— Варь, ну дай денег, будь человеком! На ноги встану, отдам. — ныл брат в трубку, и я в очередной раз малодушно сдалась.
Отключив звонок, открыла приложение мобильного банка, сбросила ему три тысячи рублей. Ваня всегда таким был – инфантильным, вечно встающим на ноги без надежды и правда когда-то устроиться в этой жизни.
В отличие от меня, которая получилась у родителей как-то сама собой почти сразу после свадьбы, Ванька был запланированным и желанным. Мне уже было семь, и после отгремевшего с огромными букетами гладиолусов первым сентября, мама сообщила мне, что теперь у меня будет братишка.
Отец радовался наследнику так, как будто был именитым шотландским лордом из древнего богатого клана, которому позарез нужен пацан, чтобы наследовать родовой огромный замок.
Никогда не понимала этого различия в радости от сыновей и дочерей, но в моей семье все было именно так. Девочка в лице меня просто была – росла, как травинка в поле.
А вот с мальчика сдували пылинки, баловали, и все – и родители, и бабушки, и даже друзья семьи водили вокруг Ванечки хороводы в три ряда. Злонравия достойные плоды выросли в нем, как я сейчас понимаю, именно от этой избалованности и вседозволенности.
Ване покупали новые вещи, лучшие игрушки, а мне же все доставалось или с рук или по остаточному принципу. Маленькая я обижалась на мать с отцом, но, когда подросла, поняла, что хоть взрослые и виноваты в большой любви к сыну, мой брат передо мной за это вины не несет.
Когда я поступила в ВУЗ, перебравшись от родителей в общежитие, а потом и в свою квартиру после выхода замуж за Сергея, я какое-то время пыталась словно бы с чистого листа узнать своего брата.
Но и взрослая я быстро поняла, что мы совершенно с младшим разные. Я привыкла всего добиваться сама, он же считал, что планета вращается вокруг него, а солнце встает по утрам исключительно по его хотению и велению. Если возникали какие-то трудности, я справлялась сама, рассчитывая лишь на поддержку супруга.
Ваня же не стыдился обзвонить всех родственников, прося денег. Мама, выйдя на пенсию, помогала ему, и даже в свои хорошо за тридцать Ваня оставался вечным дитятей, которого надо оберегать, холить и лелеять.
Своей семьи он тоже пока не завел, и я искренне сомневалась, что заведет. Вечно были у него какие-то барышни, с которыми он встречался от силы полгода, а потом страдал от разлуки с очередной «не той». Сейчас он встречался с какой-то Вероникой. Эффектная блондинка двадцати с хвостиком лет еще была студенткой, и держала ее, видимо, только большая влюбленность в моего братца.
По молодости девушки часто закрывают глаза на безденежье своих возлюбленных. Отсутствие постоянной работы Ваня компенсировал красочными рассказами о трудном поиске очень талантливого себя. В чем заключались его таланты, не разобрался бы и арабский звездочет, но после разговора в моим братом у девиц возникала стойкая уверенность в какой-то его исключительной одаренности.
Мы с Сергеем прожили в браке уже почти двадцать лет. Купили квартиру, давно досрочно погасив ипотеку, родили и вырастили дочку Свету. Она была наша гордость с мужем. С первого раза поступила на отделение журналистики в престижном ВУЗе, и первый год закончила без единой четверки.
Летом пошла на практику, и мы с Сережей с радостью читали друг другу вслух ее статьи в местном издании. Училась она в другом городе, поэтому жила там в общежитии. Я знала, что моей домашней девочке дается общажное житье-бытье ох как не просто. Ведь и сама я когда-то прошла этот непростой путь, так что воспоминания были довольно яркими.
Света никогда не жаловалась и не просила денег. Но мы с отцом любили ее, жалели, и часто слали намеренно побольше – чтобы и приодеться себе купила, и где-то поела вкусно, и лишний раз пешком, экономя, не ходила, особенно в холодное время года.
Света всегда благодарила, а иногда, когда удавалось подработать, даже возвращала нам с отцом деньги, словно мы давали ей их в долг. Поведение моей чудесной хрупкой девочки всегда контрастировало в поведением моего младшего брата, который за все годы не вернул ни единого рубля, хоть и каждый раз божился, что помнит о долге.
