— Я знаю, Ирина Павловна. Со мной мама пойдет, — вежливо улыбнувшись, попыталась Милана намекнуть.
— Девонька, я тоже твоя мама. И хочу убедиться, что мой внук или внучка в полной безопасности и надежных руках.
— Да хватит пытаться быть моей матерью, вы достали уже! – в сердцах закричала Милана, когда свекровь в очередной раз перешла черту дозволенного.
Мила не была хамкой, вовсе нет. Она и голоса почти никогда не повышала, вот только поведение свекрови, могло вывести из себя любого адекватного человека.
Растерянная Ирина Павловна замерла посреди комнаты с сумкой в руках. Из этой сумки торчал край детского одеяла и что-то еще.
Да, вот еще одна причина Миланиного окончательного срыва. Она беременна. На пятом месяце.
И уже сейчас буквально задыхается от ненужной гиперопеки, постоянного присутствия свекрови рядом и, самое главное – попыток этой женщины стать ей как минимум второй матерью, если не единственной.
Когда Егор только познакомил Милану со своей семьей, девушке показалось очень приятным отношение матери жениха к своей старшей невестке.
Та называла Катю доченькой, делала ей комплименты и всячески подчеркивала опекающее отношение.
Так, например, она пусть и в шутку, но отчитала старшего сына за то, что он не подвинул Катюше стул.
— Прости-прости, мама, отвык. У нас дома на кухне уголок, разучился ухаживать, — виновато произнес Михаил.
И тут же исправил свою ошибку.
За ужином Катя и свекровь просматривали фотографии с совместного отдыха, куда летали вдвоем, «без мальчиков».
Михаилу тогда экстренно отменили отпуск, потому что на работе случился аврал, вот и поехала с Катей мама мужа, чтобы путевки не пропали.
И то, как непринужденно об этом говорили и свекровь, и сама Катя, Милане одновременно нравилось и настораживало.
Было для нее что-то неестественное в том, как легко Катя называла свекровь «мамой».
Все-таки у человека есть своя, любимая мама, и сама Милана представить не могла, чтобы у нее получилось назвать матерью совершенно чужую женщину.
Но дальнейшее общение с семьей будущего мужа расставило все точки над «и». Катя была из очень неблагополучной семьи.
Ее отец спи.лся и давно ум.ер, а мама, прикладываясь к бутылке, колотила единственную дочь всем, чем под руку подвернется.
Когда в «воспитательном порыве» она сломала… дочери руку, девочку изъяли органы опеки и попечительства.
Так как Кате на тот момент было пятнадцать, до совершеннолетия она прожила в детском доме.
Не нашлось родственников, согласных взять ее под опеку, а уж из «чужих» опекунов все детей предпочитают.
Вот и образовалась у девушки в сердце дыра, на место которой так удачно встала Ирина Павловна.
Но у Миланы все было совсем не так!
У нее была любимая мама, с которой можно было поделиться каким угодно секретом, спросить совета и попросить помощи.
Именно к ней Милана обращалась, когда что-то нужно было или просто хотелось поговорить с родным человеком.
Хоть по видеосвязи, хоть по телефону, да и вживую можно было увидеться, ведь жили в одном городе, хоть и в разных районах.
И никак свекровь не могла этого понять, что…
Ну вот не мама она Милане. Никак. Вообще.
Свекровь – да. Ирина Павловна – да. И ничего лично против нее Милана не имела, но все же предпочитала держать дистанцию.
А женщина к своей цели перла, как носорог, всеми силами пытаясь эту дистанцию сократить.
Первым звонком стал подарок на день рождения.
Во-первых, Ирина Павловна явно подслушала разговор Миланы со своей матерью.
Девушка тогда попросила мать подарить ей на праздник несколько комплектов нижнего белья, чтобы «ну ты знаешь, мама, радостно было не только мне, но и Егору».
