Наталья проснулась от холода. За окном моросил дождь, ноябрьский, мелкий, противный. Листья давно облетели, деревья стояли голые, и двор казался каким-то пустынным. Игорь ещё спал, раскинувшись на половине кровати. Девушка тихо встала, накинула халат и прошла на кухню.
Квартира досталась Наталье от родителей четыре года назад, когда те переехали в другой город. Однокомнатная, но просторная, с хорошим ремонтом. Девушка жила здесь одна, пока не познакомилась с Игорем.
Встретились на работе — оба трудились в одной строительной компании, Наталья вела бухгалтерию склада, Игорь работал прорабом. Сначала просто здоровались в коридоре, потом разговорились за обедом, а через месяц стали встречаться.
Игорь оказался неплохим человеком. Спокойный, работящий, без дурных привычек. Правда, иногда слишком зависимый от мнения матери, но Наталья решила, что со временем это пройдёт. Не прошло.
Через год после знакомства Игорь переехал в квартиру Натальи. Свою комнату в коммуналке сдавал, деньги отдавал матери. Наталья не возражала — пусть помогает родительнице, это нормально. Вот только Раиса Фёдоровна восприняла переезд сына как личное предательство.
— Что, теперь к матери не заедешь? — кисло спрашивала свекровь, когда они встречались.
— Мам, я же раз в неделю прихожу, — оправдывался Игорь.
— Раз в неделю! А раньше каждый день видела!
Наталья пыталась не встревать. Держалась вежливо, даже приглашала Раису Фёдоровну в гости. Но свекровь приходила редко и всякий раз с недовольным видом осматривала квартиру, словно искала изъяны.
— Холодильник маленький. Игорю надо хорошо питаться, а ты небось экономишь, — бросила как-то Раиса Фёдоровна.
— Мама, всё нормально! — заступился Игорь. — У нас всего хватает.
Свекровь только поджала губы.
Прошло пять лет. Наталья и Игорь так и жили вместе, но не расписывались. Сначала откладывали из-за работы, потом просто привыкли к такому положению дел. Детей не заводили — оба хотели сначала встать на ноги покрепче, накопить денег. Наталья откладывала каждый месяц, копила на машину. Игорь помогал, но не так регулярно — то матери надо отдать, то срочный ремонт в коммуналке.
Тот ноябрьский день начался как обычно. Наталья приготовила завтрак, разбудила Игоря, они поели, быстро собрались и разъехались по своим делам. Вечером вернулись почти одновременно. Наталья уже начала готовить ужин, когда зазвонил телефон Игоря.
— Алло, мам… Что случилось?
Наталья услышала, как изменился голос мужа. Насторожилась. Игорь прошёл в комнату, закрыл дверь. Разговор продолжался минут пятнадцать. Потом муж вышел — лицо серьёзное, почти мрачное.
— Маме нужна операция, — сказал Игорь, садясь на диван.
— Что случилось?
— Проблемы с сердцем. Врачи говорят, надо делать срочно.
Наталья отложила нож, вытерла руки полотенцем.
— Это серьёзно?
— Да. Очень. И денег нужно много.
— Сколько?
Игорь назвал сумму. Наталья присвистнула. Немало. Но не катастрофа, если разобраться с документами.
— Слушай, есть же квоты на такие операции. Давай соберём все справки, подадим заявление. Может, получится бесплатно или хотя бы со скидкой.
Игорь поморщился.
— Квоты… Это же ждать надо! Мама говорит, времени нет.
— Но попробовать можно. Я завтра позвоню в поликлинику, узнаю, какие документы нужны. Потом вместе с Раисой Фёдоровной поедем, оформим всё.
— Наташа, ты не понимаешь. Там счёт на недели идёт. Пока мы бумажки собирать будем, может быть поздно.
— Ну хорошо. Тогда можно попросить у родственников. У твоей тёти или у дяди.
— У тёти самой денег нет, дядя вообще не общается с нами. Наташ… Давай просто возьмём кредит. Мама потом вернёт.
Наталья замерла. Кредит. Вот оно что.
— Игорь, ты серьёзно?
— А что? Нормальный вариант. Берём на год, мама выздоравливает, потихоньку отдаёт. Ничего сложного.
— На кого оформлять будем?
— Ну… на тебя, наверное. У меня кредитная история не очень, могут не одобрить.