Этим летом мы с Сергеем решили сделать то, к чему готовились, когда Света еще только поступила в первый класс – купить ей квартиру. Этот план был у нас разработан давным-давно, и из месяца в месяц мы с мужем откладывали определенную сумму, пока ее не стало достаточно на покупку маленькой квартиры-студии.
Да, с семьей в такой тесноте не разместишься, но у Светы даже молодого человека еще нет, так что одна она вполне поживет там во время обучения, чем по общежитиям мыкаться.
Да и когда закончит, выйдет замуж, сможет продать эту квартиру, чтобы расшириться – суммы с лихвой хватит на первый ипотечный взнос и даже частично на погашение выплат. Так что мы с Сергеем рассудили все правильно, и вот уже две недели активно с помощью знакомого риелтора искали подходящий вариант в том городе, где училась Света.
Дочке об этом сказали, и она тоже участвовала в выборе своего будущего жилья. Оказалось, что купить квартиру по нужной нам цене и в нужном нам районе дело далеко не простое. Потом поиск затянулся на целый месяц, но зато в итоге мы нашли устраивающий нас вариант.
Квартира-студия была в двух дворах от института, где училась Света. Это было очень удобно – можно было в большую перемену заскочить домой и даже чаю выпить, чем тратить деньги в университетском буфете.
Да и вообще не тратить времени на дорогу означало больше времени на сон, отдых и прочие жизненные необходимости. Света была в восторге от квартиры, сама лично ездила смотреть ее вместе с риелтором, а мы приехали с Сергеем уже на оформление сделки. Я тоже захотела посмотреть покупку, и осталась очень довольна.
Приятным бонусом за совсем небольшую надбавку оказалось и то, что в новой квартире прежние хозяева оставили почти всю мебель. Продавали жилье пожилые люди, которые покупали его когда-то для сына.
Теперь же сын умчал по какому-то крутому контракту в Германию, квартира в России ему была совершенно ни к чему, да еще и удалось выбить какую-то квоту на переезд родных за границу. Вот продавцы и торопились, уступив подешевле и жилье и мебель, и даже цветы на подоконниках и аквариум с рыбками оставили. Так что состояние у покупки было – заезжай и живи.
Света в августе приехала к нам, рассудив, что последний месяц лета хочет побыть с семьей. Вернуться в новую квартиру она планировала перед началом учебного года. Пока же наслаждалась покоем в родительском доме, собирала свои вещи в новую квартиру.
Мы много говорили с ней, и я все больше гордилась Светой. Разумная, ответственная, умная – было в ней все лучшее и от меня и от Сергея, так что не пропадет наша красавица!
Вечером мне звонила мама, и, поболтав с ней немного, я передала трубку Свете. Дочь сразу же принялась рассказывать бабушке о покупке квартиры и как там здорово. Рассказала и что оставила подруге ключи, чтобы та поливала цветы и кормила рыбок, и что вышивает наволочку к декоративной подушке на диван, и что скоро-скоро будет жить не в общежитии.
Бабушка слушала внучку долго, а через пару часов мне набрал Ваня, попросившись в гости. Причин отказывать ему повидаться с племянницей я не видела, поэтому согласилась. Я уж думала, что он обиделся на меня и надолго исчез с горизонта. Не так давно я отказала ему в очередной просьбе дать деньги.
Обычно помогала, конечно, но и у моего терпения есть предел. Когда узнала, что он купил своей девушке дорогущий телефон, я Ване заявила, что больше ни копейки ни дам. Ладно, на еду ему подбросить, еще куда не шло, но оплачивать такие подарки дорогие его пассиям я была не намерена. Однако, Ваня теперь по телефону общался как ни в чем не бывало, и перед тем, как сбросить звонок, сказал, что выезжает.
Брат приехал в своей вечной кожаной потертой косухе, стоптанных кедах с какими-то невнятными нашивками, с черным рюкзаком через худое плечо.
— Варуха, Светка, привет! Сергей, и тебе здравствуй! — поприветствовал Ваня всех бодрым голосом.
Муж вышел пожать ему руку, Света весело помахала Ване. Виделись они теперь, когда Света поступила, совсем редко.
Пока брат был в пути, я успела собрать на стол – быстро нарезала летнего салата, поставила на стол ароматную дыню, и даже на скорую руку сунула в духовку творожник. Он всегда у меня удавался, и готовился очень быстро. Потому к моменту, когда мы сели, творожный десерт уже испекся и его аромат плыл по всей кухне.
— Ну что, как живешь, племяшка? — спросил Ваня у Светы.
