— Ну вот и всё, приехали, — Тамара Петровна с брезгливостью оглядела крохотную прихожую съёмной квартиры, куда её сын Игорь привёз свои вещи после свадьбы. — Теперь будешь жить в этой конуре.
Алина, жена Игоря, неловко улыбнулась, забирая у свекрови тяжёлую сумку.
— Проходите, Тамара Петровна. Мы вам комнату приготовили.
— Комнату? — усмехнулась та, проходя вглубь квартиры и проводя пальцем по скромной мебели. — Одну из двух?
Ну, спасибо. А ты, деточка, я надеюсь, понимаешь своё место? Игорь — мужчина с перспективами, а ты… — она окинула Алину оценивающим взглядом, — голь перекатная.
Так что запомни: ты нищая, теперь служишь мне и моему сыну.
Алина почувствовала, как внутри всё сжалось, но лишь кивнула. Она видела, как побледнел Игорь, стоявший за спиной матери.
— Мама, не надо, — тихо попросил он.
— А что «не надо»? Я правду говорю! — отрезала Тамара Петровна. — Женщина должна знать своё место, особенно если за душой ни гроша.
Алина молчала. Она могла бы одним предложением поставить свекровь на место. Но она любила Игоря.
Он знал, что её родители оставили ей небольшое наследство, позволившее ей не работать в офисе, а заниматься инвестициями, но он и понятия не имел о реальных масштабах её состояния.
Алина намеренно скрывала это. После одинокого детства в элитном пансионе, где в ней видели лишь наследницу миллионов, она отчаянно хотела, чтобы её полюбили просто так. И Игорь полюбил. Это было главным.
Следующие несколько месяцев превратились для Алины в изощрённую пытку.
Тамара Петровна не просто критиковала, она вела планомерную войну, целью которой было доказать и Алине, и Игорю, и всему миру её полную никчёмность.
Каждый день начинался с инспекции. Свекровь в белоснежном халате, похожая на хирурга перед операцией, обходила квартиру, выискивая пылинки.
— Здесь, — она демонстративно проводила пальцем по раме картины. — И здесь. Ты вообще тряпку в руки берёшь? Или ждёшь, что грязь сама испарится?
Алина молча брала тряпку и вытирала несуществующую пыль. Игорь много раз пытался поговорить с матерью. «Мама, Алина — моя жена. Прекрати её мучить», — говорил он.
Но любой разговор заканчивался одинаково: Тамара Петровна хваталась за сердце, жаловалась на давление и обвиняла сына в том, что «эта девчонка» разрушает их семью.
И Игорь, боявшийся за здоровье матери-одиночки, которая действительно много для него сделала, отступал, прося Алину: «Милая, потерпи ещё немного. Я что-нибудь придумаю».
Самым тяжёлым испытанием стали ужины. Тамара Петровна садилась за стол с видом ресторанного критика, которому подали подгоревшую подошву. Она долго ковыряла вилкой в тарелке, нюхала еду, а потом выносила вердикт.
— Опять пересолила. У тебя что, со вкусом проблемы? Или ты специально хочешь нас отравить?
Однажды Алина, потратив полдня на приготовление сложного мясного рулета по рецепту из дорогого журнала, с надеждой ждала похвалы.
Свекровь отрезала крохотный кусочек, прожевала его с каменным лицом и отодвинула тарелку.
— Есть невозможно. Резина. Где ты вообще нашла этот рецепт? В журнале для бедных домохозяек?
В этот момент Алина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она до хруста сжала вилку. Ещё секунда — и она бы выкрикнула всё. Но она поймала затравленный взгляд Игоря и осеклась. Снова. Ради него.
Вечером, когда они остались одни, он обнял её крепче обычного.
— Алин, я всё видел. Прости её.
— Игорь, я больше не могу, — прошептала она, утыкаясь ему в плечо. — Она меня уничтожает.
— Я знаю, — его голос был глухим. — Это моя вина. Я слишком мягкий. Завтра я поставлю точку.
Точкой невозврата стал день рождения Игоря. Алина, несмотря ни на что, решила устроить небольшой праздник. Она испекла его любимый торт и позвала пару самых близких друзей.
Гости пришли, атмосфера была тёплой. Но Тамара Петровна решила, что это её звёздный час. Она постоянно перебивала Алину, обесценивая каждое её слово.
— Ой, да что ты в этом понимаешь, — бросила она, когда Алина поддержала разговор о современном искусстве. — Твой удел — кастрюли.
Когда вынесли торт, и друзья начали восхищаться его видом, свекровь громко фыркнула:
— Наверняка покупной. У неё бы руки не дошли такое сделать.
Игорь побагровел. Он встал из-за стола.
— Мама, достаточно.
Но Тамара Петровна уже вошла в раж. Она посмотрела на Алину ледяным взглядом и произнесла фразу, которая стала последней каплей:
— Ты так стараешься казаться лучше, чем ты есть. Но мы-то знаем, что ты просто приживалка. Нищая, которая удачно прицепилась к моему сыну.
В комнате повисла оглушительная тишина. Друзья смущённо опустили глаза. Алина встала, её лицо было абсолютно спокойным.
Она посмотрела не на свекровь, а на мужа. И в её взгляде он прочёл всё: боль, усталость и молчаливый ультиматум.
— Мы уезжаем, — сказал Игорь твёрдо, когда гости разошлись. Он не спрашивал, он утверждал. — Прямо сейчас. В гостиницу. А завтра будем решать, что делать дальше. Собирай вещи, Алин.
— Куда это вы собрались? — взвилась Тамара Петровна. — Ты меня, мать, бросишь ради этой?!
