Антонина проснулась рано, ещё до будильника. За окном серел рассвет, город только начинал просыпаться. Жена осторожно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Михаила. Муж спал на боку, уткнувшись лицом в подушку. Три года назад они поженились, три года живут в этой однушке.
Квартира досталась Антонине от бабушки. Маленькая, всего тридцать два квадрата, но своя. Когда бабушка умерла, оставила внучке жильё и немного денег на счёте. Антонина тогда училась в университете на последнем курсе. После получения диплома устроилась бухгалтером в небольшую фирму, зарабатывала немного, но хватало.
Михаила встретила через год после окончания университета. Познакомились на дне рождения общей знакомой. Миша работал в строительной компании прорабом, высокий, крепкий, улыбчивый. Понравился сразу. Стали встречаться. Через полгода мужчина познакомил с матерью, а потом на следующий день сделал предложение.
Свадьбу сыграли скромно — в кафе, человек тридцать гостей. Михаил переехал к Антонине. Жена не возражала. Квартира маленькая, но вдвоём уместятся.
Первые месяцы были хорошими. Обустраивали быт, покупали необходимое. Антонина готовила по вечерам, Михаил чинил что-то по дому. Казалось, всё складывается правильно.
Но постепенно Антонина начала замечать странность. Михаил по любому поводу советовался с матерью. Валентина Ивановна жила на другом конце города в хрущёвке, одна. Овдовела рано, сына воспитывала одна. Для неё Михаил был центром вселенной.
Первый раз Антонина обратила внимание на эту особенность, когда готовила борщ. Сварила, как всегда, с капустой, свёклой, добавила сметану. Михаил попробовал, поморщился.
— Что-то не так? — спросила жена.
— Не знаю. Какой-то не такой.
— В смысле не такой?
— Ну, мама делает по-другому. У неё вкуснее получается.
Антонина промолчала, но осадок остался. Неужели так сложно просто поесть и не сравнивать?
Потом начались другие замечания. Котлеты не так пожарены — мама делает сочнее. Пельмени не так слеплены — у мамы аккуратнее. Пирог не так вышел — мама печёт пышнее.
Антонина старалась не реагировать. Понимала, что Валентина Ивановна растила сына одна, привязанность естественна. Но раздражение копилось.
Хуже стало, когда дело дошло до быта. Антонина хотела купить новый диван. Старый, ещё бабушкин, совсем развалился. Пружины торчали, обивка протёрлась. Жена нашла в интернете хороший вариант — угловой, серый, с раскладным механизмом. Цена подходящая.
— Миша, посмотри, что думаешь? — показала картинку на телефоне.
Михаил глянул, кивнул.
— Нормально. Но дай я маме позвоню, спрошу.
— Зачем?
— Ну она в этом разбирается. Посоветует.
Михаил набрал номер, вышел на балкон. Антонина осталась на кухне, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Зачем спрашивать мать про диван в её квартиру?
Вернулся муж через десять минут.
— Мама говорит, серый непрактичный. Лучше коричневый брать, или бежевый. И угловой не надо, места много занимает.
— Миша, мне нравится именно этот.
— Ну, мама лучше знает. Давай поищем другой.
Антонина купила серый угловой. Втихую заказала, пока муж был на работе. Когда привезли, Михаил покрутился вокруг, недовольно хмыкнул.
— Говорил же, коричневый лучше был бы.
— Мне нравится этот.
— Тебе. А мама права была.
Антонина развернулась и ушла в ванную, чтобы муж не видел, как у неё дрожат руки.
Дальше пошло по нарастающей. Михаил звонил матери по любому поводу. Какой порошок купить для стирки? Какие лампочки лучше? Какую сковородку выбрать? Валентина Ивановна давала советы, Михаил слушался.
Антонина чувствовала себя лишней в собственной квартире. Будто живёт не с мужем, а с его тенью. Настоящий хозяин — Валентина Ивановна, просто находится на расстоянии.
Жена пыталась разговаривать с мужем.
