— Максим, ты опять забыл оплатить кредит? Я же просила тебя сделать это ещё в понедельник! — Вика стояла посреди кухни и недовольно просматривала в телефоне банковское приложение.
— Я не забыл, просто не успел! Там же в банк надо было заехать… — Максим не отрывал взгляда от телефона, листая ленту социальной сети. — А у меня было много работы!
— Много работы? — Вика положила квитанции на стол перед мужем. — Ты третий день сидишь дома на больничном и единственное, что делаешь, — играешь в телефоне и смотришь сериалы!
Максим наконец оторвался от экрана и посмотрел на жену с обиженным выражением лица.
— У меня температура была! И вообще, почему ты всегда на меня кричишь? Я что, не имею права отдохнуть, когда болею?
— Отдыхать — да, но не забывать о своих обязанностях! — Вика глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Максим, мы уже обсуждали это! Я не могу всё делать сама! Мне нужна твоя помощь хоть в чём-то!
— Ты просто придираешься! — Максим отложил телефон и скрестил руки на груди. — Тебе всегда что-то не нравится! То я не так посуду помыл, то забыл мусор вынести, теперь вот кредит, который ты и сама могла заехать и оплатить в банке, чтобы не пошло всё на твой арестованный счёт…
— Потому что ты ничего не делаешь как следует! — Вика почувствовала, как внутри закипает раздражение. — Я прошу тебя о простых вещах, а ты даже их не можешь выполнить нормально!
— Ты достала меня уже! — Максим встал из-за стола. — Если тебя что-то не устраивает, я могу рассказать маме, как ты со мной обращаешься! Она всегда говорила, что ты слишком властная!
Вика замерла. Это была не первая угроза такого рода. Каждый раз, когда Максим чувствовал, что проигрывает в споре, он прибегал к своему главному козырю — матери, Антонине Матвеевне, женщине с железным характером и непоколебимой уверенностью в том, что её сын — идеальный мужчина, а все его проблемы — от неправильной жены.
Когда Вика познакомилась с Максимом пять лет назад, он показался ей милым и заботливым. Немного нерешительный, но она считала это проявлением скромности. Только после свадьбы Вика поняла, что нерешительность Максима — это не черта характера, а образ жизни. Он не мог принять ни одного серьёзного решения без консультации с матерью, избегал ответственности и при малейшей трудности опускал руки.
Постепенно Вике пришлось взять на себя роль главы семьи. Она планировала бюджет, решала, куда поехать в отпуск, какую технику купить в дом, договаривалась с сантехниками и электриками. Максим же предпочитал плыть по течению, соглашаясь со всем, что предлагала жена, но при этом часто саботируя её решения своей забывчивостью и ленью.
— Опять ты за своё! — устало произнесла Вика. — Каждый раз, когда я прошу тебя проявить хоть каплю ответственности, ты угрожаешь пожаловаться маме! Тебе не кажется, что в тридцать два года пора перестать прятаться за мамину спину?
— Я не прячусь! — возмутился Максим. — Просто моя мама, в отличие от тебя, понимает меня и не пилит по каждому поводу!
— Конечно, понимает! — горько усмехнулась Вика. — Она же и воспитала тебя таким! Всегда всё делала за тебя, решала твои проблемы, а теперь ожидает, что я буду продолжать в том же духе!
— Не смей говорить так о моей матери! — Максим повысил голос. — Она всегда хотела для меня только лучшего!
— И поэтому вырастила беспомощного мужчину, который не способен даже кредит вовремя оплатить? — Вика покачала головой. — Знаешь, Максим, я устала быть твоей второй мамой! Я хотела мужа, партнёра, а не взрослого ребёнка, за которым нужно постоянно следить!
— Если я такой плохой, зачем ты вообще вышла за меня? — Максим схватил телефон со стола. — Может, мне действительно стоит позвонить маме и рассказать, как ты меня унижаешь?
Вика посмотрела на мужа долгим взглядом. В этот момент она особенно ясно увидела, кем он стал — или, скорее, кем всегда был: взрослым мужчиной с психологией обиженного подростка, готовым при первой же трудности бежать к маме за защитой.
— Так давай, беги, прячься за юбку своей мамочки, она тебя как обычно защитит от злой жены! А с меня хватит, дорогой мой!
Максим побледнел после того, как эти слова сорвались сами собой, накопленные всей горечью и разочарованием последних лет, но в его глазах вспыхнуло упрямство.