Наталья медленно вернулась к плите, выключила конфорку. Молча налила себе воды, выпила. Игорь сидел и смотрел на неё выжидающе.
— Игорь, я не буду брать кредит.
— Что?
— Не буду. Это большие деньги. Я не хочу влезать в долги.
Муж встал, подошёл ближе.
— Наташа, ты понимаешь, о чём речь? Моей маме нужна операция!
— Понимаю. И я предложила нормальные варианты — квота, помощь родственников. Но кредит на такую сумму — это риск.
— Какой риск?! Мама вернёт!
— Игорь, — Наталья развернулась к мужу. — Твоя мать обещала вернуть деньги за ремонт в коммуналке два года назад. Мы дали ей тридцать тысяч. Где они?
— Она вернёт! Просто сейчас трудное время!
— Трудное время длится два года. И будет длиться дальше. Потому что Раиса Фёдоровна не собирается отдавать. Для неё это норма — брать у сына и не возвращать.
Игорь покраснел.
— Ты сейчас о чём говоришь?! Это моя мать!
— Я знаю. Но я не хочу брать кредит, который буду выплачивать сама. Потому что твоя мать не вернёт ни копейки.
— Да откуда ты знаешь?!
— Знаю. По опыту.
Игорь прошёлся по кухне, потёр лицо руками.
— Слушай, если ты боишься, я сам буду выплачивать. Каждый месяц, копейка в копейку.
— Ты и сейчас не можешь накопить ничего. Всё уходит к матери.
— Не всё!
— Почти всё. Из коммуналки — к ней, из зарплаты — к ней. Я не упрекаю, но это факт.
Игорь сжал кулаки. Молчал. Потом выдохнул.
— Значит, ты отказываешь. Просто так. Моей матери.
— Я не отказываю. Я предлагаю другие способы. Давай вместе разберёмся с документами, поедем в больницу, узнаем всё подробно. Может, там не так всё страшно, как Раиса Фёдоровна говорит.
— Она не врёт!
— Я не говорю, что врёт. Говорю, что надо проверить. Вдруг есть льготы или программы помощи.
— Наталья, времени нет на проверки! Надо действовать сейчас!
— Действовать — не значит бросаться в долги. Игорь, кредит на такую сумму — это годы выплат. Проценты огромные. Ты вообще просчитал, сколько мы переплатим?
— Мне плевать на переплату! Речь о жизни!
— Тогда давай искать другие решения. Краудфандинг, благотворительные фонды, государственные программы. Вариантов много.
Игорь резко развернулся, ушёл в комнату, хлопнув дверью. Наталья осталась на кухне. Руки дрожали, дыхание сбилось. Девушка села на табурет, обхватила голову руками.
Внутри всё сжалось. Не от страха. От понимания. Вот оно — настоящее лицо ситуации. Ей плевать, что это квартира Натальи, что кредит будет на Наталью, что выплачивать будет Наталья. Главное — чтобы Раиса Фёдоровна получила деньги. А дальше — как-нибудь.
Наталья встала, медленно доделала ужин. Накрыла на стол, позвала Игоря. Тот вышел, сел, молча ел. Не разговаривали. После ужина муж снова ушёл в комнату, а Наталья помыла посуду и села у окна.
Дождь усилился. Капли барабанили по стеклу, стекали вниз, сливаясь в мутные дорожки. Город за окном казался чужим, холодным. Наталья смотрела на огни, на редкие машины внизу, и думала.
Пять лет вместе. Пять лет компромиссов, уступок, молчаливого согласия. Игорь помогал матери — нормально. Раиса Фёдоровна недолюбливала невестку — бывает. Но вот сейчас, в этот момент, стало ясно: для мужа мать — всегда на первом месте. Даже если это значит втянуть Наталью в долги.
Девушка достала телефон, открыла калькулятор. Прикинула сумму кредита, проценты, ежемесячный платёж. Вышло почти треть зарплаты. Каждый месяц. Год. Может, больше, если Раиса Фёдоровна действительно не вернёт деньги.
А накопления? Машина? Планы? Всё это отодвигается. Ради операции, в необходимости которой Наталья даже не уверена. Потому что Раиса Фёдоровна умела преувеличивать. Умела давить на жалость.
