Галина Петровна сидела в любимом кресле, то самое, что купили с мужем еще в девяностые. Потертая обивка хранила историю всей их жизни — от праздников до тихих вечеров за чаем.
Женщина перелистывала газету, изредка отпивая из чашки, стоявшей на журнальном столике. Солнечные лучи пробивались сквозь тюль, освещая аккуратную гостиную с вазочками, статуэтками и фотографиями внуков на полке.
Скрипнула дверь. На пороге появилась Лена — невестка, жена младшего сына. Молодая женщина замерла на секунду, будто собираясь с мыслями.
— Галина Петровна, извините, что отвлекаю, — начала она, теребя рукав свитера. — Тут за коммуналку платить нужно, а еще лекарства для Миши. Вы говорили, что…
— Помню-помню, — Галина Петровна отложила газету и выпрямилась. — Сейчас, милая.
Она поднялась, слегка опираясь на подлокотник, и направилась к серванту, где в верхнем ящике хранила документы. Лена стояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Их отношения были ровными — без особой близости, но и без конфликтов. Каждый занимал свое место в семейной иерархии.
Галина Петровна достала банковскую карточку из потрепанного кошелька и протянула невестке.
— Держи. ПИН-код — день рождения Васи, помнишь? — она произнесла это с легкой гордостью человека, освоившего нелегкую науку цифровых технологий. — Там должно хватить и на коммуналку, и на лекарства. Я пенсию получила на прошлой неделе, сама не тратила почти.
Лена взяла карту, осторожно сжав ее пальцами.
— Спасибо. А какая сумма там сейчас? Просто чтобы знать…
— Тысяч двадцать пять должно быть, — уверенно кивнула свекровь, возвращаясь в кресло. — Не волнуйся, деньги там есть. Я же все контролирую.
Из кухни послышался звук льющейся воды. Вася, сын Галины Петровны и муж Лены, мыл посуду, оставаясь в стороне от их разговора. Он всегда старался не вмешиваться в финансовые вопросы между матерью и женой, предпочитая сохранять нейтралитет.
— Хорошо, — кивнула Лена, опуская карточку в карман джинсов. — Я тогда сегодня схожу, оплачу. Спасибо.
— Да что там, — отмахнулась Галина Петровна, вновь погружаясь в газету. — Только верни потом карту. И чеки принеси, я люблю все сохранять.
Свекровь сложила газету и посмотрела в окно. Что-то промелькнуло в ее взгляде — то ли тревога, то ли воспоминание. Но она тут же встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.
— Деньги на карте в полной безопасности, — добавила она с нотками уверенности, больше обращаясь к себе, чем к невестке. — Я только прошлый месяц в банке была, мне все объяснили, как пользоваться. Даже приложение хотели установить, но я отказалась. Зачем эти сложности?
Лена улыбнулась в ответ, не желая спорить. Вася на кухне тихонько вздохнул, услышав знакомые рассуждения матери. Он много раз предлагал ей освоить мобильный банк, но каждый раз получал отказ.
Когда невестка вышла, Галина Петровна еще долго сидела, перечитывая одну и ту же страницу газеты. В голове крутились мысли о деньгах, пенсии, сбережениях. Она откладывала всю жизнь, экономила на всем, даже когда в этом не было необходимости. Старая закалка — деньги должны быть на черный день. Только вот теперь этот черный день порой казался ближе, чем хотелось бы признавать.
Пустой баланс
Холодный сентябрьский ветер трепал волосы Лены, когда она стояла перед банкоматом в торговом центре. Вокруг суетились люди с пакетами и тележками, но она их почти не замечала, сосредоточившись на мигающем экране. Пальцы слегка дрожали, когда она вставляла карту свекрови в приемник.
Банкомат тихо загудел, обрабатывая запрос. Лена набрала ПИН-код — день рождения мужа, четыре таких знакомых цифры. Потом нажала кнопку «Запросить баланс».
Секунда, другая, третья.
«Доступный баланс: 127 рублей 34 копейки».
Лена моргнула. Это какая-то ошибка. Должно быть около двадцати пяти тысяч. Она отменила операцию и повторила все сначала. Может, просто не туда нажала?
«Доступный баланс: 127 рублей 34 копейки».
В горле пересохло. Сумка на плече вдруг стала неподъемно тяжелой. Лена сделала шаг в сторону, пропуская женщину с ребенком к банкомату, и прислонилась к стене. Сердце забилось чаще. Что делать? Как такое возможно?
Она достала телефон и набрала номер свекрови. Гудки казались вечностью.
— Алло? — голос Галины Петровны звучал отдаленно, будто из другого мира.
— Галина Петровна, это Лена. Я в банке, — слова давались с трудом. — Тут какая-то проблема с картой. На счету всего сто двадцать семь рублей.
