— Представляешь, осталось всего ничего накопить, — Игорь переплёл пальцы и потянулся, глядя на опускающееся за садом солнце. — К концу лета уже буду искать мою красавицу.
Я кивнула, любуясь его радостью. Он выглядел как ребёнок, который вот-вот получит долгожданный подарок — только этот «подарок» он создавал себе сам, по крупице, год за годом.
— Завтра положу ещё сотку, и останется совсем немного, — он улыбнулся, провёл рукой по моим волосам.
— Ты уверен, что наличку лучше держать у мамы? — я повернулась к нему, подтягивая к себе чашку с чаем. — Может, всё-таки банк?
Игорь покачал головой:
— Сейф надёжный, никто про него не знает. Мама там почти не бывает в моей комнате, да и кому придёт в голову? А у нас в доме не очень надежно, любой пробраться может.
Вечер окутывал наш маленький дом сиреневой дымкой. Где-то вдалеке залаяла собака, и ветер принёс запах свежескошенной травы от соседей.
Мы сидели на простой деревянной веранде, которую Игорь сколотил своими руками прошлым летом.
— Так странно, что твоя мама внезапно решила отключиться на пару дней, — я заметила это будто между прочим. — Она обычно всегда на связи.
— Ей тоже нужен отдых, — пожал плечами Игорь. — Наверное, с подругами куда-то выбралась.
Новый день начался с обычных хлопот. Игорь уехал в город — сначала на работу, потом к маме в квартиру пополнить свою «сокровищницу». Я возилась с грядками, когда телефон зазвонил.
— Лен, — голос Игоря звучал странно, будто ему не хватало воздуха. — Деньги. Двести тысяч пропали.
Внутри всё оборвалось.
— Как это? Сейф взломали?
— Нет. Всё закрыто. Просто… нет двухсот тысяч. Из пятисот.
Мы оба молчали, и эта пауза говорила больше любых слов. В голове стучали вопросы — кто? как? когда? Но ответ начинал формироваться сам собой, хотя я не хотела его произносить.
— Ты думаешь… — начала я и осеклась.
— Нет, — быстро отрезал Игорь. — Не может быть. Мама бы никогда…
— Но кто ещё знал о сейфе?
Тишина на том конце стала тяжелее.
— Никто, — наконец выдавил он. — Только мы. И мама.
Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— Ты пробовал ей позвонить?
— Не берёт трубку.
— А в квартире что-нибудь изменилось?
Игорь помолчал, словно осматриваясь:
— Нет, всё чисто. Но здесь как-то… по-другому. Холодно. Будто что-то не так.
Я начала лихорадочно соображать. Светлана Анатольевна внезапно «отключается», не отвечает на звонки, а деньги исчезают из сейфа, о котором знает только семья.
— Приезжай домой, — сказала я тихо. — Давай вместе подумаем.
Повесив трубку, я бездумно смотрела на экран, когда меня осенило. Дрожащими пальцами я открыла ВК и нашла страницу свекрови. То, что я увидела, заставило меня похолодеть.
Новая публикация, сделанная час назад: Светлана Анатольевна с коктейлем на пляже, за её спиной — лазурное море и яркое турецкое солнце.
Пальцы дрожали, когда я набирала её номер.
Сердце колотилось где-то в горле. Три гудка. Четыре. Пять. Я уже собиралась сбросить, когда в трубке раздался её голос, заглушаемый громкой музыкой.
— Алло? Лена? Что случилось?
В её тоне не было ни капли беспокойства или вины. Только раздражение, что её отвлекают от отдыха.
— Светлана Анатольевна, — мой голос звучал сдавленно, — вы в Турции? А деньги Игоря… вы их брали?
Она молчала секунду, две, три. Потом музыка стала тише.
— Не понимаю, о чём ты, — произнесла она холодно.
— Двести тысяч из сейфа, — я старалась говорить ровно, но слова срывались сами собой. — Игорь сегодня обнаружил пропажу.
— А, это, — она вдруг засмеялась. — Да, взяла. И что такого? Мне нужен был отдых!
Мир покачнулся. Я стиснула телефон.
— Вы… взяли деньги без спроса? Деньги Игоря? На которые он копил год?
— Да что вы начинаете?! — внезапно закричала она. — Мне надо было отдохнуть! Я всё отдам! Всё под контролем!
Я услышала на фоне женский голос:
— Светик, что случилось? Кто звонит?
