Марина остановилась на пороге кухни и ощутила, как невысказанные слова застряли в горле. Её рука непроизвольно сжала телефон — еще горячий от сообщения директора о премии. Три голосовых от Лены, подруги, с которой они уже почти купили билеты на двухнедельный отпуск в Турцию.
— Что? — только и смогла выдавить она.
Мать даже не повернулась от плиты, где помешивала свой фирменный борщ. С дивана в гостиной доносился смех — Аня, младшая сестра, смотрела очередное реалити-шоу.
— Ты же слышала. Аня с этим своим… как его… — мать поморщилась, пытаясь вспомнить имя, — Кириллом решили снимать квартиру. Хозяйка хочет оплату за полгода вперед. А где ей взять такие деньги? Твоя премия — как раз то, что нужно.
Это было не вопросом, а утверждением. Как и всегда в их доме.
Марина сняла пальто, аккуратно повесила на крючок в прихожей. Ее движения были неторопливыми, выверенными — так она всегда справлялась с внутренним напряжением. Двадцать восемь лет привычки контролировать свои эмоции перед матерью.
— Мам, я собиралась использовать эти деньги, — начала она осторожно. — Мы с Леной планировали…
— А, опять твоя Лена, — отмахнулась мать, проверяя пирожки в духовке. — Вечно она тебя куда-то тянет. Тебе почти тридцать, а ты всё с подружкой по морям разъезжаешь. О семье бы лучше подумала.
В гостиную вплыла Аня — двадцатитрехлетняя копия матери, только моложе и с татуировкой на запястье. Она подошла к холодильнику, достала йогурт и прислонилась к дверному косяку, наблюдая за сестрой с легкой усмешкой.
— Маринка, ты чего такая недовольная? Премию дали, да? Круто же, — она зачерпнула ложкой йогурт. — Кирилл вчера нашел такую классную хату, прикинь? Две комнаты, окна во двор, и хозяйка нормальная тетка. Только говорит — либо за полгода вперед, либо ищите другое жилье.
Марина посмотрела на сестру. В отличие от самой Марины с ее темными волосами, собранными в строгий пучок, и вечно усталыми глазами, Аня сияла. Легкие светлые локоны, ямочки на щеках, безмятежность во взгляде. Мамина принцесса, как их папа говорил до того, как три года назад ушел к бухгалтерше из своего офиса.
— Аня, а почему Кирилл сам не может оплатить эту квартиру? — спросила Марина, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало раздражение. — Ему ведь уже двадцать шесть. Его родители дали бы денег.
Аня закатила глаза.
— Ты же знаешь, что у них сейчас проблемы с бизнесом. Временные трудности. А потом он всё вернет. К тому же, мы же пара, должны друг другу помогать.
— Должны. Друг другу, — выделила последние слова Марина. — А не просить сестру отдать отложенные деньги.
— Да ладно тебе, Маринка, — Аня подошла ближе, положила руку на плечо сестры. — У тебя еще куча времени будет съездить на свое море. А нам очень нужна эта квартира сейчас. Ты же понимаешь, да? Мы с Кириллом хотим жить вместе, проверить наши отношения.
Мать громко хмыкнула, не отрываясь от готовки.
— Проверять они будут… Лучше бы замуж вышла по-человечески.
— Мам, ну сейчас все так живут сначала, — протянула Аня. — Правда, Марин?
Марина молчала. Четыре года она работала в международной компании, последний год — на должности старшего аналитика. Каждый день вставала в шесть утра, возвращалась в девять вечера. Выходные часто проводила за ноутбуком. Последний нормальный отпуск был два года назад.
А Аня… Аня после колледжа сменила три работы, нигде не задерживаясь больше трех месяцев. Сейчас она «находилась в поиске себя», параллельно проходя онлайн-курс по дизайну ногтей. Кирилл тоже «искал себя», обещая то открыть бизнес, то стать трейдером, то заняться веб-дизайном.
— Марина, — голос матери стал жестче. — Не будь эгоисткой. Сестре нужна помощь. Это семья, понимаешь? Семья.
Марина почувствовала, как внутри что-то надломилось. Эгоисткой? Она, которая каждый месяц отдавала половину зарплаты на общие расходы, пока Аня тратила свои случайные заработки на новые платья и посиделки с Кириллом?
