Ирина стояла у окна кухни, наблюдая, как октябрьские листья кружились в воздухе перед тем, как упасть на мокрый асфальт. Десятилетняя Катя возилась с домашним заданием за столом, время от времени посматривая на маму с надеждой получить помощь с математикой.
— Мам, а как решать эту задачу? — спросила девочка, указывая карандашом на учебник.
Ирина подошла к дочери и присела рядом. Катя была умной девочкой, но математика давалась непросто. От первого брака у Ирины остались только тёплые воспоминания о Катином отце и сама дочь — самое дорогое, что было в жизни.
— Давай разберём вместе, — улыбнулась Ирина, взяв учебник.
Через час пришёл муж Сергей с работы. Мужчина работал инженером на заводе и всегда возвращался уставшим, но старался уделить внимание семье. К Кате Сергей относился с пониманием и заботой, что очень ценила Ирина.
— Как дела, умница? — спросил Сергей, погладив Катю по голове.
— Математику учу, папа Серёжа, — ответила девочка. Она сразу полюбила нового папу, который никогда не кричал и всегда выслушивал.
Семейная идиллия длилась недолго. Вскоре в их жизнь ворвалась Галина Ивановна — мать Сергея. Женщина овдовела год назад и теперь проводила большую часть времени в гостях у сына, изучая быт молодой семьи критическим взглядом.
Первые признаки неприязни проявились сразу. Галина Ивановна заходила в квартиру без стука, осматривала комнаты и морщилась, словно видела что-то неподобающее.
— Сергей, а почему у девочки отдельная комната? — спросила свекровь во время одного из визитов. — Не слишком ли роскошно для ребёнка?
Ирина замерла возле плиты, где готовила ужин. Катя играла в своей комнате, не слышала разговора, но мать чувствовала, как напрягается атмосфера.
— Мама, Катя член нашей семьи, — спокойно ответил Сергей. — Ей нужно место для учёбы и игр.
— Член семьи… — протянула Галина Ивановна. — Ну да, конечно.
В голосе женщины прозвучала такая холодность, что Ирина обернулась и встретила неприязненный взгляд свекрови. Галина Ивановна смотрела на невестку так, словно видела перед собой самозванку.
Следующий визит принёс новые неприятности. Галина Ивановна пришла в воскресенье, когда вся семья собралась за обеденным столом. Ирина постаралась приготовить что-то особенное — запечённую курицу с овощами и домашний салат.
— Катюша, подвинься к маме, — попросила Галина Ивановна, усаживаясь за стол. — Мне нужно место поближе к Серёженьке.
Девочка послушно пересела, но Ирина заметила, как дочь нахмурилась. Катя была чувствительным ребёнком и тонко улавливала настроения взрослых.
— Вкусно готовишь, — сказала свекровь, пробуя курицу. — Хотя, конечно, не так, как любит Сергей. Он с детства привык к другой еде.
— А как именно? — поинтересовалась Ирина, стараясь сохранить спокойствие.
— По-домашнему, по-настоящему. Не эти ваши современные эксперименты.
Сергей молчал, сосредоточенно ел и избегал взгляда жены. Ирина видела, что мужу неудобно, но он предпочитал не вмешиваться в разговор матери и жены.
После обеда, когда Катя ушла в свою комнату делать уроки, Галина Ивановна развернула настоящую атаку.
— Сергей, я хочу с тобой поговорить, — заявила свекровь. — О будущем нашей семьи.
— Мама, мы уже семья, — устало ответил сын.
— Какая семья? — фыркнула Галина Ивановна. — Чужая кровь не родня. Эта девочка никогда не станет настоящей внучкой. А ты тратишь на неё время и деньги, которые должны достаться твоим собственным детям.
Ирина стояла у мойки, мыла посуду и чувствовала, как руки дрожат от возмущения. Кровь прилила к лицу, но женщина заставила себя молчать, чтобы не устраивать скандал при ребёнке.
— Мама, не говори так, — попросил Сергей. — Катя хорошая девочка.