— Вот и позвоню! Посмотрим, что она скажет, когда узнает, как ты со мной обращаешься!
Он демонстративно нажал на контакт матери в телефоне и вышел из кухни, оставив Вику наедине с открытым банковским приложением, неоплаченным кредитом в нём и растущим осознанием того, что их брак трещит по швам.
Вика сидела на кухне, пытаясь сообразить, когда ей самой заехать в банк и всё оплатить, чтобы успеть на работу, но мысли постоянно возвращались к разговору с Максимом. Из гостиной доносился его приглушённый голос — он жаловался матери по телефону, не особо заботясь о том, что жена может услышать.
«Да, мам… Нет, опять… Говорит, что я ничего не делаю правильно… Конечно, я пытался объяснить…»
Вика покачала головой. Этот сценарий повторялся с удручающей регулярностью. Сначала ссора, потом звонок Антонине Матвеевне, затем — неизбежно — визит свекрови, которая приезжала «разобраться в ситуации» и «защитить сына».
Антонина Матвеевна была женщиной властной и решительной. Вдова военного, она привыкла командовать и не терпела возражений. Максим был её единственным сыном, и она посвятила свою жизнь тому, чтобы оберегать его от любых трудностей. В результате вырос мужчина, не способный самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность.
Когда Вика только познакомилась с будущей свекровью, та казалась приветливой и заботливой. Но стоило молодым пожениться, как Антонина Матвеевна начала активно вмешиваться в их жизнь. Она критиковала Вику за всё: за то, как та готовит, убирает, одевается и даже дышит. По мнению свекрови, невестка была недостаточно хороша для её драгоценного сына.
Телефонный разговор в гостиной закончился, и через минуту на кухню вошёл Максим с торжествующим выражением лица.
— Мама сказала, что приедет завтра! — объявил он, открывая холодильник. — Она хочет серьёзно поговорить с тобой о твоём отношении ко мне!
Вика медленно подняла глаза от телефона.
— И что же я такого сделала на этот раз? Попросила тебя выполнить свои обязанности?
— Ты постоянно меня критикуешь! — Максим достал йогурт и захлопнул дверцу холодильника. — Мама говорит, что жена должна поддерживать мужа, а не подрывать его уверенность в себе!
— Поддерживать? — Вика невесело усмехнулась. — Максим, я пять лет поддерживаю тебя! Я работаю наравне с тобой, при этом веду домашнее хозяйство, планирую наш бюджет, решаю все бытовые вопросы! Я не подрываю твою уверенность — я прошу тебя быть взрослым человеком!
— Видишь? Ты опять начинаешь! — Максим открыл йогурт и принялся есть прямо из баночки, лакая его языком, не потрудившись взять ложку. — Мама права — ты просто не умеешь создавать в доме атмосферу любви и поддержки!
Вика почувствовала, как внутри нарастает волна гнева, но сдержалась. Спорить с Максимом было бесполезно — он всё равно перекрутит её слова и представит матери в выгодном для себя свете.
— Я не буду завтра разговаривать с твоей матерью! Это наша семья, и наши проблемы мы должны решать сами, без посторонних!
— Моя мать — не посторонняя! — возмутился Максим. — Она беспокоится обо мне!
— Вот именно — о тебе, а не о нас как о семье! — Вика встала из-за стола. — Максим, тебе тридцать два года! Не пора ли перестать бежать к маме с каждой проблемой?
— А что в этом такого? — он пожал плечами. — Она мудрая женщина и может дать хороший совет!
— Совет — да! Но она не просто советует, она вмешивается в нашу жизнь! И ты ей это позволяешь! — Вика направилась к выходу из кухни, но остановилась в дверях. — Знаешь, в чём проблема? Ты не хочешь быть мужем! Ты хочешь оставаться сыном, за которого всё решают женщины — сначала мать, теперь я!
Максим швырнул пустую баночку из-под йогурта в раковину.
— Ты просто ревнуешь, потому что я люблю свою мать!
— Я не ревную, Максим! Я устала! — тихо ответила Вика. — Устала быть твоей второй матерью! Я хотела равноправных отношений, а получила взрослого ребёнка, который не способен даже мусор вынести без напоминания!
— Завтра поговорим, когда приедет мама! — отрезал Максим. — Она объяснит тебе, как должна вести себя нормальная жена!