— Всё нормально, Галя, — отмахнулась свекровь. — Дети истерику закатывают.
— Дети истерику?! — меня накрыла волна ярости. — Вы украли деньги своего сына!
— Не смей так со мной разговаривать! — отрезала она. — Я мать, я имею право!
Игорь вошёл в комнату как раз в тот момент, когда я швырнула телефон на диван. По его лицу я поняла: он всё слышал.
— Дай мне, — он протянул руку за телефоном, и я заметила, как побледнели его губы.
Он включил громкую связь.
— Мама, — его голос звучал непривычно твёрдо. — Ты правда взяла мои деньги?
— Игорёк, ты же понимаешь, я просто…
— Правда или нет? — перебил он.
— Да! — выкрикнула она. — Взяла! И что такого? Ты бы всё равно потратил их на эту дурацкую машину, а у тебя лучше будет! Мне нужно было развеяться, всё тебе в 10 раз вернется, поверь! Я пять лет никуда не выезжала!
Игорь смотрел перед собой невидящим взглядом.
— Я копил эти деньги год, — проговорил он тихо. — Отказывал себе во всём. Работал сверхурочно. А ты…
— Не драматизируй! — фыркнула она. — Подумаешь, машина! Я тебе жизнь дала, между прочим! И машину тоже дам!
От этих слов у меня внутри что-то оборвалось. Я видела, как Игорь сжался, словно от удара.
— Я всё верну! — продолжала Светлана Анатольевна. — Приеду и отдам! Что за крик?
— Не надо ничего возвращать, — вдруг сказал Игорь. — Оставь себе. Веселись.
И нажал отбой.
Мы сидели в тишине, нарушаемой только тиканьем настенных часов. Я осторожно положила руку ему на плечо.
— Я не могу в это поверить, — прошептал он. — Собственная мать…
— Игорь, — я села рядом с ним, взяла его за руку. — Послушай меня. То, что она сделала — непростительно. Она предала твоё доверие.
Он кивнул, глядя в пол.
— Я думаю, — продолжила я, подбирая слова, — что нам стоит показать ей, что такие поступки имеют последствия.
— Что ты предлагаешь?
Я сделала глубокий вдох.
— Хочешь — забудь, но я не смогу смотреть ей в глаза. Мы больше не будем с ней общаться. Пусть знает, что потеряла не деньги, а сына.
Он поднял на меня взгляд. В его глазах блестели слёзы.
— Этого она точно не ожидает, — произнёс он глухо. — Она привыкла, что я всегда прощаю. Всегда.
Я крепче сжала его руку.
— Пора учиться устанавливать границы, — сказала я тихо. — Даже с родной матерью.
***
Прошло две недели. Телефон вздрагивал от звонков Светланы Анатольевны — сначала беспрерывно, как загнанное сердце, затем только вечерами, а после третьего дня наступила звенящая тишина.
Но в ВК её жизнь била ключом — новые фото с лазурного побережья, восторженные подписи, будто между нами не пролегла пропасть.
Игорь изменился. Стал молчаливее, часто смотрел в одну точку. Я не давила, давала ему пространство переварить произошедшее.
Мы не говорили о машине, но я видела, как он иногда проверял сайты с объявлениями, а потом с досадой закрывал вкладку.
В воскресенье утром мне пришло сообщение: «Буду у вас к трём. Нам нужно поговорить». Светлана Анатольевна возвращалась.
— Ты хочешь её видеть? — спросила я Игоря за завтраком.
Он поднял глаза от тарелки:
— Хочу услышать, что она скажет.
Я кивнула. Внутри кипела смесь злости и опустошения. Я придумывала речь, которую выскажу ей в лицо. О доверии. О предательстве. О том, что мать так не поступает.
Мы ждали её на веранде. Я заметила такси, когда оно остановилось у нашей калитки. Светлана Анатольевна вышла, непривычно торжественная в лёгком голубом платье.
Загорелая, посвежевшая. В руках — какие-то бумаги и связка ключей.
Она медленно поднялась по ступенькам. Мы с Игорем не двинулись навстречу.
— Выглядите замечательно, — холодно сказала я. — Отдых явно удался.
Вместо ответа она протянула руку и положила перед Игорем ключи с брелоком. На металлической пластине отчётливо виднелся знакомый логотип.