— Миша, давай всё-таки сами решать будем, что нам нужно?
— Тоня, ну что за глупости. Мама опытная, ей виднее.
— Но это наша жизнь.
— Наша. Но совет послушать не помешает.
Антонина не знала, что ещё сказать. Муж искренне не понимал проблемы.
Валентина Ивановна начала приезжать чаще. Раз в неделю точно, иногда два. Приезжала, осматривала квартиру критическим взглядом.
— Антонина, у тебя на подоконнике пыль.
— Антонина, зачем ты тут цветы поставила? Они свет загораживают.
— Антонина, бельё на балконе неправильно развешано. Надо вот так.
Свекровь брала в руки вещи, переставляла, переделывала. Антонина стояла рядом, сжав кулаки. Михаил наблюдал и кивал.
— Мама права, Тоня. Послушай её.
Раз Валентина Ивановна застала Антонину за уборкой. Жена мыла полы, свекровь зашла с ключами, которые дал ей Михаил.
— Ой, Антонина, ты что так моешь? Воды слишком много. Надо почти сухой тряпкой, чтобы пол быстрее высыхал.
— Валентина Ивановна, я всегда так мою.
— Ну и зря. Неправильно. Давай я покажу.
Свекровь взяла швабру из рук невестки. Антонина отступила к стене, наблюдая, как чужая женщина командует в её квартире.
Вечером Антонина попыталась поговорить с мужем.
— Миша, твоя мать совсем обнаглела. Пришла, швабру у меня забрала, учит, как мыть полы!
— Тонь, ну она же добра хочет. Старается тебе помочь.
— Я не просила помогать!
— Ну и что? Она старшая, опытнее. Надо уважать.
Антонина поняла — разговор бесполезен. Муж слеп. Для него мать всегда права.
Прошло два года. Антонина привыкла к постоянному присутствию свекрови, хоть и мысленно. К тому, что муж советуется с матерью чаще, чем с ней. К критике, к замечаниям. Терпела. Боялась разрушить семью, надеялась, что наладится.
Но ситуация не налаживалась. Наоборот, становилось хуже.
И тут в ванной начались проблемы. Старая плитка, ещё советская, отваливалась кусками. Смеситель тёк постоянно, сколько ни чини. Унитаз шатался. Раковина треснула.
Антонина понимала — нужен капитальный ремонт. Откладывать дальше нельзя.
Жена начала изучать вопрос. Провела вечера в интернете, читая статьи, смотря видео. Съездила в три строительных магазина, смотрела материалы. Советовалась с подругой Леной, у которой недавно был ремонт.
Антонина составила смету, посчитала, сколько денег нужно. Оказалось, что как раз хватит с бабушкиного счёта, который она до сих пор не трогала. Берегла на чёрный день. Решила — ремонт это тот самый случай.
Плитку выбирала долго. Хотелось чего-то светлого, уютного. В ванной окно маленькое, света мало, тёмная плитка будет мрачно смотреться. Нашла идеальный вариант — светло-бежевую с нежным голубым узором по краям. Не совсем белую, чтобы не слишком маркая, но светлая, визуально расширяющая пространство.
Антонина показала картинку Лене.
— Красиво, — одобрила подруга. — Бери, не пожалеешь.
Жена забронировала плитку в магазине, договорилась с мастером. Оставалось только сказать мужу.
Вечером, когда Михаил пришёл с работы, Антонина подняла тему.
— Миша, нам ремонт в ванной делать надо. Там всё разваливается.
Муж кивнул, жуя бутерброд.
— Ну делай, если надо.
— Я уже плитку выбрала. Смотри, какая.
Антонина показала фотографию на телефоне. Михаил глянул, поморщился.
— Какая-то бледная.
— Светлая. Чтобы в ванной просторнее было.
— Не знаю. Дай я маме покажу.
— Миша, зачем?
— Ну посоветуется. Она в этом разбирается.
— Я сама выбрала! Мне нравится!
— Тонь, мама посмотрит, скажет, хороший вариант или нет.