— Я собиралась в отпуск, мама, — тихо сказала она. — Всего на две недели. Я год копила на эту поездку.
— Отпуск! — мать всплеснула руками. — Какой отпуск, когда у сестры жизнь устраивается? Ты думаешь только о себе. Всегда так было.
Аня подошла к Марине, заглянула в глаза с этим своим фирменным умоляющим взглядом.
— Маринка, ну пожалуйста. Я же все верну. Потом. Когда работу нормальную найду.
— Когда ты её найдешь, эту работу? — Марина не сдержалась. — Ты уже третий год собираешься.
— Не все такие карьеристки, как ты, — вставила мать, гремя крышкой от кастрюли. — Ане еще семью создавать. Детей рожать.
— А мне, значит, не создавать и не рожать? — вырвалось у Марины.
Мать посмотрела на нее с каким-то странным выражением — смесь жалости и раздражения.
— Ну а когда ты успеешь, с твоей-то работой? Вечно усталая, вечно занятая. Мужчины таких не любят. А Аня — она домашняя, теплая.
Марина сжала губы. Аня тем временем по-хозяйски взяла телефон сестры и начала листать фотографии турецких отелей.
— Ого, ты в пятизвездочный собралась? — присвистнула она. — Да, недешево. Но знаешь, можно же и в трехзвездочный поехать. Или вообще в Сочи. Там тоже море.
Марина забрала телефон.
— Я хотела в хороший отель, — сказала она. — Один раз в два года я могу себе это позволить.
— Конечно, можешь, — кивнула мать. — Но сейчас важнее помочь сестре. Потом отдохнешь.
Потом. Вечное «потом».
— Аня, — Марина посмотрела на сестру. — А почему вы не можете найти квартиру с помесячной оплатой?
— Так они дороже выходят! — воскликнула Аня. — А в этой и метро рядом, и магазины. И хозяйка не против, что у Кирилла собака. Ты же знаешь, как он любит своего Чарли.
Чарли. Немецкий шпиц, которого Кирилл выгуливал трижды в день — единственное, что он делал с регулярностью.
— Сколько вам нужно? — спросила Марина, уже зная, что проиграла.
Аня расплылась в улыбке.
— Двести пятьдесят тысяч. Но это за полгода! Представляешь? Это же меньше пятидесяти в месяц. Очень выгодно.
Марина застыла. Двести пятьдесят. Почти вся её премия.
— Аня, я…
— Марина, — мать повернулась к ней всем корпусом. — Ты же не откажешь сестре. Ты же не такая. Я тебя не такой воспитывала.
В этот момент в дверь позвонили. Аня подпрыгнула.
— Это Кирилл! Я ему сказала зайти на ужин. Мам, накрывай на стол. Маринка, ты с нами?
Марина медленно покачала головой.
— Нет, я… пойду к себе. Устала.
В своей комнате Марина сидела на кровати, уставившись в одну точку. В телефоне пять новых сообщений от Лены.
«Ну что? Дали премию? Завтра идем покупать купальники?)))» «Маринка, ты там жива?» «Я нашла еще один классный отель, но туда надо бронировать уже сегодня, места заканчиваются» «Ау?» «Ты чего молчишь? Всё в порядке?»
Из кухни доносился смех Ани, басовитые реплики Кирилла и одобрительное постукивание маминой ложки о тарелку.
«Лен, я не смогу поехать», — набрала Марина.
«ЧТО? ПОЧЕМУ???»
Марина вздохнула. Как объяснить? Как объяснить эту вечную схему, в которой она оказывалась снова и снова?
«Семейные обстоятельства».
«Опять твоя сестрица? Марин, ты когда уже перестанешь всех их содержать?»
Марина не ответила. Ей вдруг стало душно в этой маленькой комнате, где она жила с подросткового возраста. Те же обои, тот же скрипучий шкаф, те же фотографии на стене. Только компьютер поменялся — на нем она делала свою работу, когда не хватало сил оставаться в офисе.
Она вышла из комнаты, тихо прокралась к входной двери. Накинула пальто.
— Ты куда? — раздался голос матери из кухни.
— Пройдусь немного. Голова болит.
— Не задерживайся. И завтра не забудь про деньги для Ани.
Не дожидаясь ответа, мать вернулась к ужину.
Марина шла по вечернему району, не замечая прохожих. Телефон вибрировал в кармане — Лена не сдавалась. Она открыла сообщения.