Наталья вспомнила, как два года назад свекровь просила деньги на срочный ремонт. Говорила, что течёт крыша, что соседи сверху залили, что надо всё переделывать. Игорь отдал тридцать тысяч. А через месяц выяснилось, что ремонт обошёлся в десять, остальное Раиса Фёдоровна потратила на новую мебель. Вернуть обещала, но так и не вернула.
Или случай с лечением зубов. Раиса Фёдоровна клялась, что нужна дорогая имплантация, что без неё никак. Игорь занял у коллеги двадцать тысяч. Оказалось, можно было обойтись обычным протезом за пять. Остальное ушло непонятно куда. Коллеге деньги Игорь возвращал полгода, по чуть-чуть.
И теперь снова. Операция. Срочно. Дорого. Без вариантов.
Наталья встала, подошла к окну вплотную. Прижалась лбом к холодному стеклу. Снаружи ветер разгонял тучи, проглядывала луна. Бледная, далёкая.
Дверь в комнату открылась. Игорь вышел, остановился в дверях кухни.
— Наташа, ты подумала?
— Да.
— И?
— Я не возьму кредит.
Лицо мужа исказилось. Наталья видела, как напряглись скулы, как сжались губы.
— Серьёзно? Окончательно?
— Окончательно. Но я готова помочь с документами, поехать в больницу, разобраться с квотами. Вместе.
— Мне не нужна твоя помощь с бумажками! Мне нужны деньги!
— Игорь, я понимаю, что ты переживаешь. Но кредит — не выход.
— Для тебя, может, не выход! А для меня — единственный!
— Тогда бери на себя. Оформи на своё имя.
Игорь скривился.
— У меня не одобрят. Я же говорил.
— Значит, банк видит риски. И я вижу те же риски.
— Ты что, страх потеряла?! — взорвался муж. — Это же моя мать! Ей нужна помощь! А ты тут со своими расчётами, с недоверием! Нормальная жена бы даже не задумывалась!
Наталья молчала. Игорь стоял, тяжело дыша, ожидая реакции. Но девушка просто повернулась и вышла из кухни. Заперла дверь в ванную, включила воду. Села на край ванны, закрыла лицо руками.
Слёз не было. Только усталость. Огромная, тяжёлая. Как будто несла что-то неподъёмное пять лет подряд и только сейчас осознала весь этот груз.
Через неделю ситуация не изменилась. Игорь стал мрачным, замкнутым. По вечерам разговаривал с матерью по телефону, уходил в комнату, закрывал дверь. Наталья слышала обрывки фраз: «Да, мам, я пытаюсь… Она не хочет… Я не знаю, что делать…»
Раиса Фёдоровна звонила и самой Наталье. Сначала осторожно, почти вкрадчиво.
— Наташенька, милая, ну подумай. Мне ведь правда плохо. Врачи говорят, может случиться в любой момент.
— Раиса Фёдоровна, давайте я помогу собрать документы. Поедем вместе в больницу, узнаем всё.
— Да какие документы?! Мне времени на это нет! Ты молодая, не понимаешь, каково это!
— Понимаю. Но кредит — серьёзный шаг. Нужна уверенность.
— Уверенность?! — голос свекрови стал резче. — Я тебе мать мужа! Разве этого мало?!
Наталья положила трубку. Больше брать звонки от Раисы Фёдоровны не стала. Через день свекровь звонила снова. И снова. Игорь передавал просьбы матери, уговаривал, давил.
— Наташа, ну посмотри на меня! Я не сплю, у меня нервы на пределе! Мама может умереть, а ты…
— Я предлагала решения. Ты отказался.
— Это не решения! Это отговорки!
Так прошла неделя. Потом ещё одна. Игорь стал искать банки сам. Приносил домой распечатки с условиями кредитования, раскладывал на столе, показывал Наталье.
— Смотри, здесь ставка ниже. А здесь вообще первые три месяца без процентов.
— Игорь, я не буду брать кредит.
— Наташ, ну подпиши хотя бы как созаёмщик! Просто на время! Потом я сам всё выплачу!
— Нет.
— Да что с тобой?! Ты стала какой-то чужой! Раньше всегда шла навстречу!
Наталья отложила книгу, посмотрела на мужа.
— Раньше просили немного. Сейчас просите втянуть меня в долги на годы. Это разные вещи.
— Это одна вещь — семья! Или для тебя семья ничего не значит?!
— Значит. Но не в ущерб здравому смыслу.