Вика покачала головой и вышла из кухни. В спальне она достала чемодан и начала складывать вещи Максима. Решение созрело внезапно, но она чувствовала его правильность каждой клеточкой тела. Хватит. Она больше не будет терпеть этот бред, который они называли браком.
Утро началось с тишины. Максим проснулся на диване в гостиной — туда его отправила Вика после вчерашней ссоры. Он потянулся, разминая затёкшую шею, и направился в спальню, чтобы переодеться перед приездом матери. Открыв дверь, он застыл на пороге.
На кровати лежал раскрытый чемодан, доверху наполненный его вещами. Рядом стояла Вика, складывая его одежду.
— Что это? — растерянно спросил Максим.
— Твои вещи! — спокойно ответила Вика, не прерывая своего занятия. — Я собрала почти всё! Проверь, может, я что-то забыла!
— Ты… Выгоняешь меня? — Максим не мог поверить в происходящее.
— Да! — Вика наконец подняла на него глаза. — Я больше так не могу, Максим! Наш брак превратился в какой-то абсурд! Ты не муж, а вечный ребёнок, который бежит жаловаться маме при малейшей проблеме!
— Но… Но мы же можем всё обсудить! Мама скоро приедет, и мы вместе…
— Вот именно! — перебила его Вика. — «Мы вместе с мамой»! Всегда втроём! Я устала от этого треугольника! В нашей семье один лишний человек, и это твоя мать!
Максим побагровел.
— Как ты смеешь так говорить! Моя мать всегда хотела нам помочь!
— Помочь тебе остаться безответственным маменькиным сынком! — Вика закрыла чемодан и застегнула молнию. — Знаешь, я долго думала, что смогу изменить тебя, сделать самостоятельным! Но теперь понимаю — ты не хочешь меняться! Тебе удобно, когда женщины решают за тебя все проблемы!
Максим схватил чемодан.
— Мы ещё устроим тебе сладкую жизнь! Когда мама приедет…
— Твоя мама здесь больше не хозяйка! — твёрдо сказала Вика. — Эта квартира принадлежит моим родителям! Они разрешили нам здесь жить, но теперь я хочу, чтобы ты ушёл!
— Ты не можешь меня выгнать! Я твой муж!
— И что? — Вика протянула ему сумку с оставшимися вещами. — И что, что ты мой муж? Надолго ли? Так что я могу и выгоняю тебя! Уходи, Максим! Иди к своей матери, раз она для тебя важнее меня!
Максим стоял, не двигаясь, словно не веря в реальность происходящего. За пять лет брака Вика никогда не была настолько решительной. Обычно после ссор она первая шла на примирение, уступала, пыталась сгладить конфликт. Но сейчас в её глазах он видел только усталость и решимость.
— Ты не можешь так поступить со мной… — попытался он снова, уже менее уверенно.
— Да что ты говоришь? — Вика взяла его за локоть и повела к выходу. — Я подам на развод! Делить нам нечего — квартира не наша, общих детей у нас нет, слава богу! Просто поставим точку в этих отношениях и разойдёмся!
У входной двери Максим сделал последнюю попытку:
— Вика, могу измениться…
— Поздно, Максим! — она открыла дверь. — Пять лет — достаточный срок, чтобы понять, что человек не хочет меняться! Уходи!
Когда за Максимом закрылась дверь, Вика прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Внутри была пустота — ни сожаления, ни грусти, только облегчение, словно с плеч сняли тяжёлый груз.
Телефон зазвонил через час. Антонина Матвеевна. Вика сбросила вызов. Через минуту — снова звонок. И снова. Вика выключила телефон и села у окна, глядя на улицу. Она знала, что это только начало. Свекровь не отступит так просто.
Действительно, уже к вечеру в дверь позвонили. Вика посмотрела в глазок — на пороге стояла Антонина Матвеевна, с решительным выражением лица. Вика не открыла. Звонки продолжались, потом начался стук в дверь, потом крики:
— Виктория! Я знаю, что ты дома! Открой немедленно! Нам нужно поговорить!
Вика сидела в кресле, листая книгу и игнорируя шум. Через полчаса всё стихло — видимо, соседи попросили Антонину Матвеевну прекратить шуметь.
На следующий день история повторилась. И через день. Антонина Матвеевна приходила, звонила, стучала, кричала. Вика не реагировала. На четвёртый день она поняла, что так продолжаться не может. Нужно было поставить точку раз и навсегда.
