— Ой! — Алиса подхватила падающую сумку, но несколько бумаг всё же вылетели.
Незнакомец оказался рядом в считанные секунды, помогая собирать документы с мокрой после дождя брусчатки.
— Сегодня не мой день явно, — она заправила выбившуюся прядь за ухо, стараясь выглядеть растерянной, как и полагается обычному бухгалтеру.
— Бывает у каждого, — мужчина протянул ей последний лист. — Максим.
— Алиса, — ответила она.
В отделе экономических преступлений её знали как одну из лучших оперативниц. Но сейчас, глядя в эти тёплые карие глаза, она почувствовала, как сердце предательски замирает.
— Может, выпьем кофе? — неожиданно для себя предложила Алиса. — В качестве благодарности.
— С условием, что в следующий раз я приглашаю, — улыбнулся Максим.
Три месяца пролетели как один день. Алиса жила двойной жизнью — по легенде работала бухгалтером в небольшой фирме, но каждое утро проводила брифинги в отделе и координировала расследования финансовых махинаций.
— Ты опять задумалась, — Максим коснулся её руки за ужином в маленьком итальянском ресторане. — Сложный день на работе?
— Просто устала, — она улыбнулась. — Годовые отчёты, цифры, таблицы.
Каждый раз, когда приходилось врать ему, внутри что-то сжималось. В тот вечер Максим был особенно задумчивым.
— Знаешь, я хотел дождаться более подходящего момента, — он вдруг опустился на одно колено прямо посреди ресторана.
Алиса замерла. Это не входило в её планы. Работа под прикрытием не предполагала серьёзных отношений.
— Ты станешь моей женой? — в его руке блеснуло кольцо с небольшим бриллиантом.
— Максим, я… — она запнулась, переживая внутреннюю борьбу.
Телефон завибрировал в сумке — начальство вызывало на срочное совещание. Но глядя в глаза Максима, Алиса поняла — она больше не хочет притворяться. Не с ним.
— Да, — прошептала она, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.
Свадьба была скромной. Родители Максима не смогли приехать — мать занималась своей туристической компанией где-то на юге страны, а отец давно жил отдельно.
Алиса была даже рада этому — меньше вопросов о её прошлом и работе.
Первая неделя семейной жизни казалась идеальной. Пока в понедельник, вернувшись на работу, Алиса не увидела на столе начальника новую папку.
— У нас появилась информация о крупной сети туристических агентств, — её руководитель, полковник Егоров, выглядел серьёзнее обычного. — Отмывание, фиктивные путёвки, офшоры.
Алиса открыла папку и почувствовала, как земля уходит из-под ног. На фотографии владелицы сети агентств была мать Максима — Ольга Николаевна Соколова.
— Агентство считает, что ваша позиция идеальна для внедрения, — продолжал Егоров. — Вы теперь часть семьи, у вас естественный доступ.
Алиса крепко сжала папку, пытаясь скрыть дрожь в руках.
— Задание принято, — произнесла она, делая выбор между сердцем и долгом.
— Дорогие мои, наконец-то! — Ольга Николаевна раскинула руки для объятия, но Алиса почувствовала фальшь в её тоне.
Загородный дом свекрови поражал размахом — каменные колонны, безупречный газон, мраморные статуи вдоль посыпанной гравием дорожки.
— Мама, рад тебя видеть, — Максим обнял мать, а затем представил: — Познакомься, это Алиса.
Взгляд Ольги Николаевны скользнул по Алисе, оценивая каждую деталь — от простого платья до отсутствия дорогих украшений.
— Бухгалтер, верно? — она произнесла это слово так, словно речь шла о чём-то постыдном. — Что ж, проходите.
Внутри дом напоминал музей — антиквариат, позолоченные рамы зеркал, хрустальные люстры. За обедом собралась вся семья — кроме хозяйки дома присутствовали ещё несколько дальних родственников.
