Анастасия сидела на кухне и листала каталог детских кроваток на планшете. Три года брака пролетели незаметно, и теперь вопрос о ребёнке стоял серьёзно. Дмитрий тоже хотел детей, они обсуждали это почти каждый вечер. Квартира подходящая — двушка в тихом районе, купленная Настей ещё до свадьбы на деньги от продажи родительской дачи и собственные накопления. Просторная, светлая, с хорошим ремонтом.
Дмитрий вошёл на кухню, заглянул через плечо жены в планшет и улыбнулся.
— Уже выбираешь кроватку?
— Присматриваюсь, — Настя повернулась к мужу. — Вот эта классная, трансформер.
— Хорошая, — Дмитрий налил себе кофе и присел напротив. — Только сначала надо к врачу сходить, анализы сдать.
— Уже записалась на следующую неделю.
Муж потянулся через стол и сжал её руку. В такие моменты Настя чувствовала себя абсолютно счастливой. Единственное, что портило общую картину идеальной семейной жизни — свекровь. Людмила Петровна относилась к невестке с плохо скрываемым презрением. Каждый визит превращался в испытание.
На выходных Людмила Петровна приехала с пирогами. Настя открыла дверь, поздоровалась, пригласила на кухню. Свекровь прошла, окинула взглядом комнаты и поджала губы.
— Опять пыль на полках, Настенька. Надо чаще убирать.
— Вчера вытирала, — спокойно ответила Настя, ставя чайник.
— Ну-ну. — Людмила Петровна достала из сумки судочек с пирогами. — Вот, Димочке испекла. Ты ведь так и не научилась печь, как я тебя ни учила.
Настя прикусила губу. Училась? Людмила Петровна ни разу не делилась рецептами, только критиковала. Но спорить было бессмысленно.
Дмитрий вышел из комнаты, обнял мать, сел рядом и с аппетитом взялся за пирог.
— Мама, как всегда вкусно!
— То ли дело домашняя выпечка, — свекровь многозначительно посмотрела на Настю. — А не эти магазинные булки.
Настя налила всем чай и села за стол. Терпеть. Просто терпеть и не реагировать. Людмила Петровна жевала пирог, смотрела на невестку оценивающе.
— Димочка, а помнишь Аню Солнцеву? Она в прошлом году замуж вышла за предпринимателя. Вот это пара! Она и красавица, и хозяйка отличная. Ты бы на неё посмотрел тогда, а не…
— Мама, — Дмитрий поморщился. — Хватит.
— Что хватит? Я просто говорю, как есть. Настенька, ты не обижайся, но ты ведь понимаешь — вы из разных слоёв. Димочка мог бы гораздо лучшую партию найти.
Настя сжала чашку обеими руками. Разные слои? Людмила Петровна всю жизнь проработала воспитательницей в детском саду, а сейчас на пенсии. Дмитрий — обычный инженер. Сама Настя — программист с хорошей зарплатой, работает удалённо из дома. Какие, к чёрту, слои?
Дмитрий поспешно перевёл разговор на другую тему, и Настя мысленно поблагодарила мужа за это. Визит закончился через час, Людмила Петровна уехала, оставив после себя привычное ощущение дискомфорта и обиды.
Прошло две недели. Дмитрий пришёл с работы задумчивый, чего-то явно хотел сказать, но мялся. Настя заметила это сразу.
— Что случилось?
Муж налил воды, выпил, сел на диван.
— Мама звонила. У неё новости.
— Какие?
— Игорь переезжает сюда. Помнишь, я рассказывал про старшего брата?
Настя кивнула. Игорь — сын Людмилы Петровны от первого брака, старше Дмитрия на десять лет. Они почти не общались, потому что Игорь жил в другом городе.
— Он развёлся с женой, — продолжил Дмитрий. — Хочет начать новую жизнь здесь. Работу будет искать, жильё снимать.
— Ну и хорошо для него.
— Да. Только мама просит помочь Игорю на первое время. Пока он не найдёт жильё.
Настя насторожилась.
— В каком смысле помочь?
— Ну… чтобы он у нас пожил недельки две. Пока осмотрится, съездит на просмотры квартир.
— Дима, нет.
— Настя, он мой брат.
— Нет. Квартира маленькая, я работаю дома, мне нужна тишина и пространство. Пусть снимает сразу или у Людмилы Петровны живёт.
Дмитрий вздохнул.
— У мамы однушка. Там не развернуться.
— У нас двушка, но одна комната — наша спальня и зал, вторая — мой кабинет. Где ему жить? На кухне?
— На диване в кабинете. Настюш, ну правда, максимум две недели. Игорю тяжело сейчас, развод, переезд. Надо помочь семье.