«Марин, я серьезно. Я понимаю, что у тебя там сложности, но ты не можешь вечно жертвовать собой». «Ты мне говорила, что хотела сама снять квартиру в этом году. Что мешает?» «Марин, ответь».
Марина остановилась у парапета набережной. Вдалеке светились окна высоток, в которых жили незнакомые люди со своими проблемами и радостями. С детства она наблюдала за этими окнами, представляя другую жизнь.
Она набрала Лене: «Я лечу с тобой».
«Что??? Правда??? А как же семейные обстоятельства?»
«Пусть сами разбираются со своими обстоятельствами».
Марина глубоко вдохнула холодный вечерний воздух. Внутри было странное опустошение, но и облегчение — будто сняли тяжелый рюкзак с плеч.
«Точно? Не передумаешь до завтра?» — не верила Лена.
«Точно. Я забронирую билеты сегодня же».
И она сделала это — прямо там, на набережной, дрожащими от холода и волнения пальцами оплатила два билета до Анталии.
Домой Марина вернулась поздно. В квартире было тихо, только из комнаты Ани слышалась тихая музыка. Мать, по-видимому, уже спала.
Утром, собираясь на работу, она столкнулась с матерью на кухне.
— Переведи деньги сестре на карточку, — сказала та, не глядя на дочь. — Сестра сегодня пойдет смотреть договор и вносить предоплату.
— Какие деньги? — спросила Марина, наливая себе кофе.
Мать нахмурилась.
— Как какие? Твою премию. Мне пришло уведомление, что на счет поступили средства. Переведи их сразу Ане, чтобы не забыть.
Марина замерла с чашкой в руке.
— Ты… что?
— Не смотри так, — отмахнулась мать. — У нас же общий счет. Для семейных расходов.
Общий счет. Когда-то давно Марина сделала матери дополнительную карточку к своему банковскому счёту, чтобы та могла снимать деньги или покупать продукты, когда Марина задерживалась на работе. Но она не могла подумать, что её денежные поступления будут мониторить так тщательно.
— Мам, эти деньги… я их уже потратила, — медленно произнесла Марина.
— В каком смысле? — мать наконец посмотрела на нее.
— Я купила билеты. На море. С Леной.
На кухне повисла тяжелая тишина.
— Ты что натворила? — тихо и страшно спросила мать. — Ты знала, что эти деньги нужны сестре. Я тебе вчера ясно сказала.
— А я тебе ясно ответила, что собиралась в отпуск, — голос Марины звучал чуждо для нее самой — твердо, без привычных извиняющихся ноток.
— Отменяй свои билеты, — приказала мать. — Немедленно. Аня уже договорилась с хозяйкой, сегодня подписывает договор.
— Я не буду ничего отменять.
Мать смотрела на нее так, будто впервые видела.
— Что с тобой происходит? Ты всегда была хорошей дочерью, ответственной. А сейчас ведешь себя как… как эгоистка.
— Нет, мама, — Марина поставила чашку на стол. — Я всегда была удобной дочерью. Той, кто работает, платит, не жалуется. А Аня… Аня может жить в свое удовольствие, потому что есть я и ты, которые всегда подстрахуют.
В дверях кухни появилась заспанная Аня в пижаме с единорогами.
— Что происходит? Чего вы кричите с утра пораньше?
— Твоя сестра решила, что её отпуск важнее твоей квартиры, — сказала мать. — Потратила все деньги с премии на какую-то поездку с этой своей Ленкой.
Аня уставилась на Марину с искренним удивлением.
— Правда? Но… как же мы с Кириллом? Мы уже вещи начали собирать.
— Аня, — Марина посмотрела на сестру. — Тебе двадцать три года. У тебя есть руки, голова. Найди работу. Заработай на свою квартиру.
— Легко тебе говорить! — воскликнула Аня. — Ты всегда была такой… правильной. А я не могу сидеть в офисе с девяти до шести, понимаешь? Я другая!
— Зато можешь сидеть на моей шее, да? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна, которую она сдерживала годами. — Ты другая, ты особенная, тебе все должны — и я, и мама, и Кирилл со своими родителями. А когда уже ты начнешь что-то давать миру, а не только брать?
— Хватит! — крикнула мать. — Как ты смеешь так говорить с сестрой?
