Когда я смотрю на пустую кроватку Алёшки, сердце сжимается от боли. Не от того, что сын далеко — нет, он рядом, спит в коляске. Боль от понимания: мужчина, которого я когда-то любила, выбрал не нас. Игорь предпочёл быть героем в чужой истории, а в нашей — безразличным наблюдателем. И самое страшное — я долго думала, что это моя вина.
Наша семейная жизнь с Игорем складывалась вполне обычно. Два года совместной жизни научили нас понимать границы друг друга, принимать особенности характера и не требовать невозможного. Когда муж заговорил о продолжении рода, я не колебалась долго.
Его доходы позволяли содержать семью из трёх человек — не роскошно, но достойно. Жилищный вопрос не стоял остро: моя покойная бабуля оставила мне двухкомнатную квартиру. Мы даже начали собирать деньги на детские принадлежности: памперсы, распашонки, прогулочную коляску.
В декретном отпуске я полностью погрузилась в домашние заботы. Сначала ухаживала за супругом, потом появился малыш — прекрасный Алёшка. Дни и ночи слились в один бесконечный цикл кормлений, купаний и укачиваний, пока Игорь исполнял роль добытчика и отдыхал после трудовых будней.
Накопленные сбережения растворились незаметно. Поначалу я считала, что все средства ушли на наши нужды с малышом, но случайно выяснила: на медицинские расходы, одежду и коляску потратили лишь половину отложенного. Остальное досталось старшему брату мужа — Владиславу.
— Сейчас у них трудный период, — объяснил Игорь после моего возмущения. — Не нервничай попусту.
— Как же не нервничать? — вскипела я. — Эти деньги я зарабатывала собственным потом, откладывала на нашего малыша, а ты их родственнику подарил?!
— У него троих детей кормить, Даша, — возразил муж. — Понимаешь, каково это? Его уволили, семья практически голодает. Как только устроится на новое место, обязательно поможет нам.
Услышав подобные заверения, я немного успокоилась.
— Прости за вспышку гнева, — произнесла я, баюкая Алёшку. — Просто очень устаю с крохой. И коляска, которую ты приобрёл, поломалась.
— Сейчас отремонтирую, — пообещал Игорь.
Я надеялась на большее — на приобретение новой и на предложение посидеть с ребёнком, чтобы я могла немного поспать. Но муж не уловил моих недосказанностей. Полвечера он возился с коляской и всё-таки восстановил её, однако теперь одно колёсико постоянно заедало, что затрудняло прогулки.
Врач для восстановления здоровья после родов помимо витаминного комплекса назначил специальную диету против анемии: говядину, красную рыбу, гранаты. Понимая, что финансы ограничены из-за помощи Владиславу, я ничего не требовала, но когда Игорь получил очередную зарплату, попросила:
— Купи мне в магазине немного семги, пожалуйста.
— Денег нет, — ответил супруг. — В следующий раз.
— Как нет? — изумилась я. — Раньше ты регулярно покупал её для себя. Ведь зарплату ты получил только вчера.
— Половину отдал Владиславу, — сообщил Игорь. — Я же говорил, у него проблемы с трудоустройством.
От усталости и обиды слёзы покатились сами собой — прямо над спящим Алёшкой. Весь день я мечтала о кусочке этой рыбы, представляя, как жизнь станет чуточку светлее. А меня снова обманули в ожиданиях.
— Хватит устраивать драму, — велел Игорь. — Обойдёшься без деликатесов. Там дети могут остаться без еды, если я не буду помогать.
— А как же я? — сквозь слёзы спросила я.
— Ты не голодаешь, не придумывай. Всё, иди разогрей мне ужин.
Что оставалось делать? Я пошла разогревать ему ужин.
Такой стала моя новая реальность. Вскоре я даже думать перестала о красной рыбе, не то что просить о ней вслух — лишь бы на Алёшку денег выпросить. И средства действительно приходилось выпрашивать. Простого заявления «мне нужно то-то» было недостаточно — Игорь постоянно отказывался от покупок, рассказывая истории о бедствующем родственнике.
Я настолько сильно переживала и накручивала себя, что дошла до абсурдных подозрений. Решила, что у Игоря появилась любовница, на которую тратятся все деньги, поэтому на меня и Алёшку ничего не остаётся.
Чтобы проверить свои догадки, я позвонила жене Владислава — Марине. Сам он правды бы не сказал из братской солидарности.
— Уже полгода живём впроголодь, — начала жаловаться Марина. — Не знаю, как дальше быть.
— А почему Владислав работу не находит? — поинтересовалась я.
