Кристина стояла у окна своей городской квартиры и смотрела на дождливый вечер. Шесть лет замужества научили её многому, но главным открытием стало понимание: выходя замуж, она обрела не только мужа, но и его семью со всеми сложностями.
Максим был хорошим человеком — добрым, искренним, надёжным. Они познакомились в университете, на последнем курсе, когда оба защищали дипломные проекты. Он изучал машиностроение, она — архитектуру. После свадьбы Максим устроился инженером на завод, а Кристина нашла работу в проектной фирме.
Работа архитектором приносила Кристине хороший доход. Она участвовала в крупных проектах, занималась проектированием жилых комплексов и торговых центров. Максим зарабатывал скромнее — инженерный труд на заводе не особо ценился в финансовом плане, зато работа была стабильной.
Три года назад Кристина осуществила свою мечту. Она копила деньги два года и наконец купила небольшой дачный участок в пятидесяти километрах от города. Место было живописное — рядом лес, речка, тихая деревенская улица с десятком соседних участков.
На участке стоял старенький домик с верандой и маленькой кухней. Шесть соток земли заросли бурьяном, забор покосился, но Кристина видела потенциал. Она оформила дачу на своё имя — покупка была сделана на её личные сбережения, накопленные ещё до брака и пополненные премиями.
— Ты уверена, что справишься? — спросил тогда Максим, глядя на заросший участок.
— Конечно, — улыбнулась Кристина. — Это моя мечта с детства. Родители всегда держали дачу, я выросла среди грядок и яблонь.
И Кристина действительно взялась за дело со всей страстью. Каждые выходные она проводила на даче, превращая запущенный участок в уютный уголок. Сначала привела в порядок домик — покрасила стены, заменила старые рамы, отремонтировала веранду.
Потом принялась за участок. Выкорчевала старые пни, разбила цветники вдоль дорожек, посадила яблони и вишни. Отец помог ей спланировать огород — три длинные грядки для томатов, огурцов и перца, отдельная делянка под клубнику, уголок для зелени.
За три года дача преобразилась. Забор Кристина покрасила в светло-зелёный цвет, дорожки выложила плиткой, вдоль них расцвели пионы и ирисы. Яблони уже начали плодоносить, клубничные кусты разрослись пышными рядами.
Максим помогал, но нерегулярно. Он приезжал на дачу раз в месяц, помогал с тяжёлой работой — вскопать грядку, привезти доски, починить калитку. Основную же работу Кристина делала сама — косила траву, полола, поливала, собирала урожай.
Дача стала её отдушиной. После напряжённой недели в офисе она приезжала сюда и забывала о городской суете, о дедлайнах и требовательных заказчиках. Здесь можно было работать руками, видеть результат своего труда, наслаждаться тишиной.
О даче Максим рассказал матери только через год после покупки. Евгения Павловна жила в соседнем районе и привыкла контролировать жизнь сына. Узнав о даче, свекровь сразу заинтересовалась.
— Почему ты молчал целый год? — упрекнула она Максима по телефону. — Купили дачу и даже не сказали! Когда покажете?
— Мам, мы ещё не всё там доделали, — попытался увильнуть Максим.
— Не выдумывай! Завтра же едем смотреть!
Кристина вздохнула, услышав об этом. Она знала Евгению Павловну достаточно хорошо — свекровь отличалась бесцеремонностью и привычкой считать себя хозяйкой везде, где бывал её сын.
В следующие выходные они втроём приехали на дачу. Евгения Павловна вышла из машины и окинула участок критическим взглядом.
— Маленькая какая, — первым делом заметила она. — Я думала, у вас хотя бы десять соток.
— Шести соток нам вполне достаточно, — спокойно ответила Кристина.
— А домик старый, видно сразу. Сколько вы за это отдали?
— Евгения Павловна, может, сначала осмотритесь? — предложила Кристина, стараясь сохранить дружелюбный тон.
Свекровь прошла по участку, комментируя каждую деталь. Грядки расположены неправильно, цветы посажены слишком часто, яблони надо было брать других сортов. Кристина кивала и молчала, не желая спорить.
— Ладно, — наконец изрекла Евгения Павловна. — Хоть что-то есть. Буду иногда приезжать, отдыхать на природе.
У Кристины мелькнула тревожная мысль, но она промолчала. Максим выглядел облегчённым — мать хотя бы не устроила скандал.
