Татьяна держала в руках чашку остывшего кофе, рассматривая кухонный гарнитур. Старые шкафчики, потертая столешница, облупившаяся местами плитка — всё это давно требовало замены. Три года она откладывала деньги с премий, стараясь не тратить их на мелочи. Теперь, когда сумма наконец набралась, появилась надежда обновить кухню.
— Танюш, мама звонила, — Иван появился на пороге кухни, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Володька работу потерял.
Татьяна поставила чашку на стол. Младший брат мужа, Владимир, менял работу уже третий раз за год. То начальство плохое, то график неудобный, то зарплата маленькая.
— И что теперь? — Татьяна старалась говорить спокойно, хотя внутри уже нарастало раздражение.
— Ну, мама говорит, ему бы помочь немного. Пока новую работу найдет… — Иван присел на край стула, избегая смотреть жене в глаза. — У тебя же премия скоро.
Татьяна резко встала, едва не опрокинув чашку:
— Ваня, мы же говорили про кухню! Я три года копила.
— Тань, ну это же семья, — Иван поднял на жену умоляющий взгляд. — Володьке правда тяжело сейчас.
— А нам легко? — Татьяна обвела рукой кухню. — Мы когда ремонт делать будем? Или опять всё отложим? Как с отпуском в прошлом году?
Иван поморщился, вспоминая прошлогоднюю историю. Тогда они планировали поехать в Европу, но Ирина Викторовна настояла на том, чтобы деньги пошли на ремонт её квартиры. «Вы молодые, успеете еще поездить, а мне на старости лет в развалюхе жить?» — говорила свекровь, и Иван согласился.
— Мам, а может не надо? — робко спросил тогда Иван. — Мы же копили…
— Ванечка, ты что же, мать родную без помощи оставишь? — А я-то думала, что вырастила сына, а не чужого человека.
Татьяна до сих пор помнила, как сидела потом на балконе, пытаясь сдержать слезы обиды. Деньги, которые она откладывала из своих премий, превратились в новые обои и сантехнику в квартире свекрови.
— Таня, ну пойми, — Иван придвинулся ближе. — Володька же не просто так просит. У него съемная квартира, за которую платить нечем.
— А почему он не идет работать? Вакансий полно.
— Так это… Он говорит, не его уровень. С его образованием только в офис можно.
Татьяна хмыкнула. Образование у Владимира было весьма посредственное — институт он закончил с тройками, а опыт работы состоял из череды увольнений по собственному желанию.
Звонок в дверь прервал их разговор. На пороге стояла Ирина Викторовна.
— Танечка, как хорошо, что ты дома! — свекровь прошла на кухню, попутно оглядывая квартиру. — Я тут в пекарне купила такие пирожные, и запеканку сделала, решила вас порадовать.
Татьяна мысленно досчитала до десяти. Свекровь никогда просто так не приходила. Каждый визит с выпечкой заканчивался очередной просьбой или требованием.
— Ванечка, — Ирина Викторовна погладила сына по плечу, — ты рассказал Тане про Володю?
— Да, мам, мы как раз обсуждали…
— Вот и славно! — свекровь достала из сумки контейнер с запеканкой. — Я тут прикинула, сколько Володе нужно. За квартиру он задолжал уже за два месяца, это тридцать тысяч. Плюс нужно на первое время, пока работу найдет… Думаю, твоей премии, Танечка, как раз хватит.
Татьяна сжала кулаки под столом. В висках застучало от возмущения.
— Ирина Викторовна, мы с Ваней уже обсудили этот вопрос, — Татьяна старалась говорить ровно. — У нас свои планы на эти деньги.
— Какие еще планы? — свекровь присела за стол, раскладывая кусочки запеканки по тарелкам. — Ах, этот ваш ремонт! Танечка, ну что за глупости? Кухня у вас вполне приличная. А вот Володе совсем тяжко придется. На улицу выгонят, куда он пойдет?
— Может, на работу? — не выдержала Татьяна. — В соседнем магазине кассиров не хватает. В службе доставки курьеров ищут.
