Приглушенный шум телевизора служил фоном для очередного семейного спора на кухне. Антонина убирала со стола, не поднимая глаз на мужа.
— Тоня, ну что на ужин? Хочу мясо, — Виктор развалился на стуле, листая что-то в своем телефоне.
— Какое мясо, Витя? — Антонина резко повернулась к нему, сжимая в руке полотенце. — Твой брат вчера опять приходил. Все мясо съел. Даже замороженную котлету не оставил.
— Ты опять начинаешь? — Виктор раздраженно отложил телефон. — Максим просто заглянул поздороваться.
— Он заглядывает «поздороваться» через день! И каждый раз после его визитов холодильник пустеет, — Антонина покачала головой и добавила тише: — А покупать продукты почему-то должна только я.
Пятый год их брака оказался самым тяжелым. Антонина устала. Квартира, в которой они жили, была куплена ею до встречи с Виктором. Просторная двушка в хорошем районе – результат многолетнего труда и накоплений. Последний год Виктор совсем перестал вкладываться в их семью. Ни денег, ни внимания, ни заботы.
— Тонь, я же говорил – в следующем месяце получу премию и все компенсирую, — Виктор привычно отмахнулся от озвученных претензий.
— Ты обещаешь это каждый месяц, — Антонина открыла холодильник, оценивая скудные запасы. — А еще ты забыл про мой день рождения в прошлом месяце.
— Да ладно, — Виктор поморщился. — Был завал на работе. Ты же знаешь.
Антонина промолчала. В день своего рождения она ждала хотя бы букет цветов. Но Виктор вернулся домой как обычно, без подарка, даже без слов поздравления. А на следующий день удивился, почему она расстроена.
Мелочи накапливались, как снежный ком. Грязные носки, разбросанные по квартире. Невымытая после себя посуда. Постоянные просьбы погладить рубашку за пять минут до выхода. А теперь еще и Максим – брат мужа, который повадился приходить без предупреждения, опустошать холодильник и уходить, даже не поблагодарив.
«Сколько еще я смогу так жить?» — думала Антонина, нарезая овощи для салата. Мысли о разводе появлялись все чаще. Но каждый раз, когда она была готова сделать решительный шаг, Виктор словно чувствовал это.
После особенно тяжелой недели, когда Антонина уже составила в уме речь о расставании, он принес ей любимые пионы и билеты в театр. Они провели волшебный вечер – как в первый год знакомства. Антонина оттаяла.
— Я просто устал, Тонь, — сказал тогда Виктор. — Давай начнем все сначала?
И она поверила. Снова.
Следующие недели стали калейдоскопом взлетов и падений. Иногда Виктор был внимательным и заботливым. Чаще – погруженным в свои дела и проблемы.
— Витя, опять твой брат приходил, пока нас не было, — сказала Антонина в воскресенье, обнаружив пропажу сыра и колбасы. — У него что, своего дома нет?
— Ну что ты к нему привязалась? — Виктор нахмурился. — Максим сейчас в сложной ситуации. У него проблемы с деньгами.
— У нас тоже проблемы с деньгами! — Антонина повысила голос. — Особенно когда половину бюджета съедает твой брат!
— Он мой брат, Тоня. Семья. Ты должна понимать.
— А я? Я разве не семья? — Антонина посмотрела мужу в глаза. — Почему ты всегда выбираешь его сторону?
Виктор промолчал, демонстративно уткнувшись в телефон.
— Максим хотя бы может предупреждать о своем приходе, — продолжила Антонина спустя несколько дней, когда ситуация повторилась. — Я пришла с работы и хотела сделать запеканку, а творога нет. И мяса опять нет.
— Может, ты просто забыла его купить? — попытался отшутиться Виктор.
— Нет, Витя, я не забыла. Твой брат все съел, — Антонина устало опустилась на стул. — И знаешь, что самое обидное? Даже записки не оставил. Или спасибо не сказал.
