожно сказала Ира.
— У нее на будущей неделе праздник. К нам придут гости.
— К нам?!
— Ну да. У меня квартира большая, к тому же ее мать не сможет принять гостей. Она уезжает в командировку.
— А свекровь?
— Моя мама живет в тесной однушке. Как ты представляешь себе праздник там?
— Кафе, детский клуб…
— У нас нет на это денег.
— Хорошо. Я уйду к маме, чтобы вам не мешать.
В ответ Толя расхохотался.
— Куда ты уйдешь, глупая? Ты же мачеха, часть праздника! Главная часть.
— Да? — Ирина подняла брови.
— Еще раз, медленно объясню: Лизе исполняется восемь. Маша уехала в командировку, а я обещал дочке праздник. Так что надо организовать мероприятие и все приготовить. — Он посмотрел на жену, как на сломанный механизм, который вдруг отказался выполнять заложенную в него программу.
— Толя, я только что из больницы. Я не могу этим заниматься…
— Да брось! — Он поднялся с дивана. — Ну что тебе стоит? Разве приготовить еду и встретить гостей — это так сложно? Тем более ты всё равно еще недели две будешь дома сидеть на больничном. Чем ещё заниматься?
— Я восстанавливаюсь после операции, Толя. — Ирина чувствовала, как внутри разгорается костер праведного гнева.
— Ну и что? — Он пожал плечами, словно она сказала что-то совершенно нелепое. — Ты же женщина. Женщины ради семьи и не такое делают.
— А ты? — спросила она, устало глядя ему в глаза. — Что сделаешь ты?
— Я? — Он выпрямился, голос его стал снисходительным. — Я дам денег и всё проконтролирую. Буду следить, чтобы всё прошло гладко. Главное — организация! А готовить и убирать… Ну, ты же понимаешь, это не моё.
— Не твоё? — переспросила она, не веря своим ушам. — Но это твоя дочь, Толя. А не моя!
— Да ну, не начинай. Ты вышла замуж за меня, а значит, приняла то, что у меня есть Лиза. Она твоя падчерица, а это еще более ответственно, чем дочь. Или ты злая мачеха?
Ирина глубоко вдохнула, пытаясь держать себя в руках.
— Это отличный шанс с ней подружиться. Мать поможет, я с ней говорил. Да и время на отдых у тебя есть. Еще целая неделя!
— Мне надо подумать. — Она кивнула, стараясь не смотреть на него. Продолжать спорить было трудно, Ира еще не до конца восстановилась после операции.
— Вот и отлично! — Толя сразу оживился, будто только что заключил выгодную сделку. — Я знал, что ты поймёшь. — Он снова плюхнулся на диван, вернувшись к экрану телефона. — И не переживай так. Главное, чтобы всё было красиво и достойно.©Стелла Кьярри
Ира прикрыла глаза, понимая, что проблема вышла за рамки детского праздника.
Манипуляции свекрови
На следующее утро раздался звонок. Звонила Катерина Ивановна.
— Ириш, ну ты как? Вернулась домой?
— Да, спасибо.
— Ты уже про Лизоньку знаешь? Маша мне список гостей прислала. Там всего 5 человек детей.
— Катерина Ивановна, боюсь, что я не смогу участвовать в этом мероприятии. Всю ночь у меня были боли. Я даже собиралась вызывать скорую.
— Ну так заживет! Ты чего хотела, чтобы быстро все? Нет… Быстро только кошки родятся. В общем, отдыхай. Я завтра позвоню. Пироги я привезу, а тебе только салаты нарезать, курицу пожарить. Фрукты намыть. Дел на пять минут.
— Катерина Ивановна, вы, наверное, не поняли… Я не могу. Вы же не хотите, чтобы я прямо над салатом упала?
— Да брось! Я вот, бывало, при температуре суп варила, гостей встречала! Настоящая женщина должна быть терпеливой. Ты же хочешь быть хорошей женой? Или тебе все равно? Лиза ведь и твоя дочь теперь.
— Нет, Лиза — не моя дочь. Я не против ребёнка, но не хочу делать что-то в ущерб собственному здоровью. Если бы не операция, то этого разговора бы не было. Вы просите у меня невозможного, а я прошу хоть каплю человечности!
— Если нужно, я помогу, — сказала Катерина Ивановна примирительно. — Приду пораньше, помогу с готовкой.
Ирина вздохнула. Она поняла, что спорить бесполезно.
— Закажи пиццу и готовые салаты. — Посоветовала подруга, когда Ира позвонила и пожаловалась на ситуацию.
— Я вообще не хочу этим заниматься. Я уверена, что потом мне скажут, что я плохая мачеха.
Свекровь звонила по несколько раз в день, рассыпаясь в обещаниях поддержки. Она говорила мягко, но с нажимом, умело внушая Ирине чувство вины.
— Ты же хочешь, чтобы у Лизоньки был хороший день рождения? Бедная девочка, она до сих пор не может пережить, что мама с папой развелись. Ей нужно начать доверять тебе, понять, что ты не враг, а друг! Она так ждёт этого праздника.
Ирина ловила себя на том, что начинает верить этим словам.
Следующие дни прошли как в тумане.
Толя вёл себя так, словно всё происходящее его совершенно не касалось. Он по-прежнему разваливался на диване, уткнувшись в телефон, лишь изредка поднимая голову, чтобы что-то прокомментировать.
