— Мама, а почему бабушка говорит, что ты плохая мать и нам лучше жить с ней? — шестилетняя Алиса задала этот вопрос, аккуратно раскрашивая принцессу в книжке-раскраске.
Елена замерла с недомытой тарелкой в руках. Время словно остановилось, а вопрос дочери эхом отражался в голове. Сердце пропустило удар, затем забилось с удвоенной силой.
— Что ты сказала, солнышко? — переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
Алиса подняла на мать невинный взгляд:
— Ну, бабушка Рая говорит, что ты не умеешь заботиться о нас и что нам было бы лучше жить у неё. Она говорит, что когда вырастем, мы поймём, какие вы с папой на самом деле.
Елена медленно вытерла руки полотенцем и присела рядом с дочерью. В голове крутились десятки вопросов, но она понимала, что должна быть осторожной.
— А что ещё бабушка говорит о нас с папой?
Алиса пожала плечиками:
— Что вы ничего не добились в жизни. Бабушка говорит, что папа мог бы быть директором, если бы не женился на тебе.
В комнату вбежал четырёхлетний Костя с машинкой в руках:
— Мама, смотри, как едет! Бр-р-р!
— Очень здорово, малыш, — Елена погладила сына по голове. — Костя, а тебе бабушка тоже рассказывает про меня и папу?
— Ага, — беззаботно кивнул мальчик. — Бабушка сказала, что ты безрукая курица и кто-то там… набитая. А ещё она говорит, что папа тебя слушает, потому что ты его заколдовала.
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Три года они с Михаилом доверяли детей Раисе Геннадьевне. Почти каждые выходные свекровь забирала внуков к себе, давая молодым родителям возможность отдохнуть или заняться делами. А когда они с мужем ездили в отпуск, дети и вовсе жили у бабушки по две недели.
— Дети, а вы хотели бы жить с бабушкой? — осторожно спросила Елена, внимательно наблюдая за их реакцией.
— Нет! — воскликнул Костя. — У бабушки нет машинок и скучно. И пахнет невкусно.
— Мне тоже не хочется, — покачала головой Алиса. — Бабушка всё время ругается на соседей и говорит, что все плохие. И заставляет меня есть кашу из тарелки до конца, даже когда я уже не могу.
Елена обняла детей, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Ярость смешивалась с обидой и недоумением. Как Раиса Геннадьевна могла так поступать? Зачем настраивать внуков против родителей?
Уложив детей на дневной сон, Елена набрала номер свекрови. Та ответила после первого гудка, словно ждала звонка.
— Раиса Геннадьевна, нам нужно поговорить, — твёрдо сказала Елена. — Это важно. Вы можете прийти сегодня вечером?
— Что-то случилось? — в голосе свекрови послышалась тревога. — С детьми всё в порядке?
— С детьми всё хорошо. Но разговор серьёзный. Приходите к семи, Миша тоже будет дома.
Закончив разговор, Елена набрала номер мужа. Михаил работал в строительной компании и обычно не любил, когда его отвлекали по пустякам, но сейчас дело не терпело отлагательств.
— Миша, — начала она, когда муж ответил. — Нам нужно поговорить о твоей маме.
— Что она натворила? — в голосе Михаила послышалась усталость. Видимо, не в первый раз у него возникали проблемы с матерью.
— Она настраивает детей против нас. Говорит им, что мы плохие родители, что я… — голос Елены дрогнул, — что я безрукая курица и много чего ещё. И что им лучше жить с ней.
— Что?! — Михаил громко выдохнул в трубку. — Не может быть. Ты уверена?
— Алиса сама спросила меня, почему бабушка говорит, что я плохая мать. А потом Костя добавил детали. Миша, я пригласила её сегодня на разговор. Ты придёшь пораньше?
— Буду к семи, — твёрдо ответил муж. — Давно пора разобраться со всем этим.
Елена опустилась на диван, чувствуя, как дрожат руки. Впереди предстоял тяжёлый разговор. Но она была твёрдо настроена защищать своих детей — даже от их бабушки.
Ровно в семь вечера в дверь позвонили. Елена глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и пошла открывать. На пороге стояла Раиса Геннадьевна — невысокая женщина с аккуратной стрижкой и цепким взглядом. В руках у неё был пакет с булочками.
