— Ир, ты не видела презентацию для «Квадрата»? Я её вчера вечером доделывал, сохранил на рабочий стол, а сейчас её нет.
Голос Кирилла, бодрый и полный творческого энтузиазма, ворвался в монотонное гудение принтера и прервал её разговор с очередным недовольным клиентом. Ира прижала телефонную трубку плечом к уху, не отрывая взгляда от таблицы с дебиторской задолженностью, и одним пальцем указала на его же ноутбук.
— В папке «Срочно_финал_1», Кирилл. Ты вчера сам её создал. Посмотри внимательнее. Да, Семён Игоревич, я вас слушаю. Нет, платёж от вас мы так и не увидели. Проверьте, пожалуйста, реквизиты.
Она вернулась к разговору, а Кирилл, цокнув языком, нашёл-таки пропажу и снова погрузился в свой мир — мир больших идей, красивых слайдов и стратегических планов на ближайшие пять лет. Их гостиная уже полгода напоминала штаб стартапа в разгар дедлайна. Угловой диван был завален образцами продукции, на кофейном столике громоздились стопки визиток, а обеденный стол был поделён на две неравные части. Его половина — это сверкающий макбук, блокнот с замысловатыми схемами и чашка остывшего кофе, уже третья за утро. Её половина — старенький ноутбук, вечно жужжащий от перегрузки, гора счетов-фактур, два мобильных телефона, которые звонили не переставая, и принтер, выплёвывающий очередной договор.
Кирилл был генератором. Он придумал этот бизнес, он горел им. Он вскакивал посреди ночи, чтобы записать гениальную мысль, он мог часами рассказывать о перспективах и масштабировании. Он был мозгом и сердцем их маленького агентства «Перспектива». А Ира была руками, ногами и всей нервной системой этого организма. Она уволилась со своей стабильной, но скучной должности экономиста, чтобы помочь мужу. Чтобы поддержать его мечту, которая, как он обещал, станет их общей. Она взяла на себя всё то, что Кирилл презрительно называл «операционкой»: вела бухгалтерию, обзванивала поставщиков, выбивала долги из клиентов, заполняла бесконечные бланки и следила, чтобы все документы были в порядке. Она работала с восьми утра и до глубокой ночи, пока её мозг не начинал плавиться от цифр и чужих голосов в трубке.
— Всё, с этими закончил! — Кирилл с довольным видом захлопнул крышку ноутбука. — Поеду на встречу, попробую продать им нашу идею. Пожелай мне удачи, боец невидимого фронта.
— Удачи, — устало улыбнулась Ира, заканчивая очередной звонок. — Кирилл, подожди. Тут ИП Степанов просит копию самого первого договора, не могу найти в электронном архиве. Не помнишь, где он может быть?
— Ох, Ир, ну где-то там, — он неопределённо махнул рукой в сторону стеллажа, где в нескольких коробках хранился их бумажный архив. — В синей папке, кажется. Или в зелёной. Ты же у нас за порядок отвечаешь. Всё, я побежал, опаздываю!
Он чмокнул её в макушку и исчез за дверью, оставив после себя шлейф дорогого парфюма и ощущение кипучей деятельности. Ира тяжело вздохнула и подошла к стеллажу. «Отвечаешь за порядок». Конечно. Кто же ещё. Она начала перебирать папки, раздражаясь на саму себя за то, что сразу не отсканировала все документы. Синяя, зелёная, красная… Договоры, акты, накладные. И вдруг её пальцы наткнулись на плотную бордовую папку с тиснёной надписью «Уставные документы». Она машинально открыла её в поисках нужной бумаги Степанова.
Первым шёл устав. Пробежав его по диагонали, она наткнулась на пункт об учредителях. И замерла. Гудение принтера, голоса из телефона, шум улицы за окном — всё это вдруг исчезло, сменившись оглушающим внутренним безмолвием. Она перечитала строчку ещё раз. Потом ещё. Нет, буквы не менялись. Чёрным по белому на гербовой бумаге было напечатано: «Единственным учредителем и владельцем 100% долей Общества с Ограниченной Ответственностью „Перспектива“ является гражданин Российской Федерации Соколов Кирилл Андреевич».