— Ты уверена, что этого хватит? — спросил он, лениво кивая сумку с растяжками и шариками, которые заказала Ира к празднику. — В прошлый раз Маша покупала у декоратора какие-то гирлянды ручной работы. Лиза была в восторге.
— Я не декоратор, Толя, — отозвалась Ирина, чувствуя, как её голос дрожит. — Я купила то, что было с доставкой на дом! То, на что хватило денег. Я уже несколько дней делаю всё, что могу, несмотря на боль и слабость. Ты сам сказал, что это твоя дочь. Почему ты не можешь хоть чем-то помочь, вместо того, чтобы задавать глупые вопросы!
— Ой, только не начинай истерику, Ира, — махнул он рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Знаешь, мне уже надоело слушать твои жалобы. Если тебе так тяжело, зачем ты вообще взялась?
— Потому что ты заставил меня! — закричала она не выдержав. — Ты и твоя мать! Вы оба твердили, что я должна быть хорошей женой, второй матерью для Лизы! А сами? Где ваше участие?
Толя скривился, будто её слова причиняли ему физическую боль.
— Вот именно. Ты должна была быть хорошей женой. А вместо этого только ноешь и обвиняешь меня. Я думал, ты сильнее, Ира. А оказывается, ты просто ленивая и эгоистичная.
Его слова обожгли.
— Ленивая? Эгоистичная? — прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Ты действительно так думаешь?
— А разве не так? — ответил он, пожав плечами. — Сколько раз я просил тебя испечь торт для Лизы? Ты всё время ноешь, жалуешься. Операция, боль, усталость… Это всё твои отговорки, Ира. Я помню, как хорошо ты печешь! Ты даже в подарок пару раз делала торты! Но это же другое, правда? Не касается моей дочери!
Ира смотрела на него, не веря своим ушам. Как можно быть настолько слепым и жестоким?
— Ты себя вообще слышишь, Толь? Знаешь, я больше палец о палец не ударю.
Поддержка свекрови
День накануне праздника начался с сюрприза.
— Ой, Иришка, прости! У меня радикулит! Я не смогу прийти сегодня! Лизе я уже позвонила, она, конечно, расстроилась, что не будет пирожков… Но ведь будет что-то другое, да? — Голос свекрови звучал виновато.
Анатолий, слыша разговор на громкой связи, пожал плечами:
— Придётся Ире справиться одной. Гости уже приглашены. Мне брат позвонил, они с женой придут. И крестные тоже хотят поздравить…
Ирина ахнула. Она справилась бы с пятью детьми, но тут выяснилось, что приглашены и взрослые родственники, которых она даже не знает!
— Мы так не договаривались. Надо перенести праздник, когда Маша вернется и сама устроит все так, как вам хочется. Да и Катерина Ивановна выздоровеет, — сказала она тихо, глядя мужу в глаза.
— Нет, ничего уже не отменить, — спокойно ответил Анатолий. — Я не могу подвести родню и дочь.
— Тогда и занимайся всем сам.
Ирина встала.
— Куда ты? — удивился муж.
— В больницу. Врач сказал, если что-то пойдёт не так после операции, мне нужно показаться.
— У тебя же все нормально…
— Ты спишь по ночам и не видишь, как мне тяжело после операции. Вот и сейчас очень сильно болит бок. Ай…
Ирина схватилась за шов, пугая мужа. Впрочем, он больше испугался за себя. Что жена уйдет, оставив его наедине с предстоящим праздником.
И она действительно ушла.
Катерина Ивановна позвонила через два часа.
— Как ты могла?! Толя сейчас в шоке! Что он скажет людям?
Ирина усмехнулась:
— Вы можете его спасти.
— У меня поясница! Как я поеду?!
— Ну вы же говорили, что даже в болезни всё для семьи делали. Обвяжитесь поясом из собачьей шерсти, примите для храбрости на грудь… И встречайте гостей. Я не такая самоотверженная, как вы. Я предпочту сохранить свое здоровье.
На том конце повисла пауза.
Дожидаться ответа Ира не стала. Она не поехала в больницу, она решила пережать бурю у матери.
Решение мужа
Спустя сутки Ира узнала, что праздник отменили. Толя решил, что он не хочет напрягаться и даже «любовь к дочери» не стала для него стимулом выйти за границы личного комфорта. Он любил быть гостеприимным за чужой счет. А когда ни пирогов, ни салатов, ни жены-прислуги под рукой нет, удивлять нечем.©Стелла Кьярри
После этого случая отношения Ирины со свекровью и мужем стали совсем натянутыми. А Лиза с тех пор и вовсе возненавидела мачеху, считая, что именно из-за нее отменился праздник. Бабушка и отец умело свалили вину на Иру.
Прожив с Анатолием еще пару месяцев, Ирина поняла, что вышла замуж зря. Решение о разводе пришло теплым летним днем.
Ира сладко потянулась, поняла, что боль после операции окончательно прошла, а с ней пропал и груз неудачного замужества. Рядом на постели посапывал черный кот, которого она подобрала у подъезда.
— Что, Вася, опять на подушку забрался? Ну ладно… Спи. Для тебя не жаль, — улыбнулась она и погладила кота, решив больше никогда не выходить замуж.
