Звонок от матери раздался поздним вечером. Голос Людмилы Петровны дрожал, слова путались. Надежда сразу поняла — что-то серьёзное.
— Доченька, мне завтра операцию делать будут. Врачи говорят, откладывать нельзя, — мать говорила тихо, стараясь не показывать страх.
— Какую операцию? Что случилось? — Надежда вскочила с дивана.
— Желчный пузырь. Камни большие, воспаление началось. Положили в больницу сегодня, завтра утром режут, — Людмила Петровна кашлянула. — Ты приедешь?
— Конечно, мама. Выезжаю завтра первым автобусом, — дочь уже мысленно планировала сборы.
Закончив разговор, Надежда прошла на кухню, где муж Евгений смотрел новости по телефону.
— Женя, мне нужно к маме срочно. Завтра утром уезжаю, — сообщила жена.
— Что случилось? — муж поднял глаза.
— Операцию делают. Желчный пузырь. Мне нужно быть рядом, помочь после операции, — Надежда налила воды из чайника.
— Понятно. Езжай, конечно. Сколько пробудешь? — Евгений отложил телефон.
— Неделю минимум. Может, дольше, смотря как пойдёт восстановление, — жена присела за стол.
— Ладно. Тут справлюсь. Заодно порядок наведу, давно хотел разобрать балкон, — муж пожал плечами.
Надежда кивнула. Евгений действительно обещал привести в порядок балкон уже месяца три. Может, наконец займётся.
Утром женщина собралась быстро. Взяла сумку с вещами, необходимые документы, деньги. Евгений проводил до автовокзала, помог с багажом.
— Звони, как доедешь. И держи меня в курсе, как мама, — попросил муж, обнимая жену на прощание.
— Обязательно. Ты тоже звони, если что, — Надежда поцеловала мужа и пошла к автобусу.
Дорога заняла четыре часа. Мать жила в небольшом городе в трёхстах километрах. Надежда приехала, сразу поехала в больницу. Людмила Петровна лежала в палате, бледная, но спокойная.
— Приехала, доченька, — мать улыбнулась слабо.
— Конечно, мам. Всё будет хорошо. Операция простая, врачи опытные, — дочь взяла руку матери.
Операцию сделали на следующий день. Прошла успешно, без осложнений. Людмилу Петровну перевели в палату, где женщина отходила от наркоза. Надежда дежурила рядом, помогала, как могла.
Первые дни после операции были тяжёлыми. Мать плохо спала, боли беспокоили, двигаться было трудно. Дочь не отходила, кормила, помогала дойти до туалета, меняла повязки.
Евгений звонил редко. Пару раз в день, коротко расспрашивал о здоровье тёщи, сообщал, что у него всё в порядке. Надежда не придавала значения — муж работал, занят делами.
Прошла неделя. Людмилу Петровну выписали. Дома женщине было легче, но помощь всё равно требовалась. Надежда готовила, убирала, водила мать к врачу на перевязки.
Связь с мужем стала ещё более редкой. Евгений писал короткие сообщения: «Всё нормально», «На работе завал», «Позже перезвоню». Звонил раз в два дня, разговоры длились минуты.
Жена списывала на усталость. Евгений работал прорабом на стройке, график напряжённый, приходил домой поздно. Наверное, валится с ног, не до разговоров.
К концу второй недели Людмила Петровна окрепла. Начала двигаться самостоятельно, боли почти прошли. Надежда решила, что можно возвращаться. Мать возражала слабо — видела, что дочь устала.
— Поезжай, доченька. Я уже справляюсь. Спасибо тебе большое, — Людмила Петровна обняла дочь на прощание.
— Мам, если что — звони сразу. Я приеду, — Надежда поцеловала мать.
Автобус отправлялся утром. Надежда села у окна, устроила сумку на соседнем сиденье. Достала телефон, написала мужу: «Выехала. Буду часа через четыре».
Ответа не последовало. Женщина убрала телефон, закрыла глаза. Дорога предстояла долгая, можно поспать.
Проснулась от остановки автобуса. Приехали. Надежда взяла сумку, вышла на перрон. Было прохладно, осеннее солнце светило тускло. Ветер гнал жёлтые листья по асфальту.
Вызвала такси. Ехать минут двадцать до дома. Надежда смотрела в окно, думая о том, как хорошо будет вернуться в свою постель, принять душ, отдохнуть.
Такси остановилось у подъезда знакомой пятиэтажки. Надежда расплатилась, взяла сумку. Подошла к подъезду и застыла.
