Алина сидела в кресле бабушки и смотрела на родственников, собравшихся в гостиной. Квартира на Тверской, с высокими потолками и лепниной, казалась слишком большой для этого разговора. За окном шумел вечерний город, а здесь царила тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов на камине.
— То, что она только тебя в завещании указала, ещё ничего не значит! — Виктор, её старший брат, нервно теребил документы в руках. — Мы все её внуки, все имеем право на наследство!
— Виктор прав, — поддержала его Марина, младшая сестра Алины. — Бабушка в последние годы была не совсем… адекватной. Она могла и ошибиться.
Мать, Людмила Петровна, кивнула, поправляя седые волосы:
— Лина, ты же понимаешь, что это несправедливо. У тебя есть своя квартира, хорошая работа, муж зарабатывает. А мне нужен ремонт — крыша течёт, трубы старые. Виктор с Мариной квартиры снимают, денег едва хватает.
Алина медленно встала и подошла к окну. Внизу мелькали фары автомобилей, люди спешили по своим делам. Каждый считал свои проблемы самыми важными.
— А вы помните, — тихо начала она, не оборачиваясь, — как три года назад бабушка упала в ванной? Кто вызывал скорую? Кто сидел с ней в больнице всю ночь?
— Ну, у тебя тогда отпуск был, — буркнул Виктор. — А я работал на двух работах.
— Отпуск? — Алина повернулась к нему. — Я взяла отгул за свой счёт. А ты работал на двух работах, потому что половину зарплаты спускал в казино. Помнишь свой долг в сто тысяч?
Виктор покраснел:
— При чём тут это? Я исправился, давно не играю.
— А помните, как два года назад бабушка попросила вас помочь с ремонтом в ванной? — продолжала Алина. — Мама сказала, что у неё денег нет на мастера. Виктор обещал приехать в выходные, но так и не приехал. А Марина была занята — новый парень появился.
— Не надо cnfhsv попрекать, — нахмурилась Марина. — Тогда у меня действительно не было времени.
— Зато время было съездить в отпуск в Турцию, — заметила Алина. — На те деньги, которые могли пойти на помощь бабушке.
— Я имею право на отдых! — вспылила сестра.
— Конечно имеешь. Как и бабушка имела право решать, кому оставить квартиру.
Людмила Петровна вздохнула:
— Лина, ты не понимаешь. Нам действительно тяжело. А у тебя всё складывается. Ты с детства была умницей, училась хорошо, работаешь в хорошей компании. Тебе всегда везло.
— Везло? — Алина засмеялась горько. — Мама, ты помнишь, как я в институте работала официанткой по вечерам, чтобы было на что жить? Как после института два года жила в съёмной комнатушке, экономила на всём, чтобы накопить на первоначальный взнос за ипотеку?
— Ну, всё равно у тебя получилось, — пробормотала мать.
— Получилось, потому что я работала! Потому что каждую копейку считала! А не тратила деньги на ерунду!
Алина прошлась по комнате, останавливаясь у фотографий на полках. Вот бабушка в молодости, красивая женщина в белом платье. Вот она с дедушкой у моря. А вот уже пожилая, с внуками — все четверо сидят на диване в этой самой гостиной.
— Вы знаете, — сказала она, поворачиваясь к родственникам, — последние три года я каждые выходные приезжала к бабушке. Покупала продукты, лекарства, возила её к врачам. Когда ей стало совсем тяжело, нашла и оплатила сиделку.
— Мы тоже навещали! — возразил Виктор.
— Раз в месяц, по большим праздникам. И то не всегда. Помните, как на Новый год бабушка звонила вам, приглашала, а вы отказались — у Марины вечеринка была, у Виктора корпоратив, у мамы голова болела.
— Она же понимала, что у нас дела, — защищалась Людмила Петровна.
— Понимала. Поэтому и завещание составила так, как составила.
Марина встала, подошла к Алине:
— Лин, ну будь человеком! Мы же семья! Ты не можешь оставить нас без ничего!
— А вы могли оставить бабушку без внимания, — жёстко ответила Алина. — Когда я говорила, что ей нужна помощь, что ей одиноко, что ей страшно — вы говорили, что у вас проблемы поважнее.