— Я выбираю свою жену, — отрезал Игорь, глядя матери прямо в глаза. — И я больше не позволю тебе её унижать.
Ночь в гостинице была напряжённой. Утром Игорь выглядел уставшим, но решительным.
— Я сниму нам другую квартиру. Подальше. С матерью буду видеться на нейтральной территории.
Алина смотрела на него, и её сердце разрывалось от любви и нежности. Он сделал свой выбор. Теперь была её очередь.
— Игорь, нам не нужно снимать квартиру, — тихо сказала она. — У нас есть дом.
Она рассказала ему всё. Про огромное состояние родителей, про бизнес-империю, которой она управляла через доверенных лиц, про дом, который пустовал все эти годы.
Игорь слушал молча, его лицо не выражало ничего, кроме шока. Когда она закончила, он долго смотрел в окно, а потом повернулся к ней.
— Значит, всё это время… ты могла жить как королева, а терпела это ради меня?
— Я терпела это, потому что люблю тебя, — ответила она. — И мне не нужен был дворец. Мне нужен был ты.
Он подошёл и крепко обнял её. И в этот момент они оба поняли, что их брак только что прошёл самую суровую проверку.
— А что с мамой? — спросил он. — Мы не можем просто оставить её.
— Мы заберём её с собой, — твёрдо сказала Алина. — Но жить она будет по моим правилам.
Тамара Петровна новость восприняла со скепсисом.
— Переезжаете? В свой дом? И куда же, интересно? В такую же конуру, только в ипотеку на тридцать лет?
В день переезда Тамара Петровна села в такси с видом королевы. Машина ехала долго, и городские пейзажи сменились респектабельным пригородом.
— Игорь, ты не ошибся адресом? — с тревогой спросила она. — Это же элитный посёлок.
Такси остановилось у высокого кованого забора, за которым виднелся великолепный трёхэтажный особняк.
— Что… что это? — прошептала она.
Алина вышла из машины, достала из сумочки пульт и нажала на кнопку. Ворота бесшумно отъехали в сторону. Она повернулась к застывшей свекрови и мягко сказала:
— Добро пожаловать домой, Тамара Петровна. В мой дом.
Свекровь смотрела то на Алину, то на особняк. Она медленно опустилась на ступеньку крыльца, закрыв лицо руками.
— Прости меня, Алина, — прошептала она. — Прости, если сможешь. Я… я была так несправедлива.
— Дело не в доме и не в деньгах, — мягко ответила Алина. — Дело в отношении. Я просто хотела, чтобы вы приняли меня.
— Я всё сделаю, чтобы ты меня простила, — сбивчиво говорила она. — Всё, что скажешь. Буду полы мыть, готовить… только прости.
Алина тепло улыбнулась и помогла ей встать.
— Ничего этого не нужно. Просто давайте попробуем начать всё с чистого листа. Как одна семья. Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату. Она с видом на розовый сад.
Первые недели в огромном доме напоминали жизнь в музее. Тамара Петровна стала тихой и почти невидимой.
Её былая властность испарилась, оставив после себя лишь растерянность и стыд. Она пыталась быть полезной: то вымоет до блеска кухню, то примется полоть клумбы. Алина наблюдала за ней с тихой грустью.
Переломный момент наступил в один из дождливых дней. Алина нашла свекровь в библиотеке.
— Я ведь тоже когда-то мечтала, — вдруг тихо сказала она. — Что у меня будет большая семья, красивый дом. Но жизнь… она всё упрощает. Злость, зависть. Они проще, чем любовь.
Алина подошла и встала рядом.
— Ещё не поздно всё изменить.
— Как? — в её глазах стояли слёзы. — Я была для тебя чудовищем.
— Вы можете стать для меня мамой, — просто ответила Алина. — У меня ведь никогда её не было.
И тогда Алина достала старый фотоальбом.
— Это мои родители, Алексей и Мария. Они погибли, когда я была совсем маленькой. Всё, что у меня есть, — это их бизнес и этот дом. Но я бы отдала всё это за один ужин с ними.
Она начала рассказывать. Про своё одинокое детство, про мечту о простой семье. Тамара Петровна слушала, и лёд в её сердце таял.
Она впервые увидела за образом богатой наследницы ранимую девушку, которая нуждалась в материнской заботе.
С того дня всё изменилось. Тамара Петровна начала учить Алину готовить, а Алина увлекла свекровь садоводством.
Прошло пять лет. В розовом саду раздавался звонкий детский смех. Маленький Алексей, названный в честь деда, бежал по газону.
За ним, смеясь, спешила Тамара Петровна, превратившаяся в самую любящую бабушку.
— Бабуля, лови! — кричал мальчик.
— Ловлю, мой сокол! — отвечала она.
Игорь подошёл сзади и обнял жену за плечи.
— Смотришь на них? Иногда мне кажется, что это сон.
— Это не сон, — ответил Игорь, целуя её. — Это то, что ты построила. Своей добротой.
Тамара Петровна поймала мяч и подхватила внука на руки. Она встретилась взглядом с Алиной.
В её взгляде больше не было зависти. Только безграничная благодарность и тёплая, материнская нежность.
Вечером, когда Алёша уже спал, они сидели у камина. За окном шёл снег. Тамара Петровна вязала для внука шарф, а Игорь читал вслух.
Алина смотрела на огонь и думала о том, что богатство — это не особняки. Богатство — это вот такие тихие вечера.
Когда рядом те, кого ты любишь, и в твоём сердце царит покой. И она была по-настоящему, безмерно богата.
