Надя вернулась домой после смены в больнице и застыла на пороге. Из гостиной доносились незнакомые голоса. Женщина работала медсестрой в травматологическом отделении, и после двенадцати часов на ногах мечтала только о душе и тишине.
— Павел? — позвала Надя, снимая туфли.
Муж вышел в коридор с виноватым выражением лица. За его спиной маячила фигура Раисы Семёновны — его матери.
— Надь, мама из больницы выписалась. Я её к нам привёз.
Надя застыла с туфлёй в руке. Месяц назад у свекрови случился инсульт. Женщину госпитализировали, провели курс лечения. Врачи предупреждали родственников о необходимости постоянного ухода и наблюдения.
— Почему ты не предупредил? — Надя старалась говорить спокойно.
— Так получилось. Выписали раньше, чем планировали. Куда мне её было девать?
Раиса Семёновна появилась в дверном проёме. Левая рука плохо слушалась, походка стала неуверенной, но взгляд остался прежним — колючим и недовольным.
— Явилась наконец. А мне тут лекарства нужно принимать, есть по времени. Никто не проследил.
Надя прикусила язык. За пять лет брака свекровь ни разу не назвала её по имени. Только «эта» или «твоя жена» в разговорах с сыном.
— Раиса Семёновна, вам врач расписал схему приёма?
— Конечно расписал. Только толку, если некому напомнить. Сын на работе целыми днями.
Павел неловко кашлянул.
— Мам, Надя тоже работает. В больнице, кстати. Она в медицине разбирается.
— В медицине! — фыркнула Раиса Семёновна. — Медсестра — это не врач. Уколы ставить каждый дурак научится.
Надя молча прошла в спальню. Руки дрожали от усталости и раздражения. Отношения со свекровью не заладились с первой встречи. Раиса Семёновна ждала, что сын женится на дочери её подруги — девушке с экономическим образованием из обеспеченной семьи. А Павел привёл обычную медсестру без родителей и связей.
На свадьбе Раиса Семёновна демонстративно не произнесла тост за молодых. На годовщину подарила сыну дорогие часы, а невестке — дешёвый кухонный фартук. Когда Надя предлагала помощь по хозяйству, свекровь отмахивалась: «Справлюсь сама, без чужих».
Павел зашёл в спальню следом.
— Надь, не обижайся. Мама больной человек.
— Павел, твоя мама всегда такой была. Задолго до инсульта.
— Ну что ты начинаешь? Ей нужен уход. Врачи сказали — постоянное наблюдение, приём лекарств по часам, специальная диета.
— Наймите сиделку.
Павел уставился на жену, будто та предложила продать квартиру.
— Какую сиделку? Это же моя мать! Ты моя жена, кому как не тебе за ней ухаживать?
— Павел, я работаю. У меня смены по двенадцать часов.
— Возьми отпуск.
— У меня отпуск через три месяца.
— Тогда увольняйся.
Надя резко повернулась к мужу.
— Ты серьёзно? Мне уволиться, чтобы ухаживать за женщиной, которая меня на порог не пускала?
— Не преувеличивай.
— Не преувеличиваю? Твоя мать три года не разрешала мне переступить порог её квартиры! Когда ты болел гриппом и лежал у неё, она не пустила меня даже лекарства передать!
Павел отвёл взгляд.
— Это было давно. Сейчас другая ситуация.
Из гостиной послышался стук. Супруги поспешили туда. Раиса Семёновна уронила стакан с водой, пытаясь взять его левой рукой.
— Вот! — воскликнула женщина. — Оставили немощную одну! Могла и упасть!
Надя принесла тряпку, вытерла воду. Павел помог матери устроиться на диване.
— Мам, тебе в гостевую комнату надо. Там кровать удобнее.
— Какая гостевая? — удивилась Надя.
Гостевой комнаты в их двухкомнатной квартире не было. Вторая комната служила кабинетом — там стоял компьютерный стол, стеллажи с книгами, швейная машинка Нади.
— Твой кабинет освободим, — пояснил Павел. — Вещи на балкон вынесем.
— Это мои рабочие материалы! Книги по медицине, документы!
— Надя, не время спорить. Маме нужна отдельная комната.
Раиса Семёновна наблюдала за перепалкой с довольным видом.
— Вот всегда так. Только появлюсь — скандалы начинаются. Будто я виновата, что заболела.
На следующий день Павел, не дожидаясь согласия жены, перетащил вещи из кабинета. Книги свалил в коробки, швейную машинку затолкал в кладовку. Для матери купил новое постельное бельё, прикроватный столик для лекарств.
Надя пришла с ночной смены и обнаружила свекровь на кухне. Раиса Семёновна пыталась приготовить завтрак, но координация после инсульта подводила. На плите подгорала яичница, на полу валялась разбитая тарелка.