— Так у нас действительно были проблемы! — вскричала Марина.
— И сейчас есть, — добавил Виктор. — Я плачу за съём тридцать тысяч в месяц! А ты можешь получить квартиру стоимостью в двадцать миллионов!
— Могу. И получу. Потому что заслужила.
— Заслужила? — фыркнула мать. — Да ты просто подлизывалась к ней!
Алина почувствовала, как внутри всё закипело. Она медленно повернулась к матери:
— Подлизывалась? Я её любила! Понимаете разницу? Я не рассчитывала на наследство, когда ездила к ней, когда ночевала рядом, когда она болела. Когда она упала и сломала руку — я три дня не ходила на работу, ухаживала за ней. И делала это не за деньги!
— Все мы её любили, — тихо сказал Виктор.
— Любили? — Алина подошла к письменному столу, достала из ящика стопку бумаг. — Вот справки о вызовах скорой помощи. За последние три года — десять вызовов. Моя подпись на всех. Вот чеки из аптеки — лекарства для бабушки. Все оплачены мной. Вот договор с сиделкой — тоже я оплатила.
Она швырнула бумаги на стол:
— А где ваша любовь? Где ваша забота? Покажите мне хоть один чек, оплаченный вами!
— Мы помогали по-другому, — пробормотал Виктор.
— Как? Звонили раз в неделю узнать, жива ли? Приезжали на час с дешёвыми конфетами?
Людмила Петровна встала:
— Лина, хватит! Ты говоришь так, будто мы враги какие-то! Мы твоя семья!
— Семья, — повторила Алина. — А семья — это когда поддерживают в трудную минуту. Когда у меня были проблемы на работе три года назад, когда меня хотели сократить — кто помог? Бабушка дала денег в долг, чтобы я могла переждать. А вы сказали: «Ничем помочь не можем, сама выкручивайся».
— У нас тогда денег не было! — возразила мать.
— Зато на новую шубу деньги нашлись. У Вити на казино деньги были. На Маринины походы в салоны красоты тоже хватало.
— Это другое! — вспыхнула Марина.
— Да, это другое. Это ваши приоритеты. А бабушкины приоритеты были другими.
Алина села обратно в кресло, посмотрела на часы:
— Знаете, что мне бабушка сказала, когда составляла завещание? Я тогда её отговаривала, говорила, что родственники обидятся. А она ответила: «Лина, я прожила долгую жизнь. Я видела, как люди относятся к деньгам, к имуществу. Я не хочу, чтобы моя квартира стала предметом торга».
— Мы бы не продали! — горячо сказал Виктор.
— Серьёзно? — Алина посмотрела на него внимательно. — Виктор, ты же понимаешь, что я знаю про твои долги по кредитам? Про то, что коллекторы звонят? Ты думаешь, я поверю, что ты не продал бы свою долю в первые же дни?
— Я… я бы подумал, — пробормотал он.
— А я знаю, как ты думаешь. Помнишь, как продал мамины золотые серьги? Те, что от прабабушки остались? Сказал, что в долг взял, а потом признался — проиграл в карты.
— Это было давно! — вскричал Виктор.
— Пять лет назад. А для Марины это вообще не вопрос, — Алина повернулась к сестре. — Ты же мне сама говорила полгода назад, что мечтаешь о квартире в Сочи. «Продам что-нибудь и куплю домик у моря», — твои слова.
Марина отвернулась:
— Я просто мечтала…
— И мечтала бы уже не о домике у моря, а о доле в московской квартире. А мама, — Алина посмотрела на мать, — ты же сама недавно говорила, что лучше бы продать твою квартиру и купить другую, но в районе получше.
— Ну и что? — защищалась Людмила Петровна. — Я имею право мечтать!
— Имеете. Но бабушка имела право не позволять вам осуществлять эти мечты за счёт её квартиры.
В комнате повисла тишина. За окном уже совсем стемнело, включились уличные фонари. Алина встала, включила торшер — тот самый, под которым бабушка любила читать по вечерам.
— Вы знаете, что мне больше всего нравилось в бабушке? — тихо сказала она. — Она никогда не жаловалась. Когда болела, когда было тяжело — она не ныла, не обвиняла судьбу. Она просто жила. Достойно.