Ирина Викторовна всплеснула руками:
— Что ты такое говоришь! Мой сын — кассиром? Курьером? Да у него высшее образование!
— Которое он получил десять лет назад и ни дня не работал по специальности, — Татьяна отодвинула тарелку. — Простите, но я не собираюсь отдавать свою премию.
— Ванечка! — свекровь повернулась к сыну. — Скажи ей! Объясни, что в семье так не поступают!
Иван беспомощно переводил взгляд с матери на жену. Он никогда не умел противостоять материнскому напору, но и обижать Татьяну не хотел.
— Мам, может, поищем другой выход? — неуверенно предложил он. — Володя мог бы пожить у тебя какое-то время…
— У меня? — В моей однокомнатной квартире? Вы что же, мать на старости лет стеснить хотите? Нет уж, пусть невестка раскошелится! Она вон какие премии получает, а копит непонятно на что.
Татьяна молча встала и подошла к окну. За три года замужества она так и не научилась справляться с напором свекрови. Каждый раз, когда у кого-то из родственников Ивана возникали проблемы, первым делом вспоминали о её зарплате и премиях.
— Я не отдам деньги, — твердо сказала Татьяна, повернувшись к свекрови. — Это мой заработок, и я имею право им распоряжаться.
— Какая ты эгоистка! — Ирина Викторовна поднялась из-за стола. — Я-то думала, ты часть семьи, а ты… Ваня, неужели ты позволишь ей так обращаться с твоим братом? С твоей матерью?
Иван побледнел. Татьяна видела, как тяжело ему выбирать между женой и матерью. Она понимала, что сейчас решается что-то важное в их отношениях.
— Мам, Таня права, — наконец произнес Иван. — Это её деньги…
— Что?! — Ирина Викторовна схватилась за сердце. — Господи, что я слышу! Родной сын предает мать!
Татьяна закатила глаза. Свекровь регулярно хваталась за сердце, когда что-то шло не по её плану. Этот приём давно стал коронным в арсенале Ирины Викторовны.
— Мам, перестань, — Иван устало потер переносицу. — Никто тебя не предает. Просто дай нам самим решить, как распорядиться деньгами.
Ирина Викторовна поджала губы и молча вышла из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
— Ну вот, обиделась, — вздохнул Иван. — Таня, может всё-таки…
— Нет, — отрезала Татьяна. — Хватит уступать. Мы не можем вечно содержать твоего брата.
На следующее утро Татьяна проснулась с тяжелым предчувствием. Открыв приложение банка, чтобы проверить поступление зарплаты, она замерла: со счета исчезли все накопления.
— Ваня! — Татьяна ворвалась в ванную, где муж брился. — Ты снял деньги с нашего счета?
Иван опустил бритву и виновато посмотрел на жену:
— Володе срочно нужно было заплатить за квартиру. Мама попросила помочь…
Татьяна прислонилась к дверному косяку. В ушах зашумело:
— Ты взял мои деньги без спроса?
— Ну почему твои? — Иван нахмурился. — Мы же семья. У нас общий бюджет.
— Общий?! — Татьяна сжала телефон. — Это моя премия! Я её заработала! Как ты мог?
— Мама сказала…
— Мама сказала? — перебила Татьяна. — А я тебе что вчера сказала? Ты же обещал поддержать меня!
Схватив куртку, Татьяна выскочила из квартиры. Она не помнила, как добралась до дома свекрови. Позвонив в дверь, услышала довольный голос Ирины Викторовны:
— А, Танечка! Заходи, я как раз сырники достала.
— Зачем вы забрали мои деньги? — Татьяна шагнула в квартиру.
— Какие твои? — свекровь невозмутимо вытирала руки полотенцем. — Семейные деньги должны идти на семейные нужды. Володе они сейчас нужнее.
— Вы не имели права! Я отказалась давать эти деньги.
