Людмила возвращалась с работы домой, в руках тяжелая сумка с продуктами. У подьезда на лавочке сидел её муж, Игорь. Не успела Людмила подойти поближе, как Игорь внезапно подскочил и закричал на весь двор:
— Слушай сюда, Людка! У меня теперь денег навалом, поэтому я себе жену подходящую буду искать! — Его голос гремел, отражаясь от бетонных стен пятиэтажки.
Людмила замерла. Сумка чуть не выскользнула из рук, но она крепче сжала ручки. Соседи, возвращавшиеся с работы, замедляли шаг, косясь на них. Она чувствовала их взгляды, как уколы. Игорь, не замечая ничего вокруг, продолжал:
— Надоело мне это всё! Твои упрёки, твоя вечная кислота! Я теперь человек при деньгах, понял? Мне такая, как ты, не нужна!
Она молчала. Не потому, что не знала, что сказать, а потому, что в горле застрял ком. Двадцать лет брака, двое детей, общая ипотека на двушку, а он вот так, на весь двор, объявляет, что она ему не подходит. Людмила медленно повернулась и пошла к подъезду. Её шаги были тяжёлыми, будто асфальт прилипал к подошвам.
— Куда пошла? Разговор не закончен! — крикнул Игорь ей вслед, но она уже скрылась за дверью.
В подъезде привычно пахло сыростью. Людмила поднялась на третий этаж, ключ в замке повернулся со знакомым скрипом. В квартире было тихо — дети, Маша и Дима, ещё не вернулись с кружков. Она поставила сумку на пол в прихожей и прислонилась к стене. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу.
Игорь не всегда был таким. Людмила вспоминала, как двадцать лет назад он, молодой инженер, приносил ей цветы, украденные с клумбы у заводской проходной. Тогда он смеялся, что это его способ экономить на свиданиях. Она любила его за эту лёгкую наглость, за умение находить выход из любой ситуации.
Но годы шли, завод закрылся, и Игорь стал другим — раздражительным, замкнутым. Работал то на стройке, то в автосервисе, то в доставке. Деньги текли сквозь пальцы, а ссоры становились всё чаще.
Последние месяцы он изменился. Стал чаще задерживаться, приходил домой с запахом дорогого одеколона, которого у него никогда не было, ездить какие-то непонятные командировки. Людмила замечала, как он прячет телефон, как отвечает уклончиво. Она пыталась говорить, но он отмахивался: «Не выдумывай, Люд, всё нормально». А теперь вот это — «жена подходящая».
Людмила прошла в гостиную, села на диван. На журнальном столе лежала стопка счетов за коммуналку. Она взяла один, повертела в руках. Бумага была мятая, с загнутым уголком. Всё, как их жизнь — потрёпанное, но ещё держится. Она вспомнила, как месяц назад Игорь вдруг принёс новую куртку, дорогую, кожаную. Сказал, что премию получил. Тогда она поверила. Теперь сомневалась.
Дверь хлопнула — вернулась Маша, старшая дочь. Шестнадцать лет, длинные волосы, всегда в наушниках. Она бросила рюкзак у порога и посмотрела на мать.
— Что с тобой? — спросила она, вынимая один наушник.
— Ничего, — Людмила заставила себя улыбнуться. — Как занятия?
Маша пожала плечами и ушла в свою комнату. Людмила смотрела ей вслед. Дети не должны знать. Пока не должны.
***
На следующий день Людмила решила поговорить с Игорем. Не для того, чтобы умолять его остаться — гордость не позволяла, — а чтобы понять, что происходит. Игорь пришёл поздно, около десяти. От него пахло табаком и чем-то сладким, незнакомым.
— Нам надо поговорить, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он бросил куртку на стул и посмотрел на неё с усталым раздражением.
— Чего ещё? Я вчера всё сказал.
— Ты сказал, что у тебя есть деньги. Откуда? — Она смотрела ему в глаза, но он отвёл взгляд.
— Не твоё дело. Заработал, — буркнул он, проходя к холодильнику.
— Игорь, мы двадцать лет вместе. Я имею право знать.
Он резко обернулся, хлопнув дверцей холодильника.
— Право? А где твои права, когда ты мне мозги выносишь каждый день? То денег мало, то я поздно пришёл! Я вкалываю, чтобы вы тут жили, а ты мне сцены устраиваешь!
Людмила почувствовала, как внутри что-то тянет. Она сжала кулаки, но заставила себя говорить спокойно.
— Если у тебя кто-то есть, скажи прямо. Не ври мне.
Он замер. На секунду в его глазах мелькнуло что-то — вина? страх? — но тут же сменилось злостью.