У подъезда стояла чужая машина. Новая иномарка, тёмно-синяя, с блестящим кузовом. На обычном месте, где всегда парковалась их старенькая машина.
Женщина нахмурилась. Может, соседи купили новую? Или гости приехали к кому-то? Пожала плечами, вошла в подъезд.
Поднялась на третий этаж. Достала ключи, подошла к двери квартиры. Вставила ключ в замок, повернула.
Ключ не пошёл. Застрял, не поворачивался. Надежда попробовала ещё раз — тот же результат. Достала ключ, осмотрела. Свой, родной, никаких повреждений.
Посмотрела на замок внимательнее. Новый. Другой. Не тот, что был две недели назад.
Сердце кольнуло тревогой. Женщина позвонила в дверь. Подождала. Шаги с той стороны, щелчок замка. Дверь открылась.
На пороге стояла незнакомая женщина. Лет тридцати, ухоженная, с длинными светлыми волосами и безупречным макияжем. Одета дорого — шёлковый халат, на шее тонкая золотая цепочка. Смотрела на Надежду холодно, оценивающе.
— Вам чего? — спросила незнакомка, опершись о дверной косяк.
— Это моя квартира. Кто вы? Где муж? — Надежда шагнула вперёд.
— Твоя квартира? — женщина усмехнулась. — Уже нет. Мы теперь здесь живём.
— Что?! — Надежда не поняла.
— Твои вещи на помойке. Можешь забрать, если нужны, — незнакомка начала закрывать дверь.
— Подождите! Какая помойка? Где Евгений? — женщина попыталась удержать дверь.
— Евгений занят. А вещи — возле мусорных контейнеров во дворе. Иди смотри, — дверь захлопнулась.
Надежда осталась стоять на лестничной площадке. В ушах звенело, ноги ватные. Мысли путались, не складывались в логическую цепочку.
Квартира. Незнакомая женщина. Замок поменяли. Вещи на помойке.
Женщина развернулась, быстро спустилась вниз. Вышла во двор, пошла к мусорным контейнерам. Возле баков стояли большие пакеты, из них торчали знакомые вещи.
Надежда подошла ближе. Открыла первый пакет. Одежда — её платья, кофты, джинсы. Второй пакет — обувь. Третий — документы, фотографии, старый альбом.
Руки задрожали. Женщина присела на корточки, перебирая содержимое. Всё здесь. Вся её жизнь, сложенная в мусорные пакеты и выброшенная к контейнерам.
Соседка тётя Люба проходила мимо с сумками из магазина. Увидела Надежду, остановилась:
— Надя? Ты вернулась? Я думала, ты ещё у матери.
— Только приехала. Людмила Степановна, что здесь происходит? — Надежда поднялась, указывая на пакеты.
— Ой, деточка… — соседка покачала головой. — Не знаю, как тебе сказать. Евгений твой женщину привёл. Три дня назад. Говорит, теперь она тут хозяйка.
— Женщину? Какую женщину? — голос Надежды дрогнул.
— Ну вон ту, что в вашей квартире. Красивая такая, ухоженная. Машину дорогую пригнала. Они вместе вещи твои выносили, в пакеты складывали, — Людмила Степановна вздохнула. — Я пыталась поговорить с Женей, говорю, как же так, жена твоя мать больную лечит, а ты тут любовницу заселяешь. А он мне грубо ответил, велел не лезть не в своё дело.
Надежда слушала, чувствуя, как внутри всё холодеет. Две недели. Всего две недели отсутствовала. И за это время муж умудрился привести любовницу, выкинуть вещи жены, поменять замки.
— Надя, ты иди в полицию. Это же беззаконие! — посоветовала соседка.
— Спасибо, Людмила Степановна. Я… разберусь, — женщина достала телефон.
Соседка кивнула и пошла дальше. Надежда осталась стоять возле пакетов с вещами. Руки тряслись, дыхание сбилось. Хотелось кричать, плакать, бежать наверх и выбивать дверь.
Но женщина взяла себя в руки. Включила камеру в телефоне, начала фотографировать. Пакеты с вещами, контейнеры, подъезд, номер чужой машины. Всё, что может пригодиться.
Документы аккуратно переложила в сумку — паспорт, свидетельство о браке, трудовую, полис. Фотоальбом тоже взяла. Одежду сложила обратно в пакеты, оставила возле контейнеров — сейчас не до этого.
Набрала номер Евгения. Длинные гудки, потом сбросили. Набрала ещё раз — то же самое. Написала сообщение: «Объяснись немедленно. Что происходит?»
