Если бы полгода назад мне сказали, что моя субботняя жизнь будет начинаться в семь утра с пьяного шантажа и вымогательства денег, я бы только рассмеялась. Но вот я стою на кухне, слушаю жалобные всхлипывания Бориса, брата моего мужа, и понимаю — это только начало. Теперь, когда Сергей наконец-то увидел истинное лицо своего старшего брата, нам предстоит сделать непростой выбор: продолжать кормить эту бездонную бочку или наконец разорвать этот порочный круг? Впрочем, давайте начнём сначала, с того дня, когда я впервые встретила эту семейку…
— А это мой старший брат, Борис! — Сергей показал на грузного мужчину, который уже успел занять место за праздничным столом и с аппетитом уплетал заливное.
«Интересно», — подумала я, — «неужели нельзя было дождаться, пока все сядут?»
Борис словно почувствовал мой взгляд, вытер руку салфеткой и протянул её мне:
— Привет, я Боря. Не обращай внимания, просто не могу устоять перед маминой стряпнёй.
— У Бореньки с детства волчий аппетит, — умилилась Анна Михайловна, моя будущая свекровь. — Наготовишь на неделю — он за день всё подчистит.
— Я просто верю, что в человеке должно быть всё прекрасно, — подмигнул Борис. — Особенно размер!
Сергей привёз меня знакомиться с родителями и заодно объявить о нашей свадьбе.
— Таня, Серёжа, мы так счастливы! — всплеснула руками Анна Михайловна. — Правда, папа? Что молчишь?
Николай Степанович оторвался от кроссворда:
— А? Да-да, конечно… Добро пожаловать в семью, как говорится.
Родители Сергея показались мне милыми людьми, но вот Борис… Что-то в нём настораживало, хотя внешне он был довольно добродушным. Моя интуиция не подвела — на свадьбе он показал своё истинное лицо.
— Серый, брательник, вот что я тебе скажу… — Борис, уже изрядно набравшийся, покачивался на стуле. — Бабы — это зло!
— Ну ты загнул, — усмехнулся Сергей. — С чего такие выводы?
— Эх, молодой ты ещё… — Борис ткнул пальцем, похожим на сардельку, в сторону своей худощавой жены. — Вот возьми мою Наташку…
— А что Наташку? — немедленно отреагировала его супруга. — Когда работу найдёшь? Сколько можно на моей шее сидеть?
— Тихо ты! — рявкнул Борис. — Я в творческом поиске, ясно? Ищу своё призвание!
— Шесть лет ищешь, — скривилась Наталья. — Пока только пивной ларёк нашёл.
— Ребята, давайте не будем, — примирительно произнёс Сергей. — У нас с Таней праздник всё-таки.
— Щас спою! — неожиданно объявил Борис и, пошатываясь, направился к эстраде. Через минуту зал огласил его пронзительный фальцет:
— Таганка, все ночи полные огня…
— Серёж, это уже пятая стадия, — вздохнула Наталья. — Дальше будет драка. Давай я его домой увезу, пока не разнёс тут всё.
Сергей помог погрузить брата в такси. Напоследок тот обвёл всех мутным взглядом:
— Я вас всех куплю и продам! Вы ещё не знаете, кто такой Борька!
Я с облегчением выдохнула. Хорошо, что мой муж совсем не похож на брата. Бедная Наташа — а ведь у них двое маленьких детей.
— Борька вообще неплохой, — начал оправдываться Сергей. — Просто родители много работали, упустили его. Ну да, ленивый немного, выпивает иногда…
«Иногда?» — хмыкнула я про себя. Сергей просто любит брата и не хочет видеть очевидного. Ну и ладно, мне-то какое дело? Не крестить же с ним детей. Но я жестоко ошибалась — Борис прочно обосновался в нашей жизни.
— Серый, братишка! — раздался громовой голос в субботу ни свет ни заря. — Чего дрыхнете? Кто рано встаёт, тому жизнь удаётся!
