Ксения перебирала последние коробки с вещами, готовясь к переезду. Июльская жара делала сборы особенно утомительными, но радость от предстоящей совместной жизни с Денисом перевешивала все неудобства. Муж предложил пожить у его матери первое время.
— Сэкономим деньги на аренду, — убеждал Денис, помогая упаковывать посуду. — Да и маме будет приятно. Привыкнешь к ней, узнаешь получше. Мама добрая, просто нужно время.
Ксения кивала, хотя внутри поселилась легкая тревога. Свекровь во время знакомства держалась настороженно, отвечала односложно, изучала невестку пристальными взглядами. Но Денис уверял, что мать просто волнуется за сына.
Лидия Васильевна встретила молодых у порога двухкомнатной квартиры в старом доме. Женщина была одета строго: темная юбка, белая блузка, волосы убраны в тугой пучок. Квартира содержалась в идеальном порядке — ни пылинки, ни лишнего предмета.
— Заходите, — произнесла свекровь, оглядывая чемоданы Ксении. — Комната Дениса теперь ваша. Только помните — это на первое время, пока в семью войдете и привыкнете к нашим порядкам.
Ксения поблагодарила, чувствуя напряжение в голосе Лидии Васильевны. Денис обнял мать, поцеловал в щеку.
— Мам, мы тебе не помешаем. Ксюша хозяйственная, поможет по дому.
— Посмотрим, — сухо ответила свекровь.
Первые две недели прошли относительно спокойно. Лидия Васильевна вела себя вежливо, но отстраненно. Утром уходила на работу в поликлинику, где трудилась медсестрой уже тридцать лет. Вечером возвращалась уставшая, ужинала и уединялась в своей комнате. Ксения старалась не мешать, готовила ужин, убиралась, гладила белье.
Но постепенно атмосфера начала меняться. Лидия Васильевна стала делать замечания. Сначала осторожно, как бы между делом.
— Ксения, а хлеб зачем так толстыми кусками режете? — спросила свекровь однажды за завтраком. — У нас принято аккуратнее.
Ксения извинилась, взяла нож и нарезала хлеб тоньше. Денис читал новости в телефоне, не обращая внимания на разговор.
На следующий день замечание касалось раковины.
— После мытья посуды нужно насухо протирать раковину, — наставляла Лидия Васильевна, демонстративно вытирая капли воды. — Иначе останутся разводы.
Ксения кивала, запоминая новые правила. В доме свекрови существовал четкий порядок: каждая вещь имела свое место, каждое действие выполнялось определенным способом.
Через неделю критика усилилась. Лидия Васильевна находила недостатки в уборке Ксении.
— Почему вы начинаете пылесосить с прихожей? — недовольно говорила свекровь. — Логично же начинать с дальних комнат, а потом к выходу идти.
— Я не подумала, — извинялась Ксения.
— Вот именно, не подумали. В хозяйстве важна система.
Денис по вечерам выглядел уставшим после работы на стройке. Ксения не хотела нагружать мужа домашними проблемами, старалась решать конфликты самостоятельно.
Но Лидия Васильевна словно чувствовала молчание невестки и усиливала давление. Начались индивидуальные беседы, когда Денис уходил на работу.
— Ксения, присядьте, поговорим, — приглашала свекровь, указывая на стул напротив себя в кухне.
Эти разговоры превратились в ежедневную пытку. Лидия Васильевна объясняла, как правильно вести хозяйство, как ухаживать за мужем, как планировать бюджет.
— Денис привык к определенному укладу, — наставляла свекровь. — Мужчины не любят перемен. Завтрак в половине седьмого, обед строго в час дня. Рубашки гладить с воротника, носки складывать попарно.
Ксения слушала, делала мысленные заметки. Хотелось возразить, что у каждой семьи свои традиции, но страх конфликта удерживал от споров.
— Еще один момент, — продолжала Лидия Васильевна. — Денис не любит, когда жена красится ярко. Естественная красота гораздо привлекательнее.
Ксения машинально коснулась губ, накрашенных розовой помадой. Выходит, даже косметика не устраивает свекровь.
Вечерами ситуация становилась еще тяжелее. Лидия Васильевна практиковала пассивную агрессию: тяжело вздыхала, наблюдая за действиями невестки, демонстративно переделывала уже сделанную работу.