Ответа не последовало. Надежда убрала телефон. Нужно было решать, что делать дальше. В квартиру не пустят, ключей нет, пускать не собираются.
Женщина достала телефон, набрала номер подруги. Длинные гудки, потом знакомый голос:
— Надя? Ты вернулась?
— Света, мне нужна помощь. Можно к тебе приехать? Срочно, — голос Надежды дрожал.
— Конечно! Приезжай немедленно. Что случилось?
— Потом расскажу. Выезжаю, — женщина отключилась.
Вызвала такси. Пока ждала машину, снова посмотрела на окна своей квартиры. Третий этаж, крайние окна. Горел свет, видны силуэты.
Евгений и его любовница обустраиваются в квартире, которую Надежда получила от родителей. Квартире, где прожила пять лет замужем. Где хранились воспоминания, планы, надежды.
Такси подъехало. Надежда села, назвала адрес подруги. Машина тронулась. Женщина откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.
Внутри клокотала смесь эмоций — обида, злость, боль, недоумение. Как можно так поступить? Выкинуть жену, пока та ухаживает за больной матерью?
Но рядом с этими эмоциями росло что-то другое. Холодная решимость. Надежда не собиралась сдаваться. Не собиралась отдавать квартиру, нажитое добро, свою жизнь.
Будет бороться. Докажет своё право. Вернёт то, что принадлежит ей по закону. А Евгений с его любовницей ответят за всё.
Подруга Светлана встретила на пороге с тревожным лицом. Провела в квартиру, усадила на диван, принесла чай.
— Рассказывай, что случилось, — сказала Светлана, садясь рядом.
Надежда рассказала всё. О возвращении, о незнакомке на пороге, о вещах у контейнеров, о словах соседки. Говорила спокойно, но руки тряслись, держа кружку с чаем.
— Какая сволочь, — выдохнула Светлана. — Пока ты мать лечила, он любовницу заселил.
— Я не знаю, что делать. В квартиру не пускают, замки поменяли, — Надежда поставила кружку на стол.
— Завтра же к юристу. Это беззаконие, квартира твоя, — решительно заявила подруга. — Будешь жить у меня, пока не разберёшься.
Надежда благодарно кивнула. Ночь прошла без сна. Женщина лежала на диване в комнате подруги, прокручивая события в голове. Как Евгений посмел? Как вообще такое возможно?
Утром Светлана помогла найти юриста. Знакомая порекомендовала Игоря Владимировича — опытного специалиста по жилищным спорам. Записались на приём.
Юрист принял в обед. Мужчина лет пятидесяти, седой, в очках, с внимательным взглядом. Выслушал историю Надежды, задал уточняющие вопросы.
— Квартира оформлена как? — спросил Игорь Владимирович.
— На меня. Получила от родителей до брака. Оформлена как наследство, — ответила Надежда.
— Значит, личная собственность, не совместно нажитая, — юрист кивнул. — Муж не имел права распоряжаться без вашего согласия.
— Но он меня туда не пускает. Замки поменял, — женщина достала телефон с фотографиями.
Игорь Владимирович изучил снимки — пакеты с вещами, номер чужой машины, подъезд.
— Хорошо, что зафиксировали. Это пригодится, — юрист отложил телефон. — Есть документы на квартиру?
— Да, все со мной. Свидетельство о собственности, выписка из ЕГРН, — Надежда достала папку.
Юрист внимательно изучил документы. Просмотрел, проверил печати, подписи.
— Всё в порядке. Вы полноправный собственник. Никто не имел права вас выселить, — подытожил Игорь Владимирович. — Теперь вопрос: муж продал квартиру или просто заселил любовницу?
— Не знаю. Соседка говорила, что женщина заявила, будто теперь они там хозяева, — Надежда нахмурилась.
— Нужно проверить, не было ли сделки. Запросим выписку из ЕГРН расширенную, там будет видно все изменения, — юрист сделал пометку в блокноте.
Заказали выписку. Пришла через два дня. Надежда приехала в контору юриста, получила документ. Игорь Владимирович развернул бумаги, начал изучать.
Лицо мужчины помрачнело.
— Сделка была. Неделю назад. Квартира продана некой Галине Викторовне Соколовой за два миллиона рублей, — юрист показал строчку в выписке.
— Как продана?! Я ничего не подписывала! — Надежда вскочила.
— Здесь стоит ваша подпись. Но скорее всего, поддельная, — Игорь Владимирович нахмурился. — Такие случаи бывают. Супруг использует старые доверенности или подделывает подпись.