— Хорошая, не хорошая — не в этом дело, — отмахнулась свекровь. — Дело в крови, в роду. А эта девочка — чужая. И комната у неё отдельная, и внимание твоё, и деньги на её нужды тратятся.
— Галина Ивановна, — не выдержала Ирина, поворачиваясь от мойки. — Катя моя дочь, и пока мы живём в этой квартире, у неё будет своя комната.
Свекровь посмотрела на невестку с нескрываемым презрением.
— Пока живёте… — медленно произнесла Галина Ивановна. — А кто сказал, что это надолго?
Сергей поднял глаза от тарелки и посмотрел на мать с удивлением.
— Мама, что ты имеешь в виду?
— Имею в виду, что рано или поздно придётся выбирать, — холодно ответила свекровь. — Между прошлым и будущим. Между чужими детьми и собственной кровью.
После ухода Галины Ивановны в квартире повисла тяжёлая тишина. Катя сидела в своей комнате, но Ирина была уверена, что девочка слышала разговор. Дети всегда чувствуют напряжение между взрослыми.
— Сергей, нам нужно поговорить, — сказала Ирина, когда муж устроился перед телевизором.
— О чём? — не отрывая взгляда от экрана, спросил Сергей.
— О том, что происходит. Твоя мать открыто демонстрирует неприязнь к Кате.
— Мама просто привыкает к новой обстановке, — вздохнул муж. — Она потеряла отца, ей тяжело.
— Сергей, она требует, чтобы Катя отказалась от своей комнаты!
— Ничего такого мама не требовала.
Ирина села рядом с мужем и повернула его лицо к себе.
— Ты слышал то же самое, что и я. Галина Ивановна считает мою дочь обузой.
— Не преувеличивай. Мама просто высказывает своё мнение.
— А твоё мнение какое?
Сергей долго молчал, и это молчание сказало Ирине больше, чем любые слова. Мужчина разрывался между женой и матерью, но выбирать не хотел.
Следующие недели принесли новые испытания. Галина Ивановна стала приходить чаще, словно проверяла, как семья живёт без её присмотра. Женщина критиковала всё: от приготовленной еды до того, как Ирина воспитывает дочь.
— Ты слишком много времени проводишь с девочкой, — заявила свекровь однажды вечером. — Сергей приходит с работы уставший, а ты занята чужим ребёнком вместо того, чтобы заботиться о муже.
— Катя не чужой ребёнок, — сжала кулаки Ирина. — Это моя дочь.
— Для меня чужой, — отрезала Галина Ивановна. — И для рода нашего чужой. А Сергею пора подумать о собственных детях вместо того, чтобы тратить силы на воспитание чужой девчонки.
Катя в это время делала домашнее задание в своей комнате, но тонкие стены не могли скрыть громкий разговор. Девочка была умной и понимала, что стала причиной семейных конфликтов.
— Мама, а бабушка Галя меня не любит? — спросила Катя перед сном.
Ирина сидела на краю дочкиной кровати и гладила девочку по волосам. Как объяснить ребёнку то, что сама не могла понять?
— Взрослые иногда ведут себя странно, солнышко, — тихо сказала мама. — Это не значит, что с тобой что-то не так.
— Но она говорит, что я чужая.
— Ты моя родная дочка, и никто не имеет права говорить обратное.
Катя обняла маму и прижалась к ней. Ирина чувствовала, как напряжение последних недель сказывается на ребёнке. Девочка стала замкнутой, меньше играла, больше времени проводила в своей комнате.
Кульминация наступила в один из ноябрьских вечеров. Галина Ивановна пришла раньше обычного, когда Сергей ещё не вернулся с работы. Женщина прошла по квартире, заглянула в каждую комнату, словно инспектировала территорию.
— Где Катя? — спросила свекровь.
— В школе, — ответила Ирина. — У них дополнительные занятия.
— Хорошо. Тогда мы можем поговорить откровенно.
Галина Ивановна села в кресло напротив дивана, где устроилась Ирина, и посмотрела на невестку изучающим взглядом.
