Мария сидела на кухне, медленно потягивая остывший кофе. Настенные часы показывали одиннадцать вечера. В квартире царила напряженная тишина. Женщина перевела взгляд на раковину и вздохнула. Гора немытой посуды возвышалась, словно укор ее безалаберности. На плите стояла грязная кастрюля и сковородка с засохшими остатками ужина.
— Как все дошло до этого? — прошептала Мария, сжимая теплую чашку.
Всего год назад она жила в этой трешке одна. Квартира была ее маленьким раем. Здесь царил порядок, уют и спокойствие. Мария могла читать до утра, слушать музыку, приглашать подруг. Жизнь казалась простой и понятной.
Потом появился Иван. Высокий, обаятельный, внимательный. Он говорил правильные слова в нужные моменты. Ухаживал красиво, дарил цветы, водил в театры. Мария поверила, что встретила свою судьбу.
— Выходи за меня замуж, — предложил Ваня после трех месяцев знакомства. — Мы будем счастливы вместе.
Свадьба прошла скромно, но торжественно. Мария светилась от радости. Она верила в сказку о большой любви. Иван переехал к ней в квартиру. Первые недели были медовыми. Супруги готовили вместе, смотрели фильмы, строили планы.
Но через два месяца после свадьбы все изменилось.
— Маша, нам нужно поговорить, — сказал Иван за завтраком. — У мамы проблемы с квартирой.
— Какие проблемы? — Мария подняла глаза от тарелки.
— Она больше не может снимать жилье. Денег не хватает. Я думал… может, она поживет с нами? Временно, конечно.
Мария растерялась. Она едва знала свекровь. Женщина казалась резкой и недружелюбной.
— Ваня, но ведь у нас только что начался брак. Нам нужно время для себя.
— Маш, ну что ты? Это же моя мама. Я не могу бросить ее на произвол судьбы.
Иван смотрел с такой мольбой в глазах, что Мария не смогла отказать. Она кивнула, не подозревая, во что ввязывается.
Свекровь въехала в их дом с двумя чемоданами и твердым намерением остаться надолго. С первого дня Валентина Петровна начала критиковать невестку.
— Мария, ты неправильно готовишь борщ, — заявила свекровь, попробовав обед. — Нужно больше зажарки добавлять.
— Ваня привык к домашней еде, — продолжала женщина. — А ты его полуфабрикатами кормишь.
Каждый день приносил новые замечания. То Мария не так пылесосила, то не туда складывала белье. Свекровь превратила квартиру в поле битвы за территорию.
— Мам, может, ты найдешь себе другое жилье? — робко предложил Иван однажды.
— Сынок, ты что? Скоро все наладится, — отвечала Валентина Петровна.
Но время шло, а свекровь и не думала съезжать. Мария превратилась в гостью в собственной квартире.
Женщина допила кофе и встала. Нужно было убираться на кухне. Завтра снова предстоял тяжелый день. Снова упреки, замечания.
Мария включила воду и начала мыть посуду. Теплые капли стекали с тарелок, унося остатки семейного ужина. В соседней комнате слышался негромкий храп мужа. Иван спал спокойно, не мучаясь угрызениями совести.
— Как я могла так ошибиться? — тихо спросила Мария.
Год назад она была независимой женщиной. Сейчас превратилась в служанку в собственном доме. Чувства к мужу остывали с каждым днем. Романтика испарилась под натиском бытовых проблем и постоянного присутствия свекрови.
Закончив уборку, Мария выключила свет на кухне. Она тихо прошла в спальню, стараясь не разбудить Ивана. Легла на край кровати, как можно дальше от мужа. Тепло его тела уже не согревало. Оно лишь напоминало об ошибке, которую она совершила, выходя замуж.
Утром Мария проснулась от звука работающего телевизора. Свекровь уже завтракала на кухне, громко комментируя новости.
— Вот и невестка проснулась, — язвительно заметила Валентина Петровна. — А я уже два часа на ногах.
— Доброе утро, — сухо ответила Мария, наливая себе чай.
— Какое же оно доброе, когда в доме беспорядок? — продолжала атаку свекровь. — Вчера ты опять не вытерла пыль в гостиной.
Мария промолчала. Спорить было бесполезно. Она быстро позавтракала и собралась на работу. Только в офисе можно было вздохнуть спокойно.
В середине дня телефон зазвонил. На экране высветился номер тети Людмилы.
— Маша, дорогая, — дрожащий голос тети заставил сердце забиться чаще. — У меня печальные новости. Бабушка Клава… Она ушла от нас этой ночью.