Тишина в трубке растянулась на несколько долгих секунд.
— Что ты говоришь? — наконец отозвалась свекровь. — Ты что-то напутала. Попробуй еще раз!
— Я уже дважды проверила, — Лена старалась говорить спокойно, хотя внутри нарастала тревога. — Баланс — сто двадцать семь рублей. Вы уверены, что там должно быть двадцать пять тысяч?
— Конечно уверена! — голос свекрови дрогнул. — Я же пенсию получила. Никуда не тратила. Может, карту заблокировали? Или… — она запнулась. — Может, ты не ту кнопку нажала?
— Я все сделала правильно, — Лена прикусила губу. — Может, вы что-то оплачивали и забыли?
— Ничего я не забыла! — раздражение в голосе свекрови смешалось с беспокойством. — Я все помню прекрасно. Погоди, не снимай ничего. Я сейчас Васе позвоню, потом тебе перезвоним.
Звонок оборвался. Лена медленно опустила телефон. Вокруг продолжали сновать покупатели, играла фоновая музыка, но все это казалось нереальным. В голове крутились неприятные мысли. Что, если свекровь решит, что это она… что она взяла деньги раньше? Или что она ошиблась нарочно?
Телефон завибрировал. На экране высветилось имя мужа.
— Вася, привет.
— Лен, что там происходит? Мама только что звонила, вся на нервах.
— Я не знаю, — честно ответила она. — На карте почти ничего нет. Сто двадцать семь рублей. А должно быть двадцать пять тысяч, по ее словам.
— Странно, — в голосе мужа слышалось недоумение. — Она клянется, что ничего не тратила. Ты уверена, что все правильно проверила?
Этот вопрос больно кольнул. Даже муж сомневается.
— Да, Вась, я уверена. Можешь сам приехать и проверить.
— Не заводись, — вздохнул он. — Просто странно все это. Ладно, я сейчас к маме заеду, потом решим, что делать.
Лена убрала телефон и еще раз посмотрела на банкомат. Что если попробовать снять хотя бы то, что есть? Она вставила карту, набрала ПИН-код и выбрала операцию «Снятие наличных». Запросила сто рублей.
«Операция не может быть выполнена. Недостаточно средств.»
Лена вынула карту. Голова кружилась. Как она теперь оплатит коммуналку? И что подумает свекровь? Ведь в ее возрасте любой стресс опасен. А это именно стресс — потерять все деньги в одночасье, даже не зная как.
По пути домой Лена прокручивала в голове разные варианты. Может, свекровь все-таки что-то купила и забыла? Или кто-то воспользовался ее картой? Но кто? И как? Неприятный холодок пробежал по спине. Не хватало еще семейного скандала из-за денег.
Когда она подошла к подъезду, телефон снова завибрировал. Галина Петровна.
— Лена, — голос свекрови звучал глухо, с нотками паники. — Ты точно ничего не снимала с карты раньше? Может, на прошлой неделе?
Вопрос прозвучал как обвинение.
Семейный совет
Старые часы на стене пробили семь вечера. В квартире было тихо, только на кухне что-то гремело — Лена готовила ужин, хотя никто не был голоден.
Галина Петровна сидела в гостиной, выпрямив спину и расправив плечи. За свою долгую жизнь она научилась держать удар, но сейчас внутри всё клокотало от возмущения.
— Не может быть, чтобы деньги просто испарились! — она резко взмахнула рукой, и журнал со стола упал на пол. — Я всё проверяла! Никому не давала карту, кроме…
Она не закончила фразу, но многозначительная пауза повисла в воздухе. Вася, сидевший рядом на диване, тяжело вздохнул.
— Мам, давай без намёков, хорошо? — он потёр переносицу, устало моргая. Рабочий день был тяжёлым, а тут ещё эта история с деньгами. — Если хочешь что-то сказать, говори прямо.
Лена застыла в дверном проёме, с полотенцем в руках. На секунду их глаза встретились — свекровь тут же отвела взгляд.
— Я не понимаю, как это произошло, — уже тише сказала Галина Петровна. — Пенсия была, я сама проверяла. Двадцать пять тысяч. А теперь — пусто.
— Может, в банке ошибка? — Лена осторожно присела на край кресла. — Или списали что-то автоматически? Коммунальные?
— Не говори глупостей! — отрезала свекровь. — Коммуналку я платила месяц назад, из рук в руки, в кассе. Никаких автоматических списаний у меня нет. И ошибиться банк не мог — на двадцать пять тысяч!
Вася поёжился от резкого тона матери:
— Мам, не срывайся на Лену. Она хочет помочь.
— А тебе всё Лена, Лена, — Галина Петровна поджала губы. — Ты вообще на чьей стороне?
Лена вскинула голову:
— А у нас что, стороны? Мы разве воюем?