Настя встала, прошлась по комнате. Не нравилось ей это всё. Интуиция подсказывала — ничем хорошим не кончится. Но Дмитрий смотрел на неё с такой надеждой, почти умоляюще.
— Две недели, Дима. Максимум. И только брат, без кого-либо ещё.
— Конечно! Спасибо, родная.
Муж обнял её крепко, поцеловал в висок. Настя прижалась к нему, но тревога внутри не ушла, а только притаилась.
Игорь должен был приехать в субботу. Настя встала пораньше, прибралась в квартире, застелила диван свежим бельём. Работы не было — выходной, поэтому можно встретить гостя спокойно. Дмитрий нервничал, ходил кругами, заглядывал в окно.
— Вот они, кажется, подъезжают!
Настя выглянула в окно. Возле подъезда остановилось такси, из него вылез крупный мужчина лет тридцати пяти, достал из багажника огромную сумку. Потом вылезла девушка. Молодая, лет двадцати пяти, в яркой куртке. Достала ещё две сумки и коробку. Следом из машины выбралась Людмила Петровна с пакетами.
Настя замерла.
— Дима, это кто? С братом какая-то девушка приехала.
Дмитрий подошёл к окну, нахмурился.
— Не знаю. Может, подруга помогает.
— С тремя сумками?
Дверь распахнулась через минуту. Игорь зашёл первым — крупный, с бородой, в джинсах и толстовке. Улыбнулся широко.
— Привет, братан! Настя, да? Рад познакомиться.
— Здравствуйте, — Настя кивнула, глядя на сумки в его руках.
Следом вошла девушка, таща за собой ещё одну сумку. Красивая, с длинными тёмными волосами, яркой помадой на губах.
— Всем привет! Я Кристина.
Людмила Петровна протиснулась последней, держа пакеты с продуктами.
— Ну что, детки, вот мы и приехали! Игорёк, Кристиночка, проходите, не стесняйтесь.
Настя стояла в прихожей, чувствуя, как внутри нарастает возмущение. Кристина уже прошла в зал, поставила сумку на диван, оглядела комнату.
— Мило тут у вас. Правда, тесновато.
Игорь внёс остальные сумки, поставил в угол, потянулся.
— Дима, где холодильник? Пива бы.
— Подожди, — Настя шагнула вперёд, преграждая путь. — Стоп. Какого чёрта здесь происходит?
Людмила Петровна повернулась к невестке с возмущённым лицом.
— Настенька, следи за языком!
— Людмила Петровна, мы договаривались — только брат, на две недели, с минимумом вещей. Что это? — Настя указала на сумки. — Кто это? — Кивнула на Кристину.
— Это девушка Игоря, — спокойно ответила свекровь. — Естественно, они вместе.
— Естественно? — Настя почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Я соглашалась на одного человека!
Игорь усмехнулся, достал из сумки банку пива, открыл.
— Слушай, Настя, мы не надолго. Буквально недельки три. Кристина тихая, не мешает.
— Три недели? Дима говорил про две!
— Ну, две-три, какая разница, — Игорь отхлебнул пива. — Главное, что ненадолго.
Кристина тем временем уже открыла одну из сумок и начала доставать вещи. Косметичка, фен, какие-то баночки. Расставляла всё это на полке в зале, как будто обживалась надолго.
— Стоп! — Настя подошла к девушке. — Что вы делаете?
Кристина подняла на неё удивлённые глаза.
— Размещаюсь. А что?
— Вы тут вообще не будете размещаться. Собирайте вещи и езжайте к Людмиле Петровне.
— Это ты о чём? — Игорь поставил банку на стол. — Мы сюда приехали.
— Я соглашалась приютить брата мужа. Одного. Не девушку, не три сумки, не толпу народу. Собирайтесь.
Людмила Петровна вскинула руки.
— Настя! Как ты смеешь! Это родной брат Димочки!
— И пусть живёт у вас.
— У меня однушка! Им там не поместиться!
— Это не моя проблема, — Настя скрестила руки на груди. — Я не давала согласия на такое.
Свекровь развернулась к Дмитрию, который всё это время стоял в стороне с растерянным видом.
— Димочка, скажи ей! Скажи этой бессердечной, что нельзя так с семьёй поступать!
Дмитрий посмотрел на мать, на брата, на Настю.
— Настюш, ну правда, давай не будем устраивать скандал. Игорю действительно тяжело сейчас. Он в сложной ситуации.
— Дима, мы договаривались.
— Я знаю, но… ну, Кристина же с ним. Они пара. Нельзя их разделять.
— Почему нельзя? Пусть снимают квартиру вдвоём.
— На это нужны деньги, время. Настя, войди в положение.
Настя посмотрела на мужа долгим взглядом. Значит, так. Мать надавила, и Дмитрий сдался. Как обычно.
