— Ты ведь придёшь на новоселье? — голос сестры звучал весело, даже с каким-то вызовом.
Лиза сжала телефон так, что костяшки побелели.
— Нет, — ответила она коротко.
— Почему?
Лиза прикрыла глаза, вдыхая воздух через нос, как училась в моменты, когда особенно хотелось сорваться. Как можно объяснить сестре, что ей просто противно? Что каждая новая деталь этой ситуации делает её ещё больнее?
— Просто не хочу, — наконец сказала она.
— Ну как знаешь, — сестра хмыкнула, и Лизе даже показалось, что она пожала плечами. — Родители будут, тётя Люда тоже обещала прийти. А у тебя, наверное, важные дела?
— Наверное, — пробормотала Лиза и, не попрощавшись, сбросила вызов.
Она положила телефон на стол и посмотрела в окно. Седьмой этаж, маленький балкон, за которым — только темнота и мерцающие окна соседних домов. Тесно. Душно. Вечером дети передрались из-за игрушки, свекровь опять что-то ворчала, муж устало молчал. Обычный день в их маленькой, набитой людьми квартире.
А Света теперь живёт одна. В новой квартире.
Лиза стиснула зубы и снова услышала в голове голос матери: «Ну ты же с семьёй, у тебя муж, дети. А Светка одна…»
Говорили так, словно она, Лиза, всю жизнь ходила по ковру из золота, а Светка бедняжка несчастная. Хотя Лиза тоже помнила, как сестра откладывала деньги на машину, как жаловалась, что хочет переехать, но никак не может накопить. Родители тогда качали головой: «Ну что ж, значит, пока живёшь с нами».
Но потом они нашли способ. Продали дачу, взяли кредит, купили ей квартиру.
А Лизе когда-то помогли? Нет. Лиза опустила голову.
— Всё хорошо? — в дверном проёме появился муж, вытирая руки полотенцем.
— Да, — голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.
Он шагнул ближе, присел рядом.
— Опять думаешь об этом?
Она кивнула.
— Я их не понимаю, — прошептала Лиза.
— Ты же знаешь, они никогда не ставили вас на один уровень, — спокойно заметил он.
— Лиза, мы всегда старались, чтобы вам было одинаково хорошо, — устало сказала мать.
Лиза фыркнула.
— Одинаково? Да ты хоть сама веришь в это?
Они сидели на кухне родительской квартиры. Лиза приехала без предупреждения, просто не выдержала — схватила куртку и выскочила из дома, чтобы расставить все точки над «i». Её трясло от злости и обиды, и мать, кажется, это понимала, но не хотела признавать.
— Ты замужем, Лиза, у тебя семья. Света одна.
— И что? Мне тоже нужна помощь. Или то, что я не одна, автоматически делает меня богатой?
Мать отложила ложку в сторону и посмотрела на неё с каким-то странным выражением — усталым, виноватым, но одновременно твёрдым.
— Мы рассчитывали, что ты поймёшь, — тихо сказала она.
— Что я должна понять?! Что вы решили, что одна дочь вам дороже другой?!
Лиза слышала, как отец в соседней комнате негромко кашлянул, но не вышел. Как всегда. Он никогда не вмешивался, когда разговор касался их с сестрой. Мать была главной в этих вопросах, и Лиза впервые осознала, что именно мать приняла решение помочь только одной дочери.
— Света копила на машину, — вдруг сказала мать, будто бы это могло что-то изменить.
— И купила её через месяц после того, как вы ей дали деньги на квартиру! — Лиза не выдержала, её голос задрожал от негодования. — Где же тут её вклад?!
Мать не ответила.
— Тебе не кажется, что это… несправедливо? — уже тише спросила Лиза.
Мать тяжело вздохнула и устало потерла виски.
— Ты всё равно не поймёшь.
Лиза резко отодвинула стул.
— Отлично, значит, я дура, да? А моя младшая сестричка, бедная и несчастная, заслуживает и квартиру, и машину, и всё остальное?!
В этот момент в коридоре раздался звук открывающейся двери. Лиза повернула голову и встретилась взглядом с сестрой.
Света стояла на пороге, склонив голову набок, руки скрещены на груди.
— Опять спектакль устроила? — лениво спросила она.
Лиза почувствовала, как внутри всё закипает.
— Да, устроила! Потому что это ненормально!
Света пожала плечами.
— Ты могла бы попросить у родителей помощи, если тебе так плохо.
Лиза почувствовала, как в ней что-то сломалось.
— Просить?! Просить у людей, которые изначально решили, что я им не так важна, как ты?
Мать отвернулась к плите, делая вид, что её это не касается.
— Я вообще не понимаю, в чём твоя проблема, — продолжила Света. — Тебе же и так нормально живётся.
— Шесть человек в двух комнатах? Ты серьёзно?
— Ну так ты сама выбрала себе такого мужа, — усмехнулась сестра.
В глазах Лизы потемнело.
— Ты мне больше не сестра, — тихо сказала она, чувствуя, как ком в горле становится невыносимо тяжёлым.
Света лишь ухмыльнулась.
— Как скажешь.