— Доверенность… — Надежда вспомнила. — Я оформляла доверенность на мужа года два назад. Для оплаты коммунальных платежей, когда в отпуске была.
— Вот оно что. Возможно, её использовали. Или просто подделали подпись, — юрист записал информацию. — Будем оспаривать сделку. Подаём заявление в полицию о мошенничестве и иск в суд о признании сделки недействительной.
Надежда кивнула. Игорь Владимирович начал готовить документы. Составили заявление в полицию, иск в суд, собрали все доказательства.
Через три дня Надежда подала документы. В полицию — заявление о мошенничестве и подделке подписи. В суд — иск о признании сделки недействительной и выселении незаконных жильцов.
Следователь принял заявление, назначил проведение почерковедческой экспертизы. Надежде предстояло дать образцы подписи для сравнения.
Суд назначили через месяц. Предварительное слушание, знакомство с материалами дела.
Евгений на звонки не отвечал. Надежда написала официальное уведомление о том, что подала в суд. Доставили через курьера. Муж получил, расписался.
Первое заседание прошло формально. Судья ознакомилась с иском, выслушала стороны. Евгений пришёл с адвокатом, заявил, что жена добровольно продала квартиру и получила деньги.
— Это ложь! Я никогда не подписывала договор! — возразила Надежда.
— Предоставьте доказательства, — потребовал адвокат Евгения.
— Будет экспертиза почерковедческая. Она всё покажет, — спокойно ответил Игорь Владимирович.
Судья назначила проведение экспертизы. Надежда сдала образцы подписей. Экспертам предстояло сравнить с подписью в договоре купли-продажи.
Пока шла экспертиза, прошло два месяца. Надежда жила у Светланы, работала удалённо из дома подруги. Моральное состояние было на пределе — каждый день думала о квартире, о том, что там хозяйничает чужая женщина.
Евгений продолжал игнорировать попытки связаться. Надежда узнала от юриста подробности сделки. Покупателем значилась Галина Викторовна Соколова — мать любовницы мужа. Женщине было пятьдесят восемь лет, работала заведующей аптекой.
Схема была простая. Оформили куплю-продажу на мать, чтобы скрыть мошенничество. Деньги якобы переданы, расписка есть. Подпись в договоре и расписке — Надежды, но явно поддельная.
Игорь Владимирович объяснил:
— Они торопились. Хотели быстро оформить, чтобы вы не успели помешать. Потому сделка выглядит сомнительно. Суд это увидит.
Экспертиза завершилась через три месяца после подачи. Заключение пришло за неделю до очередного заседания. Игорь Владимирович изучил документ, позвонил Надежде:
— У нас победа. Экспертиза подтвердила — подпись поддельная. Это не вы расписывались в договоре.
Надежда выдохнула с облегчением. Три месяца ожидания, нервов, переживаний — и вот результат.
Судебное заседание назначили на середину декабря. Холодный зимний день, снег падал крупными хлопьями. Надежда пришла заранее, встретилась с юристом у здания суда.
Евгений явился с адвокатом и любовницей. Женщина выглядела уверенно — дорогое пальто, высокие каблуки, безупречный макияж. Смотрела на Надежду с презрением.
Зашли в зал. Судья огласила заключение экспертизы. Подпись в договоре купли-продажи признана поддельной. Сделка совершена с нарушением закона, без согласия собственника.
Адвокат Евгения попытался оспорить экспертизу, заявил о необъективности. Судья отклонила возражения — экспертиза проведена независимой лабораторией, сомнений в выводах нет.
Игорь Владимирович представил дополнительные доказательства. Показания соседки Людмилы Степановны о том, как Евгений с любовницей выносили вещи Надежды. Фотографии пакетов у контейнеров. Переписку, где муж игнорировал вопросы жены о происходящем.
Судья выслушала все аргументы. Удалилась на совещание. Вернулась через полчаса.
— Встать, суд идёт, — объявил секретарь.
Все поднялись. Судья зачитала решение:
— Исковые требования Надежды Сергеевны Ивановой удовлетворить полностью. Признать сделку купли-продажи квартиры недействительной. Обязать Евгения Петровича Иванова и Галину Викторовну Соколову освободить жилое помещение в течение десяти дней. Взыскать с Евгения Петровича Иванова компенсацию морального вреда в размере ста тысяч рублей и судебные расходы.
Надежда закрыла глаза, чувствуя, как с плеч спадает тяжесть. Победа. Справедливость восторжествовала.
Любовница Евгения вскочила с места, что-то крикнула мужу и выбежала из зала. Евгений остался сидеть, бледный, с потухшим взглядом.