Тишина, повисшая после этих слов, звенела как натянутая струна. Галина Петровна отвернулась к окну, где сгущались сумерки.
— Хорошо, — наконец сказал Вася, хлопнув ладонями по коленям. — Завтра идём в банк. Берём выписку, смотрим, что случилось с деньгами.
Утром все трое молча ехали в автобусе. Галина Петровна сидела, сжимая в руках потёртую сумочку с документами, а Вася и Лена стояли рядом, держась за поручни. Никто не хотел начинать разговор.
В отделении банка пахло кофе и духами. Молоденькая сотрудница с ярким маникюром пригласила их к столу, вежливо улыбаясь.
— Чем могу помочь?
— Деньги пропали с карты, — без предисловий начала Галина Петровна, доставая паспорт. — Хотим узнать куда.
Девушка кивнула и начала что-то печатать на компьютере. Время тянулось бесконечно долго. Галина Петровна то и дело бросала взгляды на невестку, которая листала журнал, сидя рядом.
— Вот, пожалуйста, — наконец сказала сотрудница, протягивая распечатку. — Выписка за последний месяц. Здесь все операции.
Вася взял листок первым, быстро пробежал глазами и нахмурился:
— Мам, посмотри. Две недели назад было снятие. Двадцать пять тысяч ровно. В банкомате на Ленина.
Галина Петровна побледнела и схватилась за край стола.
— Не может быть, — губы её дрожали. — Я ничего не снимала.
— Здесь написано, что операция проведена с вводом пин-кода, — заметила Лена, заглядывая в выписку. — Никаких других списаний нет.
— Галина Петровна, вы давали кому-нибудь карту? — спросила сотрудница. — Или, может быть, называли пин-код?
Свекровь запнулась на полуслове, и в её глазах промелькнуло что-то, похожее на растерянность. Но она тут же отмахнулась:
— Никому я ничего не говорила! Только Лене, когда давала карту вчера, — она резко повернулась к невестке. — А ты точно ничего не снимала раньше? Может, забыла сказать?
— Мама! — Вася повысил голос. — Прекрати сейчас же! Лена вчера первый раз взяла твою карту в руки.
— Откуда ты знаешь? — не отступала Галина Петровна. — Ты на работе целыми днями! А мы тут вдвоём. Может, она и раньше брала, пока ты не видишь?
Лицо Лены стало белее мела:
— Вы считаете, что я украла ваши деньги?
Сотрудница банка деликатно покашляла:
— Если хотите, мы можем запросить записи с камер у банкомата. Нужно написать заявление, но тогда будет точно видно, кто снимал деньги.
Эти слова словно холодной водой окатили Галину Петровну. Она вдруг обмякла в кресле и как-то сразу постарела на десять лет.
— Нет, — тихо сказала она. — Не надо никаких заявлений.
— Почему? — не понял Вася. — Наоборот, нужно во всём разобраться!
— Потому что… — Галина Петровна сглотнула комок в горле. — Потому что это я. Я сняла деньги.
— Что? — в один голос выдохнули Вася и Лена.
Не говоря больше ни слова, Галина Петровна встала и, пошатываясь, направилась к выходу. Вася бросился за ней, на ходу обернувшись к жене:
— Оформи всё, я догоню её!
Галина Петровна, не замечая никого вокруг, быстро шла по улице, сжимая ремешок сумки так, что пальцы побелели.
Горькая правда
Кухня, залитая мягким светом лампы, казалась островком тепла в холодном вечернем мире. Галина Петровна сидела за столом, крутя в руках чашку давно остывшего чая. На клеёнке перед ней лежал телефон — как улика, как свидетельство её позора.
Сорок минут назад, закрывшись в спальне, она позвонила в банк. И вот теперь правда жгла её изнутри, горькая, как полынь.
С улицы хлопнула дверь подъезда, потом зазвенели ключи. Вася и Лена вернулись из аптеки, куда поехали за лекарством от давления — у Галины Петровны разболелась голова после всего случившегося.
— Мам, мы взяли тебе валидол и новый тонометр, — Вася вошёл на кухню, постукивая пакетом. — Давай давление измерим?
Он осёкся, увидев выражение её лица.
— Что случилось? Тебе хуже?
Галина Петровна покачала головой:
— Со мной всё хорошо. Сядь, сынок. И Лену позови. Я должна вам кое-что рассказать.
Через минуту они сидели напротив, настороженные и непривычно тихие. Лена зачем-то поправляла скатерть, разглаживая несуществующие складки.
— Я говорила с банком, — начала Галина Петровна, и голос её звучал глухо, будто из-под воды. — Мне всё рассказали. Две недели назад я действительно сняла все деньги.
— Но зачем? — растерянно спросил Вася. — Ты же говорила, что не помнишь?
