— Я вам фикус принесла, — сказала Тамара, моя свекровь, протягивая мне горшок с чахлым растением. — Для уюта. А то у вас как-то пусто, безжизненно.
Она окинула нашу с Владом гостиную таким взглядом, будто оценивала место преступления. Каждое её слово было камушком, брошенным в гладкую поверхность моего спокойствия. Я знала, что она пришла не для уюта.
— Спасибо, Тамара Игоревна. Очень мило с вашей стороны.
Я приняла горшок. Земля была почти сухой, а листья пожелтевшими. Символично.
Влад вышел из кабинета, на его лице застыло напряжение. Он не ждал её визита. Никто из нас не ждал, хотя я и предполагала, что это скоро случится. Развод с его отцом, Игорем, подкосил её, но не сломил.
Такие, как Тамара, не ломаются — они лишь ищут новую опору, чтобы устоять. И новую цель, чтобы направить свой яд.
— Мам? Что-то случилось? — Влад подошёл и осторожно обнял её.
Она тут же обмякла в его руках, изображая вселенскую скорбь.
— Сынок… Куда же мне ещё идти? Отец твой… он ведь всё отнял. Я теперь одна, совсем одна.
Она говорила это, глядя прямо на меня. В её глазах плескалась плохо скрытая ненависть. Она винила не мужа, который после тридцати лет брака наконец-то нашёл в себе силы уйти.
Она винила меня. Я была удобной мишенью. Та, что «отняла» у неё сына, а теперь, по её логике, помогла разрушить и её семью.
Она не знала лишь одного: насколько близка к истине.
Мы с Владом действительно помогли его отцу. Игорь несколько месяцев собирался с духом, рассказывая нам на кухне шёпотом, как Тамара медленно высасывала из него жизнь.
Как манипулировала, лгала, инсценировала болезни, настраивала против него друзей.
Последней каплей стали документы, которые мы помогли Игорю найти — доказательства того, что она тайно выводила их общие сбережения на счёт своего «брата» из другого города.
Мы просто помогли правде выйти наружу. Это был не заговор, а спасательная операция.
— Вы пока располагайтесь, я приготовлю что-нибудь, — сказала я, намеренно уходя на кухню. Я хотела дать им поговорить, а заодно включить диктофон на телефоне. Просто на всякий случай. Я слишком хорошо изучила её методы.
Я слышала их приглушённые голоса. Влад что-то говорил ей успокаивающим тоном, а она отвечала ему тихими, жалобными всхлипами. Классический спектакль.
Через десять минут Влад заглянул на кухню.
— Алин, я съезжу с ней в её новую квартиру. Помогу там вещи разобрать, надо её поддержать.
— Конечно, милый, — я улыбнулась. — Поезжай.
Он ушёл, а я осталась. Одна. Но я знала, что это ненадолго. Она вернётся. Ей нужно было убедиться, что Влада нет дома.
Основное представление было заготовлено для меня.
И точно, не прошло и часа, как в дверь снова позвонили. На пороге стояла Тамара. Скорбная маска исчезла, лицо стало жёстким и сосредоточенным.
— Я кое-что забыла, — процедила она, проходя мимо меня в гостиную.
Она не спеша огляделась, словно хищник, выбирающий момент для прыжка. Её взгляд остановился на нашей свадебной фотографии на полке.
— Счастливые, — выплюнула она. — Думаешь, ты всё про него знаешь? Думаешь, он тебе верен?
Я молчала, давая ей выговориться. Мой телефон лежал на столе, запись продолжалась.
— Мужчины — они все одинаковые, деточка. Всегда ищут, где лучше. Игорь вон тоже нашёл… А Влад, он же весь в отца.
Она сделала паузу, наслаждаясь моментом. Она подошла ближе, её голос стал тихим, доверительным, но от этого ещё более мерзким.
— Ты не знала? У твоего мужа ещё одна семья.
Я медленно подняла на неё глаза. Я не закричала. Не заплакала. Я просто смотрела на неё, и эта моя реакция, вернее, её отсутствие, выбила Тамару из колеи.
Она ожидала слёз, истерики, разбитой посуды. А получила лишь моё ледяное спокойствие.
— Семья? — переспросила я так ровно, будто она сообщила мне прогноз погоды. — Вы имеете в виду ту женщину, которой он помогает? Елену? И её сына?
Лицо Тамары вытянулось. Торжествующая ухмылка сползла, оставив после себя растерянность.
— Ты… ты знала?
— Конечно, знала. Я же его жена, Тамара Игоревна. В отличие от вас, я знаю о своём муже всё.
Я сделала шаг к ней. Теперь уже я была хищником.
— Я знаю, что Елена — вдова его армейского друга, который спас Владу жизнь.
Знаю, что её сын тяжело болен, и мой муж оплачивает дорогостоящее лечение. Это и есть та «вторая семья», которой вы пришли меня шантажировать?
Каждое моё слово било точно в цель. Я видела, как она сдувается, как её тщательно выстроенный план рушится на глазах.
Она-то, наверное, раскопала пару фактов о денежных переводах и уже нарисовала в своём воображении любовный треугольник.
— Это всё он тебе наплёл! — взвизгнула она, пытаясь спасти остатки своего оружия. — А ты и уши развесила! Дура!
— Нет, — я покачала головой. — Дура здесь не я. Дура — это та, что тридцать лет обкрадывала собственного мужа, переписывая активы на подставных лиц.