Михаил уже доставал телефон. Антонина хотела возразить, но муж уже набирал номер.
— Мама, привет. Тут Тоня ремонт в ванной затеяла. Плитку выбрала. Скину фото, глянь.
Михаил отправил картинку, ждал. Через минуту телефон зазвонил. Муж включил громкую связь.
— Миша, это что за плитка? — голос Валентины Ивановны звучал недовольно. — Совсем светлая, через месяц грязная будет.
— Мама, ну Тоня говорит, ей нравится.
— Антонине много чего нравится. А потом я приеду, а там грязь кругом. Нет уж, скажи ей, пусть нормальную берёт.
— Какую нормальную?
— Тёмно-синею. Или серую, на крайний случай. Практичную. Чтобы на ней ничего не видно было.
Антонина слушала разговор, чувствуя, как внутри закипает. Не спросили её мнения. Не посоветовались. Просто решили за неё.
— Ну, мама, я скажу, — пообещал Михаил.
— Скажи обязательно. Пусть не упрямится. Я лучше знаю, мне сколько лет, сколько ремонтов я видела.
Разговор закончился. Михаил повернулся к жене.
— Слышала? Мама говорит, светлая непрактичная. Бери тёмно-коричневую.
Антонина медленно встала со стула.
— Миша, это моя квартира.
— Ну и что?
— Мои деньги на ремонт.
— И что с того?
— Я буду делать так, как хочу я!
Михаил нахмурился.
— Тонь, ну чего психуешь? Мама дельный совет дала.
— Мне не нужен её совет! Я сама выбрала плитку!
— Выбрала неправильно. Послушай умных людей.
— Умных? — голос Антонины сорвался на крик. — Твоя мать умная, а я дура, да?
— Я не это имел в виду.
— Три года я слушаю, как твоя мать лучше знает! Как надо готовить, убирать, стирать! Как жить, чёрт побери!
— Тонь, успокойся.
— Не успокоюсь! Надоело! Я в своей квартире чужая! Всё время кто-то лезет, учит, указывает!
Михаил встал, подошёл к жене. Взял за плечи.
— Антонина, хватит истерить. Мама хочет как лучше.
— Лучше для кого? Для тебя? Для неё?
— Для всех.
— А для меня? Мне кто-нибудь спросил, чего я хочу?
— Спросил. Ты сказала — светлую плитку. Мама сказала, что это плохая идея. И она права.
Антонина отстранилась, вырвалась из рук мужа.
янном напряжении.
Антонина посмотрела на Олега благодарно. Наконец-то кто-то понял.
Прошёл год со дня развода. Антонина и Олег продолжали встречаться. Мужчина часто бывал в гостях, иногда оставался ночевать. Не торопился предлагать съехаться. Уважал пространство Антонины.
Однажды вечером, сидя на кухне, Олег сказал:
— Знаешь, мне нравится, как ты обустроила квартиру. Каждая вещь на своём месте, всё со вкусом.
— Правда? — Антонина улыбнулась.
— Да. Видно, что тут живёт человек, который знает, чего хочет.
— Раньше я не знала, — призналась женщина. — Раньше все решали за меня.
— А сейчас?
— Сейчас я точно знаю, чего хочу. И умею за это бороться.
Олег взял её руку в свою.
— Это важное качество. Умение отстаивать своё.
Антонина сжала его ладонь. Да, важное. Которому пришлось учиться через боль, через разрыв, через три года терпения.
Но теперь она знала точно — больше никто не будет указывать, как ей жить. Какую плитку выбирать, какие шторы вешать, как готовить борщ. Это её жизнь, её дом, её решения.
И каждый раз, заходя в светлую ванную с голубым узором на плитке, Антонина вспоминала тот день. Когда наконец сказала «нет». Когда поставила на первое место себя, а не чужое мнение.
Это была её победа. Маленькая, но важная. Победа над страхом, над зависимостью от чужих оценок, над необходимостью всем угождать. Теперь у неё новая жизнь. Жизнь, где главная — она сама.
