Она улыбалась на школьных фото, как будто всё идеально: солнце, форма с гербом, за спиной — пальмы и небоскрёбы. Но за этой картинкой давно всё шло не так. Учителя шептались, одноклассники косились, а отец всё чаще отвечал на звонки из школы вместо звонков со сцены.
Что произошло в стенах элитного дубайского заведения, где учатся дети миллиардеров, и почему даже король сцены оказался в роли спасателя — история, после которой глянец уже не выглядит как мечта.
Урок честности: почему Киркоров увёз дочь из Дубая
Алла-Виктория Киркорова — девочка, у которой вроде бы есть всё. Дорогие наряды, школа у моря, отец-звезда, личный водитель, учителя с британскими дипломами. Казалось бы, идеальное детство. Но всё это рухнуло, когда начались проблемы в дубайской школе. Именно тогда Филипп Киркоров понял: никакая роскошь не спасает, если ребёнок перестаёт понимать, кто он.
Сказка без матери
Много лет Киркоров избегал разговоров о том, что его дети появились на свет благодаря суррогатной матери. Он всегда говорил: «Это мои дети, и точка». Но время идёт, дети растут. Алла-Виктория в какой-то момент спросила прямо:
— Папа, а где моя мама?
Ответить было сложно. Артист рассказал ей правду — что хотел детей, но семьи не было, что суррогатное материнство было единственным способом. Девочка всё поняла, но приняла не сразу. После этого разговора она замкнулась. Стала писать в дневнике, перестала радоваться вещам, которые раньше вызывали восторг.
Москва не приняла
Сначала Киркоров пытался дать детям обычное обучение — московская частная школа, класс, друзья. Но оказалось, что фамилия мешает. На переменах им могли сказать: «Тебе всё можно, ты Киркоров». Пару раз случались стычки.
Учителя жаловались: Алла-Виктория может вспылить, ответить резко, не слушать замечания. Сам артист потом признавался: «Она не терпит, когда ей приказывают. Это мой характер, унаследовала».
После очередного конфликта он решил, что в России детям тяжело. Так появился план с Дубаем.
Дубай: идеальный план, который не сработал
Школу выбрали не абы какую — Swiss International Scientific School. Английская программа, преподаватели из Европы, строгая дисциплина, и, как подчёркивают местные, «учатся дети тех, кто привык к лучшему».
Учёба стоила баснословно — больше десяти миллионов рублей в год на каждого. Киркоров оплачивал всё сам и часто говорил: «Я хочу, чтобы мои дети получили образование, которого у меня не было».
Но уже через несколько месяцев начались жалобы. Учителя отмечали, что Алла-Виктория спорит с преподавателями, не соблюдает правила, выкладывает видео прямо с уроков. Директор связывался с отцом каждую неделю. Девочка могла прийти на занятия без формы, выкрасить ногти в яркий цвет, устроить спор на весь класс.
Певец пытался решить вопрос по-отцовски: звонил педагогам, разговаривал с дочерью, нанимал психологов. Всё без толку. Девочка становилась всё упрямее.
«Мне не нужна школа»
В какой-то момент Алла-Виктория открыто заявила: «Я не хочу учиться, я хочу жить». Это не каприз — просто она больше не понимала, зачем ей всё это.
В соцсетях (которые ведёт сама) появлялись ролики, где она шутит над школьными правилами, над взрослыми, над самой идеей «быть примером». Подписчики реагировали по-разному: кто-то восхищался смелостью, кто-то видел избалованность.
Но всё дошло до того, что школа внесла девочку в список «проблемных учеников». Несколько раз вызывали отца на беседу. По слухам, последним эпизодом стало видео, где Алла-Виктория дразнит учителя английского. После этого директор сказал: «Мы не можем больше закрывать глаза».
Давление и обратная сторона славы
В Дубае фамилия Киркоров звучала громко. Местные знали, кто она, знали, чья дочь. Это давило. Одноклассники то заискивали, то подшучивали. Один раз кто-то написал под её постом: «Ты здесь только потому, что у тебя богатый отец». Девочка ответила жёстко, получила блокировку на платформе.
Потом ещё одно видео заблокировали за «недопустимые выражения». Для неё это стало личным поражением.
Папа не ругал, но было видно — устал. Он признавался друзьям: «Я хотел честности, а получил холод».
Домашняя жизнь под микроскопом
Дома Алла-Виктория стала тише, но не спокойнее. Чаще запиралась в комнате, слушала музыку, записывала свои песни. Иногда в строчках можно было услышать: «Хочу быть настоящей», «Не хочу быть чужой».
Мартин — полная противоположность: открытый, спортивный, легкий. Он будто спасал атмосферу. Но девочка явно теряла интерес к жизни под постоянным контролем.
Психолог, которого приглашал Киркоров, позже сказал близким артисту: «Это не бунт против школы, это бунт против роли».
Решение: возвращение домой
К маю стало ясно — дальше так нельзя. Учителя уговаривали «дать ребёнку паузу», но Киркоров понял: пора возвращаться. Летом 2025-го он собрал вещи, снял детей с учёбы и увёз в Москву.
Теперь они учатся в другой школе. Без блеска, без камер, без охраны. Артист сам отвозит их на занятия. Говорит: «Хочу, чтобы жили, а не позировали».
Многие посчитали, что это поражение — мол, не выдержал давления. Но он видит это иначе. «Пора быть ближе, — сказал он. — Деньги могут купить всё, кроме понимания».
Алла-Виктория сейчас
После возвращения она почти не появляется на публике. Известно, что продолжает писать музыку и брать уроки вокала. Появилась даже идея собственного трека.
Психологи советуют артисту не давить. Он старается: «Пусть растёт, как хочет. Главное, чтобы не потеряла себя».
Сейчас девочка выглядит взрослее, но спокойнее. И хотя отношения с отцом ещё не идеальны, в доме впервые стало по-настоящему тихо — без звонков директора, без нервных репетиций, без бесконечных перелётов.
Эта история — не про школу и не про капризы. Это про то, как ребёнок звезды пытается стать обычным человеком.
Киркоров построил для дочери мир без недостатков. Но жизнь показала: даже в дворце под солнцем может быть холодно.
Теперь он рядом. И, похоже, впервые за долгое время слушает не аплодисменты, а собственных детей.