— Здравствуй, Леночка! — свекровь шагнула в прихожую. — Я тут булочек напекла, как Алисонька любит.
Елена молча приняла пакет и указала на гостиную:
— Проходите. Миша уже дома, ждёт нас.
— А где мои золотые? — Раиса Геннадьевна завертела головой в поисках внуков.
— Дети у соседки. Мы специально устроили так, чтобы поговорить без них.
Что-то в тоне невестки насторожило Раису Геннадьевну. Она нахмурилась, но молча прошла в комнату, где в кресле сидел её сын.
— Здравствуй, Миша, — она потянулась поцеловать его в щёку, но Михаил лишь кивнул, не вставая.
— Садись, мама. Нам нужно серьёзно поговорить.
Раиса Геннадьевна опустилась на диван, положив сумочку рядом. Её взгляд перебегал с сына на невестку и обратно.
— Что случилось? Вы меня пугаете.
Елена села напротив свекрови, сложив руки на коленях.
— Раиса Геннадьевна, сегодня Алиса спросила меня, почему вы говорите ей, что я плохая мать и детям лучше жить с вами.
Свекровь на мгновение застыла, затем её лицо приняло возмущённое выражение:
— Что за глупости! Я никогда такого не говорила!
— Не только это, — продолжила Елена, не давая себя перебить. — Костя рассказал, что вы обзываете меня постоянно при нём. И что я якобы «заколдовала» Мишу.
Раиса Геннадьевна издала нервный смешок:
— Детская фантазия! Они всё перепутали. Я, может, и говорила, что в моё время матери больше времени детям уделяли, но не более того.
Михаил подался вперёд:
— Мама, дети слишком точно передали твои слова. Это не фантазии.
— Ты что, веришь этим выдумкам? — Раиса Геннадьевна всплеснула руками. — Я, которая ночей не спала, когда ты болел, которая всю жизнь тебе посвятила…
— Давайте без этого, — твёрдо перебила Елена. — Мы не обвиняем вас, мы хотим понять, зачем вы это делаете.
Раиса Геннадьевна несколько секунд молчала, будто решая, продолжать ли отрицать. Затем её лицо изменилось — исчезла маска доброй бабушки, взгляд стал жёстче.
— А что такого я сказала? — она выпрямилась. — Разве не правда, что ты, Лена, не умеешь готовить нормально? Что у тебя вечно бардак в доме? Что дети ходят в садик в чём попало?
— Это неправда, — спокойно ответила Елена. — И даже если бы у вас были претензии к моему ведению хозяйства, зачем говорить об этом детям?
— Потому что они должны знать правду! — Раиса Геннадьевна повысила голос. — Должны понимать, что их мать не справляется! Что их отец мог бы достичь большего, если бы не женился так рано!
Михаил резко встал:
— Мама, остановись. Это уже слишком!
— Да? — Раиса Геннадьевна тоже поднялась. — Это слишком! Она отбила тебя у меня, увела из дома, а теперь и внуков настраивает против бабушки!
— Никто никого не настраивает, — Елена старалась говорить ровно. — Мы просто хотим понять, почему вы подрываете наш родительский авторитет.
— Какой авторитет? — фыркнула свекровь. — У тебя его нет и быть не может! Ты даже детей нормально воспитать не можешь! Если бы не я, они бы вообще…
— Хватит! — Михаил ударил ладонью по столу. — Мама, я не позволю тебе оскорблять мою жену!
— Ах, вот как? — Раиса Геннадьевна перевела взгляд на сына. — Значит, ты выбрал её сторону? Совсем подкаблучником стал! А я ведь для тебя всё делала, всю жизнь положила…
— При чём тут стороны? — Михаил покачал головой. — Речь о том, что ты настраиваешь наших детей против нас. Это недопустимо.
— Я просто открываю им глаза! — Раиса Геннадьевна повысила голос. — Они должны знать, что их мать — никудышная хозяйка и что отец мог бы сделать карьеру получше, если бы слушал мать, а не жену!
— Раиса Геннадьевна, — Елена встала рядом с мужем, — мы не хотим ссориться. Но если вы продолжите настраивать детей против нас, мы будем вынуждены ограничить ваше общение с ними.
— Что?! — свекровь побагровела. — Вы не посмеете лишить меня внуков! Я их бабушка!
