Девятиэтажки, серые коробки с окнами, светились огоньками. На детской площадке, несмотря на поздний час, ещё слышались голоса. Двор был полон машин, припаркованных в несколько рядов. Воздух пах выхлопными газами и пылью.
В одной из квартир на седьмом этаже раздался звонок. Марина пошла открывать. На пороге стояла Зинаида Петровна, ее соседка с восьмого этажа — женщина в возрасте, с пухлым лицом и цепким взглядом, одетая в домашний халат и тапочки.
— Привет, Марина, — начала Зинаида Петровна, не дожидаясь приглашения, и протиснулась в прихожую. От неё пахло чем-то сладким, приторным, как старые конфеты. — Я тут по делу к тебе. Очень важному.
Марина кивнула, закрывая дверь. Зинаида Петровна всегда появлялась внезапно, всегда с «важным делом». Эти визиты обычно затягивались и заканчивались длинными рассказами о чьих-то неурядицах или, что чаще, сплетнями.
— Проходите, Зинаида Петровна, — Марина указала на кухню, где ещё стояла посуда после ужина. — Чаю?
— Да нет, Марин, не до чая сейчас, — Зинаида Петровна прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам. Её взгляд скользнул по фотографиям на стене — Марина с Виталием, их свадебное фото, потом снимки, где они с маленькой дочкой, Лизой. — Ты, Маринка, пока семью строила, твой Виталик строил планы на дочку мою, Светлану!
Марина застыла посреди комнаты. Слова Зинаиды Петровны повисли в воздухе, тяжёлые и неестественные.
— Что? — тихо спросила Марина.
— А что «что»? — Зинаида Петровна опустилась в кресло, тяжело вздохнув. — Я же вижу, Марин. Светка моя красавица, умница, а твой Виталик постоянно на неё смотрит. Вот вчера, например, он на лавочке сидел, когда Светка с работы возвращалась. И глазами её провожал. Я же не слепая, Мариночка.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Виталий и Светлана? Это было так нелепо, что даже не укладывалось в голове. Виталий работал допоздна, приходил домой уставший, и его интересовала только их дочь, Лиза. Он обожал её. А Светлана… Светлана была дочкой Зинаиды Петровны. Она редко бывала дома, постоянно в разъездах по работе.
— Зинаида Петровна, вы что-то путаете, — сказала Марина, пытаясь сохранить спокойствие. — Виталий не такой. Он любит меня и Лизу.
— Любит-любит… — Зинаида Петровна махнула рукой. — Все они так говорят. Но глаза-то не обманешь. А Светка у меня такая наивная. Она же не понимает, что он к ней липнет. Я за неё переживаю, Марина. За свою доченьку.
Голос Зинаиды Петровны стал жалобным, почти плаксивым. Марина знала эту интонацию. Зинаида Петровна всегда умела сыграть на чувствах.
— А что он ей говорил? — спросила Марина, хотя внутри всё сжималось от абсурдности ситуации.
— Говорил… — Зинаида Петровна прищурилась, будто вспоминая детали. — Ну, это, здоровался. И так смотрел… Пристально. Взгляд такой… Нехороший. Я же знаю, что это означает. Он женат, а глаз от моей Светки оторвать не может.
Марина подошла к окну. За ним мелькали огни города. Она глубоко вздохнула. Виталий, её Виталий, который в свободное время только и делал, что играл с Лизой, читал ей книжки, мастерил что-то… И Зинаида Петровна, которая пыталась вбить клин между ними.
Почему Зинаида Петровна была такой? Марина знала Зинаиду Петровну уже лет десять. Когда они с Виталием купили эту квартиру, Зинаида Петровна жила здесь уже давно. Муж её, Борис, умер лет пятнадцать назад. Дочь Светлана была единственным ребёнком.
Зинаида Петровна часто жаловалась на болезни, на несправедливость жизни. Она постоянно сравнивала себя с другими, и, казалось, никогда не была довольна. Если кто-то покупал новую машину, Зинаида Петровна говорила, что это бесполезная трата денег. Если у кого-то был ремонт, она находила недостатки.
