— Вы как в квартиру попали? — Лена не могла поверить своим глазам.
Музыка орала, дома пахло чем-то тяжелым и неприятным.
— А что такого, вы мне сами ключ дали, — отмахнулась двоюродная сестра мужа Галя. — И уехали на выходные. Ты чего вообще приперлась? Я решила, раз квартира свободна, можно и вечеринку закатить.
— А это кто? — Лена изумленно смотрела на незнакомку, храпящую на диване под громкую музыку среди коробок от готовой еды.
***
Звонок в домофон раздался настолько неожиданно, что Лена вздрогнула и чуть не выронила чашку с кофе. Секунда — и шесть сорок пять утра в понедельник превратились в маленький кошмар.
— Это мы, тетя Тамара и Галя! — динамик домофона передавал голос с характерным искажением, но интонации двоюродной сестры Кости были узнаваемы. — Решили до вашей работы заглянуть, чайку попить! Сюрприз!
Лена медленно перевела взгляд на мужа. Костя стоял в дверях ванной с зубной щеткой в руке, и его глаза расширились от недоверия. За последние три месяца это был уже пятый «сюрприз». Она видела, как желваки на его скулах напряглись, а взгляд потяжелел.
— Ты не собираешься открывать, да? — тихо спросила Лена, поправляя пояс халата.
Костя медленно положил зубную щетку и, ссутулившись, будто готовился к удару, направился к домофону. Его пальцы замерли над кнопкой, и Лена увидела, как спина мужа вдруг выпрямилась.
— Нет, — сказал он неожиданно твердо, — не собираюсь.
Костя взял трубку:
— Мы не можем вас впустить. Это слишком рано. И без предупреждения.
Даже с расстояния в несколько метров Лена услышала возмущенный возглас Тамары Семеновны:
— Ты что, с ума сошел?! Мы ж ненадолго!
— Все равно нет, — Костя говорил размеренно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — У нас теперь так, если без звонка, значит, не в гости.
Он повесил трубку, проигнорировав новый поток возражений, и повернулся к Лене.
— Знаешь, меня сейчас, наверное, проклянут всем родом Карповых, — Костя покачал головой, и уголки губ дрогнули в подобии улыбки.
Лена отставила чашку и обхватила его лицо ладонями:
— А знаешь, я горжусь тобой.
Их квартира, небольшая двушка на четырнадцатом этаже, была крепостью. Местом, где можно наконец выдохнуть после трех лет съемного жилья, кредитов и экономии на всем. Собственная обитель, где каждая вещь стояла на своем месте.
Костя любил неспешный ритуал распития утреннего кофе и размеренность вечеров за компьютером. Лена ценила возможность разложить рабочие документы на столе и не убирать их две недели. Они наслаждались свободой, завтракали в пижамах в выходные, не отвечали на звонки и забыли о графике посещений квартирной хозяйки с проверкой счетчиков и мебели.
— Ты их избегаешь, — констатировала Лена, заметив, как Костя сбросил очередной звонок от тети Тамары.
Он только вздохнул, откладывая телефон экраном вниз.
— А что мне делать? Помнишь, как в прошлый раз было? — Костя запустил пальцы в волосы. — Она же втихаря переставила шкаф и комод в спальне, потому что ей показалось, что так просторнее. Как хоть вообще сил хватило? А еще эти котлеты…
— Да уж, котлеты, — Лена поморщилась, вспоминая, как три дня отмывала кухню от жира после «помощи» Тамары Семеновны. — Знаешь, что меня добило? Когда она полезла в наш шкаф и решила перевесить рубашки.
Костя тяжело опустился на диван рядом с женой.
— Понимаешь, это же тетя… — он развел руками. — Она меня с детства знает…
— Тамара Семеновна решила, что ваше родство — это пропуск в чужую жизнь без стука и предупреждения, — Лена положила руку ему на плечо. — А твоя сестрица… Боже, Костя, помнишь, как она привела подругу и устроила девичник. У нас, даже не спросив!
Костя вздрогнул, вспомнив, как они вернулись из поездки раньше времени и обнаружили в своей квартире Галю с какой-то незнакомой девицей. Вокруг были разбросаны коробки из-под пиццы, открытые бутылки вина, а из колонок грохотала музыка.
— Мы сделали ей ключи, чтобы поливала цветы, пока в отпуске были, — пробормотал он. — Не для того, чтобы она тут вечеринки устраивала.
— А как Галя осталась погостить на пять дней вместо обещанных выходных, — напомнила Лена. — А потом еще фен включила в шесть утра… И помнишь, как она по видеосвязи с кем-то разговаривала в три часа ночи?
Костя прикрыл глаза рукой.