— Милая моя, — Ирина Викторовна снисходительно улыбнулась, — твои деньги пойдут в нужное дело. Володя сейчас в сложной ситуации, а ты о какой-то кухне думаешь.
— О какой-то кухне? — Татьяна задохнулась от возмущения. — Я три года копила! Три года отказывала себе во всем!
— Вот именно! — подняла палец свекровь. — Копила, когда в семье деньги нужны. Это эгоизм, Танечка. В семье так нельзя.
Вечером дома Татьяна попыталась снова поговорить с мужем:
— Ваня, пойми, дело не в деньгах. Точнее, не только в них. Мы должны сами решать, как жить. Твоя мама не может распоряжаться нашим бюджетом.
— Но это же помощь брату, — Иван развел руками. — Временная. Он обещал вернуть.
— Как прошлую помощь? И позапрошлую? — Татьяна горько усмехнулась. — Он никогда не возвращает! И работу искать не собирается, пока мы его содержим.
На следующий день приехал Владимир. Развалившись на диване, он благодушно заметил:
— Спасибо, Татьяна! Выручили. Хотя могли бы и побольше дать, чем эти копейки. У тебя же хорошая работа.
Татьяна, расставлявшая чашки на журнальном столике, замерла. В прихожей раздался звонок — пришла Ирина Викторовна.
— Володенька! — свекровь расцеловала младшего сына. — Ну как ты? Устроился?
— Да пока смотрю варианты, — Владимир потянулся за печеньем. — Тут одно место наклёвывается, но зарплата маловата. Тысяч пятьдесят всего.
— Так берись! — не выдержала Татьяна. — Лучше, чем совсем без работы сидеть.
— Ой, Танюша, — Ирина Викторовна махнула рукой, — ты в этом ничего не понимаешь. Володе нужна работа по статусу. С его-то образованием!
Татьяна сжала зубы. Её муж, Иван, промолчал, уткнувшись в телефон.
— Кстати, — Владимир повернулся к невестке, — мне бы ещё на новый костюм для собеседований. А то в старом как-то несолидно.
— Правильно! — подхватила Ирина Викторовна. — Танечка, у тебя же через неделю снова зарплата ? Поможешь братику?
Татьяна поставила чашку на стол. Звук получился резким, чай выплеснулся на блюдце.
— Нет.
— Что значит нет? — Ирина Викторовна нахмурилась. — Опять начинаешь? Ваня, скажи своей жене…
— Нет! — Татьяна повысила голос. — Больше никаких денег! Вы уже забрали все мои накопления. Хватит!
— Какая же ты жадная, — протянул Владимир. — Не по-родственному это.
— Не по-родственному? — Татьяна резко развернулась к нему. — А как по-родственному? Сидеть на шее у других? Отказываться от нормальной работы и клянчить деньги?
— Таня! — Иван наконец оторвался от телефона. — Не кричи.
— А ты… — Татьяна посмотрела на мужа. — Ты даже защитить меня не можешь! Твоя мама и брат распоряжаются моими деньгами, а ты молчишь!
— Вот! — торжествующе воскликнула Ирина Викторовна. — Слышишь, Ваня? Она говорит «мои деньги»! А ведь вы семья! Я же говорила, что она не наш человек.
Татьяна схватила сумку:
— Я ухожу. Мне нужно подумать.
— Куда это ты собралась? — Ирина Викторовна преградила путь к двери. — А как же семья? Муж?
— Семья? — Татьяна горько усмехнулась. — Тут только ваша семья. Вы, Владимир и Ваня. А я так, кошелек на ножках.
Татьяна распахнула дверь и вышла, оставив за спиной тяжелую тишину. На улице моросил дождь, но она не замечала холодных капель. Ноги сами принесли её в парк, где они с Иваном когда-то гуляли, мечтая о будущем. Три года назад всё казалось таким простым и ясным.
Домой Татьяна вернулась поздно вечером. Иван сидел на кухне, уставившись в остывшую чашку чая.
— Мама и Володя ушли, — глухо сказал он.