Через две недели Кристина приехала на дачу в субботу утром и обнаружила странности. Пионы вдоль дорожки были выкопаны и пересажены в другое место. Несколько кустов смородины переставлены ближе к забору. На веранде валялись чужие перчатки.
Соседка тётя Галя, поливавшая свои помидоры, помахала Кристине через забор.
— Кристина, твоя свекровь вчера приезжала. Полдня тут копалась.
— Евгения Павловна была здесь? — удивилась Кристина.
— Ага. Цветы пересаживала, говорила, что они не на месте растут. Ещё огурцов нарвала целый пакет.
Кристина нахмурилась. Она вечером позвонила Максиму.
— Максим, твоя мама приезжала на дачу вчера. Без предупреждения.
— Да? — голос мужа был удивлённым. — Она мне ничего не говорила.
— Она пересадила мои цветы и забрала огурцы. Можешь попросить её предупреждать нас, когда собирается приехать?
— Хорошо, скажу, — пообещал Максим.
Но ситуация повторилась через неделю. И ещё через две. Евгения Павловна стала регулярно навещать дачу, причём всегда в то время, когда Кристины там не было. Она переставляла вещи в сарае, обрывала овощи, меняла расположение садового инвентаря.
Однажды в июне Кристина специально приехала пораньше, чтобы собрать клубнику. Она рассчитывала на хороший урожай — кусты были усыпаны крупными красными ягодами. Но, выйдя на участок, обнаружила, что половина грядок пуста.
— Тётя Галя! — позвала она соседку. — Вы случайно не видели, кто собирал клубнику?
— Так твоя свекровь вчера приезжала, — объяснила соседка. — С вёдрами. Говорит, сыну на варенье понесёт.
Кристина сжала кулаки. Она три года ухаживала за этими кустами, поливала, подкармливала, укрывала на зиму. И теперь свекровь просто приехала и собрала урожай, как будто это её собственность.
Вечером она позвонила Максиму, и на этот раз говорила жёстче.
— Твоя мать собрала половину моего урожая клубники. Без спроса. Максим, это уже перебор.
— Лера, ну мама же для меня старалась, варенье сварить хотела…
— Максим! — Кристина почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Ты понимаешь, что это моя дача? Мои грядки? Мой труд?
— Понимаю, понимаю, — поспешно согласился муж. — Я поговорю с мамой, честно.
На следующий день вечером Максим позвонил ей обратно.
— Я поговорил с мамой. Попросил предупреждать, когда собирается на дачу.
— И что она ответила?
— Сказала, что хорошо, постарается.
Кристина вздохнула. Она знала, что «постарается» от Евгении Павловны мало что значит.
И действительно, через неделю история повторилась. Кристина приехала на дачу и обнаружила, что из сарая пропали садовые грабли и новая лопата, которую она купила всего месяц назад.
Она набрала номер свекрови.
— Евгения Павловна, добрый день. Скажите, вы случайно не брали с дачи грабли и лопату?
— Брала, — спокойно ответила свекровь. — А что такого? Они у вас лежали без дела, а мне как раз нужны были.
— Без дела? — Кристина не поверила своим ушам. — Евгения Павловна, это мои инструменты. Я ими постоянно пользуюсь.
— Ну вот когда понадобятся, тогда и заберёшь, — отмахнулась свекровь. — Чего шум подняла из-за каких-то граблей.
— Пожалуйста, верните инструменты, — твёрдо попросила Кристина. — И больше не берите ничего без моего разрешения.
— Как ты со мной разговариваешь?! — возмутилась Евгения Павловна. — Максим купил эту дачу, значит, я имею полное право пользоваться всем, что там есть!
— Максим не покупал эту дачу, — ровным голосом ответила Кристина. — Я купила её на свои деньги.
— Что?! Врёшь! Максим всё про дачу рассказывал, это он купил!
— Я могу показать вам документы, — предложила Кристина. — Дача оформлена на моё имя. А инструменты верните, пожалуйста.
— Ничего я не верну! — гаркнула свекровь и бросила трубку.
Кристина села в машину и поехала к свекрови. Разговаривать по телефону было бесполезно — надо было решать вопрос лично.
Евгения Павловна открыла дверь с недовольным лицом.
— Чего приперлась?
— За инструментами, — спокойно ответила Кристина. — И хочу показать вам документы на дачу, чтобы не было недопонимания.
Она достала из сумки папку и протянула свекрови договор купли-продажи и свидетельство о собственности.
— Вот, смотрите. Здесь моё имя — Кристина Сергеевна. Дача куплена три года назад на мои личные сбережения.