— У меня тогда был важный проект, я две ночи не спал… — он осекся и сжал губы. — Ты права, это перебор.
— Если мы сейчас не поставим границы, они поселятся здесь навсегда, — тихо сказала Лена. — Я правда пыталась… Сколько раз говорила им, предупреждайте, пожалуйста, заранее.
Костя кивнул, он и сам говорил это, но всякий раз слышал в ответ:
— Да ладно тебе, Костик, ну мы же не чужие! Какие вам гости, мы ж свои!
У Лены зазвонил телефон. Она посмотрела на экран и поджала губы:
— Это Галя, — она переключила телефон в беззвучный режим. — Наверное, опять куда-то собралась, и ей переночевать негде. Или вечеринку устроить… С танцами.
Костя глубоко вздохнул и посмотрел на жену:
— Знаешь, мне кажется, молчание и игнорирование — наша лучшая тактика сейчас.
Следующие две недели стали настоящей проверкой силы воли. Тамара Семеновна, привыкшая заходить без предупреждения, трижды ломилась в дверь. Каждый раз Костя, бледнея, делал музыку погромче, и они с Леной сидели, не двигаясь, пока настойчивый стук не прекращался.
— Я их вижу из окна, — шепнула Лена, выглядывая из-за занавески, — тетя с Галей минут пять стояли и звонили всем соседям на этаже. Кто-то даже вышел.
Костя чуть не сломал подлокотник кресла, стукнув по нему кулаком.
— И что?
— Тамара Семеновна орет на весь двор, что не уйдет, нас проклинает, — Лена отошла от окна. — Знаешь, мне вдруг так стыдно стало… Как будто мы преступники какие-то.
— Разве это нормально — врываться в дом без приглашения? — Костя с силой потер лицо. — Мне кажется, это они должны извиняться, а не мы прятаться.
В его телефоне беспрерывно звучали уведомления. Сестра писала:
«Открой, мы знаем, что вы дома!»
«У меня ключи все равно есть»
«Я Тамаре сказала, что вы нас избегаете!»
Когда стук прекратился, Костя открыл входную дверь, на коврике лежал пакет с тяжелой кастрюлей. К ручке был примотан скотчем листок: «Не захотели нас видеть, так хоть поешьте по-человечески! Т. С.»
Лена молча смотрела, как муж поднимает кастрюлю.
— И что будем делать? — спросил он. — Видишь, в ход пошли запрещенные приемы.
— То же, что и собирались, — Лена решительно взяла у него кастрюлю и отнесла на кухню. — Завтра верну ей. С запиской: «Спасибо, но мы предпочитаем готовить сами».
Костя усмехнулся:
— Она воспримет это как предательство.
— А разве не они это начали? — Лена достала телефон. — Смотри, Галя написала, что завтра собирается заехать буквально на полчасика. Я ответила, что мы заняты.
— И что, подействовало?
— Она пишет, что все равно заедет, что ей прям жуть как надо заскочить, а я не пойму.
Костя потер виски.
— Господи, почему это так сложно? — он посмотрел на жену. — Просто сказать «нет, не приезжайте без приглашения»? И чтобы тебя услышали.
— Потому что они не привыкли к отказам.
Через минуту телефон взорвался шквалом сообщений. Галя буквально бомбардировала их возмущенными посланиями:
«Да че вы ломаетесь?»
«Я же на пять минут!»
«Вы прям как чужие стали!»
Костя несколько секунд смотрел на экран, а затем молча взял трубку, позвонил слесарю, заказал смену замков.
— Вот так, — сказал он тихо. — Теперь ключи будут только у нас. И больше никаких сюрпризов.
В семейном чате после инцидента с домофоном разразилась настоящая буря.
«Какой позор!» – писала тетка.
«Ты под каблуком у жены!» – вторила ей Галя.
«Мы же хотели по-хорошему!»
«Я тебя растила, пока твоя мать болела!»
«Позорище, родню не пускают!»
Лена наблюдала, как муж молча читает сообщения. Его лицо побледнело, телефон чуть не выпал из рук. Лена боялась, что Костя сдастся, чувство вины пересилит.
— Тебе не обязательно отвечать, — тихо сказала она.
Костя поднял на нее взгляд:
— Нет, обязательно.
Он набрал сообщение, перечитал и нажал «отправить». На экране появилась простая фраза: «Позор — это когда в чужой дом ломятся без спроса. Наша квартира — не проходной двор. Привыкайте».
Затем он отложил телефон и, словно сбросив невидимую тяжесть, выпрямил спину.
— Знаешь, — голос Кости звучал неожиданно твердо, — я всю жизнь боялся их обидеть. Тетка и Галя мне столько всего напоминают, кто меня вырастил, карманные деньги давал… Я думал, что навсегда им должен.