— И как же вы познакомились? — спросила кузина Максима, имя которой Алиса уже забыла.
— В парке, случайно, — ответил Максим с улыбкой.
— Случайно, — эхом повторила Ольга Николаевна. — Знаете, в нашей семье обычно выбирают пару посерьёзнее. Врачей, юристов…
— Мама, — предостерегающе произнёс Максим.
— Что? Я просто рассказываю семейные традиции, — она отпила вино. — Бухгалтер — это, конечно, стабильно. Но для моего сына нужна женщина с огнём в глазах, с хваткой. А не просто… милая девушка.
Алиса сохраняла спокойствие, мысленно отмечая каждый укол. За ужином она заметила, как Ольга Николаевна дважды выходила принять звонки, каждый раз возвращаясь слегка взволнованной.
Ночью, когда Максим уснул, Алиса выскользнула из спальни и незаметно пробралась в кабинет свекрови. Включив маленький фонарик, она начала методично просматривать бумаги на столе.
Через час поисков она обнаружила в старинном комоде папку с документами.
Перед ней разворачивался целый преступный мир, аккуратно упакованный в кожаные папки с золотым тиснением — поддельные договоры с несуществующими клиентами, хитроумная система двойной отчетности, изящные схемы вывода миллионов через цепочку подставных фирм на Кипре и Сейшелах.
Головоломка финансовых махинаций складывалась в безупречную картину.
Алиса достала из сумочки тюбик помады — специальная разработка технического отдела с встроенной микрокамерой. Бесшумно фиксируя страницу за страницей, она чувствовала, как учащается пульс.
Закончив съемку, она восстановила идеальный порядок бумаг и скользнула к двери, прислушиваясь к ночной тишине особняка.
— Не спится? — голос Ольги Николаевны застал её врасплох в коридоре.
— Просто искала кухню, хотела воды выпить, — спокойно ответила Алиса, благодаря годы тренировок за способность не показывать испуг.
— Кухня в другой стороне, дорогая, — свекровь улыбнулась, но её глаза оставались холодными. — Знаешь, я всё гадаю, что мой сын в тебе нашёл. Ты ведь такая… обычная.
Алиса промолчала, только слегка приподняла бровь.
— Максим всегда был амбициозным, — продолжала Ольга Николаевна. — Ему нужна женщина под стать. Хищница, а не домашняя кошечка. Впрочем, это его выбор. Надеюсь, временный.
— Спокойной ночи, Ольга Николаевна, — твёрдо ответила Алиса, направляясь к спальне.
На следующий день за завтраком напряжение только усилилось. Свекровь демонстративно обращалась ко всем, кроме Алисы. А когда та всё же вступала в разговор, перебивала или вообще уходила из комнаты.
— Мама, что происходит? — не выдержал Максим после очередной колкости в адрес его жены.
— О чём ты, сынок? Я просто делюсь мнением, — она погладила его по руке. — Просто мне кажется, ты заслуживаешь кого-то более… яркого. С большими перспективами.
Вечером, оставшись наедине, Максим обнял Алису:
— Прости за маму, она просто беспокоится. Она привыкла контролировать всё вокруг.
Алиса кивнула, наблюдая, как пальцы свекрови нервно постукивают по подлокотнику кресла. Контроль — её стихия. В семье, в бизнесе, в преступных схемах.
— Всё в порядке, — она поцеловала Максима в щёку, ощущая привкус горечи. — Скоро всё встанет на свои места.
Утро встретило их ярким солнцем и щебетом птиц. За завтраком Алиса чувствовала, как взгляд свекрови прожигает её каждый раз, когда она тянется за тостом или подносит чашку к губам.
— Погода сегодня балует, — Ольга Николаевна повернулась к сыну, словно Алисы не существовало. — Пройдёмся до оранжереи? Там расцвели орхидеи.
Максим накрыл ладонь Алисы своей:
— Давайте вместе сходим.