— Давайте помогу, — предложила Надя.
— Не надо! Сама справлюсь!
Но через минуту сковорода с яичницей полетела на пол. Раиса Семёновна расплакалась от бессилия.
— Всё из рук валится! Инвалид никому не нужный!
Надя молча убрала осколки, вымыла пол, приготовила свежий завтрак. Раиса Семёновна ела молча, но когда Надя подала ей таблетки, отодвинула руку.
— Откуда я знаю, что ты мне даёшь? Может, отравить хочешь.
— Раиса Семёновна, это ваши лекарства. Вот рецепт от врача.
— Мало ли что там написано. Ты в больнице работаешь, могла что угодно достать.
Вечером Надя попыталась поговорить с Павлом.
— Твоя мать отказывается принимать от меня лекарства. Думает, я её отравлю.
— Мам, ну что за глупости? — обратился Павел к матери.
— Не глупости! Она меня с первого дня невзлюбила. Теперь я немощная, от меня избавиться легко.
— Мама, Надя медсестра. Она людям помогает.
— Людям — может быть. А я для неё не человек. Чужая.
Павел развёл руками и ушёл в спальню. Надя осталась на кухне, чувствуя, как накатывает отчаяние. Впереди маячили месяцы, а может и годы такой жизни.
На третий день Раиса Семёновна устроила скандал из-за супа.
— Что это за бурда? Соли нет, мяса нет!
— Вам врач прописал бессолевую диету. И жирное нельзя.
— Врач! Да что эти врачи понимают! Всю жизнь ела нормальную еду и здорова была!
— У вас инсульт случился от неправильного питания и давления.
— Не тебе меня учить! — Раиса Семёновна отодвинула тарелку так резко, что суп выплеснулся на скатерть.
Вечером Павел снова встал на сторону матери.
— Надь, ну приготовь ей нормальную еду. Не может же человек на одной траве сидеть.
— Павел, ей нельзя жирное и солёное. Хочешь второй инсульт?
— Не накаркай! — вмешалась Раиса Семёновна. — Ждёшь, когда я помру?
Надя взяла сумку и вышла из квартиры. Нужно было подышать воздухом, иначе она сорвётся. В парке возле дома Надя набрала номер подруги.
— Оль, можно к тебе на пару часов? Сил нет больше.
— Конечно, приезжай. Опять свекровь?
Надя рассказала подруге о последних днях. Ольга слушала, качая головой.
— Надь, а почему ты должна это терпеть? Квартира твоя, доставшаяся от родителей. Пусть Павел везёт мать к себе… А, точно, у него же ничего нет.
— Вот именно. После развода с первой женой остался ни с чем. Ко мне переехал.
— И теперь ещё мамочку притащил. Слушай, а что будет, если ты откажешься?
— Павел пригрозил разводом.
— Пусть грозит. Квартира твоя останется, а от нахлебников избавишься.
Надя задумалась. Пять лет назад Павел казался заботливым и внимательным. Обещал, что они будут счастливы, что его мать со временем примет невестку. Но время шло, а Раиса Семёновна только укреплялась в своей неприязни.
Вернувшись домой, Надя услышала голоса из комнаты свекрови. Павел сидел на краю кровати, Раиса Семёновна что-то эмоционально рассказывала.
— …она специально еду несъедобную готовит! И смотрит так, будто я лишняя!
— Мам, Надя старается…
— Не старается! Ждёт, когда я умру! Тогда вы с ней заживёте! На мои деньги!
Надя замерла. Какие деньги? У Раисы Семёновны была только пенсия.
— Мам, не говори так.
— А что? Думаешь, я не знаю? Квартиру мою продать хотите! Я слышала, как вы обсуждали!
Надя вспомнила разговор месячной давности. Павел предлагал продать квартиру свекрови, а на вырученные деньги купить трёхкомнатную. Надя была против — зачем им большая квартира?
— Никто ничего продавать не собирается, — успокаивал Павел мать.
— Врёшь! Эта твоя уже все подсчитала! Ждёт не дождётся!
Надя вошла в комнату.
— Раиса Семёновна, я никогда не претендовала на вашу квартиру. Это Павел предлагал.
— А, явилась! Подслушивала?
— Я в своей квартире нахожусь. Имею право ходить где хочу.
— В своей! — Раиса Семёновна покраснела. — Павлуша, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Надя, не надо мать волновать. Ей вредно.
— Ей вредно? А мне? Я третий день не сплю нормально, на работе еле стою!
— Ты должна ухаживать за моей мамой, — заявил муж. — Это твой долг как жены.
— Твоя мама меня терпеть не может, — ответила Надя. — Сиделку ищите сами.