Мама пообещала прикупить все необходимое и добавить несколько «интересных игрушек», для времяпровождения с кавалером.
Все это Милана с мамой обсудили, девушка выбрала интересующие ее позиции, а мама все это оплатила, ну и принесла на праздник в подарочной упаковке.
Естественно, что при гостях это Милана открывать не стала, сказав лишь, что знает содержимое и мама купила именно то, что ей хотелось.
А вот подарок свекрови развернула и… Стыд-то какой.
Хорошо еще, что до «игрушек» дело не дошло – ограничилось все комплектами исподнего.
Только потом до Миланы дошло самое тревожное обстоятельство – свекровь знала ее размеры.
Но как, если вместе они не жили? Ладно бы обитали в одной квартире – там можно при доставании белья из стиралки подглядеть, что на ярлычке написано, но здесь…
Она что, шарилась по ее шкафам, когда Милана не видела? От осознания этого стало как-то совсем неуютно.
Егор после неудачного подарка на праздники провел с матерью беседу.
По крайней мере, он так Милане сказал. Но судя по тому, что происходило дальше, беседа не возымела какого-либо действия.
Окончательно свекровь с катушек съехала, когда Милана забеременела.
— Завтра сходим с тобой в женскую консультацию. Одной лучше не ходить сейчас, знаешь ли.
И врачи разные бывают, и в очереди порой такие попадаются, что лучше уж компанией.
— Я знаю, Ирина Павловна. Со мной мама пойдет, — вежливо улыбнувшись, попыталась Милана намекнуть.
— Девонька, я тоже твоя мама. И хочу убедиться, что мой внук или внучка в полной безопасности и надежных руках.
Посмотрим, какой врач тебе достанется.
Я в нашей консультации всех знаю, если вдруг дадут кому не тому – попрошу главврача перевести к хорошему специалисту.
Тут на сторону свекрови стала мама Миланы.
Потому что знакомство с главврачом женской консультации и возможность направить дочь к подходящему специалисту – это уже не шутки, особенно для первой беременности.
Особенно если учесть, что в их семье с женским здоровьем у всех были дополнительные сложности.
— Мама, но Ирина Павловна – натуральный мань..як. Я уже боюсь, что она тебя по башке стукнет где-нибудь, чтобы стать мне «единственной мамочкой».
— Дочь, ну не утрируй. Да, немного навязчивая женщина. Но ведет она себя прилично, особенно если сравнивать с моей свекровью.
Вот уж у меня есть, с чем сравнить, сама знаешь свою бабушку.
— Это да. Но все же… Как бы мне ее отвадить? – вздохнула Милана.
— Дочь, я тебе здесь ничего не посоветую. Разве что намекну, что тебе бы об этом обо всем с мужем поговорить.
Сесть и спокойно все объяснить, попросить помощи, да и так говорить, чтобы он понял.
К сожалению, Егор ничего не понимал. Списал все на «гормоны» и «ну ведь ничего она плохого не делает, такой уж у моей мамы характер».
Закончилось все вот этим вот криком. От души, что называется.
Мысленно Милана даже понадеялась, что мать мужа сейчас обидится и отстанет наконец-то от нее, но вместо этого Ирина Павловна расплакалась.
Неожиданно. По-детски и как-то совсем беззащитно, от чего Милана почувствовала себя очень га.дко.
— Да что я опять не так делаю-то? Стараюсь, забочусь, и все равно плохой остаюсь!
Что с тобой не так-то, что всем ласка по сердцу и по нраву, а ты как зверек дикий?
За что же ты ненавидишь меня так, с самого первого дня? – всхлипывала женщина, вытирая слезы рукой.
— Не ненавидела, пока вы меня не достали окончательно, — буркнула Милана.
Желание кричать и злиться пропало.
Ну не могла она кричать на плачущих людей.
– Все, извините. Больше кричать не буду. Разведусь с Егором, уеду от вас подальше, а куда именно – не скажу.