— Ты умная женщина, — начала свекровь. — И должна понимать, что так дальше продолжаться не может.
— О чём вы говорите?
— О том, что эта девочка разрушает будущее моего сына. Сергей тратит на неё время, деньги, эмоции. А что взамен? Чужой ребёнок никогда не станет благодарным. Вырастет и уйдёт к настоящему отцу.
Ирина молча слушала и чувствовала, как внутри нарастает возмущение. Галина Ивановна говорила о Кате так, словно девочка была предметом, а не живым человеком.
— У Кати нет другого отца, — холодно произнесла Ирина. — Сергей для неё настоящий папа.
— Настоящий папа должен быть кровным, — отрезала свекровь. — А Сергею пора думать о собственных детях. Но пока в доме есть чужой ребёнок, он не сможет сосредоточиться на главном.
— И что вы предлагаете?
Галина Ивановна встала и подошла к окну, за которым уже стемнело.
— Я много думала об этом, — медленно сказала свекровь. — И пришла к выводу, что девочке будет лучше в специальном учреждении. Там её научат дисциплине, дадут правильное воспитание.
— Что? — Ирина подскочила с дивана.
— Детский дом — это не так страшно, как кажется. Там работают профессионалы, есть режим, образование. А Сергей сможет наконец построить нормальную семью.
— Вы предлагаете отдать мою дочь в детдом?
— Я предлагаю подумать о будущем. Твоём, Сергея, ваших общих детей, которые могли бы появиться, если бы не эта обуза.
Ирина замерла и уставилась на свекровь. Женщина говорила спокойно, обдуманно, словно обсуждала покупку новой мебели.
— Галина Ивановна, вы не в себе, — тихо произнесла Ирина.
— Я в полном разуме, — ответила свекровь. — И говорю то, что должен был сказать Сергей. Но сын у меня слишком мягкий, не может принимать жёсткие решения.
В этот момент в замке повернулся ключ, и в прихожей послышались шаги. Сергей вернулся с работы.
— Привет, дорогие мои, — крикнул муж, снимая куртку.
Галина Ивановна выпрямилась и посмотрела на невестку предупреждающим взглядом.
— Подумай над моими словами, — шепнула свекровь. — И помни: я всегда добиваюсь своего.
Сергей зашёл в комнату и увидел двух женщин, стоящих друг напротив друга в напряжённом молчании.
— Что происходит? — спросил муж, переводя взгляд с матери на жену.
— Мы просто беседовали, — улыбнулась Галина Ивановна. — О семейных делах.
— Да, — кивнула Ирина, стараясь сохранить спокойствие. — О семейных делах.
Но в глубине души женщина понимала: началась война. И ставкой в этой войне была судьба её дочери.
В тот вечер, когда Катя вернулась из школы, Галина Ивановна была особенно приторно-ласкова с внуком Сергея. Свекровь демонстративно интересовалась его работой, расспрашивала о планах, а на Катю не обращала внимания.
— Сергей, я думаю, тебе нужно больше места для отдыха, — сказала мать, оглядывая квартиру. — Эта комната могла бы стать отличным кабинетом.
Свекровь кивнула в сторону Катиной комнаты.
— Мама, это комната Кати, — напомнил сын.
— Ребёнку достаточно угла в вашей спальне, — отмахнулась Галина Ивановна. — А мужчине нужно место для работы и размышлений.
Ирина сжала губы и продолжила мыть посуду, стараясь не слушать этот разговор. Но каждое слово свекрови врезалось в память как удар ножа.
Поздним вечером, когда Катя легла спать, а Галина Ивановна ушла домой, между супругами состоялся серьёзный разговор.
— Твоя мать зашла слишком далеко, — сказала Ирина, закрывая дверь спальни.
— О чём ты?
— Сергей, она предложила отдать Катю в детдом.
Муж резко обернулся.
— Что? Когда?
— Сегодня, пока тебя не было. Галина Ивановна считает мою дочь обузой и хочет освободить от неё наш дом.