— Ты должна ухаживать за моей мамой, — заявил муж. — Это твой долг как жены.
— Твоя мама меня терпеть не может, — ответила Надя. — Сиделку ищите сами.
Павел побагровел, но спорить при матери не стал. Надя вышла из комнаты и закрылась в спальне. Сердце колотилось, руки дрожали, но решение было принято.
Утром следующего дня Павел уехал на работу, едва кивнув жене на прощание. Надя готовилась к дневной смене, когда из комнаты свекрови послышался требовательный голос.
— Эй! Мне укол нужен! Врач прописал!
Надя зашла к Раисе Семёновне. Женщина полулежала в кровати, протягивая коробку с ампулами.
— Вот, колоть два раза в день. Утром и вечером.
— Раиса Семёновна, я на работу ухожу. Вам нужно вызвать медсестру на дом.
— Зачем? Ты же медсестра!
— Я медсестра в больнице. А дома я невестка, которую вы годами третировали.
Раиса Семёновна возмущённо ахнула, но Надя уже набирала номер частной медицинской службы. Через полчаса приехала медсестра, сделала укол, оставила чек.
Вечером Павел устроил скандал.
— Ты что, с ума сошла? Двести рублей за укол! Когда ты сама можешь сделать!
— Могу, но не буду. Твоя мать мне не доверяет, думает, что я её отравлю. Пусть чужие люди колют.
— И кто будет платить?
— Из общих денег взяла. Твоя мать, твои расходы.
— Мы же вместе живём!
— Вместе. В моей квартире. И я не нанималась в бесплатные сиделки.
Павел хлопнул дверью и ушёл курить на балкон. Раиса Семёновна, подслушивавшая разговор, громко причитала в своей комнате о неблагодарной невестке.
На следующее утро Надя проснулась с ясной головой. План созрел окончательно. Дождавшись, когда Павел уйдёт на работу, женщина достала ноутбук и начала искать агентства по подбору сиделок.
Выбрала крупную компанию с хорошими отзывами. Менеджер подробно расспросила о состоянии пациентки, необходимом уходе.
— Полный день с восьми утра до восьми вечера — двадцать пять тысяч в месяц. Сиделка готовит диетическое питание, даёт лекарства, делает уколы, помогает с гигиеной.
— Отлично. Когда можете прислать человека?
— Хоть завтра. Только договор нужно подписать и предоплату внести.
— Приезжайте сегодня. Адрес высылаю.
Через два часа Надя подписывала договор. Оплату оформила с карты Павла — знала пин-код, муж сам дал для оплаты коммунальных услуг. Тридцать тысяч с учётом агентской комиссии. Пусть почувствует, во что обходится уход за больным человеком.
Раиса Семёновна наблюдала за происходящим из своей комнаты.
— Что за люди? Чего надо?
— Это из агентства. Завтра придёт сиделка.
— Какая сиделка? Я чужих не потерплю!
— А меня терпеть отказываетесь. Так что выбор небольшой.
Вечером Павла ждал сюрприз. Банк прислал сообщение о крупном списании. Мужчина ворвался в квартиру.
— Надя! Что за тридцать тысяч с карты сняли?
— Сиделка для твоей мамы. На месяц вперёд оплатила.
— Ты спятила? Тридцать тысяч!
— Это ещё дёшево. В других агентствах сорок просят.
— Я не давал разрешения!
— Ты сказал, что уход за твоей мамой — это наша общая обязанность. Вот я и организовала. Профессиональный уход.
Павел метался по комнате, размахивая руками.
— Отмени немедленно!
— Договор подписан. Неустойка пятьдесят процентов. Пятнадцать тысяч на ветер.
— Мама! — Павел ворвался к Раисе Семёновне. — Скажи ей! Ты же не хочешь чужих людей!
Раиса Семёновна неожиданно промолчала. За день женщина успела подумать. Падения, разбитая посуда, невозможность нормально помыться — всё это угнетало. А профессиональная сиделка решит эти проблемы.
— Посмотрим, что за человек придёт, — уклончиво ответила свекровь.
Утром явилась сиделка — спокойная женщина лет пятидесяти, с медицинским образованием и пятнадцатилетним опытом работы. Валентина Ивановна быстро нашла подход к Раисе Семёновне. Приготовила вкусную, но диетическую кашу, вовремя дала лекарства, помогла принять душ.
— Какая приятная женщина, — призналась Раиса Семёновна Павлу вечером. — Всё делает аккуратно, не грубит.
Павел скрипел зубами, но возразить было нечего. Мать получала профессиональный уход, Надя спокойно работала. Только кошелёк страдал.
Через неделю Павел попытался уговорить Надю.
— Слушай, мама привыкла к тебе. Может, откажемся от сиделки?