Я лежала в спальне, глядя на часы: половина восьмого. Принесла нелёгкая…
— Тут такое дело, брат… — «шёпот» Бориса, казалось, сотрясал стены.
— Проходи на кухню, — вздохнул Сергей. — Кофе сделаю.
— Не надо кофе, у меня всё с собой! — раздался знакомый смех. — С утра что-то неважно себя чувствую, пришлось заскочить в магазинчик.
Я со стоном поднялась с кровати. В кухне братья о чём-то шептались.
— С добрым утром, страна, — буркнула я. — Борис, ты в курсе, который час?
— Кто рано встаёт, тот других достаёт! — радостно объявил деверь. — Здорóво, Танюша! Я к брату по делу.
— Какие дела в такую рань? — я начала закипать. — Нормальные люди спят ещё.
— Боря денег просит, — вздохнул муж. — Десять тысяч.
— На пару недель всего! — поспешно добавил Борис. — Наташка совсем затерроризировала — детям зимние вещи нужны.
— Мне, конечно, жаль племянников, — медленно произнесла я. — Но почему мы должны их одевать? Скажи, Боря, тебя волнуют наши проблемы на работе? Просто мне как-то не хочется начинать выходной с незапланированных расходов.
— Я у брата прошу, не у тебя! — вспыхнул Борис.
— А ты слышал про общий бюджет? — я улыбнулась самой ядовитой улыбкой. — Эти деньги — из нашей общей кассы. Из тех денег, что идут на квартплату, еду, одежду.
— Лариса, не начинай, — поморщился Сергей. — Давай поможем, жалко же детей. Но ты, брат, завязывай с бездельем. Найди уже работу, серьёзно тебе говорю.
Борис ушёл, прижимая к груди вожделенную десятку, словно драгоценное сокровище, а мы с мужем переглянулись с тяжёлым вздохом.
— Серёж, что-то мне подсказывает, что мы эти деньги не увидим, — покачала я головой. — Десять тысяч, конечно, не состояние, но и не мелочь, особенно перед коммуналкой.
— Танюш, первый и последний раз, клянусь, — заверил меня муж. — Если опять придёт — откажу сразу, без разговоров.
Но на этом визиты не закончились. Почуяв нашу мягкость, Борис стал захаживать регулярно, выпрашивая то тысячу, то две, то пятёрку «до получки». Разумеется, с бесконечными клятвами всё вернуть, которые так и оставались пустыми обещаниями, как мыльные пузыри на ветру.
— А кто он вообще по профессии? — спросила я как-то у мужа. — Должен же человек что-то уметь, какую-то специальность иметь.
— Электриком учился, только боится электричества панически, — усмехнулся Сергей. — В детстве током шарахнуло, с тех пор от розеток шарахается как чёрт от ладана.
— И как он диплом получил? — я изумилась. — За красивые глаза, что ли?
— Почти, — рассмеялся муж. — Помнишь, отец автомехаником работает?
Я кивнула, уже предчувствуя интересную историю.
— Ну вот, он директору колледжа, Жукову, машину починил, когда та совсем развалилась. Тот и распорядился выдать Борьке корочки. Только он по специальности ни дня не работал, даже пробовать не хотел.
«Ни богу свечка, ни чёрту кочерга», — подумала я. Впрочем, какое мне дело до его проблем? Взрослый мужик, должен сам разбираться со своей жизнью.
Однажды я вернулась особенно поздно — конец месяца, отчёты, совещания, всё как всегда. Уставшая как собака, я сразу заметила знакомые разбитые кроссовки в прихожей и потёртую куртку на вешалке. Опять припёрся, сердце сразу упало.
На кухне обнаружилась привычная картина: Борис за столом с бутылкой и закуской, рядом Сергей изображает внимательного слушателя с видом профессионального психотерапевта.
— И выгнала меня, кормильца, как последнюю собаку! — вещал Борис, размахивая руками. — Серый, я тебе говорю, с бабами надо жёстче, а то на голову сядут и ножки свесят! Нет в них понимания мужской души!