Евгения Павловна схватила документы и уставилась на них. Её лицо постепенно багровело.
— Так ты… ты обманула моего сына! — выкрикнула она наконец. — Присвоила дачу себе! Жадина!
— Я ничего не присваивала, — терпеливо объяснила Кристина. — Я купила участок на свои деньги, которые заработала сама. Максим об этом знает.
— Знает?! Да он просто слабак, раз позволил тебе такое провернуть! — свекровь швырнула документы на пол. — Думаешь, умная какая? Отобрала у сына всё!
— Евгения Павловна, у Максима своя доля в нашей городской квартире, — Кристина наклонилась и подняла документы. — Мы живём вместе и всё решаем сообща. А дачу я купила до того, как мы обсуждали совместные покупки.
— Вот именно! Купила и спрятала от мужа! Хитрая!
— Я никогда ничего не прятала. Максим знал о покупке с самого начала, — Кристина убрала документы в сумку. — Теперь, когда вы видели бумаги, прошу вернуть мои инструменты и не приезжать на дачу без предупреждения.
— Ничего я тебе не верну! И буду ездить, когда захочу! — визгливо крикнула Евгения Павловна, захлопывая дверь.
Кристина вернулась домой без инструментов, но с твёрдым решением положить этому конец. Вечером она серьёзно поговорила с Максимом.
— Максим, твоя мать отказалась возвращать инструменты. Более того, она заявила, что будет приезжать на дачу когда захочет.
— Я знаю, она мне звонила, — вздохнул муж. — Очень расстроена.
— Расстроена? — Кристина посмотрела на него внимательно. — А ты понимаешь, что она украла мои вещи и распоряжается моей собственностью как своей?
— Ну не украла же, просто взяла попользоваться…
— Без спроса это называется кража, Максим. И я больше не намерена это терпеть.
— Что ты хочешь сделать? — тревожно спросил он.
— Я установлю на даче камеры видеонаблюдения и поменяю замки. Твоей матери больше не будет доступа на мой участок без моего разрешения.
— Лера, это моя мама! Ты серьёзно хочешь запретить ей приезжать?
— Я не запрещаю. Я требую, чтобы она предупреждала о визитах и не трогала мои вещи. Но раз она не может этого понять добровольно, придётся принять меры.
В следующую субботу Кристина с Максимом приехали на дачу рано утром. Они собирались провести выходные, занимаясь садом. Но у ворот их ждал сюрприз.
Евгения Павловна стояла перед калиткой с огромной сумкой в руках. Увидев их машину, она бросилась вперёд.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Максим, открывай ворота, я уже час жду!
— Мама, ты не говорила, что приедешь, — растерянно ответил Максим, выходя из машины.
— А зачем мне говорить? Это же дача моего сына!
Кристина тоже вышла из машины и спокойно посмотрела на свекровь.
— Евгения Павловна, мы не ждали вас сегодня. Извините, но я не могу вас пустить.
— Что?! — свекровь изумлённо вытаращила глаза. — Не пустишь? Да как ты смеешь!
— Я просила вас предупреждать о визитах заранее. Вы проигнорировали мою просьбу.
— Максим! — завопила Евгения Павловна. — Ты слышишь, что эта… эта особа мне говорит?!
Максим неуверенно посмотрел на жену, потом на мать.
— Мам, может, действительно в другой раз?
— В другой раз?! — свекровь захлопала в ладоши, не в силах сдержать переполняющие её эмоции. — Да ты что, издеваешься? Это твоя дача! Твоя!
— Нет, Евгения Павловна, — твёрдо возразила Кристина. — Это моя дача. И я решаю, кто и когда может сюда приезжать.
— Сын купил эту дачу — значит, я буду приходить когда захочу и брать всё, что мне взбредёт! — заорала Евгения Павловна, размахивая руками.
Из соседних участков начали высовываться любопытные лица. Тётя Галя с соседнего участка вышла к своему забору, притворяясь, что поливает цветы.
— Евгения Павловна, пожалуйста, успокойтесь, — попросила Кристина.
— Не успокоюсь! — свекровь перешла на визг. — Ты отобрала у моего сына дачу! Записала на себя! А теперь не пускаешь родную мать!
Она продолжала кричать, привлекая внимание всей улицы. Соседи уже открыто стояли у своих заборов, наблюдая за скандалом.
— Мам, пожалуйста, — Максим попытался взять мать за руку, но она отдёрнулась.