Старушка сцепила пальцы, побелевшие от напряжения:
— Я… мне позвонили. Мужчина представился сотрудником банка. Сказал, что с моей карты пытаются украсть деньги какие-то мошенники. Голос был такой серьёзный, такой уверенный… — она запнулась. — Он спросил, снимаю ли я сейчас деньги. Я сказала — нет. Тогда он начал объяснять, что нужно срочно спасать сбережения.
Вася и Лена переглянулись. В глазах мужа читалась тревога, в глазах жены — понимание.
— Он сказал идти к банкомату, — продолжала Галина Петровна, не поднимая глаз. — Всё время был на телефоне, говорил, что делать. А я как дура слушалась. «Снимите все деньги… теперь идите к терминалу… переведите на этот номер… это защищённый счёт». И я всё сделала, до последней копейки.
Она наконец подняла глаза — в них стояли слёзы.
— Даже не подумала позвонить тебе, Вася. Или в банк. Он такой убедительный был, такой вежливый… «Бабушка, мы защитим ваши деньги». А потом пропал. А я решила, что всё правильно сделала, что деньги в безопасности. Дура старая! Как я могла так попасться?
Её плечи затряслись от беззвучных рыданий. Вася обнял мать, прижимая к себе:
— Мама, ты не виновата. Они профессионалы, специально обманывают пожилых людей.
— Но я же смотрела передачи про мошенников, — всхлипнула Галина Петровна. — Сто раз видела сюжеты по телевизору. Другим советы давала — никому не верьте! А сама… сама…
Лена тихо подошла и положила руку ей на плечо:
— Галина Петровна, когда звонят и говорят про ваши деньги, трудно сохранять спокойствие. Это нормально, что вы испугались.
— А потом мне стало так стыдно, — продолжала свекровь, вытирая слёзы ладонью. — Когда Лена сказала, что денег нет, я растерялась. Не могла признаться, что сама отдала все деньги каким-то проходимцам. И… — она задохнулась от новой волны слёз. — И решила, что лучше… лучше подумать на тебя, Лена. Прости меня! Как я могла? После всего, что ты для меня делаешь…
Лена присела рядом, осторожно взяв свекровь за руку:
— Вы испугались. Это просто стресс, Галина Петровна.
— Нет! — старушка мотнула головой. — Это подлость! Вместо того, чтобы признать свою глупость, я решила обвинить тебя. Какая же я…
— Мам, — перебил Вася. — Хватит себя казнить. Давай лучше подумаем, что делать дальше.
— А что тут сделаешь? — безнадёжно махнула рукой Галина Петровна. — Деньги пропали. Все двадцать пять тысяч. Ни на коммуналку, ни на лекарства…
Лена вдруг выпрямилась:
— У меня через три дня аванс. Хватит и на коммуналку, и на продукты.
— А я возьму в долг у Михалыча, — кивнул Вася. — Он давно предлагал. Вернём с получки.
— Нет-нет, что вы! — запротестовала Галина Петровна. — Я не могу так… Это же мои проблемы. Может, кольцо продать? Золотое, покойного мужа подарок…
— Даже не думайте! — отрезала вдруг Лена, и в её голосе зазвучала сталь. — Никаких колец. Справимся вместе, не в первый раз.
Галина Петровна подняла на неё удивлённый взгляд:
— После того, как я на тебя подумала? Ты ещё хочешь помогать?
— А как же иначе? — просто ответила Лена. — Мы же семья.
Это короткое «мы» вдруг отозвалось теплом в груди Галины Петровны. Не «они с Васей» — а «мы». Включая её, старую и глупую.
— Завтра пойдём в полицию, — деловито сказал Вася. — Напишем заявление. Вдруг найдут этих негодяев?
— И надо обзвонить твоих подруг, — добавила Лена. — Предупредить, чтобы не попались так же. Зинаиде Алексеевне точно скажите, она доверчивая.
Галина Петровна вытерла слёзы уголком платка и слабо улыбнулась:
— Спасибо вам… я не заслужила такой семьи.
— Ну что вы такое говорите, — Лена встала и включила чайник. — Давайте лучше чай пить. С вашим любимым малиновым вареньем.
Вася подмигнул матери:
— А на выходных поедем к Серёже на дачу, шашлыки делать. Он как раз звал.
— С маленьким Митей? — оживилась Галина Петровна, вспомнив про внука.
— Конечно! Он там рыбок в пруду развёл, тебе показать хочет.
Постепенно разговор потёк в привычном русле — про детей, дачу, рецепты. Но что-то неуловимо изменилось. Галина Петровна чувствовала это, глядя, как Лена расставляет чашки, а Вася достаёт банку с вареньем.
Может, потеря денег — не такая уж высокая цена за то, чтобы понять, что твоя семья с тобой не только в радости, но и в беде? Даже когда беду ты создала сама.