Дочь улыбнулась дяде:
— Классно все, Вань! Второй курс на носу. Практика очень интересная была. Теперь вот сижу на чемоданах, даже соскучилась по учебе.
— Я слышал, что тебе родители квартиру купили. — брат бросил на меня короткий взгляд.
Света кивнула и снова улыбнулась:
— Да, через четыре дня уже махну к себе. Буду как королева отдельно жить.
— Сестра, ты квартиру ведь уже купила, поэтому давай мне ключи, в ней буду жить я — Заявил мне наглый брат
Я ошарашено посмотрела на Ваню, а тот совершенно не смущаясь накладывал себе летнего салата в тарелку.
— Это квартира Светланы. Мы специально копили много лет, чтобы она не ютилась в общежитии, Вань. Как я могу тебя пустить?
— Света уже подрабатывает, а на втором курсе, уверен, ее уже возьмут в ту газету, где она практику проходила. Она вполне и снимать может, а у меня обстоятельства, Варя. Я жениться собираюсь, а с работой пока никак не клеится. Вероника просто не будет ждать, пока я смогу заработать на съемное, и уж тем более на ипотеку. Так что выручайте по-родственному!
— Никто тебя выручать не будет, Иван! Тебе уже за тридцать, ты не ребенок. Хочешь жениться – женись. Мы тут причем? Эту квартиру покупали мы с мужем, и ты в наши планы совершенно не входил, знаешь ли! — я разозлилась не на шутку.
— Тебе жалко, что ли, на пару месяцев… — заканчивать фразу Ваня не стал, поняв все красноречие моего взгляда на него.
Пожал плечами, сунул в рот кусочек помидора, поблескивающий оливковым маслом, и поднялся из-за стола.
— И не приходи сюда больше после такого. Денег тоже не дам! — бросила я вслед брату, который, накинув косуху, уже открывал входную дверь, чтобы уйти.
Тот ничего не сказал, даже не попрощался. Мы остались сидеть в кухне втроем – раскрасневшаяся от волнения Света, молчаливый мрачный Сергей, и я, пытающаяся выровнять дыхание.
— Нет, ну какая наглость! —дочь взяла меня за руку, успокаивая.
— Будем надеяться, что больше и правда не придет. Надоел уже хуже горькой редьки. Столько лет уже, а он болтается, не зная, куда свои дарования применить. Да и дарований я что-то за ним не замечал. — Поддержал меня муж.
Мы разговаривали, разрезая испекшийся творожник. Нежный, ароматный, с распаренными темными изюминками, прямо таял во рту.
— Кстати, мам, надо мне рецепт записать. Девчонок на новоселье побалую. А то я вечно забываю сколько ты сахара и яиц кладешь. — Сказала дочь.
С утра мне позвонила мама.
— Варвара, как ты могла отказать Ване? Он жениться собрался наконец-то, разве ты не обязана поддержать младшего брата? — начала родительница, даже не поздоровавшись.
— Мам, младший брат уже взрослый лоб, который выше меня на две головы. Ребеночку четвертый десяток тикает. У меня есть своя дочь, и твоя, между прочим, внучка. Она учится, и мы специально копили много лет, чтобы Света не жила в общежитии. Почему я должна Ваню с его очередной Вероникой пускать?
Мама еще долго давила на жалость, требовала, даже дошла до крепких обидных выражений в мой адрес. Когда посыпались последние, я просто отключила звонок и вырубила телефон, не желая больше слушать выпады родительницы, вечно обожающей своего младшенького.
Лето докатилось до конца августа, Света уехала. У нее еще было в запасе несколько деньков, чтобы убраться в новой квартире, отметить с подругами новоселье, погулять и передохнуть перед новым учебным годом. Мы с мужем снова зажили счастливо и спокойно.
Брат больше не объявлялся, обидевшаяся мама тоже мне не звонила и не писала. Я чувствовала себя совершенно правой в этой ситуации, и муж меня полностью поддерживал. Света звонила каждый день, весело щебеча, как здорово она устроилась на новом месте.
— Жених-то в первую ночь не приснился? — пошутил как-то Сергей, когда Света набрала нам вечером, и мы все вместе болтали на громкой связи.
— Пока не закончу университет, никаких женихов, папа! — серьезно ответила дочь.
Мы рассмеялись, и я пообещала Свете приехать в первых числах сентября, потому что за неделю без дочери уже успела очень по ней соскучиться.