Сергей долго молчал, обдумывая услышанное.
— Может, ты неправильно поняла?
— Я поняла всё абсолютно правильно. Твоя мать назвала Катю обузой и предложила избавиться от неё ради нашего с тобой будущего.
— Мама иногда говорит лишнее, но она не имела в виду…
— Имела, — перебила мужа Ирина. — И не только имела в виду, но и собирается добиваться своего.
Разговор продолжался до глубокой ночи, но к единому мнению супруги так и не пришли. Сергей не хотел ссориться с матерью, а Ирина не собиралась мириться с унижениями в адрес дочери.
На следующий день произошло событие, которое окончательно обострило ситуацию. Галина Ивановна пришла утром, когда Сергей был на работе, а Катя в школе.
— Я хочу осмотреть комнату девочки, — заявила свекровь, проходя в квартиру без приглашения.
— Зачем? — удивилась Ирина.
— Хочу посмотреть, сколько места занимают её вещи. Возможно, часть мебели можно убрать, освободить пространство.
Галина Ивановна прошла в Катину комнату и стала оценивающе осматривать обстановку. Женщина открывала шкафы, заглядывала в ящики, словно проводила инвентаризацию.
— Слишком много игрушек для десятилетней девочки, — прокомментировала свекровь. — И одежды больше, чем нужно.
— Галина Ивановна, это комната моей дочери, — напомнила Ирина.
— Пока ещё комната, — холодно ответила свекровь. — Но не факт, что останется.
В этот момент в дверях появилась Катя. Девочка вернулась из школы раньше обычного — отменили последний урок.
— Бабушка Галя, что вы делаете в моей комнате? — спросила Катя, поставив школьный рюкзак у двери.
Галина Ивановна обернулась и посмотрела на девочку взглядом, от которого у Ирины мороз пробежал по коже.
— Осматриваю территорию, — сказала свекровь. — Прикидываю, как лучше использовать это пространство.
— Как это — использовать? — не поняла Катя.
— Эта комната нужна для более важных целей, чем хранение игрушек, — ответила Галина Ивановна. — Твоя дочь — обуза! Сдай её в детдом, а я займу её комнату и буду жить с вами!
Катя побледнела и отступила к двери. Девочка посмотрела на маму широко распахнутыми глазами, полными ужаса и непонимания.
— Мама, что она имеет в виду? — дрожащим голосом спросила Катя.
Ирина подошла к дочери и обняла её за плечи.
— Ничего, солнышко. Галина Ивановна просто говорит глупости.
— Никаких глупостей, — холодно возразила свекровь. — Я говорю правду, которую никто не хочет слышать. В этом доме нет места для чужих детей.
Катя вырвалась из объятий матери и выбежала из комнаты. Через секунду хлопнула дверь ванной — девочка заперлась и заплакала.
— Вы довольны? — спросила Ирина, поворачиваясь к свекрови.
— Я сказала то, что думаю, — пожала плечами Галина Ивановна. — И чем раньше все поймут реальность, тем лучше.
— Уходите, — тихо произнесла Ирина.
— Что?
— Уходите из нашего дома. Немедленно.
Галина Ивановна выпрямилась и посмотрела на невестку с удивлением.
— Ты забываешь, кто здесь хозяин, — холодно сказала свекровь.
— Хозяева здесь мы с Сергеем. А вы — гость. И я прошу вас уйти.
— Посмотрим, что скажет мой сын, когда узнает, как ты со мной разговариваешь.
— Скажите ему и о том, как вы разговариваете с его падчерицей.
Галина Ивановна взяла сумочку и направилась к выходу.
— Это ещё не конец, — пообещала свекровь. — Я добьюсь своего.
После ухода Галины Ивановны Ирина долго стучала в дверь ванной, уговаривая Катю выйти. Девочка плакала и отказывалась открывать.
— Мама, она правда хочет отдать меня в детдом? — всхлипывая, спросила Катя сквозь дверь.
— Никто тебя никуда не отдаст, — твёрдо сказала Ирина. — Я тебя не отдам.