— При чём здесь это? — недовольно спросила Марина.
— При том, что вы всё время жалуетесь. На судьбу, на обстоятельства, на то, что вам не везёт. Но никто из вас не задумался: а что вы делаете, чтобы изменить свою жизнь?
— Да что я могу делать? — всплеснула руками мать. — В моём возрасте никто на работу не берёт, пенсия маленькая…
— Можешь не тратить деньги на ерунду, — жёстко сказала Алина. — На новые сумочки каждый месяц, на косметику, на такси вместо метро. Можешь найти подработку — многие в твоём возрасте работают.
— Легко говорить, — пробормотала мать.
— А Виктор может перестать играть в карты и тратить деньги в барах, — продолжала Алина. — Может найти нормальную работу, а не хвататься за всё подряд. А Марина может перестать менять работу каждые полгода в поисках «лёгких денег».
— Ты нас всех обвиняешь, — сказал Виктор. — А сама святая?
— Не святая. Но ответственная. Когда я хотела квартиру — я копила. Когда хотела карьеру — училась, работала сверхурочно. Когда хотела помочь бабушке — помогала, не считая затрат.
Алина подошла к фотографии бабушки на комоде, аккуратно поправила рамку:
— А вы всё время ждёте, что кто-то решит ваши проблемы. Государство, родственники, судьба. Но не вы сами.
— Так несправедливо! — воскликнула Марина. — Почему одним везёт, а другим нет?
— Везёт? — Алина повернулась к ней. — Марин, ты помнишь, как я в двадцать пять лет работала по двенадцать часов в день? Как училась по вечерам на курсах? Как отказывалась от развлечений, от покупок, от отпусков, чтобы накопить денег?
— Помню, — тихо сказала Марина.
— А что ты делала в это время? Встречалась с парнями, ходила по клубам, покупала красивые платья. И это твой выбор! Но не говори теперь, что мне повезло, а тебе нет.
Людмила Петровна вздохнула:
— Лина, ну хорошо, может, мы были не правы. Но ведь нельзя же так жестоко — оставить родню ни с чем!
— Мама, — Алина села напротив неё, — а когда бабушка лежала в больнице после инсульта, и врачи сказали, что нужно покупать дорогие лекарства — кто их покупал? Когда нужно было делать МРТ за деньги, потому что по полису очередь на три месяца — кто платил?
— Ты, — тихо сказала мать.
— Я. А где были вы? Виктор сказал: «У меня денег нет, я еле концы с концами свожу». Марина: «А что я могу, я студентка». А ты, мама, сказала: «Лина зарабатывает больше, пусть она и помогает».
— Мы не думали, что…
— Не думали. Вот именно. А бабушка думала. Она видела, кто приходит, кто звонит, кто помогает. И сделала выводы.
Виктор встал, прошёлся по комнате:
— Ладно, допустим, ты права. Но всё равно — мы родственники. Нельзя так.
— Виктор, — Алина посмотрела на него серьёзно, — а когда у тебя были проблемы с деньгами, кто помогал? Когда коллекторы угрожали, кто дал тебе денег закрыть долг?
— Ты, — еле слышно сказал он.
— Я. Пятьсот тысяч рублей. Помнишь, что ты обещал?
— Отдать через полгода…
— Прошло два года. Где деньги?
Виктор покраснел:
— Я старался откладывать, но то одно, то другое…
— Обстоятельства, — повторила Алина. — А обстоятельства не мешали тебе поменять машину три месяца назад?
— Старая совсем разваливалась!
— За миллион двести? Но можно было купить что-то попроще и отдать долг сестре?
Виктор молчал, глядя в пол.
— Вот и бабушка так думала, — тихо сказала Алина. — Если дать вам деньги — они уйдут неизвестно куда, а проблемы останутся.
Марина подошла к окну, посмотрела на огни города:
— Значит, мы для тебя чужие теперь?
— Не чужие. Но и не нахлебники. Марин, ты умная, образованная. Ты можешь найти хорошую работу, если захочешь. Можешь научиться копить деньги, планировать бюджет. Можешь перестать искать богатого мужа и начать строить отношения на любви.