— Якобы ищет, — ответила она. — Но это только на словах. Говорит, что Игорь хорошие суммы передаёт, так что можно не торопиться. Скажи своему, пусть прекратит деньги давать. Спасибо ему, конечно, что есть на что продукты покупать, но Владислав так вообще шевелиться не будет. А я не желаю существовать от подачки к подачке.
Беседа с женой Владислава заставила меня серьёзно задуматься. С одной стороны, я убедилась, что Игорь не лжёт насчёт брата — тот действительно потерял работу, ему нечем содержать троих маленьких детей и супругу.
С другой стороны, если даже Марина жалуется на Владислава… у меня ведь тоже маленький ребёнок. Что если Владислав так и будет бездельничать, пока Игорь ежемесячно перечисляет ему деньги? А на что тогда существовать нам с Алёшкой?
Я попыталась поговорить с Игорем, но он вместо разумного диалога устроил грандиозное выяснение отношений.
— Зачем ты втайне от меня звонишь Марине и разнюхиваешь?! — заорал он. — Я тебя обеспечиваю, поэтому молчи и не высовывайся!
— Тогда дай денег на микроволновку, — заявила я, — раз обеспечиваешь меня, мой благодетель.
— На какую микроволновку? — не понял Игорь.
— На ту, в которой разогревают пищу. Она уже месяц сломана, я тебе говорила об этом.
— Это не жизненная необходимость. На сковороде разогреешь, не сложно.
Разогревать еду на сковороде, пока в детской рыдает малыш, было крайне неудобно. Не выдержав, я пожаловалась маме, и на следующий день родители приехали с новой микроволновкой.
— Что ты за мужчина, если жене микроволновку купить не можешь, — с презрением сказал отец, глядя на зятя.
Папа у меня был простым и прямодушным человеком. И очень меня любил. Но после их ухода мне пришлось остаться наедине с разгневанным мужем. Разразился очередной скандал, где меня обозвали и ябедой, и предательницей, и ещё бог знает кем. Будто я мечтала выставить супруга в неприглядном свете перед родными.
Но человеческая природа такова, что можно привыкнуть к чему угодно — даже к плохому. И я незаметно для себя смирилась, хотя ещё полгода назад мне не могло присниться, что Игорь пожалеет денег даже на шоколадку.
Время тянулось, ситуация не менялась. Я перестала заходить в магазины, чтобы лишний раз не расстраиваться. Объявила Игорю, что буду готовить только из тех продуктов, которые он сам приобретёт. Не купит соль — будет безвкусная еда. Денег на то, чтобы быстро сбегать в магазин, у меня нет.
Эта тактика принесла результаты: на меня перестали сыпаться претензии за скудное меню. А раньше Игорь любил поразмышлять на эту тему:
— Куда делись все деньги? Я тебе целых две тысячи дал, почему холодильник пустой?
Не знаю, сколько он тратил в продуктовых, но теперь в доме всегда был сыр, иногда даже колбаса появлялась.
Средств на себя и Алёшку я по-прежнему не получала. Кое-что покупала и привозила мама. Мне было невыносимо стыдно принимать её подарки. Бывало, после маминых визитов я садилась на кухне и рыдала. Игоря это раздражало — он терпеть не мог женских слёз.
— Почему одежду твоему сыну покупает моя мать? — спрашивала я бессильно. — Ты совсем не любишь собственного ребёнка?
— Не говори глупости, — отвечал он. — Просто неоткуда взять столько денег на две семьи.
— У тебя одна семья — наша. У той семьи есть свой кормилец, который уселся тебе на шею и болтает ногами. А ты ещё и доволен ему потакать.
— Не смей так со мной разговаривать!
— А что тогда? Худшее со мной уже произошло — я нищая полуголодная оборванка с младенцем на руках. Хуже ты мне не сделаешь.
Разозлившись, Игорь оставлял меня одну и шёл спать. А я сидела и жалела себя, не понимая, почему именно мне суждено оказаться в подобной ситуации. Почему мой супруг отдаёт все заработанные деньги чужой семье, а не ему их дают.
«Если так, — злобно размышляла я, вытирая слёзы, — пошёл бы жить в ту семью, нянчил бы тех детей, а не упрашивал меня наследника родить».
И тут сломалась самая важная вещь в доме — холодильник. Я немедленно позвонила Игорю на работу с требованием вызвать ремонтника или, если техника не подлежит восстановлению, приобрести новую.
— Ничего слышать не желаю, — заявила я, — при твоих доходах ты можешь позволить себе такую покупку. Мне теперь негде хранить продукты.