— Хорошо, — Татьяна села напротив мужа. — Нам надо поговорить.
— Таня, я понимаю, что ты расстроена…
— Расстроена? — Татьяна покачала головой. — Я не расстроена, Ваня. Я принимаю решение.
Иван напрягся:
— Какое решение?
— С завтрашнего дня я открываю отдельный счет. Свою зарплату и премии буду получать туда. А на общий счет буду переводить только часть денег — на квартплату и продукты.
— Ты что, не доверяешь мне? — Иван вскинул голову.
— А ты дал мне повод доверять? — спокойно спросила Татьяна. — Ты забрал мои накопления без спроса. Отдал их брату, хотя я была против.
— Но это же семья…
— Нет, Ваня. Семья — это мы с тобой. А твоя мама и брат — это твои родственники. И если ты не готов отстаивать интересы нашей семьи, я буду делать это сама.
Иван молчал, вертя в руках чашку. За окном шумел дождь, и в этот момент Татьяна подумала, что, возможно, их брак закончится здесь и сейчас, на этой самой кухне, которую она так мечтала обновить.
— Я испугался, — вдруг сказал Иван. — Когда мама начала давить, я просто… растерялся. Как в детстве.
Татьяна внимательно посмотрела на мужа. Впервые за все эти годы она увидела в его глазах что-то новое — осознание.
— Знаешь, — продолжил Иван, — я ведь всегда делал так, как хотела мама. Она говорила, куда поступать, где работать. Даже квартиру эту выбирала она. А я просто… соглашался.
— А теперь?
— А теперь я вижу, что могу потерять тебя. И это страшнее, чем мамин гнев.
На следующее утро Иван позвонил матери:
— Мам, нам надо поговорить. Серьезно поговорить.
— Ванечка, если ты про эту выходку твоей жены…
— Нет, мама. Я про свою выходку. Я не должен был брать деньги Тани без её согласия.
— Опять она тебя настроила против матери? — в голосе Ирины Викторовны зазвенели слезы.
— Мама, прекрати, — твердо сказал Иван. — Я больше не мальчик, которого можно заставить делать то, что ты хочешь. У меня есть жена, своя семья. И я буду защищать наши интересы.
— А как же Володя? Ты что, бросишь брата в беде?
— Володе тридцать два года. Пора бы научиться решать свои проблемы самостоятельно.
В трубке повисло молчание. Потом Ирина Викторовна тихо спросила:
— Ты действительно так думаешь? Или это всё она?
— Я так думаю, мама. И я хочу, чтобы ты поняла: если ты не начнешь уважать мою жену и наши с ней решения, ты можешь потерять сына. Не из-за Тани — из-за себя.
Прошло три месяца. Татьяна сидела в самолете, крепко сжимая руку мужа. Они все-таки летели в Европу. Новые накопления дались нелегко — пришлось работать сверхурочно, отказаться от многих покупок. Но это были их общие усилия, их общее решение.
Ирина Викторовна поначалу обиделась и не звонила неделю. Потом начала приходить в гости — уже без выпечки и без претензий. Владимир устроился работать в службу доставки, и впервые в жизни начал сам платить за свою квартиру.
— О чем думаешь? — спросил Иван, заметив задумчивый взгляд жены.
— О том, что иногда нужно просто сказать «нет», — улыбнулась Татьяна. — И о том, что наша кухня все еще ждет ремонта.
— Вернемся — займемся, — Иван поцеловал её руку. — Я уже присмотрел хороший гарнитур. Как раз моя премия подойдет.
— Твоя премия? — Татьяна приподняла бровь.
Самолет набирал высоту, унося их к долгожданному отпуску. Внизу оставался город, где они научились главному — отстаивать свои границы и ценить друг друга больше, чем чужие ожидания.
А в их квартире на столе лежал каталог кухонных гарнитуров с загнутым уголком на странице, где был изображен именно тот вариант, о котором Татьяна мечтала все эти годы. Теперь эта мечта не казалась недостижимой — она стала целью, к которой они шли вместе.