— А если не получится? — тихо спросила Марина.
— Тогда это будет твоя ответственность. Твоя жизнь, твой выбор.
Людмила Петровна встала:
— Ну хорошо, Лина. Ты решила. Но хотя бы не продавай квартиру. Это же память о бабушке.
Алина улыбнулась — первый раз за этот вечер:
— Мам, а я и не собиралась продавать. Я буду здесь жить.
— Как жить? — удивилась мать. — А твоя квартира?
— Сдам. А здесь обустроюсь. Мне нравится этот район, нравится сама квартира. И… — она посмотрела на фотографию бабушки, — мне кажется, бабушка была бы рада.
— Но здесь же три комнаты! — воскликнула Марина. — Тебе столько места не нужно!
— Нужно. Одну комнату превращу в кабинет — буду работать дома. Вторую в гостевую. А в третьей… — Алина помолчала, — в третьей оставлю всё как было при бабушке. Её книги, её кресло, её фотографии.
— Это же неразумно, — пробормотал Виктор. — Такие деньги на недвижимости можно заработать…
— Можно, — согласилась Алина. — Но я хочу жить здесь. Хочу каждое утро просыпаться в доме, который любила бабушка. Хочу читать её книги, сидеть в её кресле, смотреть в окна, в которые она смотрела.
— Сентиментальность, — поморщилась мать.
— Память, — поправила Алина. — И уважение.
Она встала, подошла к старинному секретеру, достала из него конверт:
— Кстати, бабушка оставила письмо. Для вас всех.
— Письмо? — удивились родственники.
Алина развернула лист бумаги, исписанный знакомым бабушкиным почерком:
— «Дорогие мои Виктор, Марина и Людмила. Знаю, что вы будете недовольны моим решением. Но я прожила долгую жизнь и научилась различать слова и дела. Алина была рядом, когда мне было трудно. Она не ждала благодарности, не рассчитывала на наследство — она просто любила. А любовь измеряется не словами, а поступками. Не обижайтесь на неё — она заслужила то, что получила. И не обижайтесь на меня — я хотела, чтобы мой дом остался домом, а не превратился в товар. Будьте счастливы и помните: каждый человек сам создаёт свою судьбу. С любовью, ваша бабушка».
В комнате повисла тишина. Марина тихо всхлипнула. Виктор сжал кулаки. Людмила Петровна закрыла лицо руками.
— Она… она действительно всё понимала, — прошептала мать.
— Понимала, — кивнула Алина. — И прощала. Но не забывала.
Виктор подошёл к двери:
— Ну что ж. Видимо, нам пора идти.
— Да, — согласилась Алина. — И знаете что? Я не буду больше помогать вам деньгами. Не потому, что жадная. А потому, что бабушка была права — каждый должен сам отвечать за свою жизнь.
— Значит, мы теперь чужие? — спросила Марина.
— Нет. Мы семья. Но семья — это не только права, но и обязанности. Если вы научитесь быть ответственными, если перестанете жить за чужой счёт — я буду рада общаться с вами. А пока… — Алина развела руками.
Родственники начали собираться. У двери Людмила Петровна обернулась:
— Лина, а если нам будет совсем плохо?
— Мам, — Алина обняла её, — если будет действительно критическая ситуация — конечно, помогу. Но не деньгами, а советом, поддержкой. А остальное — в ваших руках.
Когда за родственниками закрылась дверь, Алина вернулась в гостиную. Села в бабушкино кресло, закрыла глаза. В квартире было тихо и спокойно.
Она открыла глаза, посмотрела на фотографию бабушки:
— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — За урок. За то, что научила меня быть сильной. И за то, что доверила мне свой дом.
Часы на камине пробили десять. Где-то внизу смеялись люди, ехали машины, жил большой город. А здесь, в этой квартире, начиналась новая жизнь. Жизнь, заработанная честно и по справедливости.
На следующий день Алина начала переезд. Родственники больше не звонили, не приезжали. Иногда она думала о них, но без злости. Бабушка оказалась права — каждый делает свой выбор и пожинает его плоды.
А она выбрала любовь, ответственность и справедливость. И получила в награду не только квартиру, но и чистую совесть.