— Никто не говорит о лишении, — спокойно ответил Михаил. — Но общаться с ними вы будете только в нашем присутствии.
— Это всё она! — Раиса Геннадьевна ткнула пальцем в сторону Елены. — Она тебя настроила против родной матери! А я ведь только добра хочу! Дети должны знать правду о своих родителях!
— Какую правду, мама? — устало спросил Михаил. — Что я неудачник? Что Лена плохая мать? Это неправда, это твои фантазии.
— Ничего не фантазии! — Раиса Геннадьевна схватила сумочку. — Вот увидишь, я ещё докажу, что права! И детей заберу к себе, если понадобится! У меня есть права!
С этими словами она направилась к выходу, но у двери обернулась:
— Это не конец разговора. Я так просто не сдамся.
Когда за свекровью закрылась дверь, Елена обессиленно опустилась на диван.
— Ты слышал? Она угрожает забрать детей.
Михаил сел рядом и обнял жену за плечи:
— Не волнуйся. Это пустые угрозы. Но теперь мы точно знаем, что нельзя оставлять детей с ней наедине.
Прошла неделя после разговора с Раисой Геннадьевной. В квартире Михаила и Елены царило напряжённое спокойствие — свекровь не звонила, не приходила, словно затаилась перед бурей. Дети несколько раз спрашивали, когда увидят бабушку, но родители уклончиво отвечали, что бабушка занята.
В субботнее утро, когда Елена собирала Алису на танцы, а Михаил играл с Костей в конструктор, раздался звонок в дверь.
— Я открою, — Михаил поднялся с ковра и направился в прихожую.
На пороге стояла Раиса Геннадьевна в нарядном пальто и с большим пакетом в руках.
— Привет, сынок! Я за детьми. Обещала им парк развлечений показать, помнишь?
Михаил нахмурился:
— Мама, мы не договаривались ни о каком парке. И после нашего последнего разговора…
— Что разговор? Мало ли что мы наговорили, — Раиса Геннадьевна попыталась протиснуться в квартиру. — Я к внукам пришла, не к вам. Где мои золотые?
Елена, услышав голос свекрови, вышла в прихожую:
— Раиса Геннадьевна, добрый день. Мы не ждали вас.
— А я вот решила сюрприз устроить, — улыбнулась свекровь, но глаза остались холодными. — Детям в парке хорошо будет, аттракционы, сладкая вата. Пока погода хорошая, надо пользоваться.
— Мы не договаривались, — твёрдо повторил Михаил. — И мы с Леной решили, что дети будут видеться с тобой только в нашем присутствии. Помнишь наш разговор?
— Какие глупости! — отмахнулась Раиса Геннадьевна. — Я их бабушка, имею право видеться с внуками, когда захочу!
— Бабушка! — из комнаты выбежала Алиса в танцевальном костюме. За ней семенил Костя.
— Мои сокровища! — Раиса Геннадьевна присела, раскрыв объятия. — Собирайтесь скорее, бабушка вас в парк поведёт! Там карусели, горки!
— Ура! — обрадовался Костя.
— Но у меня танцы, — неуверенно произнесла Алиса, глядя на маму.
— Танцы потом будут, а парк сегодня! — Раиса Геннадьевна принялась расстёгивать пакет. — Смотрите, что я вам принесла! Новые куртки, красивые! Не то что те старые кофтёнки, в которых вас мама водит.
Елена и Михаил переглянулись. Ситуация накалялась на глазах.
— Дети, идите в детскую, пожалуйста, — спокойно, но твёрдо сказала Елена. — Нам нужно поговорить с бабушкой.
— Но парк… — начал было Костя.
— Потом, малыш, — Михаил подтолкнул сына в сторону комнаты. — Идите, мы скоро.
Когда дети неохотно удалились, Елена повернулась к свекрови:
— Раиса Геннадьевна, мы ясно дали понять, что вы не можете забирать детей без нашего согласия. Тем более после того, что мы узнали.
— А что вы узнали? — вскинула подбородок свекровь. — Что я говорю детям правду? Что их мать не умеет их одевать? Посмотри на эти куртки, — она потрясла пакетом, — это нормальная одежда, не то что те обноски, которые ты им покупаешь!