Лиза встала, глядя на мать в последний раз, ожидая хотя бы какого-то объяснения. Но та молчала. И тогда Лиза развернулась и ушла, закрыв за собой дверь.
На улице дул холодный ветер. Лиза глубоко вдохнула, зажмурилась и почувствовала, как её накрывает осознание: её семьи больше нет.
Лиза не помнила, как добралась до дома. Ноги сами привели её в их тесную квартиру, где уже спал младший сын, а муж читал новости на телефоне. Он поднял на неё глаза, сразу всё понял.
— Что случилось?
Она села на диван, спрятала лицо в ладонях.
— Мне кажется, я больше не хочу с ними общаться, — прошептала она.
Муж ничего не сказал. Только тихо вздохнул, сел рядом, обнял её за плечи.
— Они не хотят признавать, что сделали что-то не так, — продолжила Лиза, глядя в одну точку. — А Света… Она даже не притворяется. Она довольна.
Она ждала, что муж начнёт её успокаивать, говорить, что всё наладится. Но он промолчал. И это было самым правильным.
На следующий день Лиза пошла на работу, пытаясь не думать обо всём этом. Но мысли цеплялись одна за другую, как сорвавшиеся нитки. Всё это не давало ей покоя. Почему родители так поступили? Почему никогда не относились к ней и к Свете одинаково?
Её сомнения превратились в твёрдое решение, когда она услышала разговор свекрови с соседкой.
— Ну, они всегда Светку жалели, — говорила старушка тихо. — Всё-таки отец у неё другой…
Лиза замерла.
— Ты что-то путаешь, — ответила свекровь.
— Да я это ещё с детства помню! Тогда только и говорили об этом, но мать её замяла всё. Официально-то она от мужа не уходила…
Всё слилось в один сплошной шум. Лиза вышла на лестницу, закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание.
Отец у Светы другой. Она вытащила телефон, набрала номер матери.
— Лиза? — ответили на том конце.
— Это правда? — голос дрожал.
— О чём ты?
— Света… Она не папина дочь?
На том конце воцарилась тишина. И этой тишины Лиза боялась больше всего.
— Мам?
— Кто тебе сказал?
Лиза сжала кулак.
— Значит, это правда?
Мать вздохнула.
— Это не имеет значения.
— Для тебя — может быть. А для меня — имеет.
— Лиза… Пойми, так сложилось. Мы любили вас обеих. Но у Светы не было отца. Настоящего отца. Он нас бросил. Папа её принял, но… всегда был с тобой ближе. Света это чувствовала.
Лиза закрыла глаза.
— И поэтому вы решили компенсировать ей всё? Деньгами? Квартирой? Машиной?
— Мы просто хотели, чтобы у неё было хорошо, — тихо ответила мать.
Лиза рассмеялась.
— А мне, значит, не обязательно, да?
— Лиза, не говори так…
Но Лиза уже знала, что этот разговор ничего не изменит. Всё стало на свои места. Всё объяснялось.
Лиза сидела на кухне, тупо глядя в чашку с остывшим чаем. В голове билась одна мысль: всё это время они знали. Они знали, но никогда не сказали ей правду.
Она вспомнила детство: как отец всегда больше времени проводил с ней, как Света обижалась, но никогда ничего не говорила. Как мать всегда старалась сгладить углы, но почему-то больше потакала младшей. Тогда Лиза не придавала этому значения, а теперь всё складывалось в чёткую картину.
Она была дочерью отца. Света – нет.
И родители решили, что это её долг – быть сильной, самостоятельной, не просить лишнего. А Света – та, кого нужно оберегать и компенсировать ей всё, чего у неё не было.
Лиза взяла телефон, долго смотрела на экран, а потом всё-таки набрала номер матери.
— Лиза… — голос был напряжённый, будто мать ждала скандала.
Но Лиза устала злиться.
— Почему ты никогда мне этого не говорила?
— Что бы это изменило? — устало спросила мать. — Это наша семья. Мы сделали всё, чтобы она была крепкой.
Лиза покачала головой, хотя мать не могла её видеть.
— Вы сделали так, что у меня больше нет семьи.
— Лиза…
— Я не злюсь, — она сама удивилась, насколько спокойно это прозвучало. — Просто теперь я знаю, что нам больше не о чем говорить.
Мать молчала.
— Ты же всё равно будешь рядом, — наконец сказала она. — Ты же не можешь иначе.
Лиза усмехнулась.
— А вот это ты зря.
И отключила звонок.
Она не поехала на новоселье к Свете. Не ответила на её сообщения, не взяла трубку, когда та пыталась позвонить.
Через неделю её позвала свекровь:
— Ты с ними помиришься?
Лиза покачала головой.
— Нет.
— Но они же семья…
— Семья не делает так, чтобы один ребёнок чувствовал себя чужим, — спокойно ответила Лиза.
Свекровь кивнула, задумавшись.
— И что ты теперь?
Лиза посмотрела в окно.
— Теперь я начну жить для себя.
Она знала, что будет больно. Что иногда захочется снова взять телефон, написать матери, услышать голос отца. Но этот разговор на кухне всё решил: у неё никогда не было семьи, в которой её любили так же, как сестру.
Значит, пора перестать цепляться за прошлое. Она больше никому ничего не должна.