Свекровь поморщилась, будто проглотила что-то кислое:
— Милый, твоя жена вряд ли оценит редкие цветы. Для этого нужен… определённый вкус, понимаешь?
Алиса заметила, как напрягся Максим. Она легко коснулась его плеча:
— Иди, всё нормально. Мне нужно сделать пару рабочих звонков.
Когда они вышли, Алиса быстро достала телефон и связалась с полковником Егоровым.
— Оперативная группа будет готова через час, — сообщила она. — Документы собраны, все доказательства на месте.
— Хорошая работа, — голос начальника звучал одобрительно. — Группа выдвигается. Ордер на обыск получен.
Алиса глубоко вздохнула. Обратного пути не было. Она выглянула в окно, наблюдая, как Максим с матерью неспешно идут по саду.
Свекровь что-то эмоционально объясняла сыну, картинно жестикулируя. Даже на расстоянии было видно, как она пытается повлиять на него.
Спустя пол часа зазвонил домашний телефон. Алиса взяла трубку.
— Добрый день, это компания доставки цветов, — женский голос звучал отрывисто. — Мы под воротами, можно въехать?
— Код от поступления, — спросила Алиса условленную фразу.
— Альфа-четыре-девять-три, — последовал ответ.
— Калитка открыта, — Алиса нажала на кнопку у входной двери.
Через десять минут тишину загородного дома нарушил звук подъезжающих машин. Алиса вышла на крыльцо.
Три неприметных автомобиля остановились у главного входа. Из них вышли люди в штатском, но с решительными лицами профессионалов.
Максим и свекровь быстрым шагом возвращались от оранжереи.
— Что происходит? — Ольга Николаевна остановилась, заметив незнакомцев. — Кто эти люди?
Полковник Егоров подошёл к ней, демонстрируя удостоверение:
— Ольга Николаевна Соколова? Отдел экономических преступлений. У нас ордер на обыск дома и документов, связанных с вашей туристической компанией.
Лицо свекрови исказилось от гнева:
— Это какая-то ошибка! Вы не имеете права! Я уважаемый человек!
— Мама? Что за цирк? — в голосе Максима смешались замешательство и тревога.
Ольга Николаевна выпрямилась, пытаясь держать марку, но голос выдал её:
— Какая-то ошибка, дорогой. Набери Михаила Сергеевича, немедленно, — она уже тянулась к сыну, будто желая отгородить его от происходящего.
Алиса шагнула вперёд, преграждая ей путь. В её движениях больше не было ни тени неуверенности. Она извлекла удостоверение и развернула его перед лицом свекрови:
— Отдел экономических преступлений.
Мгновение растянулось в вечность. Телефон замер в руке Максима на полпути к уху. Зрачки Ольги Николаевны расширились, превращая её холодный взгляд в пропасть. Вокруг уже сновали люди в штатском, методично обыскивая комнаты.
— Ты? — одно слово, выдохнутое свекровью, вместило и ярость, и шок, и даже нотку восхищения. — Ты всё это…
— Не я, — Алиса стояла неподвижно, её голос звучал без единой эмоции. — Это ваш собственный сценарий, Ольга Николаевна. Призрачные туры, деньги в Лихтенштейне, пятнадцать миллионов мимо кассы.
Взгляд Максима метался между матерью и женой, словно он пытался сложить воедино два совершенно разных мира. Он пытался что-то сказать, но слова не шли.
— Может быть, я никогда бы не узнала правду о ваших махинациях, — продолжала Алиса, глядя свекрови в глаза. — Может быть, не мне бы поручили это дело, может я бы с него убрала себя, ведь я люблю вашего сына.
Но вы решили унижать не просто женщину, а представителя закона. Вы сами подписали себе приговор своим высокомерием, Ольга Николаевна.
Свекровь побледнела, её губы дрожали:
— Максим, ты слышишь? Она использовала тебя! Женилась на тебе только ради этого!