Лена осторожно взяла его за руку.
— А теперь? Что изменилось-то?
— А теперь я понял, что никакое родство не дает права вторгаться в нашу жизнь, — он крепко сжал ее ладонь. — Если родственники действительно любят меня, значит, должны уважать наши правила. А если нет, то, может, это и не любовь вовсе?
В этот момент телефон снова зазвонил. Имя «Тамара Семеновна» высветилось на экране. Костя посмотрел на Лену, затем на телефон и решительно сбросил вызов.
— Поговорю с ней завтра. Когда она успокоится, а я буду готов.
Вечером того же дня они нашли у двери коробку с вещами Кости, которые хранились у тети. Там были детские фотографии, школьные грамоты, старые игрушки. Сверху лежала записка: «Раз уж ты теперь такой самостоятельный, забирай все свое!»
Лена ожидала, что муж расстроится, но он неожиданно рассмеялся:
— Представляешь, она думала, что это меня заденет, — он поднял коробку. — А я двадцать лет не мог эти вещи забрать. Тетя все говорила, мол, куда ты их понесешь, у меня пусть хранятся.
Когда через три дня в дверь заколотили и явно ногой, Костя и Лена переглянулись с тревогой. Было воскресное утро, почти одиннадцать. Стук повторился, настойчивый, долгий.
— Я посмотрю в глазок, — Костя на цыпочках подошел к двери.
За дверью стояли Тамара Семеновна и Галя. Тетя была одета в свой «парадный» костюм, а рядом переминалась с ноги на ногу ее дочь с коробкой торта.
Вдруг, словно почувствовав взгляд, Тамара Семеновна посмотрела прямо в глазок:
— Костя, я знаю, что ты там! Открывай, нам поговорить надо!
Лена подошла к мужу и шепнула:
— Может, откроем? Они хотя бы не в шесть утра пришли…
Костя медленно кивнул, повернул ключ и приоткрыл дверь, но цепочку не снял.
— Да, тетя Тамара?
Женщина явно не ожидала такого приема, ее лицо на мгновение исказилось от удивления, но тетка быстро справилась с эмоциями.
— Ну что ж вы как чужие? — Тамара Семеновна попыталась улыбнуться. — Мы же поговорить хотим по-человечески.
Галя прищурилась:
— Может, все-таки дверь откроешь? Мы с тортом, между прочим.
Костя не двинулся с места:
— Я слушаю, говорите так.
Тамара Семеновна поджала губы, затем глубоко вздохнула:
— Костя, я подумала… Может, правда не так себя вела. Мне просто обидно было, что ты меня как чужую… — тетка замялась. — В общем, хотела сказать, что понимаю, у вас своя жизнь. Я буду звонить перед приходом.
— Мы с мамой даже расписание составили! — подхватила Галя, доставая из сумки сложенный лист. — Смотри, вторник и пятница — приемные дни! И вечер субботы!
Костя посмотрел на лист, где действительно был расписан график посещений на каждую неделю, и слабо улыбнулся:
— Тетя Тамара, Галя… Спасибо за понимание, правда. Но расписание — это тоже не совсем то, что мы имели в виду.
Улыбка Тамары Семеновны дрогнула:
— То есть как?
Лена подошла ближе, встав рядом с мужем, и он продолжил увереннее:
— Мы сами решаем, когда готовы принимать гостей. Иногда — несколько раз в неделю, иногда — раз в месяц. Но это должно быть по взаимной договоренности.
Галя возмущенно фыркнула:
— А если мне срочно надо к вам?
— Если случилось что-то срочное, ты звонишь, и мы решаем, можем ли встретиться, — твердо ответил Костя. — Это называется уважать границы.
Тамара Семеновна оглядела их обоих с головы до ног, словно впервые увидела:
— Так, значит, вот как теперь будет?
— Да, — просто ответил Костя, — именно так.
Повисла пауза. Затем неожиданно Тамара Семеновна кивнула:
— Ну что ж… Может, оно и правильно. У нас в молодости так не было принято, но времена меняются.
Она забрала у ошарашенной Гали коробку:
— Если вы не против, мы бы хотели… На чай. Сейчас, если удобно.
Костя и Лена переглянулись, осторожно улыбнулись:
— Входите, мы как раз собирались завтракать.
Прошло семь недель с того воскресенья. Незваные гости к ним в дом больше не заглядывали. Даже Галя писала сначала сообщение за час до своего визита.
Лена и Костя перестали наконец вздрагивать от каждого звонка домофона или шагов на лестнице. Сюрпризы в их жизни теперь были только приятные. И по расписанию.