— Нет, — твёрдо сказала Настя. — Я не согласна.
— Да что ты себе позволяешь! — взвизгнула Людмила Петровна. — Жадная, бессердечная! Квартира большая, а ты не хочешь семью приютить!
— Квартира моя. Я купила её до брака на свои деньги. И я решаю, кто здесь живёт.
— Вот она, твоя истинная сущность! — Свекровь указала на Настю пальцем. — Вот оно, истинное лицо! Эгоистка!
— Мама, успокойся, — Дмитрий попытался взять мать за плечи, но Людмила Петровна отмахнулась.
— Нет, Димочка, ты посмотри на неё! Она выгоняет твоего брата! Родного брата!
Игорь допил пиво, смял банку.
— Слушай, Настя, ты какая-то неадекватная. Мы же не навсегда. Потерпи чуть-чуть.
— Я ничего терпеть не буду, — Настя развернулась к мужу. — Дима, либо они уезжают прямо сейчас, либо уезжаешь ты вместе с ними.
Дмитрий побледнел.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно.
— Настя, ты сейчас ставишь ультиматум?
— Да. Именно это я и делаю.
Людмила Петровна схватила сына за руку.
— Димочка, не позволяй ей так с тобой разговаривать! Поставь её на место!
Муж стоял между матерью и женой, лицо напряжённое, руки сжаты в кулаки. Молчал. Настя ждала. Секунды тянулись мучительно долго.
— Знаешь что, Настя, — наконец произнёс Дмитрий хрипло. — Мне стыдно за тебя. Игорь — мой брат. Он нуждается в помощи. А ты отказываешь ему.
— Я отказываю в том, на что не соглашалась.
— Семья должна помогать друг другу. Всегда. Без условий.
— Тогда помогай у Людмилы Петровны.
Дмитрий дёрнул щекой, развернулся к брату.
— Игорь, собирай вещи. Мы уходим.
— Дима, ты чего? — Игорь нахмурился.
— Собирай, говорю.
Людмила Петровна всплеснула руками.
— Димочка, куда же вы пойдёте?
— К тебе, мама. Как-нибудь устроимся.
Муж прошёл в спальню, начал складывать вещи в сумку. Настя стояла на пороге, наблюдая за этим с каким-то отстранённым удивлением. Неужели он правда уходит? Неужели выбирает мать и брата?
— Дима, одумайся, — тихо сказала Настя.
— Это ты одумайся. Я не хочу жить с человеком, который плюёт на мою семью.
— Я не плюю. Я защищаю свои границы.
— Называй как хочешь.
Дмитрий застегнул сумку, взял куртку. Прошёл мимо Насти, не глядя на неё. В прихожей Игорь и Кристина уже ждали со своими вещами. Людмила Петровна утирала слёзы платком.
— Пойдём, мама, — Дмитрий открыл дверь.
Они ушли. Все четверо. Дверь захлопнулась с глухим щелчком. Настя осталась одна в тишине квартиры. Села на диван, уставилась в стену. Пусто. Внутри и снаружи. Так пусто, что даже злости не было. Просто недоумение.
Прошёл день. Настя пыталась работать, но мысли разбегались. Дмитрий не звонил, не писал. Она тоже молчала. Что говорить? Извиняться? За что? Она была права. Абсолютно права.
Прошла неделя. Тишина. Настя проверяла телефон каждые полчаса. Ничего. Подруга Лена звонила, спрашивала, как дела. Настя отвечала коротко — нормально. Рассказывать не хотелось.
Прошла вторая неделя. Настя начала привыкать к одиночеству. Квартира казалась огромной без Дмитрия. Тихой. Странной. Вечерами Настя сидела на кухне с чаем и смотрела в окно. Думала. Анализировала. Пыталась понять — может, она действительно перегнула? Может, стоило уступить?
Нет. Она не перегнула. Дмитрий нарушил договорённость, поддался давлению матери, выбрал не её. Вот в чём суть.
На десятый день третьей недели пришло сообщение. От Дмитрия. Настя открыла его с бешено колотящимся сердцем.
«Настя, нам надо встретиться. У здания ЗАГСа. Завтра в три. Я подаю на развод».
Настя перечитала сообщение три раза. Буквы расплывались. Развод. Он подаёт на развод. Из-за этого? Из-за того, что она не согласилась принять гостей?
Ответила коротко: «Хорошо».
Встреча прошла в напряжённой тишине. Дмитрий сидел напротив, смотрел куда-то в сторону. Худой, бледный, мешки под глазами. Настя разглядывала мужа, пытаясь найти что-то знакомое, родное. Не находила.
— Дима, почему? — спросила Настя в кабинете.
Муж наконец посмотрел на неё.
— Потому что ты отказала моей семье в помощи. Показала своё истинное лицо.