Она всегда была начеку, всегда искала повод для недовольства. Если кто-то здоровался с ней слишком вежливо, она подозревала подвох. Если кто-то не здоровался, она считала это неуважением. Ей нужно было внимание, и она получала его, распространяя слухи и сплетни. Для Зинаиды Петровны это был способ почувствовать себя значимой, влиятельной. Она была как режиссер, который ставит свою собственную пьесу, где все остальные — марионетки.
Её дочь, Светлана, была полной противоположностью Зинаиды Петровны. Тихая, спокойная, немногословная. Она работала дизайнером, много ездила по стране, занималась своими проектами. Светлана всегда старалась избегать конфликтов, особенно с матерью.
— Зинаида Петровна, — Марина повернулась к ней, — вы же знаете Виталия. Он порядочный человек. Он никогда бы не стал так поступать.
— А я тебе что говорю? Что он не порядочный? — Зинаида Петровна выпрямилась в кресле. — Я же тебе правду говорю. Просто ты не хочешь верить. Все жены так. Думают, что их мужья святые. А потом оказывается…
Она оставила фразу незавершенной, многозначительно покачав головой.
В этот момент в замке повернулся ключ. Это был Виталий. Он вошёл в прихожую, снимая пиджак. Увидев Зинаиду Петровну, он слегка напрягся. Виталий, как и Марина, знал привычки соседки.
— Добрый вечер, Зинаида Петровна, — поздоровался он, стараясь быть вежливым.
— А вот и он! — Зинаида Петровна поднялась с кресла. — Смотри, Марина, как он сразу присмирел. Знает, что виноват.
Виталий посмотрел на Марину, его брови нахмурились. Он не понимал, что происходит.
— О чем речь? — спросил он.
— О том, Виталий, что ты на мою Светланочку глаз положил! — Зинаида Петровна заговорила громче, её голос стал выше. — Я же вижу, как ты на неё смотришь. Нечего притворяться!
Виталий сначала растерялся, потом рассмеялся.
— Зинаида Петровна, вы шутите? — сказал он. — Я Светлану видел пару раз в жизни. Да и то издалека.
— Не ври! — Зинаида Петровна ткнула в него пальцем. — Я вчера же видела тебя на лавочке. Ты её ждал!
— Зинаида Петровна, — Виталий устало помассировал виски, — я вчера на лавочке сидел, потому что ждал, пока Лиза уснёт. Она в коляске была, я её качал. И Светланы никакой я не видел.
Марина подошла к Виталию, положила руку ему на плечо.
— Зинаида Петровна, это правда, — сказала она. — Лиза плохо спала днём, и Виталий выносил её на вечернюю прогулку.
Зинаида Петровна на секунду замолчала, её взгляд метнулся от Виталия к Марине. Казалось, она ищет новую зацепку.
— Ну и что? — наконец сказала она. — Может, он и Лизу качал, но всё равно на Светку поглядывал. Глазёнки-то у него бегали.
Виталий только покачал головой. Он понимал, что спорить бесполезно. Зинаида Петровна не услышит никаких доводов.
— Зинаида Петровна, если это всё, что вы хотели сказать, то мы устали, — сказала Марина. — Завтра рабочий день.
— Ой, ну ладно, ладно, — Зинаида Петровна начала пятиться к выходу. — Я же для твоего же, Марина, блага. Предупредила. А ты не веришь. Потом поздно будет.
Она вышла из квартиры, продолжая что-то бубнить себе под нос. Дверь за ней закрылась.
Марина повернулась к Виталию.
— Ты представляешь? — сказала она. — Она обвиняет тебя в том, что ты на Светлану заглядываешь.
Виталий снял пиджак и бросил его на стул.
— Я не понимаю, зачем ей это, — сказал он. — Она же знает, что это неправда.
— Ей нужно внимание, Виталик, — ответила Марина. — Ей нужно создавать драму. Она так чувствует себя живой.
***
Следующие несколько дней прошли спокойно. Зинаида Петровна не появлялась, что было непривычно. Марина надеялась, что соседка успокоилась. Но она ошиблась.