Мария молча слушала подробности. Бабушка Клавдия была ее крестной, доброй и мудрой женщиной. Она всегда поддерживала внучку, верила в ее силы.
Через неделю Мария получила вызов к нотариусу.
— Клавдия Михайловна оставила вам наследство, — сообщил пожилой мужчина. — Коллекцию украшений. Довольно ценную, судя по оценке.
Мария открыла шкатулку и ахнула. Внутри лежали старинные серьги, кольца, браслеты. Каждое изделие было произведением искусства.
— Примерная стоимость составляет весьма приличную сумму, — добавил нотариус.
У Марии перехватило дыхание.
Дома Мария аккуратно поставила шкатулку на туалетный столик в спальне. Украшения переливались в лучах вечернего солнца. Каждое изделие хранило память о бабушке Клавдии.
— Ой, какие красивые вещицы! — воскликнула Валентина Петровна, заглянув в комнату. — Можно посмотреть поближе?
Мария напряглась, но кивнула. Свекровь взяла в руки золотое кольцо с изумрудом.
— Прелесть какая, — протянула женщина, примеряя украшение на палец. — Только ты еще слишком молодая для таких вещей.
— Это память о бабушке, — тихо ответила Мария.
— Конечно, конечно, — кивнула Валентина Петровна. — Но согласись, подобные украшения больше подходят женщинам в возрасте. Вот на мне это кольцо смотрелось бы великолепно.
Мария забрала кольцо из рук свекрови и убрала в шкатулку.
— Я пока не планирую с ними расставаться.
— Ну что ты как маленькая, — рассмеялась Валентина Петровна. — Неужели жалко поделиться с семьей?
На следующий день свекровь снова заговорила об украшениях.
— Машенька, а может, ты дашь мне ту брошку? — спросила она за завтраком. — У меня завтра встреча с подругами. Хочется выглядеть достойно.
— Нет, — коротко ответила Мария.
— Как нет? — удивилась Валентина Петровна. — Я же не навсегда прошу. Только на один вечер.
— Я сказала нет.
Иван поднял глаза от газеты и посмотрел на жену.
— Маш, что тебе стоит? Мама же не крадет, а просто просит.
— Ваня, это мои вещи, — резко сказала Мария. — И я сама решаю, кому их давать.
Валентина Петровна поджала губы и демонстративно отвернулась. Атмосфера в доме стала еще более напряженной.
Каждый день приносил новые просьбы. То свекровь хотела примерить серьги, то интересовалась, не продаст ли Мария браслет. Женщина настойчиво намекала, что украшения лежат без дела.
— Зачем тебе столько золота? — спрашивала Валентина Петровна. — Ты же их все равно не носишь.
— Это не ваше дело, — отвечала Мария.
— Как не мое? Мы же семья! У семьи все должно быть общее.
Тирания продолжалась неделю. Мария устала от постоянного давления. Украшения превратились в яблоко раздора.
В субботу утром она решила заняться генеральной уборкой. Может быть, физический труд поможет отвлечься от проблем. Мария взялась за ванную комнату. Оттирала плитку, мыла зеркала, чистила сантехнику.
Через два часа работы спина нестерпимо болела. Мария вымыла руки, умылась прохладной водой. Нужно было прилечь хотя бы на пять минут.
Женщина вошла в спальню и замерла. Валентина Петровна сидела на кровати, склонившись над открытой шкатулкой. В руках у свекрови было ожерелье из жемчуга.
— Что вы делаете? — тихо спросила Мария.
Валентина Петровна вздрогнула, но жемчужное ожерелье так и осталось в ее руках. Пальцы свекрови крепко сжимали украшение.
— Да вот, решила посмотреть, что у тебя тут есть, — небрежно ответила она.
— Зачем вы роетесь в моих вещах? — голос Марии дрожал от возмущения.
Женщина подошла ближе к кровати. Руки тряслись от ярости. Свекровь даже не думала извиняться за свой поступок.
— Каких твоих? — усмехнулась Валентина Петровна. — В этом доме нет чужих вещей. Это наш общий дом.
— Это моя квартира и мои украшения! — воскликнула Мария.
Сердце колотилось как бешеное. Наглость свекрови переходила все границы. Мария никогда не видела женщину такой самоуверенной.
— Не кричи на меня, — спокойно сказала Валентина Петровна. — Твое наследство теперь и мое, раз вы с Ваней поженились.
Мир вокруг Марии словно остановился. Слова свекрови эхом отдавались в голове. Она не могла поверить услышанному.
— Как вы смеете так говорить? — закричала женщина. — Это наследство моей бабушки! Вы не имеете к нему никакого отношения!