Михаил сделал шаг вперёд:
— Мама, прекрати. Ты снова делаешь то же самое — критикуешь нас при детях. Мы не позволим этого.
— Ты не позволишь? — Раиса Геннадьевна усмехнулась. — А кто ты такой, чтобы мне указывать? Я тебя родила и воспитала, а не наоборот!
— И это даёт вам право оскорблять меня перед моими детьми? — Елена скрестила руки на груди.
— А разве нет? — Раиса Геннадьевна окинула невестку презрительным взглядом. — Посмотри на себя! Вечно лохматая, дома бардак, готовить не умеешь! Я просто открываю глаза внукам!
— Мама! — повысил голос Михаил. — Хватит! Ты переходишь все границы!
В этот момент из детской высунулась голова Алисы:
— Папа, почему вы кричите?
— Иди к себе, солнышко, — попытался улыбнуться Михаил.
— Вот видишь, что ты делаешь? — зашипела Раиса Геннадьевна. — Детей пугаешь! А ещё отец называется!
— Это вы всё начали, — Елена с трудом сдерживала эмоции. — Пришли без предупреждения, пытаетесь увести детей и снова оскорбляете нас.
— Я пришла к своим внукам! — повысила голос Раиса Геннадьевна. — И имею на это полное право! А вы меня не пускаете! Может, вы их там голодом морите или издеваетесь над ними, а я не знаю?
— Что вы такое говорите? — Елена потеряла дар речи от возмущения.
— Мама, — Михаил взял свекровь за локоть и подтолкнул к выходу, — сейчас ты уйдёшь. А когда успокоишься, мы обсудим, как ты будешь видеться с внуками. Под нашим присмотром.
— Не смей со мной так разговаривать! — Раиса Геннадьевна попыталась вырваться. — Я ещё не закончила! Дети! — закричала она. — Бабушку выгоняют! Вы хотите со мной в парк?
— Хотим! — раздался из комнаты голос Кости.
— Вот! Слышали? — торжествующе произнесла Раиса Геннадьевна. — Они хотят со мной! А вы их насильно удерживаете!
Михаил решительно открыл входную дверь:
— Мама, уходи. Сейчас же. Или я вызову полицию.
— Значит, так? — Раиса Геннадьевна сузила глаза. — Что ж, запомни этот день, Миша. Ты ещё пожалеешь о том, что проснулся сегодня утром.
Она вышла на лестничную площадку и обернулась:
— И ты, Елена, тоже пожалеешь. Я не остановлюсь. Внуки должны знать, какие на самом деле у них родители.
После визита Раисы Геннадьевны прошло две недели. Михаил и Елена установили четкие правила — свекровь могла видеться с внуками только в их присутствии, не чаще раза в неделю и не более двух часов. Раиса Геннадьевна звонила несколько раз, то угрожая, то пытаясь разжалобить сына, но он оставался непреклонным.
В четверг, забирая Алису из танцевальной студии, Елена застыла на пороге — в гардеробной, помогая её дочери надеть куртку, стояла Раиса Геннадьевна.
— Бабушка сегодня меня заберёт, — радостно сообщила Алиса, увидев маму.
Елена почувствовала, как внутри всё похолодело:
— Раиса Геннадьевна, что вы здесь делаете?
— Внучку встречаю, — невозмутимо ответила свекровь. — Она мне сегодня свой танец покажет. Правда, солнышко?
— Да! — Алиса покружилась на месте. — Я выучила новое движение!
— Алиса, — Елена присела перед дочерью, — иди, пожалуйста, к Марине Викторовне, скажи, что мама попросила тебя подождать в зале.
Когда девочка убежала, Елена выпрямилась:
— Мы ведь договорились. Вы не можете забирать детей без нашего разрешения.
— Я и не собиралась её забирать, — пожала плечами Раиса Геннадьевна. — Просто хотела посмотреть на её танец. Что в этом плохого?
— Плохо то, что вы нарушаете наши договорённости. И пытаетесь манипулировать через детей.
— Какие глупости! — Раиса Геннадьевна махнула рукой. — Я имею право видеть внуков. Между прочим, я уже консультировалась с юристом. Если вы продолжите препятствовать нашему общению, я подам на вас в суд за нарушение моих прав!