Может, хоть так нам всем будет лучше.
— Как разведешься? – ахнула Ирина Павловна. – Это из-за чего тебе с ним разводиться? Он что тебе сделал, окаянный? Да я его…
— Не он. Вы сделали.
И тишина.
Вернувшийся с работы Егор достал доселе неведанную ему картину.
На кухне сидели две женщины. Старшая слушала, а младшая эмоционально и с жестами рассказывала что-то о «личных границах», «ассоциациях» и «критическом мышлении».
Ирина Павловна выслушала все, что сказала ей Милана. Выслушала и сведения о том, что с Катей у нее все так получилось, потому что у той фактически матери нет, вот и рада она любой женщине, которая приласкает и дочкой назовет.
Но у Миланы-то все совсем не так.
— Вот оно как… — женщина вздохнула и отпила из кружки порядком остывшего чая. – Знаешь, а я в чем-то на Катьку похожа была.
Мать, конечно, без таких заки.донов, но особо никогда не любила и не показывала что хоть как-то я ей дорога.
А как в семье мужа очутилась – поразилась, насколько разным отношение у разных людей к детям может быть.
Да вот только мне с того отношения… Как будто чужая я им как была, так и осталась.
И ни брак с их сыном, ни двое детей, от него рожденных, никак этого не изменили.
Вот и хотела я, чтобы мои невестки не чувствовали себя так, как я в свое время.
Выходит, с тобой надо было по другому, а я, … , даже когда мне прямо об этом говорили, отмахивалась.
Думала, стесняешься, как это обычно бывает.
Или не веришь, что тебя любят на самом деле, проверяешь вот этим своим «режимом ежика», действительно любят, или отступятся.
— Лучше отступитесь, — вздохнула Милана. – Свекровь вы хорошая, но мама у меня есть.
— Да поняла я. Ты вещи возьми, зря я, что ли, покупала?
Пусть не на выписку, но дома в дальнейшем все равно пригодятся.
И вообще, бесплатный тебе совет от свекрови – от детского барахла никогда не отказывайся, потому что сколько бы ты его не купила и сколько бы тебе его не подарили – все равно мало будет.
— Спасибо, — вздохнула Милана. – Вы извините, что накричала. Гормоны еще, да и вся эта ситуация.
— Поняла я, Милан. Поняла. Видишь, дочкой вот уже не зову, отучаюсь.
Не хотела я жизнь вам портить, уж прости. И о разводе думать забудь, где это видано, чтобы из-за свекрови от мужа уходили?
Я свою мег.ер.у – и то вытерпела, уж сколько крови она мне попила.
— Говорите прямо как мама моя, — улыбнулась Милана.
— Да и историй у меня таких столько же, как у нее будет, наверное. Хорошая у тебя мама, мы с ней сдружиться успели. Славная женщина.
— Ага. И свекровь у меня, как оказалось, тоже славная, — Милана примирительно улыбнулась.
Поздним вечером из квартиры сына уходила довольная свекровь.
Поцеловала на прощанье сына, и, помня об уговоре, лишь кивнула и пожелала спокойных снов Милане.
И уже выходя из чужого подъезда, ответила на телефонный звонок.
— Да, дочка? Как, беременна? И ты тоже! Завтра же идем в женскую консультацию.
Катюша, даже не спорь, туда одной ходить нельзя.
Мало ли, кто в очередях попадется, да и врачи разные бывают.
А я вот знаю главврача и, если вдруг что – попрошу, чтобы тебя, как и Милану, к хорошему специалисту отправили.
Договорились.
Целую, дочка.
Довольно улыбаясь, женщина поспешила к своему дому.
Планов на завтра было – великое множество. В окно кухни, улыбаясь, на нее смотрела Милана.
Ее мужу только что пришло сообщение от брата. Вот и хорошо.
Теперь свекровь точно будет при деле. И будут они – Милана с Катей, каждая при своей маме.
