– Ань, ну ты опять начинаешь! – Андрей раздражённо повернулся к ней от телевизора, где как раз начиналась трансляция футбольного матча. – Ну что сложного? Ты же дома постоянно. У тебя времени – вагон и маленькая тележка!
Аня, стоя на пороге комнаты с полотенцем в одной руке и бутылочкой детского шампуня в другой, посмотрела на мужа с такой смесью усталости и возмущения, что Андрей вжался в спинку дивана.
– Андрей, – начала она сдержанно, как учительница перед экзаменом. – Ты хоть представляешь, что такое провести день с двумя детьми? Да ещё приготовить, убраться, постирать и, о чудо, попробовать не сойти с ума?
– Ну, давай не драматизировать, – отмахнулся Андрей. – Я ведь впахиваю за нас обоих. Каждый день в офисе, зарабатываю деньги. Это и есть настоящая работа. А ты… ну ты просто дома. Это ж не шахта!
В этот момент на кухне что-то громко шмякнулось. Аня, не оборачиваясь, автоматически крикнула:
– Серёжа, положи кота на место и вытри воду!
Затем, сделав глубокий вдох, снова повернулась к мужу:
– Хорошо, Андрей. Раз ты такой умный и считаешь, что моя «домашняя работа» — это отдых, ты сам попробуешь.
Андрей поднял бровь, но от телевизора больше не оторвался.
– Чего это я попробую?
– В выходные. Я уеду к подруге. А ты останешься с детьми. Посмотрим, как ты справишься.
На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая только визгом сына, который пытался достать ложкой с подоконника горшок с цветком. Андрей задумался, но, не желая терять авторитет, поднял подбородок:
– Легко! Нашла чем испугать. Дети меня слушаются, борщ варить я умею, посудомойка есть. Езжай, отдыхай. Будешь потом завидовать, как я тут справлюсь на раз-два.
Аня посмотрела на мужа так, будто он только что пообещал построить космодром за три дня. Её взгляд говорил одно: «Ладно, посмотрим».
На следующий день Аня уже составила список дел на ближайшие выходные. Листок выглядел как расписание на предприятии с тремя сменами.
– Вот, – сказала она, подавая список мужу. – Чтобы не запутался.
Андрей мельком глянул и рассмеялся:
– Ты издеваешься? Постирать, погладить, поиграть с детьми… Ладно, хорошо, запомню.
– А ещё, – продолжила Аня, игнорируя его ухмылку, – нужно помыть полы, убрать ванную, проверить уроки у Маши и починить кран.
– Ванную уберу, уроки проверю. Кран, кстати, давно хотел… – начал Андрей.
– И ещё, – перебила Аня. – Уложить детей спать вовремя. Это самое сложное.
– Уложу! – махнул он рукой. – Это же дети, не тигры.
Аня решила ничего больше не говорить. Она знала, что слова – это одно, а реальность – совсем другое. И если Андрей думает, что он «главный» и с лёгкостью справится, то эти выходные его точно просветят.
В пятницу вечером, когда чемодан Ани уже стоял в прихожей, а дети радостно обсуждали, кто будет спать на маминой подушке, Андрей выглядел так, будто он только что подписал самый выгодный контракт. Он самоуверенно потирал руки.
– Ну, удачи, – сказала Аня, обнимая детей на прощание.
– И тебе! – бодро ответил Андрей. – Не переживай, всё будет под контролем.
Аня молча улыбнулась. Она знала: «контроль» – это то, что Андрей только что потерял.
– Папа, я хочу мультики! – заявила Маша, прибежав к Андрею, когда стрелки на часах показывали шесть утра.
– А я хочу какашку! – радостно прокричал Серёжа, приседая рядом с сестрой.
Андрей, ещё не до конца проснувшись, только моргнул, пытаясь осознать, что происходит. Где-то в глубине сознания всплыли слова Ани: «Дети просыпаются рано. Очень рано».
– Ладно, ладно, идите, включу вам мультики, – пробормотал он, направляясь к телевизору.
Он нажал кнопку включения, но экран остался чёрным. Ещё раз. Тишина.
– АААА! Телевизор сломался! – закричала Маша, разрывая тишину субботнего утра.