Ира медленно закрыла папку. Внутри не было ни обиды, ни злости. Только звенящая, ледяная пустота. Она нашла договор Степанова, молча отсканировала его и отправила клиенту. Затем аккуратно положила бордовую папку на середину той половины стола, где царил творческий беспорядок Кирилла. Она положила её поверх его блокнота со схемами, прямо на его территорию. И села ждать. Она не стала пить свой первый за день кофе. Просто сидела в тишине и смотрела на папку, которая за несколько секунд превратила её из партнёра в неоформленного сотрудника, работающего за еду и право жить в собственной квартире.
Кирилл вернулся около восьми, насквозь пропитанный морозным воздухом и успехом. Он влетел в квартиру, как порыв ветра, сбросил на пуфик дорогое кашемировое пальто и бросил на стол ключи от машины. Они звякнули с той победной нотой, с какой обычно звенят медали.
— Мы их сделали! Ира, мы их порвали! — он подлетел к ней, готовый подхватить на руки и закружить посреди их импровизированного офиса. — Они подписывают контракт! Сразу на год, представляешь? «Квадрат» наш! Я же говорил, что моя концепция сработает!
Он остановился, заметив её неподвижность. Ира не вскочила, не бросилась ему на шею. Она сидела на своём стуле так же прямо, как и шесть часов назад, когда он уходил. Её взгляд был прикован к бордовой папке, лежащей на его половине стола, как надгробный камень на месте крушения их общего будущего. Улыбка медленно сползла с его лица, сменившись недоумением.
— Что-то случилось? Степанов опять мозг выносит?
— Нет. Со Степановым всё в порядке, — её голос был ровным, без единой трещинки. — Тогда что? У тебя такой вид, будто кто-то умер. Мы же победили, Ир! Надо отпраздновать! Закажем стейки, откроем то вино, что я привёз…
— Что это? — она кивнула на папку, прерывая его праздничный монолог.
Кирилл проследил за её взглядом. Увидев уставные документы, он нахмурился, а затем на его лице промелькнуло что-то похожее на досаду. Он взял папку, небрежно пролистал её, будто это был вчерашний журнал.
— А, это… Нашла, значит. Просто бумаги. Юридические формальности.
— Это, Кирилл, документ, который говорит, что я полгода работаю на тебя за еду, — ответила она всё тем же бесцветным голосом. — А я-то думала, мы партнёры.
Он издал короткий, нервный смешок. Попытка свести всё к шутке, к женскому капризу. Он подошёл и положил руки ей на плечи, собираясь сделать расслабляющий массаж, его обычный приём для снятия её «напряжения». Но она слегка повела плечами, и его руки безвольно соскользнули.
— Ириш, ну ты чего? Это же просто формальность, правда. Так было гораздо проще и быстрее зарегистрировать ООО на одного человека. Меньше беготни, меньше бумажек. Ты же знаешь нашу бюрократию. Это абсолютно ничего не меняет! Ты — такой же владелец этого бизнеса, как и я. Ты же знаешь, я без тебя — никуда.
Он говорил мягко, убедительно, тем самым тоном, которым уговаривал самых несговорчивых клиентов. Он смотрел на неё сверху вниз, и в его взгляде читалось снисхождение к её наивности, к её непониманию «серьёзных мужских дел». Он искренне верил, что этих слов будет достаточно. Что она сейчас улыбнётся, скажет, какая она глупая, и они пойдут праздновать его, то есть их, победу.
— Очень удобно, — перебила она его вкрадчивый монолог. В двух словах прозвучало столько ледяного презрения, что он отшатнулся. — Я поняла. Тогда перейдём от формальностей к конкретике. С завтрашнего дня мои услуги стоят сто тысяч рублей в месяц. Официально, по договору оказания услуг. Бухгалтерия, работа с клиентами, делопроизводство. Полный пакет. Он уставился на неё так, словно она заговорила на неизвестном языке. Его лицо вытянулось, на нём отразилось полное непонимание, переходящее в возмущение.
— Сколько? Сто тысяч? Ты с ума сошла? Мы только-только вышли в ноль! Откуда у нас такие деньги? Ира, это наш общий проект, наша семья! Какие могут быть договоры и зарплаты между нами?
Наконец-то. Маска любящего партнёра треснула, и из-под неё выглянул раздражённый хозяин, чей ресурс внезапно потребовал оплаты.