— А папа Серёжа?
Ирина замолчала. На этот вопрос ответить было сложнее всего.
Через полчаса дверь ванной наконец открылась. Катя выглядела измученной, глаза покраснели от слёз. Девочка молча прошла в свою комнату и легла на кровать, отвернувшись к стене.
— Катюша, поговори со мной, — попросила Ирина, присаживаясь на край кровати.
— Я не хочу жить в детдоме, — прошептала дочь. — Там страшно.
— Солнышко, никто тебя туда не отдаст. Это твой дом, твоя комната.
— А если папа Серёжа согласится с бабушкой Галей?
Вопрос дочери ударил прямо в сердце. Ирина понимала: Катя боится не только свекрови, но и того, что отчим может принять сторону матери.
— Тогда мы с тобой найдём другое решение, — сказала Ирина. — Но я никогда тебя не брошу.
Вечером Сергей вернулся домой в обычное время. Муж сразу заметил необычную тишину в квартире. Катя сидела за своим столом, делая вид, что читает книгу, но взгляд девочки был отсутствующим.
— Что случилось? — спросил Сергей, видя мрачные лица жены и падчерицы.
— Твоя мать сегодня перешла все границы, — сказала Ирина, кивнув в сторону кухни.
Супруги прошли на кухню, закрыв дверь. Ирина рассказала о визите Галины Ивановны, о том, как свекровь осматривала Катину комнату и что говорила при ребёнке.
— Сергей, твоя мать при Кате сказала, что я должна сдать дочь в детдом, — закончила рассказ Ирина.
Муж потёр лицо руками и тяжело вздохнул.
— Мама иногда говорит лишнее, когда злится, — проговорил Сергей. — Не стоит принимать все её слова близко к сердцу.
— Лишнее? — Ирина посмотрела на мужа с изумлением. — Сергей, твоя мать требует избавиться от моего ребёнка!
— Она просто переживает за наше будущее…
— Наше будущее не может строиться на отказе от Кати.
— Я не говорю об отказе, — поспешно возразил муж. — Просто мама считает, что девочке нужно больше дисциплины, структуры…
— В детском доме?
Сергей замолчал, избегая взгляда жены. Молчание затянулось на несколько минут.
— Ты согласен с матерью, — медленно произнесла Ирина.
— Я не согласен… я просто думаю, что стоит рассмотреть разные варианты.
— Какие варианты? — голос Ирины стал опасно тихим.
— Может быть, интернат… пансион… места, где детей хорошо воспитывают…
Ирина замерла на месте, хлопая глазами, не сразу веря в услышанное. Муж действительно рассматривал возможность отправить Катю в интернат.
— Ты хочешь избавиться от моей дочери, — констатировала женщина.
— Ирина, не драматизируй. Речь не об избавлении, а о том, что лучше для всех.
— Для всех? Или для твоей матери?
— Для нашей семьи. Мама права в том, что нам нужно подумать о собственных детях…
— У нас есть ребёнок. Катя.
— У нас может быть общий ребёнок. Наш по крови.
Последние слова прозвучали как приговор. Ирина поняла: муж действительно считает Катю обузой, просто не решался об этом сказать.
Женщина молча вышла из кухни и прошла в спальню. Сергей остался сидеть за столом, понимая, что сказал что-то непоправимое.
Ирина открыла шкаф и достала большой дорожный чемодан. Затем начала аккуратно складывать в чемодан вещи мужа: рубашки, брюки, нижнее бельё.
— Что ты делаешь? — спросил Сергей, появившись в дверях спальни.
— Помогаю тебе собираться.
— Куда собираться?
— К матери. Раз вы оба считаете мою дочь лишней в этом доме, отправляйтесь жить к своей семье.
Сергей подошел ближе и попытался взять жену за руку.
— Ирина, мы можем всё обсудить спокойно…
— Обсуждать нечего, — отстранилась женщина. — Ты сделал выбор.
— Я ничего не выбирал! Просто высказал мнение…
— Мнение о том, что моя дочь должна жить отдельно от нас.