— Ксения помыла тарелки, — говорила свекровь, обращаясь к сыну, но глядя на невестку. — Правда, пришлось перемывать. Видимо, привыкла к одноразовой посуде.
Ксения краснела, чувствуя несправедливость обвинения. Посуду мыла тщательно, но Лидия Васильевна всегда находила изъяны.
Денис на подобные замечания реагировал философски.
— Мам, не придирайся, — говорил муж, не отрываясь от телевизора. — Ксюша старается.
— Старается-то старается, — соглашалась Лидия Васильевна. — Только результат пока не очень.
А потом добавляла:
— Это же мама, — объяснял Денис жене, когда оставались наедине. — Привыкла все контролировать. Со всеми такая, не обращай внимания.
Но Ксения обращала. Каждое замечание больно ранило, каждая критика заставляла сомневаться в собственных способностях. Дома у родителей никто не упрекал за толщину нарезанного хлеба или последовательность уборки.
Ксения пыталась найти компромиссы. Вставала раньше, чтобы приготовить завтрак точно по указаниям свекрови. Изучала предпочтения Лидии Васильевны в еде, старалась угодить. Покупала дорогие продукты на свою зарплату, чтобы порадовать семью.
Но усилия не приносили результата. Свекровь продолжала находить недостатки, придираться к мелочам, читать лекции о правильном ведении хозяйства.
Спасением стали ранние отходы ко сну. Ксения ложилась в девять вечера, ссылаясь на усталость. На самом деле просто не выдерживала постоянного напряжения, тяжелых взглядов, едких замечаний.
Но и в спальне покой не приходил. За тонкой стеной слышались голоса: Лидия Васильевна рассказывала сыну о промахах невестки, давала советы по воспитанию жены.
— Денис, ты слишком мягко с ней обращаешься, — говорила мать. — Мужчина должен быть главой семьи, устанавливать правила.
— Мам, Ксюша хорошая девочка, — защищал муж.
— Хорошая, но неопытная. Нужно направлять, объяснять. Иначе так и будет жить как попало.
Ксения закрывала глаза, пытаясь заснуть под аккомпанемент материнских наставлений. Казалось, свекровь намеренно повышает голос, чтобы невестка слышала каждое слово.
Переломный момент наступил в конце июля. Лидия Васильевна заговорила о детях. Тема возникла во время очередной воспитательной беседы на кухне.
— Ксения, вы с Денисом уже три месяца женаты, — начала свекровь, размешивая сахар в чае. — Пора задуматься о продолжении рода.
Ксения вздрогнула. Такой поворот разговора был неожиданным и болезненным.
— Лидия Васильевна, мы пока не планируем…
— Не планируете? — перебила свекровь. — А когда планируете? В сорок лет? Биологические часы не ждут.
— Мы хотим сначала встать на ноги финансово, — попыталась объяснить Ксения.
— Деньги найдутся, — отмахнулась Лидия Васильевна. — А вот здоровье не вернется. Да и Денису уже двадцать восемь. Пора становиться отцом.
Ксения молчала, не зная, что ответить. Обсуждение интимных вопросов со свекровью казалось неуместным.
— Я вам даже график составила, — продолжала Лидия Васильевна, доставая из ящика стола листок бумаги. — Вот смотрите: оптимальные дни для зачатия, рекомендации по питанию, витамины.
Ксения уставилась на аккуратно расчерченную таблицу. Свекровь планировала беременность невестки, словно производственный процесс.
— Лидия Васильевна, это слишком личное…
— Ничего личного! — возразила свекровь. — Продолжение рода — обязанность жены. Особенно когда мужу уже под тридцать.
Вечером Ксения попыталась поговорить с Денисом о поведении матери. Но муж отмахнулся привычной фразой.
— Мама заботится о нас, — сказал Денис, переключая каналы. — Конечно, иногда перегибает, но из лучших побуждений.
— Денис, твоя мать составила мне график зачатия! — взорвалась Ксения.
— График? — муж наконец оторвался от телевизора. — Это уже перебор, конечно.
— Поговори с ней, пожалуйста, — попросила Ксения. — Объясни, что такие вещи обсуждаем мы сами.
— Хорошо, поговорю, — пообещал Денис.
Но разговора не последовало. А Лидия Васильевна продолжала ежедневно интересоваться планами молодых на потомство.