Елена достала телефон:
— Я звоню Мише. Мы решим этот вопрос раз и навсегда.
Через полчаса они втроём сидели в кафе неподалёку от танцевальной студии. Алиса осталась на дополнительном занятии под присмотром тренера.
— Мама, — Михаил говорил тихо, но твёрдо, — мы установили правила не просто так. Ты настраиваешь детей против нас, и мы не можем этого допустить.
— Я говорю им только правду! — Раиса Геннадьевна ударила ладонью по столу. — Они должны знать, что их мать…
— Стоп, — Михаил поднял руку. — Не начинай снова. Мы уже обсуждали это.
— Вы просто боитесь правды! — не унималась Раиса Геннадьевна. — Боитесь, что дети поймут, какие вы на самом деле!
Елена, до этого молчавшая, подняла взгляд на свекровь:
— Раиса Геннадьевна, я долго думала, почему вы так поступаете. И кажется, поняла. Вы не можете смириться с тем, что Миша вырос, создал свою семью. Вы хотите контролировать его через детей.
— Чушь! — возмутилась свекровь. — Я просто забочусь о внуках!
— Нет, — покачала головой Елена. — Настоящая забота — это уважение к родителям ребёнка. Вы же пытаетесь разрушить нашу семью.
— Какая семья? — фыркнула Раиса Геннадьевна. — Нашла мужика, окрутила, детей настрогала, думаешь, это семья? Семья — это когда мать…
— Достаточно! — Михаил стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. Посетители кафе обернулись на них. — Мама, я любил и уважал тебя всю жизнь. Но то, что ты творишь сейчас — это за гранью. Ты оскорбляешь мою жену, пытаешься забрать моих детей, разрушаешь мою семью. И я больше не позволю этого.
Раиса Геннадьевна побледнела:
— Ты-то не позволишь? Да кто ты такой? Ты об этом пожалеешь, Миша!
— Я защищаю свою семью. И если ты не можешь это принять, нам придётся полностью прекратить общение. — устало ответил Михаил.
— Ты не посмеешь! — Раиса Геннадьевна вскочила. — Я твоя мать! Я имею право видеть внуков!
Елена тоже поднялась:
— Стоп, Раиса Геннадьевна! Теперь общаться с внуками вы будете под нашим с вашим сыном присмотром! И никак больше!
— Не указывай мне, девчонка! — Раиса Геннадьевна повернулась к сыну. — Миша, скажи ей! Скажи, что я имею право!
Михаил медленно встал:
— Нет, мама. Лена права. Либо ты принимаешь наши условия, либо не видишься с детьми вообще. Выбирай.
Раиса Геннадьевна обвела их ненавидящим взглядом:
— Вы ещё пожалеете об этом. Оба. Я найду способ открыть глаза моим внукам!
— Если ты сделаешь хоть одну попытку настроить детей против нас или увидеться с ними за нашей спиной, — Михаил говорил очень тихо, — я лично подам заявление о запрете приближаться к ним. И поверь, у меня есть все основания.
— Ты… Ты не мой сын! — выкрикнула Раиса Геннадьевна. — Мой сын не мог так поступить с родной матерью!
— Я твой сын, мама, — грустно ответил Михаил. — Но я ещё и отец. И свой выбор я сделал.
Раиса Геннадьевна схватила сумку и выбежала из кафе, чуть не сбив официантку с подносом.
Елена опустилась на стул и закрыла лицо руками:
— Боже, Миша, я не знаю, правильно ли мы поступаем…
Михаил сел рядом и обнял жену за плечи:
— Правильно. Мы защищаем наших детей. Даже от моей матери.
— Как думаешь, она смирится?
— Не знаю. Но я не позволю ей разрушить то, что для меня дороже всего — нашу семью.
Елена положила голову ему на плечо:
— Нам нужно забрать Алису. И подумать, как объяснить детям, почему бабушка теперь будет приходить реже.
— Скажем правду, — Михаил поцеловал жену в макушку. — Что бабушка пока не может правильно себя вести. И когда научится, будет приходить чаще.
Они вышли из кафе, держась за руки. Впереди был непростой разговор с детьми, возможно, новые столкновения с Раисой Геннадьевной. Но главное решение было принято — их семья, их правила. И никто, даже родная бабушка, не имел права их нарушать…