— Это был наш общий проект ровно до того момента, как я увидела твою подпись в графе «единственный владелец», — отчеканила она. — Теперь это твой гениальный проект. А я — наёмный сотрудник. И я хочу получать зарплату. Не потянешь? Ищи другую ломовую лошадь.
Утро не принесло ни примирения, ни даже перемирия. Оно принесло тишину. Не ту умиротворяющую тишину выходного дня, а плотную, вязкую, как застывающий клей. Кирилл проснулся первым, с головной болью и смутным ощущением, что вчерашний разговор был просто дурным сном. Он вышел в гостиную, ожидая увидеть Иру за её ноутбуком, уже обзванивающую должников. Но она сидела в кресле у окна, том самом, которое обычно пустовало, и читала книгу. На кофейном столике рядом с ней стояла одна-единственная чашка с кофе. Её чашка.
— Доброе утро, — бросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более буднично. — Я отправлю «Квадрату» наш договор, проверь, пожалуйста, реквизиты, прежде чем я нажму «отправить».
Ира перевернула страницу, не отрывая взгляда от текста.
— Я не буду ничего проверять.
Кирилл замер на полпути к кофемашине. Он медленно обернулся.
— В смысле?
— В прямом. Я больше этим не занимаюсь. Это работа, а я вчера озвучила свои условия.
Он фыркнул, пытаясь скрыть растерянность за снисходительностью.
— Ира, прекрати этот детский сад. У нас горят сроки. «Квадрат» ждёт документы до обеда. Давай ты перестанешь дуться, и мы спокойно всё сделаем. А вечером поговорим о твоих… фантазиях.
Она молча подняла на него глаза. В её взгляде не было ни обиды, ни злости, только холодная, отстранённая оценка. Будто она смотрела на незнакомого человека, который пытается продать ей что-то ненужное. Этот взгляд вывел его из себя гораздо быстрее, чем крики или слёзы. В этот момент зазвонил один из её рабочих телефонов. Пронзительная, назойливая трель разрезала напряжённую тишину. Ира даже не шелохнулась. Телефон надрывался, вибрируя на столешнице, а она продолжала смотреть на мужа.
— Ты не возьмёшь трубку? — процедил Кирилл. — Это же Смирнов, он должен был оплатить счёт ещё в пятницу!
— Возьми ты. Это же твой бизнес. Твои деньги.
Телефон наконец замолчал, но тут же ожил второй. Кирилл метнулся к столу, схватил аппарат и с раздражением посмотрел на экран. Незнакомый номер. Он сбросил вызов. Через секунду на почту пришло уведомление. Потом ещё одно. И ещё. Его гениальный проект, лишённый её ежедневной, кропотливой работы, начал давать сбои. Хаос, который она держала в узде, вырвался на свободу.
— Ты специально это делаешь! — Он ударил ладонью по столу, и стопка бумаг рассыпалась веером. — Ты саботируешь всё, что мы создали! Хочешь всё разрушить из-за какой-то дурацкой бумажки!
Ира медленно закрыла книгу, положила её на столик и встала. Она подошла к нему вплотную, глядя прямо в глаза.
— Разрушить? Нет, Кирилл. Я просто перестала строить. Давай посмотрим на это с твоей, юридической точки зрения. По документам, я кто в твоей фирме? Никто. Просто женщина, которая с тобой живёт. Я не числюсь в штате, у меня нет доли, я не получаю зарплату. Моего имени нет нигде.
Она сделала паузу, давая каждому слову впитаться в его сознание, просочиться сквозь броню его эгоизма.
— То есть технически я здесь никто? А фактически, я — ломовая лошадь, которая пашет на твой гениальный проект бесплатно? Ты так это видишь, Кирилл?
— Просто…
— Потому что документы говорят именно об этом! — договорила она.
Он смотрел на неё, и его лицо исказилось. Это был больше не спор о деньгах или формальностях. Это был прямой удар по его картине мира, где он — творец и благодетель, а она — верная помощница, счастливая быть частью его великого замысла.
— Да ты… ты должна быть благодарна, что я вообще позволил тебе этим заниматься! — выкрикнул он. — Ты сидела в своей конторе, перекладывала бумажки за копейки! Я дал тебе возможность участвовать в настоящем деле! А ты… Ты оказалась просто мелочной, неблагодарной бабой
Его слова, брошенные сгоряча, повисли в воздухе, густые и ядовитые, как выхлопные газы. Он ожидал ответной вспышки, крика, чего угодно, что вписалось бы в привычный сценарий ссоры. Но Ира не взорвалась. Она восприняла его оскорбление с тем же спокойствием, с каким утром проигнорировала телефонный звонок. Будто он не унизил её, а просто констатировал очевидный для неё факт.