На следующее утро свекровь снова подняла болезненную тему. Денис уже ушел на работу, а Ксения допивала кофе, планируя день.
— Ксения, я вчера встретила соседку Татьяну Ивановну, — начала Лидия Васильевна, присаживаясь напротив. — Спрашивает, когда у нас прибавление ожидать. Неудобно же отвечать, что невестка не торопится.
Ксения стиснула зубы. Обсуждение личной жизни с соседями переходило все границы.
— Денис ей объяснил про карьеру, — продолжала свекровь. — Но какая карьера у библиотекаря? Детей рожать — вот главная женская карьера.
— Лидия Васильевна, давайте не будем…
— А давайте будем! — перебила свекровь. — Мне уже пятьдесят восемь. Хочу успеть понянчить внуков, пока силы есть. А вы тяните время, словно вечно молодая.
Ксения поднялась из-за стола, чувствуя приближение срыва. Каждое слово Лидии Васильевны било по нервам.
— Кстати, — добавила свекровь, — я записала тебя к гинекологу на четверг. Проверите здоровье, получите рекомендации.
— Вы что?! — взорвалась Ксения. — Какое право имеете записывать меня к врачу?
— Право заботливой свекрови, — невозмутимо ответила Лидия Васильевна. — Если сами не заботитесь о своем здоровье, кто-то должен взять инициативу.
Ксения выбежала из кухни и заперлась в спальне. Руки дрожали от возмущения. Записать к врачу без разрешения — это уже за гранью разумного. Свекровь окончательно перешла черту.
Слезы, которые Ксения сдерживала месяцами, хлынули потоком. Горькие, обиженные, полные отчаяния. Впервые за долгое время Ксения позволила себе плакать, не стыдясь слабости.
Сколько можно терпеть? Сколько можно выносить ежедневные унижения, притворяясь, что все нормально? Терпение не приносило результата — наоборот, Лидия Васильевна воспринимала молчание как согласие продолжать издевательства.
А Денис… Муж предавал молчанием. Каждый раз, когда отмахивался от жалоб жены, выбирал мать вместо супруги. Защищал агрессора вместо жертвы.
К вечеру решение созрело. Больше терпеть невозможно. Нужно ставить ультиматум — либо Денис выберет жену, либо останется с мамой.
Денис вернулся с работы в обычном настроении, рассказывал о проблемах на стройке. Ксения ждала, пока муж поужинает и примет душ. Разговор предстоял серьезный.
— Денис, нам нужно поговорить, — сказала Ксения, когда остались наедине.
— О чем? — муж устроился в кресле, включая телевизор.
— О нашей жизни здесь, — ответила Ксения твердо. — Я больше не могу.
Денис нахмурился, почувствовав напряжение в голосе жены.
— Что случилось?
— Твоя мать записала меня к гинекологу, — выпалила Ксения. — Без моего согласия. Планирует мою беременность.
— Да ладно, — махнул рукой Денис. — Мама иногда перегибает, но из лучших побуждений.
— Перегибает?! — повысила голос Ксения. — Денис, меня добивают каждый день! Придираются к каждому шагу, унижают, контролируют. А ты молчишь!
— Не кричи, мама услышит, — попросил муж.
— Пусть слышит! — Ксения больше не собиралась скрывать чувства. — Либо мы снимаем квартиру и живем отдельно, либо я ухожу.
Денис подскочил с кресла, встревоженный ультиматумом.
— Ксюш, не горячись. Сейчас не время для переезда. Денег на аренду нет, работаю на стройке копейки плачу.
— Деньги есть, — возразила Ксения. — Моя зарплата плюс твоя — хватит на однокомнатную квартиру.
— А мама? — спросил Денис. — Бросить старого человека?
— Твоей маме пятьдесят восемь, — напомнила Ксения. — Работает, здоровая. Какой старый человек?
— Ксюш, пойми, — начал оправдываться муж. — Мама всю жизнь одна меня растила. Отец ушел, когда мне десять было. Теперь я единственная опора.
— А я кто? — спросила Ксения. — Временная жилица?
— Ты моя жена, конечно, — заверил Денис. — Но нужно понимать ситуацию.
— Понимаю, — кивнула Ксения. — Ситуация такая: ты выбираешь между мамой и женой. И выбираешь маму.