— Имею, — невозмутимо ответила свекровь. — Мой сын теперь твой муж. Значит, все общее.
Валентина Петровна гладила жемчуг, словно уже считала его своим. В ее глазах читалась непоколебимая уверенность в правоте.
— Немедленно положите ожерелье на место! — Мария протянула руку.
— Не буду, — Валентина Петровна прижала украшение к груди. — Мне оно больше подходит.
Лицо свекрови светилось триумфом. Она наслаждалась властью над невесткой. Мария же готова была вырвать ожерелье силой.
— Отдайте сейчас же! — голос Марии срывался.
— Не смей на меня кричать! — рявкнула свекровь. — Я тебе не девочка с улицы!
Терпение Марии лопнуло окончательно. Месяцы унижений и притеснений вылились в один крик ярости.
— А я вам не служанка, поэтому подчиняться не обязана! — взорвалась Мария. — С меня хватит! Собирайте свои вещи и убирайтесь из моего дома!
— Что? — Валентина Петровна опустила ожерелье. Лицо женщины исказилось от шока. — Ты что, выгоняешь меня?
— Именно! Идите отсюда на все четыре стороны! Больше терпеть вас не буду!
Свекровь начала дрожать. Ее самоуверенность мгновенно испарилась. Теперь она выглядела растерянной и испуганной.
— Но мне некуда идти! — завопила Валентина Петровна. — У меня нет денег на квартиру!
— Это не мои проблемы! — отрезала Мария. — Просите помощи у сына! Пусть он вас содержит!
Слезы покатились по щекам свекрови. Женщина качалась из стороны в сторону, причитая и всхлипывая.
— Как так? — рыдала Валентина Петровна. — Я же его мать! Ты не можешь меня выгнать!
— Еще как могу! Это моя квартира!
В этот момент в спальню ворвался Иван. Муж только вернулся из магазина. Он растерянно смотрел на рыдающую мать и разъяренную жену.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Твоя мать залезла в мою шкатулку! — закричала Мария. — Пыталась украсть ожерелье!
Иван перевел взгляд с жены на мать. Валентина Петровна всхлипывала, прижимая ожерелье к груди.
— Не украсть, а взять то, что по праву принадлежит семье, — оправдывалась свекровь.
— Маш, ну успокойся, — примирительно сказал Иван. — Мама же ничего не взяла.
Мария остолбенела. Муж защищал мать, даже не выяснив обстоятельства. Для него слова матери были важнее чувств жены.
— Ваня, ты серьезно? — Мария не верила своим ушам. — Твоя мать рылась в моих вещах!
— Ну и что? Ты все равно эти украшения не носишь, — пожал плечами муж.
Последние иллюзии рухнули. Мария поняла — для мужа она была никем. Удобным приложением к его жизни.
— Вот как? — Мария посмотрела на мужа новыми глазами. — Значит, ты тоже считаешь, что имеешь право на мое наследство?
— Мы же семья, — неуверенно ответил Иван. — У нас все общее.
Голос мужа дрожал. Он понимал, что зашел слишком далеко. Но отступать было поздно.
— Нет! — закричала Мария. — Хватит! Собирайтесь оба и убирайтесь из моей квартиры!
— Маша, ты что, с ума сошла? — попытался остановить жену Иван.
— Нет, это вы с ума сошли! — женщина указала на дверь. — Вон отсюда! Немедленно!
Рука Марии тряслась от гнева. В ее голосе звучала непоколебимая решимость. Иван впервые увидел жену такой.
— Но Маш…
— Никаких но! Убирайтесь! Я больше не желаю терпеть вас обоих в своей жизни!
Валентина Петровна рыдала в голос, цепляясь за рукав сына. Иван растерянно смотрел на жену, не понимая, что произошло. Его мир рушился на глазах.
— Маша, подумай, что ты делаешь, — попробовал он еще раз.
— Я делаю то, что должна была сделать давно! — Мария открыла шкаф и начала выбрасывать вещи мужа. — Вон! Все вон!
Через полчаса Мария выставила их за дверь и повернула ключ. Она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Наконец-то в ее жизни не было никого, кто бы на нее давил, кто бы ее дергал, и кто бы делал ей больно.
Квартира погрузилась в блаженную тишину. Мария прошла в спальню и взяла шкатулку в руки. Украшения бабушки снова были в безопасности. Как и она сама.
— Спасибо, бабуля, — прошептала женщина. — Ты дала мне не только наследство. Ты дала мне силы начать новую жизнь.
Мария улыбнулась и подошла к окну. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в золотистые тона. Впереди ждала свобода.