На пятый день Вика была готова. Она наполнила ведро водой и поставила его у входной двери. Ровно в шесть вечера — время, когда Антонина Матвеевна обычно появлялась на пороге, сразу после того, как Вика возвращалась с работы, — раздался звонок.
Вика взяла ведро и решительно открыла дверь. Антонина Матвеевна стояла на пороге, одетая в строгий костюм, с идеальной укладкой и выражением праведного гнева на лице.
— Наконец-то! — начала она. — Ты понимаешь, что…
Договорить ей не удалось. Вика выплеснула содержимое ведра прямо на свекровь. Вода окатила женщину с головы до ног, мгновенно превратив её безупречный образ в жалкое зрелище.
— Что… Что ты себе позволяешь?! — задыхаясь от возмущения, прошипела Антонина Матвеевна, отплёвываясь и стряхивая воду с лица.
— То, что должна была сделать давно! — спокойно ответила Вика, ставя пустое ведро на пол. — Проваливайте отсюда! И больше никогда не возвращайтесь!
— Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! — Антонина Матвеевна попыталась войти в квартиру, но Вика преградила ей путь!
— Смею! И не только разговаривать, но и выставить вас вон из моей жизни! — Вика скрестила руки на груди. — Пять лет вы лезли в наш брак! Пять лет вы поощряли инфантильность вашего сына! Пять лет я терпела ваши бесконечные советы, критику и вмешательство! С меня хватит!
— Ты унизила меня! И моего сына! — Антонина Матвеевна сделала ещё одну попытку прорваться в квартиру. — Ты превратила его жизнь в ад своими придирками и требованиями!
— Требованиями быть взрослым человеком? — усмехнулась Вика. — Какой ужас! Бедный Максим, от него ожидали, что он будет вести себя как мужчина, а не как капризный подросток!
— Ты никогда не понимала его! — Антонина Матвеевна тряслась от ярости, вода стекала с её волос и одежды на пол. — Максим — тонкая, чувствительная натура! Ему нужна забота, а не постоянная критика!
— Ему нужна не жена, а нянька! — отрезала Вика. — И вы прекрасно справлялись с этой ролью! Теперь можете продолжать в том же духе — он снова полностью ваш! Поздравляю, вы вернули своего сыночка под свою юбчонку!
— Мы этого так не оставим! — Антонина Матвеевна погрозила пальцем. — Максим подаст на развод и отсудит у тебя эту квартиру!
Вика рассмеялась.
— Пусть попробует! Эта квартира принадлежит моим родителям! Мы с Максимом жили здесь с их разрешения! Так что делить нам нечего! И я уже подала на развод!
— Ты… Ты… — Антонина Матвеевна задыхалась от возмущения.
— Я свободная женщина, которая больше не желает быть матерью для своего мужа! — закончила за неё Вика. — А теперь уходите! И передайте Максиму, что все его оставшиеся вещи я отправлю курьером! Лично видеть его я больше не хочу! А вас тем более!
— Я тебя в порошок сотру за это! — Антонина Матвеевна отступила на шаг. — Мой сын заслуживает лучшего!
— В этом я с вами согласна! — кивнула Вика, усмехаясь нелепому виду свекрови. — Он действительно заслуживает лучшего — стать наконец взрослым, самостоятельным человеком! Но с вами рядом у него нет шансов!
— Как ты смеешь…
— А вот так! Если вы или Максим ещё хоть раз появитесь здесь, я вызову полицию! Это моя территория, и я больше не позволю вам на ней хозяйничать! А теперь проваливайте отсюда и обтекайте в другом месте, Антонина Матвеевна!
Дверь захлопнулась перед мокрым, искажённым яростью лицом свекрови. Напряжение последних дней наконец отпустило Вику, и она почувствовала, как по щекам текут слёзы — не горя или сожаления, а облегчения.
Пять лет она пыталась создать семью с человеком, который не хотел взрослеть. Пять лет терпела вмешательство свекрови, которая видела в ней не жену сына, а конкурентку. Пять лет надеялась, что всё изменится.
Теперь всё закончилось. Впереди была новая жизнь — без Максима, без Антонины Матвеевны, без постоянного чувства, что она тянет на себе весь груз ответственности. Вика поднялась с пола, вытерла слёзы и улыбнулась. Она чувствовала себя так, словно сбросила тяжёлый рюкзак после долгого, изнурительного похода.
За окном начинался закат, окрашивая комнату в тёплые оранжевые тона. Новый день. Новая жизнь. Без оглядки на прошлое…