Думаете, Игорь ушёл от вас к другой? Нет. Он ушёл от вас к себе. К свободе. Мы с Владом лишь помогли ему увидеть, кто вы на самом деле.
Я подошла к столу и демонстративно взяла в руки телефон.
— Кстати, наш разговор записывается. С самого вашего прихода. И про «вторую семью», и про ваши оскорбления.
Думаю, адвокату Игоря это будет очень интересно. Особенно в контексте ваших финансовых махинаций.
Тамара замерла. Её лицо исказилось от ярости. Она поняла, что попала в ловушку. В мою ловушку.
— Ты… ты всё подстроила!
— Я просто защищаю свою семью. От вас. Вы пришли сюда, чтобы разрушить мой брак, унизить меня, растоптать.
Но вы просчитались. Вы думали, я слабая и глупая девочка, которую можно запугать. Но я не вы.
Она молчала, тяжело дыша. Воздух в комнате, казалось, загустел от напряжения.
— Уходите, — сказала я тихо, но твёрдо. — Уходите и больше никогда не появляйтесь в этом доме.
Если вы приблизитесь ко мне или Владу, эта запись моментально окажется где нужно. И тогда вашими делами займутся уже не адвокаты, а люди посерьёзнее.
Она посмотрела на меня взглядом, полным такой ненависти, что мне на секунду стало не по себе. Но я выдержала этот взгляд. Я знала, что это её последний выстрел. И он был холостым.
Тамара развернулась и, не сказав ни слова, пошла к выходу. Её плечи были ссутулены, вся её былая уверенность испарилась.
У самой двери она обернулась.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — прошипела она. — Ты не знаешь, на что я способна.
— Это вы не знаете, на что способна я, когда защищаю своих близких, — ответила я и захлопнула за ней дверь.
Когда щелкнул замок, я прислонилась спиной к двери. Сердце колотилось где-то в горле. Я не чувствовала триумфа, только опустошение и холод. Я медленно сползла на пол. Победа в такой войне не приносит радости.
Я сохранила аудиофайл, назвав его «Фикус». Потом взяла горшок с увядающим растением и без сожаления выбросила его в мусоропровод.
Влад вернулся поздно вечером, уставший и мрачный.
— Мама звонила. Сказала, вы сильно поругались. Говорит, ты её выгнала. Алин, что произошло?
Я посмотрела на мужа. В его глазах была тревога и усталость, но не обвинение. И я поняла, что не могу просто включить ему запись.
Это было бы слишком просто и жестоко. Он должен был сам сделать выбор.
— Да, мы поругались, — ответила я спокойно. — Она пришла, чтобы рассказать мне, что у тебя есть другая семья.
Влад замер, а потом на его лице отразилось понимание.
— Она про Лену? Ты же знаешь…
— Я-то знаю. А вот она — нет. Она хотела разрушить наш брак, Влад. И она не остановится. Она будет лгать, манипулировать, делать всё, чтобы настроить тебя против меня.
Я взяла его за руки.
— Я не буду ничего доказывать. Я просто прошу тебя поверить мне. Но если моих слов недостаточно, есть другой способ.
Я взяла свой телефон.
— Позвони ей. Прямо сейчас. На громкой связи. Скажи, что я тебе всё рассказала, но ты мне не веришь. Скажи, что хочешь услышать правду от неё. И просто слушай.
Влад смотрел на меня несколько долгих секунд. В его взгляде боролись сомнение и доверие. Наконец, он кивнул. Он набрал номер матери.
— Мам, привет. Я дома, — начал он, включив громкую связь. — Мы тут с Алиной поговорили… Она мне рассказала про какую-то вторую семью. Я ничего не понял. Что за бред она несёт?
На том конце провода раздался торжествующий смешок Тамары.
— Я же говорила тебе, сынок, что она не такая простая! Конечно, она всё перевернёт! Это не бред.
Я сама видела переводы денег этой… Елене. Он тебя обманывает, а она его покрывает! Они заодно! Она специально всё это делает, чтобы ты от меня отвернулся! Чтобы я осталась одна, нищая, а они забрали всё!
Она говорила быстро, захлёбываясь собственной злобой. Каждое слово было пропитано ядом, предназначенным для меня, но теперь его слышал и Влад.
Я видела, как каменеет его лицо, как сжимаются кулаки. Он наконец-то слышал не жалобы обиженной матери, а неприкрытую ненависть и ложь.
— Она всё подстроила с разводом! Это она твоего отца против меня настроила! Она ведьма! Она разрушила нашу семью! — кричала Тамара в трубку.
Влад молча протянул руку и нажал отбой.
Он медленно опустил телефон. Поднял на меня глаза, и в них была такая боль, что у меня сжалось сердце. Боль не от её слов, а от прозрения.
— Теперь ты понимаешь? — тихо спросила я.
Он молча кивнул. Подошёл и крепко обнял меня.
— Прости, — прошептал он мне в волосы. — Прости, что тебе пришлось через это проходить. Прости, что я не видел этого раньше.
Мы стояли так долго. Это было не просто объятие. Это было прощание с прошлым и начало чего-то нового. Настоящего.
— Я люблю тебя, — сказал он. — И я тебе верю. Всегда буду верить.
В тот вечер мы были не просто мужем и женой. Мы были союзниками, пережившими битву и ставшими только сильнее. Я удалила аудиозапись. Она была больше не нужна.
Главное доказательство моей правоты сейчас обнимало меня и обещало всегда быть рядом. Стена, которую Тамара годами строила между нами, окончательно рухнула. И за её обломками мы наконец-то обрели свой покой.