Через неделю, когда Марина с Лизой возвращались с прогулки, Зинаида Петровна поджидала их у подъезда. Она сидела на лавочке, окружённая другими пенсионерками, и что-то им увлечённо рассказывала. Увидев Марину, она сделала знак рукой, чтобы та подошла.
— Марина, иди сюда, — позвала она. — Тут такое дело.
Марина подошла. Другие женщины смотрели на неё с любопытством.
— Я тут девочкам рассказала, — Зинаида Петровна понизила голос, но так, чтобы все вокруг могли её услышать. — Про твоего Виталика. Как он за моей Светланочкой бегает.
Марина почувствовала, как к лицу приливает кровь. Она посмотрела на других женщин. Их глаза были полны интереса.
— Зинаида Петровна, прекратите, — сказала Марина тихо. — Это неправда.
— А что неправда? — Зинаида Петровна улыбнулась. — Я же видела. Он ей цветы покупал. Розы. Красные.
Марина опешила. Цветы? Виталий? Это уже было слишком.
— Вы опять что-то выдумываете, — сказала Марина, повышая голос. — Мой муж никогда не покупал Светлане цветы.
— А вот и покупал! — Зинаида Петровна сделала удивлённое лицо. — Ты что, думаешь, я вру? Вот Валентина Петровна подтвердит. Она тоже видела.
Зинаида Петровна кивнула на одну из женщин, сидевших рядом. Валентина Петровна, маленькая, сухонькая старушка, смущённо кашлянула.
— Ну, я видела, что Виталий с букетом шёл, — тихо проговорила она. — Но я не знаю, кому он его нёс.
— Вот видишь! — Зинаида Петровна торжествующе посмотрела на Марину. — Я же говорю! Он ей нёс!
Марина чувствовала, как внутри нарастает гнев. Эта женщина не остановится. Она будет продолжать выдумывать и распространять ложь.
— Знаете что, Зинаида Петровна, — сказала Марина, стараясь говорить спокойно, но голос дрожал, — вам не стыдно? Вы зачем это делаете? Зачем вы пытаетесь разрушить нашу семью?
— Я? — Зинаида Петровна возмущённо подняла брови. — Я тебе добра желаю! Предупреждаю тебя, а ты мне ещё грубишь!
Марина повернулась и пошла к подъезду, таща за собой коляску с Лизой. Она слышала, как за её спиной Зинаида Петровна продолжает что-то обсуждать с другими женщинами, её голос был полон негодования.
Дома Марина рассказала Виталию о разговоре. Он был поражён.
— Цветы? — сказал он. — Я же недавно покупал для твоей мамы букет, помнишь? Как раз розы. И шёл с ними мимо лавочки, где сидела Зинаида Петровна. Она меня видела. И теперь просто манипулирует. Ей нравится, когда вокруг неё кипят страсти.
— Но что нам делать? — спросила Марина. — Она же не остановится. Она будет продолжать плести свои интриги.
Виталий задумался.
— Мы не можем заставить её замолчать, — сказал он. — Но мы можем не реагировать. Игнорировать её. Тогда ей это надоест.
Марина сомневалась. Игнорировать Зинаиду Петровну было почти невозможно. Она всегда находила способ проникнуть в их жизнь.
***
Следующие недели были наполнены мелкими, но постоянными уколами со стороны Зинаиды Петровны. Она встречала Виталия в подъезде, рассказывала, как дела у Светланы. Она оставляла записки под дверью Марины с намёками на то, что Виталий поздно возвращается домой. Она звонила Марине по телефону, чтобы «поделиться своими наблюдениями» о Виталии и Светлане.
Марина и Виталий старались держаться. Они разговаривали друг с другом, обсуждали все эти абсурдные обвинения. Они старались не поддаваться на провокации. Но напряжение нарастало.
Однажды вечером, когда Виталий был на работе, Зинаида Петровна снова пришла к Марине. На этот раз она была особенно торжественна.
— Ну что, Марина, дождалась? — сказала она, войдя в квартиру. — Я же тебе говорила!
Марина устало посмотрела на неё.
— Что на этот раз? — спросила она.