Муж попытался возразить, но его голос звучал неуверенно.
— Я не говорил, что она должна… я лишь предположил, что можно рассмотреть…
— Можно рассмотреть отправку десятилетнего ребёнка в интернат, — закончила за мужа Ирина. — Ради того, чтобы твоя мама была довольна.
Сергей молчал, наблюдая, как жена методично складывает его вещи. В чемодан отправились костюмы, спортивная одежда, обувь.
— Ирина, остановись. Давай поговорим нормально.
— Нормально? — женщина выпрямилась и посмотрела на мужа. — Нормально было бы защитить мою дочь от нападок твоей матери. Нормально было бы сказать Галине Ивановне, что Катя — член нашей семьи.
— Мама просто хочет лучшего для нас…
— Твоя мама хочет избавиться от Кати. И ты её поддерживаешь.
Чемодан был почти полон. Ирина закрыла замки и поставила багаж возле двери.
— Моя дочь останется, а вот вы уходите, — произнесла Ирина твёрдо.
— Ирина, это наш дом…
— Нет. Это мой дом.
Женщина прошла к комоду и достала папку с документами. Сергей с удивлением наблюдал, как жена извлекает из папки несколько листов.
— Свидетельство о праве собственности, — сказала Ирина, показывая документ. — Квартира оформлена на меня. Была куплена до нашего брака на деньги от продажи моей прежней квартиры.
Сергей взял документ и внимательно изучил. Действительно, единственным собственником значилась Ирина.
— Я думал, квартира наша общая…
— Думал неправильно. И хорошо, что не оформляли совместную собственность.
Муж понял серьёзность ситуации. Юридически у него не было никаких прав на жильё.
— Ирина, не выгоняй меня. Я готов поговорить с мамой, объяснить ей…
— Объяснить что? Что Катя имеет право жить в собственном доме?
— Да, именно это.
— Слишком поздно, Сергей. Ты уже показал, где твои приоритеты.
В этот момент раздался звонок в дверь. Ирина выглянула в глазок и увидела знакомый силуэт Галины Ивановны.
— Твоя мама пришла, — сообщила женщина мужу.
Сергей открыл дверь. Галина Ивановна вошла в квартиру с видом хозяйки, но быстро заметила чемодан в прихожей.
— Что происходит? — спросила свекровь.
— Собираются, — коротко ответила Ирина.
— Кто собирается? — не поняла Галина Ивановна.
— Вы с сыном. Освобождаете мою квартиру.
Свекровь посмотрела на Сергея с недоумением.
— Сергей, объясни, что здесь происходит.
— Мама, у нас конфликт с Ириной…
— Никакого конфликта нет, — перебила жена. — Есть простое решение: Катя остаётся в своём доме, а вы находите себе другое место для жизни.
Галина Ивановна нахмурилась и выпрямилась во весь рост.
— Молодая женщина, вы забываете, с кем разговариваете.
— С человеком, который хочет отдать мою дочь в детдом.
— Я предложила разумное решение семейных проблем!
— Вы предложили избавиться от ребёнка ради собственного комфорта.
Свекровь закричала, что сыну некуда идти, что это несправедливо, что Ирина разрушает семью.
— Галина Ивановна, семью разрушили вы, — спокойно ответила Ирина. — Когда назвали мою дочь обузой.
— Так и есть! Чужой ребёнок в доме — это всегда проблемы!
— Тогда идите решать свои проблемы в другом месте.
Ирина взяла ключи от квартиры, которые лежали на полке в прихожей.
— Ключи я пожалуй оставлю себе. Они мне понадобятся.
— Ирина, мы можем всё уладить, — попытался уговорить муж.
— Ничего уже нельзя уладить. Ты выбрал мать вместо моей дочери.
Сергей неохотно отдал ключи. Галина Ивановна всё ещё не могла поверить в происходящее.
— Вы не имеете права нас выгонять!
— Имею. Это моя квартира, и я решаю, кто в ней живёт.