Егоров подошёл к Алисе:
— Капитан, оперативники нашли сейф в кабинете. Нам нужен код.
— Код от сейфа — день рождения сына, — произнесла Алиса, не отрывая взгляда от свекрови. — Двадцать два, девяносто два. Верно, Ольга Николаевна?
Изумление на лице женщины подтвердило догадку.
— Откуда ты…
— Фотография на вашем столе, — пояснила Алиса. — И дата, выгравированная на подаренных вами Максиму часах. Вы всегда используете личные даты для кодов, это ваша слабость.
Оперативники методично выносили коробки с документами из кабинета. Ольга Николаевна шла к служебной машине с прямой спиной, словно на деловую встречу, а не в изолятор.
Только когда её взгляд встретился с глазами Алисы, маска достоинства треснула, обнажив чистую ярость.
Дом опустел. Лишь шелест листьев нарушал тишину террасы, где Алиса и Максим застыли, как незнакомцы на вокзале.
— Три месяца отношений, неделя брака, — Максим произнёс это так тихо, что Алиса скорее прочитала по губам. — И всё это время… что из этого было настоящим?
— Каждый поцелуй, — Алиса сглотнула комок в горле. — Каждое «люблю». Всё остальное — роль, но не моё чувство к тебе.
Максим наконец посмотрел ей в глаза:
— Ты могла довериться. Хоть слово правды.
— Я не могла, — она опустила голову. — Когда мы познакомились, я работала над другим делом. А когда появилось это задание с твоей матерью… Я была уже под присягой.
Максим наконец поднял глаза:
— Знаешь, что самое странное? Я верю тебе. Верю, что ты любишь меня. Но не представляю, как жить дальше.
— Я буду ждать столько, сколько нужно, — тихо ответила Алиса. — Я не выбирала работать против твоей семьи. Это случилось уже после свадьбы. Я не могла отказаться. Я люблю тебя. Но мой долг — выше всего. Прости.
Максим долго смотрел на неё, а потом неожиданно подошёл и крепко обнял:
— Ты выбрала правильно. Мне больно. Очень больно. Но ты поступила честно.
Она прижалась к нему, позволяя слезам течь по щекам.
— Что дальше? — в его голосе не осталось обвинения, только усталость и неуверенность.
Алиса коснулась его щеки кончиками пальцев:
— Начинаем с чистого листа. Завтра подам рапорт о переводе в аналитику. Никаких операций под прикрытием, никаких легенд. Только ты и я — без масок.
Солнце падало за горизонт, раскрашивая облака в оттенки красного вина. В прохладе наступающего вечера Алиса впервые за долгие месяцы дышала полной грудью.
Суд был быстрым — слишком много доказательств, слишком мало шансов на оправдание. Пять лет строгого режима и полная конфискация.
Максим не пришел ни на одно заседание, лишь молча кивнул, когда Алиса сообщила приговор. В его глазах читалось не осуждение, а тихое принятие неизбежного.
Алиса получила повышение и, как и обещала, перешла в аналитический отдел. Теперь она возвращалась домой в одно и то же время, без ложных отговорок и необходимости придумывать истории.
Они с Максимом переехали в небольшую квартиру на окраине города, подальше от роскошных особняков и показного богатства. Их жизнь стала проще, но честнее.
В один из вечеров, когда они сидели на балконе, наблюдая закат, Максим вдруг произнёс:
— Знаешь, мама всегда говорила, что я заслуживаю женщину-хищницу. Думаю, она не ожидала, что ты окажешься сильнее её.
Алиса улыбнулась и переплела свои пальцы с его:
— Иногда настоящая сила не в том, чтобы нападать, а в том, чтобы делать то, что правильно. Даже если это сложнее.
Над городом сгущались сумерки, а в их доме горел тёплый свет — настоящий, без тайн и притворства.
