Я сидела на кухне и пялилась в телефон, листая ленту в соцсети. Серега валялся на диване в гостиной, уткнувшись в свой планшет. Как обычно, суббота, вечер, тишина, только телевизор на фоне бубнит какой-то сериал про ментов.
И тут приходит уведомление от банка: Серега снова перевел своей маме сорок тысяч. Сорок! Половина его зарплаты! Я чуть не подавилась. Ну, думаю, всё, хватит. Пора поговорить.
— Серег, — кричу я из кухни, — ты опять своей маме деньги отправил?
Он даже голову не поднял, только буркнул:
— Ну а что такого? Она просила, я дал.
— Да ты серьезно? — я уже стою в дверях, руки в бока, как дура из комедии. — Ты каждый месяц половину зарплаты ей переводишь, а у нас кредит за машину висит, коммуналка не оплачена, а ты у меня еще на пиво клянчишь! Это как вообще?
Серега наконец оторвался от экрана, посмотрел на меня, как на надоедливую муху.
— Ой, Ань, не начинай. Мама одна, ей надо помогать. А пиво — это что, я раз в неделю не могу себе бутылку взять?
Я аж задохнулась от такого. Раз в неделю? Да он каждые выходные с друзьями в гараже тусит, пивко, рыбка, футбол. А я, значит, сиди и считай копейки, чтобы на продукты хватило. Нет, думаю, пора что-то менять. Терпение мое не резиновое.
На следующий день я решила: хватит ныть, надо действовать. Серегина мама, Галина Петровна, живет в соседнем районе, в однушке, которую они с покойным мужем еще в девяностых купили. Женщина она, конечно, неплохая, но с заскоками.
Каждый месяц звонит Сереге с какой-нибудь драмой: то ей на лекарства не хватает, то на новую стиралку, то на ремонт крыши в дачном домике, который она даже не использует. И Серега, как послушный сын, шлет ей деньги, не спрашивая, а мне потом втирает, что это святое.
Я решила съездить к ней и поговорить. Не скандалить, а так, по-умному, выяснить, что за дела. Позвонила, говорю:
— Галина Петровна, можно заехать? Хочу обсудить кое-что.
Она, как всегда, медовым голосом:
— Конечно, Анечка, приезжай, я как раз супчик сварила.
Я приехала, сижу у нее на кухне. Квартира чистенькая, все на своих местах, на подоконнике цветы, на столе — скатерть с вышивкой. Галина Петровна суетится, ставит передо мной тарелку с супом. Я начинаю издалека:
— Вот, Галина Петровна, у нас с Серегой бюджет трещит. Кредит, коммуналка, сами понимаете. А он вам каждый месяц такие суммы переводит…
Она смотрит на меня, глаза круглые, как у кота из мультика.
— Анечка, да я же не прошу! Он сам! Говорит, мама, тебе надо, я знаю.
— А на что, если не секрет? — спрашиваю я, стараясь не сорваться.
Она замялась, начала рассказывать про лекарства, про то, что пенсия маленькая. Но я-то вижу: на ней новый халат, на кухне тостер новенький блестит, а в углу коробка от какого-то дорогущего пылесоса. Ясно, думаю, кто-то тут не бедствует.
Домой я вернулась злая, как оса. Серега на диване, опять в планшете. Я ему говорю:
— Серег, я у твоей мамы была. Она говорит, ты сам ей деньги шлешь. Это правда?
Он пожал плечами:
— Ну да, я же сын. Надо помогать.
— А мне, значит, не надо? — я уже почти кричу. — Я тебе кто, мебель в доме?
Он только хмыкнул и уткнулся обратно в экран. И вот тут я поняла: разговоры не помогут. Надо что-то покруче.
В понедельник я пошла на работу — я продавец в небольшом магазине одежды. Работа не ахти, но платят стабильно, и коллектив нормальный. В обед сижу с девчонками в подсобке, рассказываю про Серегу и его маму. Они ржут, но сочувствуют.
Маша, старшая продавщица, говорит:
— Ань, а ты устрой ему встряску. Типа, покажи, что его ждет, если он так и дальше будет.
— Это как? — спрашиваю я.
— Ну, начни сама себе что-то покупать, на себя тратить. Или вообще устрой ему сюрприз, чтобы он понял, что ты не шутишь.
Идея мне понравилась. Я вспомнила, что у нас в магазине как раз распродажа шмоток, и решила: а почему бы и нет? Взяла себе платье, туфли, даже сумку прикольную. Все пакеты демонстративно оставила в коридоре, на самом видно месте. Серега естественно вечером заметил, начал ворчать:
— Ань, ты чего, на шмотки деньги спускаешь, а мне на пиво жмешься?
— А что? — говорю я, невинно так. — Ты же маме своей шлешь, а я что, хуже? Мне тоже надо себя радовать.
Он аж покраснел, но промолчал. А я думаю: это только начало, дружок.
Через пару дней я решила зайти с другой стороны. Серега работает в автосервисе, чинит машины. Зарплата у него нормальная, но, как я уже говорила, чуть не половина улетает к маме. Я решила, что пора ему напомнить, что у нас семья, а не благотворительный фонд имени Галины Петровны. Вечером, когда он пришел с работы, я говорю:
— Серег, давай съездим на выходные куда-нибудь. Хоть в соседний город, в аквапарк. Расслабимся, отдохнем.
Он посмотрел на меня, как на инопланетянина:
— Ань, какие выходные? У меня смена в субботу, да и денег особо нет.