— А то, что я видела! — Зинаида Петровна начала говорить быстрее, её голос звенел от возбуждения. — Твой Виталик и моя Светка! Они… они вместе были! В кафе! Я их своими глазами видела! Сидели за столиком, смеялись. Он её за руку держал!
Марина чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Кафе? За руку? Это уже было совсем другое. Это звучало почти правдоподобно.
— Где? — спросила Марина.
— В кафе «Уют»! — Зинаида Петровна торжествующе посмотрела на неё. — Я там с подругой чай пила. И тут они! Словно гром среди ясного неба! А ты не верила! Я же тебе всё говорила!
Марина почувствовала, как по телу пробегает холод. Виталий был на работе. Он всегда так говорил. А если нет? Если Зинаида Петровна, хоть и лгунья, на этот раз говорит правду?
— Это невозможно, — сказала Марина, но голос её был неуверенным.
— Возможно, Мариночка, возможно! — Зинаида Петровна погладила её по плечу. — Мужчины, они такие. Им только дай волю. И Светка моя… Она же добрая, наивная. Ей любой мужчина голову вскружить может.
Зинаида Петровна ушла, оставив Марину в полном смятении. Мысли путались в голове. Виталий. Светлана. Кафе. За руку. Вся её уверенность, которая держалась на том, что Зинаида Петровна всегда врёт, пошатнулась.
Когда Виталий вернулся домой, Марина встретила его вопросом.
— Ты был сегодня в кафе «Уют»? — спросила она, стараясь смотреть ему в глаза.
Виталий удивлённо поднял брови.
— В «Уюте»? Нет, конечно. Я был на работе, как обычно. А что?
Марина рассказала ему про Зинаиду Петровну. Виталий слушал, потом покачал головой.
— Я даже не знаю, что сказать, — произнёс он. — Она не успокоится.
— Но если она видела тебя в кафе… — начала Марина.
— Она никого не видела, — перебил её Виталий. — Я не был в этом кафе.э. И уж тем более со Светланой. Это её очередная выдумка.
Марина посмотрела на него. В его глазах не было лжи. Но сомнения уже поселились в её сердце. Зерно подозрения, брошенное Зинаидой Петровной, начало прорастать.
***
Следующий день прошёл в тяжёлых мыслях. Марина чувствовала себя измученной. Она не могла сосредоточиться на делах, постоянно думала о словах Зинаиды Петровны.
Вечером, когда Виталий пришёл домой, Марина подошла к нему.
— Я хочу поговорить, — сказала она.
Они сели на кухне. Виталий выглядел усталым.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Зинаида Петровна… — Марина начала, но слова застряли в горле. — Она сказала, что видела тебя со Светланой в кафе. Что ты держал её за руку.
Виталий вздохнул.
— Марина, мы уже это обсуждали, — сказал он. — Это ложь.
— Но почему она это говорит? — голос Марины дрожал. — Зачем ей это? Она же так настойчива.
Виталий взял её руки.
— Я не знаю, почему она это делает, — сказал он. — Может быть, ей просто скучно. Может быть, она завидует. Но я могу тебе сказать одно: я люблю тебя и Лизу. И никогда не сделаю ничего, что могло бы разрушить нашу семью.
Марина посмотрела на него. Она хотела верить. Но червячок сомнения продолжал грызть её изнутри.
Дни шли. Зинаида Петровна продолжала свои интриги. Она звонила Марине, отправляла сообщения. Её истории становились всё более подробными и изощрёнными. Она даже «заметила», что Светлана стала чаще выходить из дома по вечерам, и что Виталий «подозрительно часто» стал возвращаться поздно.
Марина чувствовала, что теряет контроль. Она стала присматриваться к Виталию, искать подтверждения словам Зинаиды Петровны. Любая задержка на работе, любое опоздание, любой телефонный звонок вызывали у неё подозрения.
Виталий заметил её изменившееся поведение. Он пытался разговаривать с ней, но Марина была закрыта. Она не хотела признавать, что слова соседки влияют на неё, но это было так.
Однажды, когда Марина была дома одна, раздался звонок в дверь. Это была Зинаида Петровна. Она выглядела растерянной.