— Ну прости его великодушно, — съязвил Виктор. — Не до манер человеку.
В четверг Антонина возвращалась с работы, еле переставляя ноги. Осенний дождь промочил ее насквозь — зонт сломался еще утром. Настроение было под стать погоде.
«Дома никто не ждет», — мелькнула горькая мысль. Раньше она спешила домой, предвкушая встречу с любимым. Теперь Виктор превратился просто в соседа, которому вечно от нее что-то нужно. Деньги, еда, глаженые рубашки.
Иногда Антонине казалось, что если она не вернется домой, Виктор даже не заметит ее отсутствия. Разве что когда в холодильнике закончится еда.
Тяжелый вздох вырвался из груди, когда она вставила ключ в замочную скважину. Открыв дверь, Антонина замерла на пороге. В коридоре стояла большая дорожная сумка. Знакомая – с такой часто ходил Максим, брат мужа.
Из кухни доносились громкие мужские голоса. Антонина на цыпочках подошла ближе.
— Не переживай, — голос Виктора звучал уверенно и беззаботно. — Перекантуешься пока у нас. Живи сколько нужно!
Антонина замерла за дверью, сжав кулаки. Перед глазами возникла пелена. Ее собственный муж распорядился ее квартирой, будто своей. Пригласил жить брата, которого Антонина никогда не переносила.
«Нет, только не это», — пронеслось в голове.
Глубоко вдохнув, Антонина решительно вошла на кухню, громко топая по коридору. Она остановилась в дверном проеме, оглядывая открывшуюся картину. На столе лежало почти все содержимое холодильника: колбаса, сыр, котлеты, которые она приготовила на два дня вперед. Максим с аппетитом уплетал за обе щеки, будто не ел неделю.
— О, Тонечка пришла! — Виктор обернулся и улыбнулся, словно делал ей одолжение. — А мы тут с Максом перекусываем. У него новости! Квартиру его затопили соседи сверху. Все в воде. Ремонт месяца два точно. Так что я предложил ему пожить у нас.
Брат мужа даже не оторвался от еды, только кивнул, продолжая жевать.
Антонина окинула взглядом обоих мужчин. Пять лет терпения, уступок и надежд, что отношения наладятся, вдруг превратились в пустоту. Все обиды, накопившиеся за годы брака, вырвались наружу.
— Твой брат тут жить не будет! — голос Антонины прозвучал твердо и спокойно. — Я устала его содержать.
Максим подавился куском котлеты и уставился на нее. Виктор нахмурился.
— Тонь, ты чего? — он встал со стула. — Человеку деваться некуда. Мы не можем отказать родному брату!
— Мы? — Антонина горько усмехнулась. — Нет никаких «мы», Витя. Уже давно. Есть ты, твои желания и твои решения. А я существую только для того, чтобы обслуживать твои потребности.
— Да что за бред ты несешь? — Виктор повысил голос. — Может, тебе к врачу обратиться?
— Ты чего, невестка, — Максим наконец отложил вилку. — Родственников не выбирают! Мы с братом всегда вместе держались.
— Верно, — кивнула Антонина. — Вы всегда были вместе. А меня рядом просто не существовало.
Виктор подошел ближе, навис над ней:
— Тонь, прекращай истерику. Брат поживет у нас, это не обсуждается.
— В этой квартире решаю я, — Антонина скрестила руки на груди. — Я ее покупала, я за нее плачу.
— Ты обязана заботиться о моей семье! — вспылил Виктор. — А ты эгоистка! Только о себе и думаешь!
Максим тоже поднялся со стула:
— Да что объяснять ей, Витек? Женщины они такие — кошелек мужа опустошают, а когда нужно по-родственному помочь — сразу в кусты.
— Скажи, Витя, — Антонина посмотрела прямо в глаза мужу, игнорируя Максима. — Когда ты в последний раз заботился обо мне? Когда думал о своей жене хотя бы одну минуту?