– Так, спокойно, – попытался усмирить дочь Андрей. – Может, провод выдернули… Или… А, батарейки в пульте.
После недолгого поиска Андрей нашёл батарейки в кладовке, но к этому времени Серёжа уже рисовал на обоях зелёным фломастером.
– Папа, смотри, я нарисовал котика! – гордо заявил он.
– Какого котика?! Ты что делаешь?! Маша, убери фломастеры от него! – Андрей рванул к стене, наступив при этом на лего.
Крик, наполненный болью и отчаянием, был слышен по всему дому. Серёжа захихикал, а Маша философски заметила:
– Мама всегда говорит, что под ноги смотреть надо.
На кухне дела обстояли не лучше. Открыв холодильник, Андрей обнаружил, что молоко скисло, а хлеба нет. Он чувствовал, как паника постепенно заполняет его сознание. Дети уже стояли за его спиной и хором тянули:
– Есть хотим! Есть хотим!
– Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, – пробурчал Андрей, открывая шкафы в поисках чего-нибудь съедобного.
Он нашёл пачку макарон, банку тушёнки и решил, что это лучший завтрак на свете. Вот только стоило поставить воду на плиту, как Серёжа вдруг уцепился за кастрюлю:
– А я тоже хочу варить!
К счастью, Андрей успел вовремя схватить кастрюлю, не позволив беде случиться. Дети были отправлены в комнату с пакетом сухариков, пока отец, вздохнув, приводил кухню в порядок.
Когда дело дошло до уборки, Андрей понял, что даже пылесос не хочет работать так рано. На половине комнаты он заглох, и Андрей, разозлившись, начал разбирать его, чтобы выяснить, в чём проблема. Серёжа в это время зачем-то поливал обувь в прихожей из стакана, а Маша, встав рядом, вздохнула:
– Пап, ну ты как мама, только медленный.
К середине дня Андрей почувствовал, что силы на исходе. Но впереди ещё был обед, который он планировал сварить из упаковки готового супа, предусмотрительно купленной накануне.
– Борщ сварю, – с гордостью подумал он.
Но гордость быстро исчезла, когда Серёжа перевернул кастрюлю с почти разогретым борщом на пол. Маша снова прокомментировала:
– Ну ты и растяпа, папа. Мама бы так не сделала.
К вечеру Андрей уже перестал чувствовать себя главным. Он только смотрел на детей, которые весело прыгали по дивану, и пытался заказать еду с доставкой. У него ещё оставалась надежда, что всё закончится хотя бы тихо.
– Ладно, ладно, – пробормотал он. – Завтра будет проще. Наверное.
Утро воскресенья началось с трагедии: Серёжа разлил сок на вымытую вчера в ночи кухонную плиту. Андрей посмотрел на эту сцену с безразличием человека, который принял тот факт, что в его жизни порядка больше не будет. Однако, вспомнив про вчерашние промахи, он решил: сегодня всё пойдёт иначе.
– Так, дети, – сказал он, хлопнув по столу, – сегодня папа покажет, как надо готовить борщ.
Маша, сидя с раскраской, лениво протянула:
– Только чтобы не как вчера. Ты уже обещал борщ, а в итоге мы ели сосиски.
Андрей обиделся, но сдержался. Он был решительно настроен вернуть себе авторитет.
В магазине, куда Андрей отправился за ингредиентами для борща, дела тоже пошли не по плану. Список продуктов был прост: мясо, картошка, капуста, свёкла, морковь. Однако, оказавшись у полок, Андрей понял, что не знает, как отличить свёклу от редьки. Подумав, что на вкус это неважно, он положил в корзину всё, что показалось красным. Ещё купил магазинный борщ в коробке «на всякий случай».
Вернувшись домой, Андрей огласил своё грандиозное меню:
– Борщ, салат и компот.
Маша тут же подняла руку:
– Пап, а что будет, если борщ сгорит?
– Борщ не может сгореть, – уверенно ответил Андрей, хотя в душе усомнился в этом.
Процесс начался. Андрей сложил ингредиенты на столе, включил «позитивное мышление» и вооружился ножом. Всё шло неплохо, пока Серёжа не залез на стол и не начал крутить мясо в руках.