— Марина, — сказала она, её голос был необычно тихим. — Я тут… Я должна тебе кое-что сказать.
Марина впустила её. Зинаида Петровна прошла в гостиную и села на диван. Она выглядела несчастной.
— Я тут… я говорила тебе всякое, — начала она. — Про твоего Виталика и Свету. Это… это неправда.
Марина не могла поверить своим ушам. Зинаида Петровна призналась?
— Что? — спросила Марина.
— Я всё придумала, — сказала Зинаида Петровна, опуская голову. — Всё. Про кафе, про цветы… Всё ложь.
Марина села рядом с ней.
— Зачем? — спросила она. — Зачем вы это делали?
Зинаида Петровна подняла голову, её глаза были красными.
— Я не знаю, Мариночка, — сказала она. — Мне… мне просто скучно. Светка всё время в разъездах. Я одна. И мне так хотелось, чтобы хоть что-то происходило. Я видела, какая у вас хорошая семья. Как вы друг друга любите. Мне… мне завидно стало.
Марина слушала, и в её душе боролись гнев и какое-то странное понимание. Зинаида Петровна была несчастным человеком, который искал смысл в чужой жизни, потому что в своей его не было.
— Я хотела, чтобы ты тоже узнала, что такое беспокойство, — сказала Зинаида Петровна. — Чтобы ты тоже почувствовала эту тревогу. Я… я хотела, чтобы вы поссорились.
Она начала плакать. Марина смотрела на неё, и в её сердце не было злости. Была только жалость.
— Зинаида Петровна, — сказала Марина. — Вы понимаете, что вы могли разрушить нашу семью?
Зинаида Петровна кивнула.
— Понимаю, — прошептала она. — Я очень жалею.
— А почему вы решили признаться сейчас? — спросила Марина.
— Светлана… — Зинаида Петровна вытерла слёзы. — Она вернулась сегодня. И я ей рассказала про всё, что я тут вытворяла. Она так на меня рассердилась. Сказала, что если я не признаюсь, то она перестанет со мной общаться. Совсем.
Марина почувствовала облегчение. Наконец-то всё закончилось.
Вскоре после этого Зинаида Петровна исчезла из жизни Марины и Виталия. Она стала избегать их, почти не выходила из квартиры. Светлана стала навещать её чаще.
Марина и Виталий восстановили свои отношения. Они говорили обо всём, что произошло, и понимали, что их любовь стала только сильнее после этого испытания. Сомнения, которые зародила Зинаида Петровна, были вырваны с корнем.
Однажды вечером, когда Марина и Виталий сидели на кухне, в дверь позвонили. Марина открыла. Зинаида Петровна стояла на пороге, держа в руках небольшую коробочку.
— Марина, — сказала она, её голос был тихим, почти неуверенным. — Я тут кое-что для вас принесла.
Она протянула коробку. Марина взяла её. Внутри лежали свежеиспечённые пирожки. Аромат корицы и яблок наполнил прихожую.
— Я сама пекла, — прошептала Зинаида Петровна. — Извините меня, пожалуйста, за всё.
Она быстро повернулась и ушла, не дожидаясь ответа. Марина закрыла дверь, держа в руках коробку с пирожками. Она посмотрела на Виталия, который наблюдал за всем происходящим.
— Что это было? — спросил он.
Марина улыбнулась.
— Я думаю, это мир, — ответила она.
Они ели пирожки, и каждый укус был наполнен не только вкусом яблок и корицы, но и осознанием того, что мир может быть сложным, но добро всегда найдёт свой путь. А где-то на восьмом этаже Зинаида Петровна, возможно, впервые за долгое время, почувствовала себя не просто одинокой старушкой, а человеком, который, пусть и с трудом, делает маленький шаг к примирению.
Но этот шаг был лишь началом. Ведь через неделю Зинаида Петровна снова начала распространять слухи, но на этот раз они были о том, как Виталий «слишком много» помогает молодой соседке с первого этажа таскать сумки. История продолжалась, но Марина и Виталий теперь знали, как с этим справляться. Игнорировать, доверять друг другу, и, возможно, иногда, принимать пирожки.