— А на маму есть? — я уже не сдерживалась. — Может, я тоже начну свою маму спонсировать? Она, кстати, тоже не миллионер.
Серега насупился, но я не отставала:
— Давай так: или мы начинаем жить как нормальная семья, или я тоже начну свои хотелки исполнять. Хочешь, я себе новый телефон куплю? Или в отпуск одна поеду?
Он что-то пробурчал, но я видела, что задело. А я уже вошла во вкус. Решила, что пора устроить ему настоящий сюрприз.
На следующий день я договорилась с Машей, той самой с работы. Она предложила снять на выходные домик за городом, типа для корпоратива. Ну я и сказала Сереге, что еду с девчонками отдыхать, а он пусть сидит дома и думает о жизни. Он, конечно, начал ныть, что это нечестно, но я только пожала плечами:
— А что нечестно? Ты же своей маме помогаешь, а я себе.
В субботу я уехала с Машей и еще парой девчонок из магазина. Домик был классный: у озера, с банькой, мангалом. Мы жарили мясо, болтали, смеялись. Я впервые за долгое время почувствовала себя свободной. Но в голове все равно крутилась мысль: надо что-то делать с Серегой, иначе так и будем жить — он для мамы, а я для себя.
Вечером мне позвонила Галина Петровна. Я удивилась, она редко мне звонит. Говорит:
— Анечка, Сережа сказал, ты уехала куда-то. Что у вас там?
Я чуть не рассмеялась. Он, значит, уже маме жалуется! Решила сыграть по-крупному:
— Да, Галина Петровна, я отдыхаю. А то Сережа все деньги вам шлет, на нас ничего не остается. Вот я и решила сама себя побаловать.
Она замолчала, потом начала что-то мямлить про то, что не хочет нас ссорить. Но я уже не слушала. В голове зрела идея, как поставить точку в этом цирке.
Вернулась я домой в воскресенье вечером. Серега сидел на кухне, хмурый, как туча. Я весело так:
— Ну что, соскучился?
Он буркнул что-то невнятное. Я решила не тянуть и сразу выложить карты:
— Серег, я серьезно. Хватит жить так, будто у нас не семья, а ты одинокий сын своей мамы. Или мы начинаем тратить наши деньги на нас, или я начинаю тратить свои только на себя. Выбирай.
Он посмотрел на меня, как будто впервые увидел. Потом говорит:
— Ань, я же не специально. Просто мама…
— Да знаю я про твою маму! — перебила я. — Но у нас с тобой своя жизнь, Серег. У нас кредит, планы, может, мы вообще ребенка хотим когда-нибудь. А ты все на маму спускаешь.
Он молчал. Я видела, что он думает, но не знает, что сказать. И тут я решилась на последний шаг.
На следующей неделе я сделала ход конем. Позвонила Галине Петровне и сказала, что мы с Серегой приедем к ней в гости. Она обрадовалась, начала суетиться, обещала накрыть стол. Я предупредила Серегу, что это не просто визит, а серьезный разговор. Он ворчал, но согласился.
Приехали мы к ней в субботу. Галина Петровна встретила нас, как всегда, с улыбкой, но я видела, что она нервничает. Сели за стол, она начала рассказывать про свои дела, но я перебила:
— Галина Петровна, давайте начистоту. Вы знаете, что Сережа вам половину зарплаты переводит?
Она замялась, но кивнула.
— А знаете, что у нас из-за этого бюджет трещит? — продолжала я. — Мы с ним семьей живем, а получается, что он вас спонсирует, а я сама по себе.
Серега сидел молча, смотрел в стол. Галина Петровна начала оправдываться, что она не просила, что ей и не надо столько. Я ей говорю:
— Тогда скажите ему, что вам хватит пенсии. Или хотя бы просите меньше. Мы же не миллионеры.
Она посмотрела на Серегу, потом на меня. И вдруг говорит:
— Анечка, я же для вас стараюсь. Я эти деньги коплю, чтобы вам потом помочь. На квартиру там, или на что-то большое.
Я чуть не упала. Копит? Для нас? Это что, Серега ей переводит, а она их на книжку складывает? Я посмотрела на мужа, он тоже в шоке.
— Мам, ты серьезно? — спрашивает он.
— Ну да, — говорит она. — Я же не трачу все. Вот, думаю, накоплю, и вы себе что-то купите.
Я не знала, смеяться или плакать. Получается, мы с Серегой из-за этих денег ссорились, а она их просто копила? Но я не растерялась:
— Галина Петровна, это, конечно, мило, но давайте так: вы нам эти деньги верните, а мы сами решим, как ими распорядиться. И больше Серега не будет такие суммы переводить. Договорились?
Она кивнула, Серега тоже. Впервые за долгое время я почувствовала, что мы на одной волне.
Прошла пара месяцев. Галина Петровна действительно перестала просить у Сереги деньги. Более того, она отдала нам часть накопленного — хватило, чтобы закрыть кредит за машину.
Мы с Серегой начали планировать отпуск, первый за три года. Я даже не ожидала, что все так обернется. Но вот что смешно: как-то вечером Серега приходит с работы, садится на кухне и говорит:
— Ань, я тут подумал… Может, маме все-таки иногда помогать? Ну, там, тысячу-две?
Я посмотрела на него и расхохоталась. Он тоже начал ржать. А потом говорит:
— Ладно, шучу. Лучше тебе на платье переведу.
И вот сижу я, листаю каталог с платьями, а в голове мысль: ну что, Анька, похоже, ты победила. Но если он опять начнет маме ползарплаты слать, я ему такой «пивной» сюрприз устрою, что мало не покажется.