Мы с Игорем одновременно перевели взгляд на дорогу. За такси, чуть поодаль, стоял внедорожник. Именно тот, о котором мечтал Игорь. Тёмно-синий, с хромированными дисками.
— Что это? — голос Игоря дрогнул.
Светлана Анатольевна опустилась на стул напротив, расправила складки платья дрожащими пальцами.
— Сюрприз, сынок, — её губы сложились в улыбку, но глаза выдавали тревогу, будто она стояла на краю обрыва. — Я купила её тебе.
Мы застыли, как люди перед картиной, смысл которой ускользает от понимания.
— Пять лет назад, когда ты только начал говорить о машине, я открыла вклад, — она положила на стол бумаги. — Понемногу откладывала. Хотела сделать тебе подарок к тридцатилетию.
Но потом подумала — зачем ждать? И решила сделать сюрприз сейчас.
Я взяла документы. Банковские выписки, договор купли-продажи. Всё настоящее.
— А деньги из сейфа? — спросил Игорь.
Она вздохнула, и впервые я увидела в её глазах стыд.
— Мне не хватало на эту модель. Я не собиралась их брать насовсем. Просто подумала — занять у тебя же, для тебя же, а потом вернуть. А тут как раз путевка горячая подвернулась, она совсем мало вышла.
Я знала, что ты проверяешь раз в месяц, и решила, что успею вернуть до твоего прихода.
— Но почему не сказать прямо? — я всё ещё не могла поверить.
— Я хотела сделать сюрприз. А потом Галя предложила поехать вместе по горячей путевки, заодно искать машину в этот момент онлайн.
У неё связи в автосалоне, обещала помочь в красивом месте — она покачала головой. — Я увлеклась этой авантюрой. Отдохнуть, найти идеальный вариант, вернуться героиней. Но когда вы позвонили…
— Вы говорили, что вам на отдых надо было, могли сразу сказать про сюприз, — я не сдержала упрека.
— Я растерялась, — она впервые посмотрела мне прямо в глаза. — Испугалась, что всё испортила. Повела себя ужасно, знаю. Мне… мне казалось, что если признаюсь, то сюрприз пропадёт.
Игорь встал и медленно подошёл к перилам веранды, глядя на машину.
— Я сделала всё это от любви, — голос Светланы Анатольевны дрогнул. — Просто мне хотелось почувствовать, что я всё ещё важна. Я не хотела воровать — я хотела дать тебе больше, чем когда-либо могла.
Я смотрела на её посеревшее лицо, на дрожащие руки, и понимала: она действительно испугана. Не потерей денег — потерей сына.
Игорь повернулся. В его взгляде смешались обида и растерянность:
— Почему ты не могла просто сказать?
— Я всегда была плохой матерью, — она опустила голову. — Не умею говорить о любви. Проще делать. Но делаю криво, знаю.
Наступила тишина. Я вдруг увидела перед собой не врага, а просто немолодую женщину, которая хотела найти способ сказать сыну, что любит его, но сделала это неуклюже, по-своему.
Игорь сделал шаг к матери и тихо произнёс:
— Я люблю тебя.
Она поднялась, не поднимая глаз. Он обнял её, крепко.
— Никогда больше так не делай, — проговорил он ей в волосы. — Просто скажи в следующий раз.
Я смотрела на них, и внутри растворялась злость, уступая место чему-то новому. Пониманию, может быть. Или прощению.
— Примеряешь? — Светлана Анатольевна протянула Игорю ключи, вытирая слёзы.
Мы вышли втроём. Игорь открыл дверцу, провёл рукой по кожаной обивке. В его глазах светилась мальчишеская радость.
— Куда поедем? — спросил он, обернувшись к нам.
— Давайте на озеро? — предложила свекровь неуверенно, глядя на меня.
Я улыбнулась, впервые за эти две недели — искренне.
— На озеро, — согласилась я. — И захватим что-нибудь для пикника.
Вечером мы сидели на берегу. Догорал мангал, в воздухе стоял аромат шашлыков.
Над озером садилось солнце, окрашивая воду в золото. Игорь и его мать о чём-то разговаривали, стоя у машины.
Я наблюдала за ними и думала о том, что иногда любовь выражается криво, неуклюже, не так, как мы ожидаем.
Но это не значит, что её нет. Просто нужно научиться видеть её сквозь непонимание и разочарование. И тогда, может быть, мы обретём больше, чем потеряли.