— Никого у меня нет! Хватит выдумывать! — Он схватил куртку и ушёл, хлопнув дверью.
Людмила осталась одна. Она не плакала — слёзы кончились ещё вчера. Вместо этого она взяла его телефон, который он забыл на столе. Код она знала — день рождения Маши. На экране было несколько пропущенных звонков от номера, подписанного «Вика». Сообщений не было, но в галерее она нашла фото: Игорь с молодой женщиной, оба улыбаются, на заднем плане — море. Людмила не знала, где это снято, но внутри всё сжалось. Она положила телефон на место и пошла убирать в детской. Руки сами тянулись к игрушкам, к старым рисункам Димы. Всё, что угодно, лишь бы не думать.
***
Через неделю Людмила случайно встретила ту самую женщину с фото. Это было в торговом центре, куда она зашла за подарком для Маши. Она стояла у витрины с сумками, высокая, в ярком платье, с идеально уложенными волосами. Людмила узнала её сразу. Она хотела уйти, но женщина заметила её. Их взгляды встретились, и незнакомка подошла ближе.
— Вы Людмила, да? — голос у неё был мягкий, но с лёгкой насмешкой. — Игорь упоминал о вас.
Людмила почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она хотела ответить резко, но слова застряли.
— Он сказал, что вы расстались, — продолжала Вика, глядя на неё с любопытством. — И что у него теперь дела идут в гору.
— Мы не расстались, — выдавила Людмила. — Он всё ещё мой муж.
Вика приподняла бровь, но ничего не сказала. Она просто кивнула и ушла, оставив за собой шлейф духов. Людмила стояла, глядя ей вслед. В голове крутилась одна мысль: Игорь лгал. Не только ей, но и Вике. И, судя по всему, не только о своей личной жизни.
Дома она проверила их общий счёт. Деньги, о которых говорил Игорь, были там — крупная сумма, переведённая с незнакомого счёта. Она вспомнила, как он упоминал какого-то друга, который «помог с работой». Но что это за работа, он никогда не объяснял.
***
Людмила не могла больше молчать. Она дождалась, пока дети уйдут к друзьям, и вызвала Игоря на разговор. На этот раз он не смог уйти от вопросов. Она показала ему фото из телефона, упомянула Вику, деньги на счёте. Его лицо побледнело.
— Откуда деньги, Игорь? — спросила она тихо, но твёрдо. — И кто она?
Он долго молчал, потом сел на стул, уткнувшись лицом в ладони.
— Я влез в историю, Люд, — наконец сказал он. — Друг предложил дело. Хорошие деньги, быстро. Я согласился.
— Какое дело? — Она чувствовала, как внутри всё холодеет.
— Перевозка грузов. Не спрашивай, что именно. Я не знал, во что втягиваюсь, пока не стало поздно.
Людмила смотрела на него, пытаясь осознать. Игорь, всегда находивший выход, вляпался в нечто, о чём не хотел говорить. А Вика? Она была частью этой схемы или просто очередной ложью? Он не ответил, только покачал головой.
— Я хотел, чтобы у нас всё было хорошо, — сказал он. — Чтобы детям денег хватало. Чтобы ты не считала каждую копейку.
— А вместо этого ты врёшь мне и бегаешь за чужой юбкой, — её голос дрожал от обиды. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
Он не ответил. Просто сидел, глядя в пол.
***
Прошёл месяц. Людмила нашла адвоката, который обещал помочь, если дело дойдёт до серьёзных проблем. Но пока Игорь вёл себя тише воды, ниже травы. Вика исчезла так же внезапно, как появилась. Деньги с их счёта Людмила перевела на отдельный, чтобы дети были защищены, если что-то пойдёт не так.
Игорь всё ещё жил с ними, но спал в гостиной. Разговоры были короткими, деловыми. Людмила не знала, простит ли его когда-нибудь. Не за Вику — за ложь, за то, что поставил семью под удар. Но иногда, видя, как он помогает Диме с уроками или чинит Маше велосипед, она вспоминала того парня с украденными цветами. И это было больнее всего.
Однажды вечером, когда дети спали, она села напротив Игоря. На столе стояла его любимая кружка, потёртая, с надписью «Лучший папа». Она посмотрела на него и сказала:
— Если хочешь остаться, начни с правды. Всю, до конца. И больше никакого вранья.
Он кивнул, не поднимая глаз. Людмила не знала, что будет дальше. Может, они справятся. Может, нет. Но она знала одно: семья — это не деньги или идеальную жизнь. Это честность, даже когда она рвёт сердце. И ради детей она была готова попробовать.