Игорь швырнул бумаги на стол и вышел, хлопнув дверью. Наталья осталась одна. Встала, подошла к окну. Ноябрь подходил к концу, на улицах появился первый снег. Мокрый, серый, быстро таял под ногами прохожих.
Утром следующего дня Наталья решилась. Позвонила Раисе Фёдоровне сама.
— Здравствуйте. Хочу уточнить по поводу операции. Когда назначена? В какой больнице?
Свекровь замялась.
— Ну… это… ещё не точно. Врач сказал, надо сначала деньги внести, потом дату назначат.
— А диагноз какой точно?
— Сердце. Проблемы с клапанами.
— Можно посмотреть выписку?
— Какую выписку?
— Ну должны же быть какие-то документы от врача. Заключение, анализы.
— Наташа, ты что, мне не веришь?!
— Просто хочу понимать ситуацию. Это нормально.
— Понимать… — Раиса Фёдоровна хмыкнула. — Ладно, приезжай. Покажу.
Наталья приехала вечером, когда Игорь задержался на работе. Свекровь встретила настороженно, усадила на кухне. Долго рылась в ящиках, доставала какие-то бумажки, откладывала.
— Вот, смотри. Выписка.
Наталья взяла листок. Обычный бланк с печатью поликлиники. Рекомендации к обследованию, направление на ЭКГ. Никакой информации об операции.
— Раиса Фёдоровна, здесь только направление на обследование.
— Ну да. Обследование уже прошла. Результаты сказали устно.
— А где результаты?
— Не дали на руки. Сказали, в карте всё записано.
Наталья положила бумагу на стол.
— Раиса Фёдоровна, давайте честно. Операция действительно нужна?
Свекровь отвела взгляд. Помолчала. Потом вздохнула.
— Слушай, Наташа… Ну не совсем операция.
— То есть?
— Ну… в общем, там всё сложно. Мне правда нужны деньги. Очень.
— На что?
Раиса Фёдоровна встала, прошлась по кухне. Остановилась у окна.
— Мы с подругой салон хотим открыть. Маникюр, педикюр. У неё опыт есть, клиенты. А у меня помещение подвернулось, в аренду недорого. Только нужен ремонт, оборудование закупить.
Наталья смотрела на свекровь и не верила своим ушам.
— Салон?
— Ну да. Это ж хорошая идея! Окупится быстро. Игорю потом помогать смогу, может, даже вам на квартиру дам.
— Раиса Фёдоровна, вы Игорю сказали, что операция нужна.
— Ну я же не совсем соврала! Сердце правда побаливает. Просто не до операции ещё. Но деньги нужны срочно, пока помещение не ушло!
Наталья встала. Молча надела куртку, взяла сумку.
— Наташенька, ты куда? Ну подожди, давай обсудим!
— Обсуждать нечего.
— Ну не говори Игорю! Он же не поймёт! Расстроится!
Наталья вышла, не оглядываясь. Спустилась по лестнице, вышла на улицу. Снег валил крупными хлопьями, быстро засыпал тротуары. Девушка шла, не замечая холода, не замечая прохожих. В голове был шум.
Салон. Бизнес. Ни операции, ни угрозы жизни. Обычная афера. И Игорь либо в курсе, либо его тоже обманули. В любом случае — это финал.
Дома Наталья скинула мокрую одежду, села за компьютер. Зашла в онлайн-банк, посмотрела на общий счёт. Накопления за несколько лет — совместные, но большую часть вносила Наталья. Игорь добавлял нерегулярно, по настроению.
Девушка перевела все деньги на личную карту. Закрыла общий счёт. Потом открыла отдельный вклад, положила туда основную сумму. Чтобы не было соблазна потратить в порыве эмоций.
Игорь вернулся поздно, около одиннадцати. Усталый, голодный. Наталья разогрела ужин, поставила на стол. Муж ел молча, не поднимая глаз.
— Я сегодня ездила к твоей матери, — спокойно сказала Наталья.
Игорь поперхнулся, схватил воду.
— Зачем?
— Хотела узнать подробности операции.
— И?
— Никакой операции нет. Раиса Фёдоровна хочет открыть салон. С подругой. Вот на это нужны деньги.
Игорь замер. Вилка зависла в воздухе. Медленно опустил её на тарелку.
— Что?