Виктор замолчал, отвел взгляд.
— Ну? — продолжила она. — Когда последний раз ты спросил, как прошел мой день? Когда принес продукты домой? Когда вспомнил про мой день рождения?
— Да что ты привязалась с этим днем рождения! — взорвался Виктор. — Подумаешь, забыл! У меня важные дела были!
— Важнее твоей жены, да? Все всегда важнее меня, — Антонина покачала головой. — Знаешь, Витя, я много лет жила иллюзиями. Верила, что ты изменишься. Что наш брак наладится.
— Слушай, Тонь, не начинай, — поморщился Виктор. — Макс останется тут, и всем будет хорошо.
— Нет, — отрезала Антонина. — Ни он, ни ты здесь больше не живете. Собирайте вещи и уходите!
— Ты не имеешь права! — закричал Виктор. — Я твой муж!
— Который не уважает меня, не заботится обо мне и распоряжается моим имуществом без разрешения.
— Ну ты даешь, — присвистнул Максим. — Витек, а я говорил тебе — эта только и ждала повода, чтобы тебя выгнать.
Антонина резко повернулась к деверю:
— Вон из моего дома! Оба! Сейчас же!
— Тонь, — Виктор попытался взять ее за руку. — Давай спокойно…
— Не трогай меня, — Антонина отстранилась. — Я все сказала. У вас есть пятнадцать минут, чтобы собрать вещи и уйти.
— Или что? — усмехнулся Максим. — Полицию вызовешь?
— Именно, — спокойно ответила Антонина и достала телефон. — И поверь, в моей квартире, купленной до брака, закон полностью на моей стороне.
Виктор смотрел на жену с недоверием:
— Тонь, ты серьезно сейчас?
— Абсолютно, — кивнула она. — Пятнадцать минут.
За следующие полчаса Виктор и Максим, бормоча проклятия, собрали вещи и покинули квартиру. На прощание Виктор бросил:
— Ты пожалеешь об этом, Тоня!
Когда дверь за мужчинами закрылась, Антонина медленно опустилась на пол в прихожей. Слезы текли по щекам, но внутри царило странное спокойствие. Будто тяжкий груз, годами давивший на плечи, наконец исчез.
На следующее утро Антонина взяла отгул и отправилась к юристу. Подать заявление на развод оказалось проще, чем она думала. Как и сменить замки в квартире.
Виктор звонил несколько раз, сначала угрожал, потом просил прощения, обещал измениться. Антонина оставалась непреклонной. Однажды он даже пришел с цветами, но она не открыла дверь.
— Тонь, ну давай поговорим, — кричал он через дверь. — Я понял свои ошибки!
— Иди к брату, Витя, — спокойно ответила она. — Вы же всегда были вместе.
Развод завершился быстро. Поскольку квартира была куплена до брака, Виктор не смог претендовать на нее. Он пытался требовать половину мебели, но Антонина предпочла отдать ему все, что он хотел, лишь бы быстрее завершить этот этап жизни.
Прошло три месяца. Антонина сделала ремонт в квартире, полностью изменив интерьер. Новая мебель, новые шторы, новый цвет стен — словно смыла с пространства все воспоминания о прошлой жизни.
Она стала чаще видеться с подругами, записалась на йогу, сменила работу на более интересную. Вечерами Антонина наслаждалась тишиной и спокойствием своего дома.
— Ты выглядишь счастливой, — заметила ее подруга Елена при встрече.
— Потому что я счастлива, — улыбнулась Антонина. — Знаешь, я столько лет боялась остаться одна. А теперь понимаю, что быть одной — это не страшно. Страшно быть рядом с человеком и все равно оставаться одинокой.
Иногда, проходя мимо супермаркета, где они когда-то встретились с Виктором, Антонина вспоминала их первые счастливые дни. Но не жалела о принятом решении. Она наконец начала жить для себя, без нахлебников и упреков. Свободная от чужих ожиданий и претензий.