— Я согласилась приютить брата. Одного. На две недели. Приехали двое, с кучей вещей, на три недели минимум. Это обман.
— Обман? Игорю нужна была помощь. Настоящая помощь. А ты устроила истерику.
— Это моя квартира, Дима. Я купила её до брака. Я имею право решать, кто там живёт.
— Вот именно. Твоя квартира. Всегда твоя. Ты никогда не считала её нашей.
Настя откинулась на спинку стула.
— Ты серьёзно? Я предлагала переоформить квартиру на двоих. Ты отказался, сказал, не надо, и так хорошо.
— Потому что не хотел быть у тебя в должниках.
— А теперь мы разводимся. Отлично.
Дмитрий сжал губы.
— Мама права. Она говорила, что ты не подходишь мне. Что ты эгоистка. Я не верил. А теперь вижу — она была права.
Настя засмеялась. Коротко, зло.
— Конечно. Мама всегда права. Мамочка лучше знает. Мамочка решает за тебя.
— Не смей так говорить о моей матери!
— Почему? Это правда. Людмила Петровна управляет тобой всю жизнь. Ты не можешь принять ни одного решения без её одобрения.
Дмитрий встал, стул скрипнул по полу.
— Всё. Я не хочу больше это слышать. Подпишем бумаги и разойдёмся.
Настя подписала всё молча. Дмитрий тоже. Процедура заняла полчаса. Квартира оставалась за Настей — добрачное имущество, претензий быть не могло. Совместно нажитого почти ничего — мебель, техника, мелочи. Дмитрий забирал свои личные вещи, остальное оставлял Насте.
Вышли на улицу. Дмитрий закурил, хотя раньше не курил.
— Значит, всё, — сказала Настя.
— Да. Всё.
— И ты правда считаешь, что я виновата?
Муж затянулся, выдохнул дым.
— Да, Настя. Считаю. Ты разрушила нашу семью своим эгоизмом.
— Понятно.
Настя развернулась и пошла прочь. Не оглядывалась. Шла быстро, почти бежала. Добралась до метро, села в вагон. Только там, в полупустом вагоне, позволила себе заплакать. Тихо, уткнувшись в ладони.
Через месяц бумажной волокиты развод был официально оформлен. Дмитрий приехал за остальными вещами в субботу утром. Настя открыла дверь, пропустила его в квартиру. Муж — уже бывший муж — молча собирал коробки с книгами, забирал свою одежду из шкафа.
— Как Игорь? — спросила Настя, не удержавшись.
— Нормально. Ищет работу.
— А Кристина?
— С ним.
— У Людмилы Петровны живёте?
— Да.
Короткие ответы. Ничего лишнего. Дмитрий затащил последнюю коробку в прихожую, оглянулся.
— Вроде всё.
— Вроде.
Настя протянула ему ключи от квартиры. Дмитрий взял, сунул в карман.
— Ну, бывай.
— Бывай.
Дверь закрылась. Настя прислонилась к стене, закрыла глаза. Всё. Конец. Три года брака закончились из-за того, что она не пустила в дом незваных гостей. Абсурд.
Но постепенно Настя начала понимать. Дело было не в Игоре, не в Кристине, не в сумках с вещами. Дело было в том, что Дмитрий никогда не был отдельной самостоятельной единицей. Он всю жизнь оставался сыном Людмилы Петровны. Маменькиным сынком, который не мог ослушаться матери, не мог встать на сторону жены, не мог сказать «нет» родительнице.
Прошло полгода. Настя жила одна, работала, встречалась с подругами. Лена как-то рассказала новость — случайно узнала от общих знакомых.
— Слушай, а ты знаешь, что Игорь с Кристиной уехали? Через два месяца после твоего развода. Вообще из города уехали.
Настя подняла брови.
— Куда?
— Не знаю. Но точно уехали. А Дмитрий остался жить с мамашей в однушке. Представляешь?
Настя представила. Дмитрий и Людмила Петровна в маленькой однокомнатной квартире. Вдвоём. Навсегда. Ему тридцать два года, а он живёт с мамой.
— Жалко его, — сказала Лена. — Загубила мужика своими манипуляциями.
— Не жалко, — тихо ответила Настя. — Он сам выбрал.
И это была правда. Каждый делает свой выбор. Дмитрий выбрал мать. Настя выбрала себя. Свои границы, своё достоинство, свою свободу.
Вечером Настя сидела на кухне с чаем, смотрела в окно на засыпающий город. Больно? Да. Обидно? Да. Но она не жалела о своём решении. Научилась главному — защищать себя. Не бояться одиночества. Не держаться за отношения, которые разрушают изнутри.
Впереди была новая жизнь. Чистая страница. И только Настя решала, что на ней написать.