— Салон красоты. Маникюр, педикюр. Твоя мать сама призналась.
— Не может быть…
— Может. Я слышала собственными ушами.
Игорь откинулся на спинку стула, потёр лицо руками.
— Господи… Я не знал. Честно.
— Верю.
— Наташ, прости. Я правда думал, что маме операция нужна.
— Знаю.
Муж посмотрел на жену. Виноватый взгляд, опущенные плечи.
— Что теперь?
— Теперь ничего. Я закрыла общий счёт. Перевела деньги на свою карту.
— Как закрыла?
— Обычно. Зашла в банк, написала заявление.
— Но там же наши накопления!
— Мои накопления. Ты вносил от силы треть.
— Наташа!
— Игорь, я больше не дам никому распоряжаться моими деньгами. Если хочешь помочь матери — бери кредит на себя. Но без моих документов. Без моих подписей.
Муж встал, прошёлся по кухне.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— То есть ты просто так бросаешь мою мать?
— Я не бросаю. Я отказываюсь финансировать её авантюры. Это разные вещи.
— Для меня это одно и то же!
— Тогда делай выбор.
Игорь стоял, сжимая кулаки. Дышал тяжело, зло. Потом резко схватил куртку с вешалки, сунул ноги в ботинки.
— Хорошо. Раз так, я ухожу.
— Ключи оставь.
— Что?
— Это моя квартира. Если уходишь — оставляй ключи.
Игорь швырнул связку на тумбочку и вышел, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла. Наталья осталась стоять в коридоре. Тихо. Пусто.
Девушка подняла ключи, положила в карман халата. Прошла в комнату, легла на кровать. Смотрела в потолок. Никаких слёз, никакой паники. Только странное облегчение. Как будто сняли тяжкий груз.
Игорь вернулся через три дня. Позвонил в дверь, Наталья открыла. Муж стоял на пороге — осунувшийся, небритый, с тёмными кругами под глазами.
— Можно войти?
Наталья молча посторонилась. Игорь прошёл в комнату, сел на диван.
— Я у мамы жил. Она… в общём, взяла кредит. На своё имя. Нашла какой-то банк, одобрили.
— Понятно.
— Салон они открыли. Но это провал полный. Клиентов нет, расходы огромные. Мама просит помочь с выплатами.
Наталья не ответила.
— Наташ, прости. Я был идиотом. Ты была права.
— Знаю.
— Можно я вернусь?
— Игорь, ответь честно. Если твоя мать завтра снова попросит денег, ты что сделаешь?
Муж молчал. Смотрел в пол. Потом тихо сказал:
— Не знаю.
— Вот когда узнаешь — тогда и приходи.
Игорь поднял голову, посмотрел на жену. Хотел что-то сказать, но передумал. Встал, медленно пошёл к двери.
— Вещи можешь забрать в выходные. Я буду дома.
Муж кивнул и вышел. Наталья закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Выдохнула. Медленно, долго.
Вечером позвонила мать. Наталья долго рассказывала, объясняла. Мать слушала, не перебивала. А потом сказала:
— Доченька, ты всё правильно сделала. Жалеть не надо.
— Не жалею.
— И не жалей. Живи для себя.
Через месяц Игорь забрал вещи. Пришёл, собрал всё в сумки, попрощался коротко. Наталья смотрела в окно, как муж выходит из подъезда, садится в такси, уезжает. И ничего не почувствовала. Ни боли, ни сожаления.
Жизнь вошла в новую колею. Работа, встречи с подругами, спорт по выходным. Наталья начала откладывать деньги снова — уже без оглядки на чужие просьбы и обещания. Купила наконец машину, о которой мечтала. Маленькую, но свою.
Раиса Фёдоровна звонила пару раз. Просила прощения, говорила, что салон закрылся, что кредит выплачивает Игорь один, что тяжело. Наталья выслушивала вежливо и отвечала одно:
— Раиса Фёдоровна, это ваши дела. Я тут ни при чём.
Свекровь больше не звонила.
Наталья стояла у окна с чашкой горячего шоколада и смотрела на зимний город. Снег шёл крупными хлопьями, укрывал крыши, деревья, машины. Тихо. Спокойно.
Впервые за много лет девушка понимала: её жизнь принадлежит только ей. И никто больше не будет распоряжаться её решениями, деньгами, будущим. Это была свобода. Настоящая.