— Нет.
— Но это же деньги огромные!
— Твоя проблема. Хочешь экономить — вези мать к себе.
— Куда к себе? Ты же знаешь, что у меня жилья нет!
— Вот и живи тут дальше. Но за свою мать платишь ты.
— А если я откажусь платить?
Надя пожала плечами.
— Тогда собирай вещи и вместе с мамой переезжайте куда хотите. Квартира моя, я вас не держу.
Павел понял — жена не блефует. Деваться было некуда. Пришлось смириться.
Прошёл месяц. Раиса Семёновна восстанавливалась под присмотром Валентины Ивановны. Научилась ходить с тростью, левая рука стала лучше слушаться. Врач на осмотре отметил положительную динамику.
— При таком уходе через пару месяцев сможете жить самостоятельно, — сказал доктор.
Раиса Семёновна воодушевилась. Появилась цель — вернуться в свою квартиру, жить независимо.
Отношения Нади и Павла стали прохладными. Муж обижался на жену за твёрдость, но уйти не мог — некуда. Надя же наслаждалась спокойствием. Приходила с работы, ужинала и занималась своими делами. Книги вернулись с балкона, швейная машинка снова стояла в углу спальни.
Однажды вечером Раиса Семёновна попросила Надю зайти.
— Присядь, поговорить надо.
Надя села на стул у кровати.
— Я тебя недолюбливала. Это правда. Думала, сын достоин лучшего.
— Знаю.
— Но ты оказалась умнее, чем я думала. Не дала себя в рабство превратить.
Надя молчала, не зная, что ответить на неожиданное признание.
— Павлуша мой хороший сын, но бесхребетный. После развода совсем раскис. Думал, на готовенькое к тебе переедет и заживёт. А ты характер показала.
— Раиса Семёновна, я просто защищала свои границы.
— Правильно делала. Я бы на твоём месте давно и Пашку выставила, и меня заодно.
Надя удивлённо подняла брови.
— Через месяц домой вернусь. Валентина Ивановна приходить будет три раза в неделю, я договорилась. Сама буду платить, накопления есть.
— А Павел?
— А Павел пусть сам решает. Или работает над отношениями с тобой, или ищет, где жить. Нечего на женской шее сидеть.
Разговор этот Павел подслушал случайно, проходя мимо. Вечером мужчина пришёл к жене на кухню.
— Надь, давай поговорим.
— О чём?
— Я был неправ. Не должен был на тебя давить.
— Понял наконец?
— Мама сказала, что уезжает. И что мне пора взрослеть.
— Твоя мама оказалась мудрее, чем казалось.
— Надь, давай начнём сначала? Я найду дополнительную работу, буду больше вкладывать в семейный бюджет. И маму навещать буду у неё дома.
Надя посмотрела на мужа. В глазах Павла читалась искренность, но доверие было подорвано.
— Павел, сначала не получится. Но попробовать можем. Только теперь все расходы пополам. И никаких родственников на постоянное проживание.
— Согласен.
Через месяц Раиса Семёновна вернулась в свою квартиру. Валентина Ивановна помогала ей три раза в неделю. Павел навещал мать по выходным, привозил продукты.
Надя вернула себе кабинет, расставила книги, установила швейную машинку на привычное место. Квартира снова стала её домом, а не гостиницей для родственников мужа.
Павел устроился на подработку — делал чертежи на дому. Деньги небольшие, но хватало на его личные расходы и помощь матери. Отношения с Надей медленно восстанавливались.
Раиса Семёновна иногда звонила невестке. Не с претензиями, а просто поговорить. Рассказывала о своих успехах в восстановлении, интересовалась здоровьем Нади.
— Знаешь, — сказала однажды свекровь по телефону, — я тебе благодарна.
— За что, Раиса Семёновна?
— За урок. Показала, что нельзя на чужой шее сидеть. И что уважение заслужить надо, а не требовать.
Надя улыбнулась.
— Мы обе многому научились.
— Это точно. Приезжайте на выходных в гости. Настоящий обед приготовлю. Диетический, но вкусный. Валентина Ивановна рецептами поделилась.
— Приедем, — пообещала Надя.
Жизнь вошла в спокойное русло. Каждый занимался своим делом, уважая границы другого. Надя больше не чувствовала себя прислугой в собственном доме. Павел учился быть настоящим партнёром, а не нахлебником. А Раиса Семёновна обрела независимость и неожиданно для себя — уважение к невестке.
История эта научила всех троих простой истине: настоящая забота не навязывается силой, а предлагается с уважением. И принимается с благодарностью, а не как должное. Границы нужно защищать твёрдо, но без злобы. Тогда даже самые сложные отношения могут измениться к лучшему.