— Не трогай меня! Ты предатель! Женился на этой жадине и теперь прогоняешь собственную мать!
Кристина достала телефон и включила камеру. Она начала снимать истерику свекрови, фиксируя каждое слово.
— Что ты делаешь?! — заметила Евгения Павловна камеру и резко замолчала.
— Снимаю происходящее, — спокойно ответила Кристина. — Для подтверждения ваших слов, если понадобится.
— Ты… ты не имеешь права! — свекровь отступила на шаг.
— Имею. Мы находимся на общедоступной территории возле моих ворот. Продолжайте, Евгения Павловна. Расскажите ещё раз, как вы собираетесь брать с моего участка всё, что вам взбредёт.
Свекровь побледнела. Она схватила свою сумку и развернулась.
— Хорошо! Не нужна мне ваша дача! — бросила она через плечо и зашагала к остановке.
Максим растерянно посмотрел на жену.
— Зачем ты её снимала?
— Чтобы было доказательство, если она придумает что-то ещё, — Кристина выключила камеру. — Максим, твоя мать перешла все границы. Она ворует мои вещи, распоряжается моим имуществом и устраивает скандалы на глазах у соседей.
— Но это же моя мама…
— Именно поэтому ты должен был остановить её давно. Но раз ты не можешь, сделаю это я.
На следующей неделе Кристина заказала установку системы видеонаблюдения. Две камеры она разместила у ворот, ещё две — по периметру участка. Теперь любое проникновение на территорию фиксировалось.
Затем вызвала слесаря и поменяла замки на калитке и воротах. Старые ключи, которые были у Евгении Павловны, теперь не подходили.
— Максим, — строго предупредила она мужа, — не смей давать матери новые ключи без моего согласия.
— Хорошо, — тихо согласился он.
Евгения Павловна пыталась приехать ещё раз через две недели. Кристина увидела её на записи с камеры — свекровь подошла к воротам, попыталась открыть их старым ключом и, обнаружив, что замок сменили, постояла минут пять и ушла.
Больше незваных визитов не было. Евгения Павловна звонила Максиму и жаловалась на жестокую невестку, но на дачу не появлялась. Видимо, камеры и новые замки дали понять, что Кристина настроена серьёзно.
В конце лета Кристина собрала богатый урожай — помидоры, огурцы, перцы, яблоки. Часть она заморозила, часть законсервировала. Максиму она предложила отвезти матери банку огурцов и яблочного варенья.
— Правда? — удивился он.
— Конечно. Я не против того, чтобы она получала часть урожая. Но только когда я сама это предлагаю, а не когда она приезжает и берёт без спроса.
Максим отвёз матери банки. Евгения Павловна приняла их молча, но Максиму показалось, что она немного смутилась.
Отношения с Евгенией Павловной после того скандала стали ещё более натянутыми. Свекровь больше не звонила Кристине, общалась только с сыном и при этом постоянно жаловалась на невестку. Максим передавал обрывки этих разговоров.
— Мама говорит, что ты превратила меня в подкаблучника, — сообщил он однажды вечером.
— И что ты ответил? — спокойно спросила Кристина.
— Что это не так. Что я просто уважаю твою собственность.
— Хорошо, — кивнула Кристина. — Главное, чтобы ты сам это понимал.
Она видела, что Максиму тяжело находиться между двух огней. С одной стороны — жена, с другой — мать. Но Кристина была уверена в своей правоте и не собиралась отступать.
В октябре родители Кристины приехали на дачу помочь с подготовкой к зиме. Сергей Николаевич и Светлана Викторовна были опытными дачниками — у них самих был участок в соседнем посёлке.
— Ну что, доченька, показывай, что тут нужно сделать, — сказал отец, доставая из багажника инструменты.
— Надо укрыть розы, обрезать яблони и закрыть водопровод на зиму, — перечислила Кристина.
Они работали весь день. Отец помогал с обрезкой деревьев, мать укрывала розовые кусты специальным материалом. Кристина сливала воду из труб и проверяла крышу домика.
За обедом мать спросила:
— Кристина, а что со свекровью? Максим говорил, были какие-то проблемы.
— Были, — кивнула Кристина. — Евгения Павловна решила, что может приезжать сюда когда угодно и брать что захочет. Пришлось установить камеры и поменять замки.
— Правильно сделала, — одобрительно кивнул отец. — Нельзя позволять людям распоряжаться твоей собственностью. Даже если это родственники.