После оглашения решения Надежда вышла из зала вместе с юристом. Игорь Владимирович пожал руку клиентке:
— Поздравляю. Дело выиграли. Через десять дней квартира будет свободна.
— Спасибо вам огромное, — Надежда улыбнулась впервые за долгие месяцы.
Евгений вышел следом, попытался заговорить с бывшей женой. Надежда прошла мимо, не удостоив взглядом. Говорить было не о чем.
Прошло десять дней. Надежда приехала к квартире с юристом и судебным приставом. Поднялись на третий этаж, позвонили в дверь.
Открыл Евгений. Один, без любовницы. Выглядел потрёпанным — небритый, в мятой одежде, с красными глазами.
— Освобождаете жильё? — строго спросил пристав.
— Да, сейчас вещи соберу, — бывший муж кивнул.
Надежда прошла внутрь. Осмотрелась. Квартира выглядела иначе — новая мебель, другие обои в коридоре, чужой коврик у порога. Но это была её квартира, её дом.
Евгений молча собирал вещи в сумки. Любовницы нигде не было.
— Где Светлана? — спросила Надежда, не удержавшись.
— Ушла. Как решение суда узнала, сразу смылась. Сказала, что не намерена связываться с неудачником, — горько усмехнулся Евгений.
Надежда промолчала. Бывший муж получил по заслугам. Предал, обманул, выбросил жену как ненужную вещь. Теперь остался один, без квартиры, без любовницы, с долгами по судебному решению.
Через час Евгений собрал вещи. Пристав проверил, всё ли забрано. Бывший муж вышел, унося сумки. Обернулся на пороге:
— Надя, прости…
— До свидания, Евгений, — холодно ответила женщина и закрыла дверь.
Осталась стоять в прихожей, слушая тишину. Квартира снова принадлежала ей. Без лжи, без предательства, без чужих людей.
Первым делом Надежда вызвала мастера. Поменяла замки — новые, надёжные, с защитой от взлома. Старые ключи выбросила без сожаления.
Потом подняла с пола коврик, который постелила любовница Евгения. Яркий, синтетический, дешёвый. Скатала, отнесла к мусорному контейнеру. На пороге положила свой старый коврик, который нашла среди вещей.
Вернулась в квартиру. Прошла по комнатам, трогая стены, мебель. Дом встречал привычным теплом. Нужно было вернуть прежний уют, убрать следы чужого присутствия.
Следующие дни Надежда занималась ремонтом. Сняла новые обои, которые поклеила любовница. Вернула прежние, светлые, спокойные. Переставила мебель на места. Выбросила чужие вещи, которые забыли Евгений с любовницей.
Постепенно квартира обретала прежний вид. Надежда работала не спеша, наслаждаясь процессом. Каждое действие возвращало ощущение дома, своего пространства, куда никто больше не вторгнется без разрешения.
Светлана приезжала помогать. Подруги вместе мыли окна, вешали новые портьеры, расставляли книги на полках.
— Ну что, рада вернуться? — спросила Светлана, протирая пыль с комода.
— Очень. Словами не передать, — Надежда улыбнулась.
— А Евгения не жалко? — осторожно поинтересовалась подруга.
— Нет. Он сделал свой выбор. Предал, когда я была нужна матери. Получил по заслугам, — твёрдо ответила Надежда.
Светлана кивнула. Подруги продолжили уборку в молчании.
К Новому году квартира полностью преобразилась. Надежда убрала все следы чужого присутствия, вернула прежний уют. Даже купила новый диван — старый напоминал о совместной жизни с Евгением.
Вечером тридцать первого декабря женщина сидела на кухне с чашкой чая. За окном шёл снег, город готовился к празднику. Надежда смотрела в окно, думая о прошедшем годе.
Столько всего произошло. Предательство мужа, борьба за квартиру, суд, победа. Четыре месяца нервов, переживаний, бессонных ночей. Но она выдержала, не сдалась, отстояла своё.
Телефон завибрировал. Сообщение от матери: «С наступающим, доченька! Здоровья тебе и счастья!»
Надежда ответила: «И тебя, мама! Как здоровье?»
«Отлично. Полностью восстановилась. Приезжай в гости весной».
«Обязательно приеду. Целую».
Женщина отложила телефон. Мать здорова, квартира возвращена, справедливость восторжествовала. Можно начинать новую жизнь. Без лжи, без предательства, без людей, готовых предать в трудную минуту.
Впереди было будущее. Чистое, свободное, полное возможностей. И это будущее принадлежало только ей.