— А как ты смеешь, — Марина повернулась к ней, — распоряжаться моими деньгами без спроса? Моей жизнью? Моим временем?
Мать побледнела.
— Я вас обеих растила одна. Делала всё для вас. А теперь…
— Теперь ты делаешь всё для Ани, — закончила Марина. — А я так, банкомат на подхвате.
— Уходи, — вдруг сказала мать. — Если ты так думаешь о своей семье, уходи из этого дома.
Марина смотрела на двух женщин перед собой — таких похожих внешне, с одинаковым выражением оскорбленного достоинства на лицах. Они правда не понимали.
— Хорошо, — сказала она. — Я уйду. Сразу после отпуска.
Две недели в Турции пролетели как один миг. Солнце, море, экскурсии, вечерние прогулки по набережной. Они с Леной фотографировались на фоне парусников, пробовали местную кухню, танцевали на пляжных вечеринках. Марина впервые за много лет почувствовала себя живой, настоящей.
Телефон она включала только вечерами. Десятки пропущенных от Ани, несколько сообщений от матери — от угроз до попыток пристыдить. Марина не отвечала.
В последний вечер перед вылетом она сидела на балконе с бокалом вина и смотрела, как солнце опускается в море.
— О чем думаешь? — спросила Лена, устраиваясь рядом.
— О том, что возвращаться некуда.
— Как некуда? А квартира? Работа?
— Работа — да. А в квартиру… Мама сказала уходить. И знаешь, я рада. Давно пора.
Лена положила руку ей на плечо.
— Поживешь у меня, пока не найдешь что-то свое. У меня диван раскладывается.
Марина улыбнулась.
— Спасибо. Но я, кажется, уже нашла.
Она достала телефон, показала Лене фотографию небольшой студии с панорамными окнами.
— Видела объявление еще до отъезда. Списалась с хозяйкой. По возвращении можно будет заселиться.
— Ого! — Лена рассматривала фотографии. — Хорошенькая квартирка. И одна! Наконец-то!
— Да, — кивнула Марина. — Одна. Без маминых упреков и Аниных вечных просьб.
— А что будет с ними? С твоей семьей?
Марина пожала плечами.
— Не знаю. Пусть учатся жить по средствам. Пусть Аня наконец повзрослеет. А у меня… у меня теперь будет своя жизнь.
Она сделала глоток вина, глядя на темнеющий горизонт. Впереди была неизвестность, но впервые за долгое время это не пугало, а вдохновляло.
Через месяц Марина сидела в своей новой квартире, разбирая последние коробки с вещами. На столе мерцал экран ноутбука — она заканчивала презентацию для нового проекта на работе.
Телефон завибрировал. На экране высветилось «Мама».
Она смотрела на это слово несколько секунд, а потом, вздохнув, ответила.
— Да?
— Марина, — голос матери звучал непривычно тихо. — Как ты?
— Нормально. Обустраиваюсь потихоньку.
Пауза. Марина слышала дыхание матери на другом конце.
— Аня съехала от хозяйки, — наконец сказала мать. — Они с Кириллом поссорились. Она вернулась домой.
Марина молчала. Ждала продолжения, которое знала наперед.
— Ей нужны деньги, — сказала мать. — Хозяйка не вернула предоплату.
— Мне жаль это слышать, — спокойно ответила Марина.
Снова тишина.
— Ты… ты не поможешь? — голос матери дрогнул. — Совсем немного. Ей нужно оплатить курсы. Она нашла работу, но нужно пройти обучение.
— Нет, мама, — Марина посмотрела в окно на вечерний город. — Я больше не буду помогать. Ни тебе, ни Ане. Не потому, что не люблю вас. А потому, что помогая так, как раньше, я делаю вам только хуже.
— Но мы же семья, — в голосе матери прозвучало искреннее непонимание.
— Да, семья. И в здоровой семье каждый отвечает за себя. Я научилась этому слишком поздно, но всё же научилась.
Мать всхлипнула на другом конце провода.
— Ты изменилась, Марина. Стала жесткой.
— Нет, мама. Я просто наконец-то стала собой.
После звонка Марина еще долго стояла у окна, глядя на огни города. Телефон снова завибрировал. На этот раз Аня.
Марина выключила телефон и вернулась к своей презентации. В офисе ходили слухи о повышении. А она как раз присмотрела чудесный тур по югу России на весну.