И это говорит человек, который сам ничего из себя не представляет! Пустобрёх несчастный, только и умеет, что языком молоть.
— Что, семейную драму обсуждаете? — хмыкнула я, включая чайник. — Что на этот раз стряслось в вашем благородном семействе?
— Тань, Наташа его из дома выставила совсем, — тихо сказал Сергей. — Пусть поживёт у нас немного, пока всё не уляжется?
— А родители что? — поинтересовалась я, уже зная ответ.
— У нас ему спокойнее будет, — вступился муж. — Родители у нас строгие, не поймут такого поведения.
— Ага, значит родители не поймут, а я, значит, пойму и приму с распростёртыми объятиями? — кивнула я. — Ладно. Пусть остаётся, но ненадолго. А теперь освободите кухню, мне поужинать надо. Я даже пообедать не успела, завалили работой по самую макушку.
— Эм… ужина нет, — смущённо пробормотал Сергей. — Мы с Борей как-то незаметно всё съели…
— Кастрюлю супа и противень котлет?! — ахнула я. — Борь, ты горе заедаешь или запиваешь? Определись уже! Хотя, судя по пустой бутылке, и то и другое.
— И то, и другое, Танюша, — хохотнул деверь. — Тоска душит, понимаешь? Я к ним всей душой, а они меня не ценят совершенно…
Я не стала объяснять очевидного — что он сам ведёт себя как паразит, а не как мужчина. Просто махнула рукой и начала готовить заново. Подумаешь, усталость — ерунда какая! Не привыкать уже.
В общем, Борис основательно обжился в нашей квартире, словно это его собственная берлога. Целыми днями валялся на диване, хрустел чипсами, которые покупал Сергей, смотрел телевизор и даже не пытался помириться с Натальей или хотя бы детей навестить.
Я бы стерпела и это, но братец даже не думал убирать за собой. Где бы он ни появлялся — в ванной, на кухне, в гостиной — везде оставлял после себя настоящий свинарник. Через две недели моё терпение лопнуло, и я спросила, когда он планирует съехать. Ответ меня ошарашил:
— А я не собираюсь спрашивать у тебя разрешения жить у брата! Это вообще не твоего ума дело!
Вот тут я не выдержала:
— Эй, клоун, ты ничего не перепутал? Ты здесь временно и права голоса не имеешь! Не зарывайся!
Если вам интересно, откуда такой лексикон — я выросла в рабочем районе, там любая бабушка может так завернуть, что уши в трубочку свернутся.
Борис притих, промямлил что-то невнятное, пообещал что-нибудь придумать и, возможно, вернуться к жене. Но прошло три дня, а ситуация не изменилась ни на йоту.
Однажды я вернулась домой, а навстречу — Борис, уже изрядно навеселе, суёт мне пакет с таким видом, будто делает величайшее одолжение:
— Сгоняй в магазин, купи что нибудь, есть совсем нечего — Заявил брат моего мужа, который гостит у нас
Зря он это сказал… В долю секунды пакет оказался на его голове, а сам он от моего пинка влетел в гостиную, как футбольный мяч.
— Ты чё творишь, совсем оборзела?! — заревел Борис, багровея. — Ну, я тебе сейчас устрою цирк с конями!
Он двинулся на меня как танк, сжимая кулаки. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не появился Сергей. Сработали старые рефлексы дзюдоиста — через пару секунд братец уже лежал на лестничной клетке, хватая ртом воздух.
— Ты чего, Серый?! — орал Борис. — Я же брат родной! Как ты можешь?!
— Катись отсюда, приживала! — рявкнул муж. — По-человечески с тобой, а ты на жену руку поднимаешь? Вали, пока я добрый. И чтоб духу твоего здесь больше не было!
Борис ещё долго вопил под окнами про неблагодарных родственников и предательство кровного брата. Мы не реагировали — собака лает, караван идёт. С тех пор мы с ним не общаемся. Хватит с нас этого дармоеда, надоел хуже горькой редьки. Пусть теперь ищет других дураков, готовых его содержать.