Чемодан оказался выставлен за дверь. Галина Ивановна и Сергей стояли на лестничной площадке, не зная, что делать дальше.
— Это беззаконие! — кричала свекровь. — Я обращусь в суд!
— Обращайтесь, — равнодушно ответила Ирина. — Только сначала изучите, какие права у гостей в чужой квартире.
— Сергей мой сын! А эта девчонка чужая!
— Катя живёт в своём доме. А вы — нет.
Муж и свекровь ушли под крики и обиды, но Ирина была готова к продолжению конфликта. Женщина достала телефон и набрала номер полиции.
— Хочу зафиксировать угрозы со стороны родственников мужа.
Наряд полиции приехал через полчаса. Ирина подробно рассказала о требованиях свекрови, о давлении на ребёнка, о попытках заставить отдать дочь в детский дом.
— Будем составлять протокол, — сказал старший лейтенант. — На случай, если ситуация повторится.
Катя всё это время сидела в своей комнате и слышала голоса в прихожей. Девочка боялась выйти, не зная, что происходит.
— Мама, а где папа Серёжа? — спросила Катя, когда полиция уехала.
— Папа Серёжа больше с нами не живёт, — сказала Ирина, обнимая дочь.
— Из-за меня?
— Не из-за тебя, солнышко. Из-за того, что взрослые не смогли договориться.
— А он вернётся?
— Не знаю. Но ты останешься со мной, что бы ни случилось.
На следующий день Ирина подала документы в суд на развод. Женщина решила, что унижений больше не будет, ни для неё, ни для дочери.
В заявлении указала причину: непримиримые разногласия в вопросах воспитания детей и семейных ценностей. Просила расторгнуть брак без раздела имущества, поскольку совместно нажитого имущества не было.
Сергей попытался звонить несколько раз, но Ирина не отвечала. Мужчина хотел договориться о встрече, объяснить свою позицию, но женщина была непреклонна.
Через неделю пришла повестка в суд. Сергей подал возражение против развода, ссылаясь на временные разногласия и возможность примирения.
На заседании Ирина чётко изложила позицию: муж и его мать требовали отдать её дочь в детский дом или интернат, считая девочку обузой для семьи. Такая позиция несовместима с продолжением брака.
Судья выяснил обстоятельства дела и принял решение удовлетворить иск о расторжении брака. Брак был признан расторгнутым через месяц после подачи заявления.
Галина Ивановна пыталась встретиться с Ириной возле дома, но женщина проходила мимо, не реагируя на упрёки и угрозы. Свекровь кричала о том, что Ирина разрушила жизнь сына, но никто не слушал.
Катя постепенно приходила в себя после пережитого стресса. Девочка снова стала улыбаться, играть, приглашать одноклассниц в гости. Комната осталась её комнатой, дом — её домом.
— Мама, а мы больше никого к себе пускать не будем? — спросила Катя однажды вечером.
— Будем, солнышко, — улыбнулась Ирина. — Но только тех, кто нас уважает.
— И меня тоже уважает?
— И тебя тоже. Обязательно.
Ирина обняла дочь и поняла: она сделала правильный выбор. Лучше быть одной с ребёнком, чем терпеть унижения ради сохранения брака. Катя была её дочерью, её семьёй, её будущим. И никто не имел права требовать от матери отказаться от собственного ребёнка.
Вечером того же дня, когда Катя легла спать, Ирина сидела на кухне с чашкой чая и думала о пережитом. Решение далось нелегко, но сомнений не было. Дочь важнее мужа, который не смог защитить ребёнка от нападок собственной матери.
Через окно были видны жёлтые листья, которые ветер срывал с деревьев. Осень заканчивалась, приближалась зима. Но в доме было тепло и спокойно. Катя спала в своей комнате, в своей кровати, под своим одеялом. И больше никто не смел называть девочку чужой или лишней.
Ирина допила чай, выключила свет и пошла спать. Завтра начинался новый день, новая жизнь. Жизнь без компромиссов в вопросе материнской любви.