— При чем тут выбор? — возмутился Денис. — Можно же ужиться всем вместе.
— Нельзя, — отрезала Ксения. — Твоя мать не пускает меня в семью. Превращает в прислугу и инкубатор для внуков.
— Ксюш, подожди немного, — попросил муж. — Дай маме привыкнуть. Время все расставит по местам.
— Время? — усмехнулась Ксения. — Сколько времени нужно? Год? Два? Десять лет унижений?
— Не утрируй, — поморщился Денис.
— Не утрирую, — ответила Ксения спокойно. — Просто вижу ситуацию ясно. Ты не защищаешь меня. Значит, не считаешь достойной защиты.
Денис замялся, не зная, что возразить. Молчание красноречиво подтверждало слова жены.
— Подумай еще, — попросил муж наконец. — Не принимай поспешных решений.
— Я уже все обдумала, — ответила Ксения. — Решение окончательное.
На следующий день Ксения взяла отгул и отправилась искать жилье. Комната в трехкомнатной квартире с двумя соседками стоила пятнадцать тысяч в месяц. Скромно, но свобода дороже.
К вечеру договор был подписан. Ксения вернулась домой с ключами от комнаты. Денис сидел на кухне с мрачным видом — видимо, Лидия Васильевна уже обработала сына.
— Ну и что решила? — спросил муж без энтузиазма.
— Завтра переезжаю, — коротко ответила Ксения.
— Серьезно? — Денис не верил в решительность жены.
— Абсолютно, — подтвердила Ксения. — Сняла комнату на улице Садовой.
Лидия Васильевна появилась в дверях кухни, услышав разговор.
— Вот и прекрасно, — произнесла свекровь ледяным тоном. — Показала истинное лицо. Первые трудности — и сразу бежать.
— Трудности? — переспросила Ксения. — Вы считаете издевательства трудностями?
— Никто над вами не издевался, — возразила Лидия Васильевна. — Просто учили жить правильно. А вы гордыня не позволила принять науку.
— Наука? — усмехнулась Ксения. — Записывать к врачу без согласия — это наука?
— Забота о семье, — парировала свекровь. — Но вам не понять. Избалованное поколение.
Денис молчал, глядя в пол. Даже сейчас не пытался защитить жену от материнских нападок.
— Денис, ты едешь со мной или остаешься? — прямо спросила Ксения.
Муж поднял глаза, в которых читалась растерянность.
— Ксюш, давай не торопиться…
— Понятно, — кивнула Ксения. — Остаешься.
На следующий день подруга Света приехала с машиной помочь с переездом. Вещей было немного — Ксения не успела обзавестись хозяйством за несколько месяцев замужества.
Лидия Васильевна демонстративно не выходила из комнаты, показывая презрение к поступку невестки. Денис помогал носить коробки, но делал это молча, словно выполнял неприятную обязанность.
— Подумай еще, — попросил муж, когда последняя сумка оказалась в багажнике. — Может, все-таки попробуем договориться?
— Не с кем договариваться, — ответила Ксения. — Твоя мать не собирается менять отношение ко мне.
— А если я поговорю с ней серьезно?
— Поздно, — покачала головой Ксения. — Три месяца молчал, сейчас поздно начинать разговоры.
Денис кивнул, понимая правоту жены.
Вечером того же дня пришло сообщение от Лидии Васильевны: «Ну и уходи, предательница. Бросила семью из-за пустяков. Денису без тебя лучше будет.»
Ксения удалила сообщение, не отвечая. Денис тоже молчал — ни звонка, ни СМС.
Первая ночь в съемной комнате прошла спокойно. Впервые за месяцы Ксения заснула без напряжения, не ожидая утреннего допроса или вечерних нотаций.
Небольшая комната казалась дворцом после тесного пространства в доме свекрови. Никто не контролировал каждый шаг, не критиковал способы уборки, не планировал беременность.
Ксения сварила кофе, нарезала хлеб такими кусками, какими хотела, и села у окна. Август был в разгаре, солнце светило ярко, обещая жаркий день.
Свобода имела цену — одиночество и неопределенность в отношениях с мужем. Но молчание Дениса уже дало ответ на все вопросы. Муж сделал выбор в пользу матери.
Ксения вдохнула полной грудью. Впервые за долгое время воздух не казался спертым и тяжелым. Наконец-то можно было дышать свободно.