— Но ведь это мать Максима, — вздохнула мать. — Наверное, обидно ей.
— Мама, я несколько раз вежливо просила её предупреждать о визитах, — объяснила Кристина. — Она игнорировала просьбы. Собирала мой урожай, забирала инструменты, пересаживала растения. Это уже не визиты, а захват территории.
— Тогда ты всё правильно сделала, — согласилась мать. — Границы нужно защищать.
Вечером, когда родители уехали, Кристина обходила участок, проверяя, всё ли готово к зиме. Яблони обрезаны, розы укрыты, вода слита. Участок выглядел ухоженным и готовым переждать холода.
Максим подошёл к ней сзади и обнял.
— Извини за маму, — тихо сказал он. — Я не ожидал, что она так себя поведёт.
— Максим, ты не виноват в её поведении, — ответила Кристина, оборачиваясь к нему. — Но ты должен был раньше обозначить границы. Показать, что наша семья — это мы с тобой, и мы принимаем решения вместе.
— Я понимаю, — кивнул он. — Просто мне всегда было трудно ей отказывать. Она одна меня растила, жертвовала всем.
— Я уважаю её труд, — мягко сказала Кристина. — Но это не даёт ей права игнорировать мои просьбы и распоряжаться моим имуществом. Она должна уважать меня как твою жену и как владелицу этой дачи.
— Ты права, — согласился Максим. — Я постараюсь объяснить ей это.
Ноябрь принёс первый снег. Кристина приезжала на дачу раз в две недели — проверяла, не протекает ли крыша, не сломало ли ветром забор. Камеры показывали, что всё спокойно — никто не пытался проникнуть на участок.
Перед Новым годом Максим предложил пригласить Евгению Павловну на праздничный ужин. Кристина согласилась — она не хотела разрушать семейные связи окончательно.
Свекровь пришла с натянутой улыбкой и коробкой конфет. Ужин прошёл довольно напряжённо — разговор не клеился, Евгения Павловна отвечала односложно и явно чувствовала себя некомфортно.
После десерта Кристина решила поговорить откровенно.
— Евгения Павловна, я хочу, чтобы между нами были нормальные отношения, — начала она. — Понимаю, что вам было обидно, когда я не пустила вас на дачу. Но я просто защищала свои границы.
Свекровь промолчала, глядя в тарелку.
— Если вы хотите приезжать на дачу, я не против, — продолжила Кристина. — Но прошу предупреждать заранее и не трогать мои вещи без спроса. Это же справедливо, правда?
Евгения Павловна наконец подняла глаза.
— Я думала, раз Максим мой сын, то и дача общая, — тихо сказала она. — Не знала, что ты купила её на свои деньги.
— Теперь знаете, — кивнула Кристина. — И я надеюсь, мы сможем найти компромисс.
— Хорошо, — после паузы ответила свекровь. — Буду предупреждать.
Это был маленький, но важный шаг к примирению. Кристина понимала, что отношения не станут идеальными мгновенно, но хотя бы появилась надежда на взаимопонимание.
Весной Евгения Павловна позвонила первый раз после того скандала.
— Кристина, можно мне приехать на дачу в выходные? — спросила она неуверенно.
— Конечно, Евгения Павловна, — ответила Кристина. — Будем рады.
Свекровь приехала с пирогом и помогала весь день в огороде, не пытаясь ничего переделывать. К вечеру она неожиданно сказала:
— Прости, что тогда так себя вела. Я не подумала о твоих чувствах.
— Давайте просто начнём с чистого листа, — ответила Кристина.
Летом, сидя на веранде с чашкой чая, Кристина смотрела на свой участок. Три года труда превратили заброшенную землю в настоящий сад. Она защитила свою собственность и при этом сохранила семейные отношения.
Максим вышел из домика с двумя тарелками — он приготовил яичницу с овощами с огорода.
— Завтракать будем? — улыбнулся он.
— С удовольствием, — ответила Кристина.
Они сидели на веранде, наслаждаясь тишиной и покоем. Евгения Павловна больше не врывалась в их жизнь без предупреждения. Она поняла, что бесцеремонность имеет пределы, и научилась уважать чужие границы.
А Кристина усвоила важный урок — иногда защита своих границ требует жёсткости. Но это не значит, что нужно разрушать отношения полностью. Можно найти баланс между твёрдостью и человечностью. Её дача, её труд, её правила. И никто не имеет права это оспаривать, но при уважении и понимании даже свекровь может стать союзницей.