– Отдай! Это для борща! – закричал Андрей.
– А я хотю кормить котика! – возмутился Серёжа.
Пока Андрей забирал мясо у младшего, Маша успела утащить капусту. Через несколько минут Андрей понял, что ингредиенты исчезают быстрее, чем он их чистит. Зато дети вовсю веселились: Маша называла Серёжу «салатным монстром», а тот, громко смеясь, бросался в неё листами капусты.
К середине дня борщ всё же оказался в кастрюле. Андрей гордо попробовал его на вкус. Результат был… странным. Вкус одновременно сладковатый и какой-то металлический.
– Папа, что это? – спросила Маша, наклоняясь над кастрюлей.
– Борщ! – ответил он с таким энтузиазмом, будто говорил о шедевре.
Маша скептически понюхала бульон и выдала:
– А мама так не делает. У тебя тут что-то не то… и где картошка?
Андрей посмотрел в кастрюлю и понял, что картошку он так и не почистил. В панике он достал из холодильника коробочный борщ и сдался.
– Ну, главное – результат! – заявил он, разогревая «экстренную помощь».
На обед дети ели макароны с сосисками, запивая соком. Борщ остался стоять на плите в качестве напоминания, что кухня – это не его территория.
Серёжа за обедом спросил:
– Пап, а мама когда вернётся?
– Завтра, – тяжело вздохнул Андрей. – Потерпите ещё чуть-чуть.
– Нет, это тебе терпеть надо, – заявила Маша и, громко захохотав, ушла играть.
Воскресный вечер застал Андрея в состоянии полного поражения. Дети бегали по квартире в костюмах супергероев, сделанных из простыней, а он стоял посреди кухни, окружённый горой игрушек, немытой посудой и пятнами от борща. Его взгляд был стеклянным, а лицо выражало глубочайшую задумчивость о смысле жизни.
– Папа, – подошла к нему Маша, одетая в свою «плащ-накидку» из кухонного полотенца. – А ты знаешь, что ты совсем не как мама? У неё всё чисто и вкусно.
– Да я это уже понял! – простонал Андрей, потирая глаза. – Но ведь я стараюсь! Вы просто… ну, слишком активные.
Серёжа пробежал мимо, обмотавшись гирляндой, и прокричал:
– Я электропоезд! Ту-туууу!
Андрей только вздохнул и решил, что ещё немного — и он закажет пиццу. В конце концов, дети любят пиццу.
Когда Аня вернулась домой, было уже поздно. Она надеялась увидеть усталого, но бодрого мужа и детей, мирно спящих в чистых кроватях. Вместо этого дома царил хаос. На пороге её поприветствовал Серёжа, который бегал босиком по полу, усеянному кусочками пластилина. Маша, укрытая тем самым кухонным полотенцем, тихо посыпывала на диване.
Андрей выглянул из кухни с видом человека, который пережил апокалипсис. На его лице читалось облегчение, смешанное с чувством вины.
– Ты вернулась! – воскликнул он, словно потерпевший крушение моряк, увидевший берег.
Аня сняла куртку, прошла на кухню и оглядела погром. Её взгляд скользнул по липкому полу, борщу на плите и пустой коробке из-под пиццы на столе.
– Ну что, главный? Как прошло? – спросила она, прищурившись.
Андрей вздохнул, вытер лицо кухонным полотенцем и опустился на стул.
– Ты богиня, Ань. Ты богиня. Клянусь, больше никогда не скажу, что твоя работа – это не работа.
Аня усмехнулась, но, видя усталость мужа, решила не подкалывать его дальше. Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щёку.
– Добро пожаловать в реальный мир. Ну что, чай будешь?
Андрей поднял взгляд и улыбнулся:
– Если только ты сделаешь. Я сегодня уже всё, сломался.
На следующий день Андрей встал раньше обычного, чтобы вымыть полы и собрать детей в сад. Он больше никогда не говорил, что его работа сложнее, чем домашние хлопоты. Правда, иногда он позволял себе хитро заметить:
– Ань, ты так здорово справляешься. Я лучше пойду мусор вынесу.