— Неблагодарная… — медленно повторила она, пробуя слово на вкус. — Ты действительно так считаешь? Что ж, возможно, в твоей вселенной это выглядит именно так. Ты — творец, создатель миров. А я — обслуживающий персонал, которому оказали великую честь, допустив к протирке пыли с твоих гениальных идей. Ты правда думаешь, что твои красивые презентации и «стратегические концепции» — это и есть бизнес?
Она сделала шаг назад, к своему рабочему месту, и провела рукой по стопке счетов.
— Вот это — бизнес, Кирилл. Семён Игоревич из Воронежа, который платит только после пятого напоминания. Логистическая компания, которая вечно теряет накладные. Девочка-менеджер из «Квадрата», которая панически боится своего начальника и которой нужно трижды разжевать каждый пункт договора. Вот они — твои деньги. И они разговаривали не с тобой, не с гением и стратегом. Они разговаривали со мной. Каждый день. По многу раз. Они знают мой голос, мою манеру вести дела. Они знают, что если позвонят мне, их проблема будет решена. А кто ты для них? Ты — красивая подпись в конце коммерческого предложения. Просто фамилия.
Кирилл смотрел на неё, и его лицо начало медленно меняться. Раздражение уступало место чему-то новому, тревожному. Он всё ещё не понимал, к чему она ведёт, но инстинктивно чувствовал, что лёд под его ногами становится опасно тонким.
— Что за чушь ты несёшь? Это мои клиенты! Я их нашёл, я их привлёк!
— Ты нашёл контакты, — поправила она его ровным, почти лекторским тоном. — А я превратила эти контакты в контракты. В живые деньги. Пока ты витал в облаках, я строила фундамент. Камень за камнем. Каждый звонок, каждое высланное вовремя письмо, каждый решённый спор — это был мой кирпичик в твой дом. И знаешь, что самое забавное? Строя твой дом, я поняла, что у меня получается гораздо лучше, чем у архитектора.
Она взяла со стола свою сумку и открыла её. Достала ключи, кошелёк. Её движения были спокойными и выверенными, в них не было ни грамма суеты или злости. Это было похоже на плановую эвакуацию.
— Так что я решила последовать твоему совету, — продолжила она, застёгивая сумку. — Я перестала быть неблагодарной бабой и стала профессионалом. На прошлой неделе я зарегистрировала собственное ООО. Называется «Актив». Очень простое и понятное название, без всяких там туманных «Перспектив». А сегодня утром Семён Игоревич, менеджеры «Квадрата» и ещё трое твоих ключевых клиентов получили от меня новые коммерческие предложения. С более выгодными условиями и персональным подходом, который они так ценят. Я думаю, им будет удобнее работать с человеком, которого они знают и которому доверяют, а не с абстрактным гением.
Воздух в комнате будто сгустился и затвердел. Кирилл стоял посреди гостиной, и на его лице застыло выражение полного, оглушающего непонимания. Он смотрел на неё, как на привидение. Его мозг отчаянно пытался обработать информацию, но слова застревали где-то на полпути, не находя выхода. Он открыл рот, потом закрыл. Его «гениальный проект», его империя, которую он строил в своих мыслях, рушилась прямо сейчас, в эту секунду, рассыпаясь в пыль от её спокойных, деловых фраз.
Ира подошла к своему ноутбуку и аккуратно закрыла крышку. Взяла его под мышку.
— Можешь оставить себе принтер. И стопки бумаг. И телефоны, на которые скоро перестанут звонить. У тебя ведь есть самое главное — уставные документы, где чёрным по белому написано, что ты — единственный владелец. Владей.
Она повернулась и пошла к выходу. Не оглядываясь. Не хлопая дверью. Он остался один, посреди своего офиса-гостиной, в окружении ставших бесполезными вещей. Он медленно опустился на диван и тупо уставился на бордовую папку на столе. Единственное, что у него осталось от его бизнеса, — юридически безупречное свидетельство о собственности на пустоту…