Мастера Игорь так и не пригласил — ведь за услуги пришлось бы платить. Зато притащил холодильник. Я сначала обрадовалась — неужели он решился потратить на нас хоть какие-то средства? Но затем поняла, что в квартиру он затаскивал не новую технику, а древний «Зил».
— Это с маминой дачи, — гордо объявил он.
— Он же будет грохотать на всю квартиру, — ошарашенно произнесла я. — В чём проблема хотя бы мастера пригласить? Возможно, наш холодильник ещё долго прослужил бы.
— Ты видела расценки на ремонтные услуги? — огрызнулся Игорь. — Говори «спасибо», что хотя бы такой аппарат есть. Некоторые и этого лишены.
— А брату ты, наверняка, новый бы приобрёл, — пробурчала я, но Игорь сделал вид, что не расслышал.
Холодильник действительно ужасно шумел — я вообще перестала спать по ночам. Не выдержав, я снова пожаловалась маме, и через неделю родители привезли новый.
— Доченька, — сказала мама, пока отец занимался установкой. — Так дальше нельзя. Когда планируешь на работу выходить?
— Да я бы хоть завтра вышла. — Я вздохнула. — Но Алёшку ни на минуту оставить нельзя.
— Попробовала бы удалённо, — посоветовала мама. — У Светланы, моей подруги, дочь на удалёнке работает. А у тебя профессия подходящая — необязательно по офисам мотаться. Больно на тебя смотреть, солнышко.
— Мы бы тебе денег дали, — добавил отец, — но извини, не хотим кормить этого… — он выругался. — Пусть сам себе на хлеб зарабатывает. Но если вещи тебе или Алёшке понадобятся — говори, не стесняйся.
Я со слезами бросилась их обнимать. Хотя родители и готовы были помочь, просить я всё равно стеснялась, поэтому решила последовать маминому совету. К счастью, удалось быстро найти работу в области графического дизайна. Было тяжело — Алёшка беспокойный и требующий постоянного внимания малыш, — но я твёрдо решила перестать быть обузой для родителей.
Как оказалось, профессиональные навыки сохранились, и доходы стали приличными. На первую зарплату я зашла в кондитерскую и в одиночестве съела три пирожных, чуть не лопаясь от нахлынувшего счастья. В тот же день купила родителям большой торт и отвезла.
Игорю понравилось, что я теперь работаю. Времени на домашние дела при работе и ребёнке совсем не оставалось, но хотя бы этими упрёками он меня не донимал. Только всё расспрашивал, сколько теперь получаю. В конце концов я назвала сумму — и зря.
— Так как ты теперь работаешь, то будешь отправлять часть зарплаты моим родственникам — Сказал супруг
— Содержать взрослого мужика с целой оравой детей? — скептически спросила я. — Нет. Не заставишь. Он мне никто, и дети его мне никто. Пусть идёт трудиться.
— Ты совсем обнаглела — так говорить о моём брате? — вскипел Игорь. — Я — твой супруг, если ты вдруг забыла, и моя семья — твоя семья. Поэтому зарплату будешь теперь мне переводить, а я уже распределю финансы — часть его семье, что-то маме, ей тоже нужна поддержка…
— А твоему сыну что — ничего? — парировала я.
— Да что ты всё талдычишь о своём сыне!
Тут я не выдержала и закричала. С каких пор Алёшка стал только моим сыном? Я что, одна его зачала, без Игорева участия? Кто вообще ребёнка просил? Почему я должна терпеть нужду, пока он изображает благодетеля и наслаждается ролью спасителя чужой семьи?
Высказав всё это и не услышав ничего вразумительного в ответ — только оскорбления и обвинения, — я поняла, что больше так жить не хочу. Боялась остаться одна с ребёнком и без средств к существованию — но ничего, источник дохода нашла. Значит, не пропаду. И родители всегда поддержат.
— Я ухожу от тебя, — сказала я Игорю. — И ребёнка забираю. Будешь предъявлять права — докажу в суде, что ты жалел денег на родного сына, а всё отдавал посторонним людям. Иди содержи ту семью, можешь даже жениться на Марине и усыновить её детей. Только нас с Алёшкой оставь в покое. Натерпелись мы с тобой, хватит.
Мы ещё долго выясняли отношения — половину ночи не спали, ругались. Под утро Игорь всё-таки собрал вещи и ушёл, даже не поцеловав напоследок Алёшку. И хорошо. Что угодно лучше, чем жизнь с мужем, который не ценит ни меня, ни ребёнка.
