Я помню этот день до мельчайших подробностей. Апрельское утро, тёплое и ясное, будто насмехалось над моей внезапно потемневшей жизнью. За окном шумел город, щебетали воробьи на карнизе, а я стояла посреди кухни, сжимая в руках конверт с печатью банка. Виктор сидел напротив, ссутулившись и опустив голову, будто внезапно постарел лет на десять.
– Ты правда думаешь, что я продам квартиру, чтобы оплатить твои долги? – спросила я с таким возмущением, что сама удивилась силе своего голоса.
Этот конверт был точкой невозврата. Банковское уведомление о просроченном кредите на два миллиона рублей. О кредите, о существовании которого я даже не подозревала. Тридцать лет брака – и вдруг эта бомба, разорвавшая нашу привычную жизнь на кусочки.
Виктор поднял на меня глаза, красные, с тяжёлыми мешками под ними. Он не брился уже несколько дней, и седая щетина делала его похожим на бродягу, а не на того статного мужчину, за которого я когда-то вышла замуж.
– Лидочка, пойми, другого выхода просто нет, – его голос звучал хрипло, надтреснуто. – Это временная мера. Продадим твою квартиру, расплатимся с долгами, а потом…
– А потом что? – перебила я, швырнув конверт на стол. – Потом ты снова влезешь в какую-нибудь авантюру? Снова возьмёшь кредит за моей спиной?
Он вздрогнул, как от удара. В этот момент я отчётливо поняла, что передо мной сидит совершенно чужой человек. Где тот Витя, который обещал беречь меня всю жизнь? Который клялся в вечной любви и верности?
– Это была выгодная инвестиция, – пробормотал он, не глядя мне в глаза. – Никто не мог предположить, что рынок так обвалится. Я хотел как лучше…
Я горько усмехнулась. Эти оправдания я слышала уже не впервые. Сначала была «перспективная» автомастерская приятеля, в которую утекли все наши сбережения. Потом – «надёжное» вложение в криптовалюту. Теперь вот это. С каждым разом суммы росли, а наше благосостояние таяло.
– Ты хоть понимаешь, что просишь? – я обвела рукой нашу кухню, где каждая мелочь была пропитана воспоминаниями. – Эта квартира – единственное, что у меня осталось от родителей. Здесь прошло моё детство!
– Это просто стены, Лида, – Виктор поднялся и попытался обнять меня за плечи. – Главное ведь не где жить, а с кем.
Я отстранилась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
– С кем? – переспросила я, и собственный голос показался мне чужим. – С человеком, который годами лгал мне в глаза? Который за моей спиной брал кредиты и подписывал какие-то бумаги? Который спустил все наши сбережения на свои «гениальные» бизнес-идеи?
Виктор не произнёс ни слова, только опустил глаза. Его молчание говорило громче любых оправданий. Я прижала ладонь к груди, где неожиданно защемило сердце. В памяти всплыли последние дни мамы в больнице. Она лежала бледная, исхудавшая, но в глазах ещё теплился огонёк жизни. «Лидочка, — шептала она, цепляясь за мою руку слабеющими пальцами, — береги квартиру. Это не просто стены, это твоя защита, твоя независимость. Мы с отцом всю жизнь копили на неё. Пообещай, что сохранишь её, что бы ни случилось».
Тогда эти слова казались мне странными – ведь у нас с Виктором была своя большая квартира, купленная в кредит. Кто же знал, что эту квартиру придётся продать, чтобы покрыть первые долги мужа? А теперь он замахнулся на последнее, что у меня было.
– Нет, – твёрдо сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Я не продам квартиру. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.
– Но что тогда делать? – в его голосе звучало отчаяние. – Они дали мне срок до конца месяца! Потом начнутся пени, коллекторы…
– Не знаю, – честно ответила я. – Но это твои долги, Виктор. Не мои.
В тот момент что-то изменилось между нами. Будто невидимая стена выросла, отделяя нас друг от друга. Я вдруг поняла, что больше не могу и не хочу нести ответственность за его решения.
Я вышла из кухни, оставив его сидеть в оцепенении. В спальне медленно открыла шкаф и достала свою старую сумку. Руки дрожали, но решение было принято. Сегодня я переночую у своей сестры Ани, а завтра… завтра будет новый день.
– Ты должна была сразу выгнать его! – Аня яростно размешивала сахар в чашке, звякая ложечкой о фарфоровые бока. – После первого же раза, когда он спустил ваши деньги!
Я сидела у неё на кухне, завернувшись в старый плед, и смотрела на дождь за окном. Погода изменилась, словно отражая перемены в моей жизни.
– Это было не так просто, – тихо ответила я. – Мы прожили вместе тридцать лет…
– И что? – фыркнула сестра. – Это повод позволять ему разрушить твою жизнь?
Аня всегда была прямолинейной. Хоть Аня и моложе меня на шесть лет, а в её глазах всегда читалась такая житейская мудрость, которой мне не хватало. Жизнь не щадила её — два брака, два развода, но она не сломалась. Теперь она жила в своё удовольствие, сама себе хозяйка, и в этой свободе была какая-то особая сила, которой я невольно завидовала.
– А знаешь, что выводит меня из себя больше всего? – Аня придвинула стул и села так близко, что я почувствовала запах её любимых духов. – Он даже разговаривать с тобой не стал! Не спросил твоего мнения, не посоветовался! Просто поставил ультиматум: квартира или катастрофа. Как будто ты не жена ему тридцать лет, а так, случайная попутчица!
Я кивнула, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Проклятая слабость! Я ведь обещала себе больше не плакать.
– Он звонил? – спросила Аня, внимательно наблюдая за мной.
– Двадцать три пропущенных, – я пожала плечами. – Я выключила телефон.
– Правильно, – одобрила сестра. – Пусть поймёт, что натворил.
Но я знала, что дело не в том, чтобы проучить Виктора. Сейчас мне хотелось только одного — тишины. Тишины, чтобы разложить в голове всё по полочкам, чтобы перевести дух и понять, куда идти дальше. Ещё вчера я знала, кто я и что меня ждёт. А сегодня? Сегодня земля словно ушла из-под ног, и я балансировала на краю пропасти, не понимая, как удержаться.
– Завтра пойдём к Марине, – решительно заявила Аня. – Она сейчас работает юристом в хорошей конторе. Проконсультирует тебя бесплатно.
– Зачем? – я непонимающе посмотрела на сестру.
– Как зачем? – Аня всплеснула руками. – Ты хоть знаешь, что Виктор мог наделать от твоего имени? Может, он уже оформил доверенность или ещё что-нибудь придумал?
Холодок пробежал по моей спине. Я не допускала даже мысли о том, что муж мог пойти на такой обман. Но ведь ещё вчера я не могла представить, что он возьмёт кредит за моей спиной…
– Ты права, – кивнула я. – Нужно всё проверить.
Той ночью я долго не могла заснуть на узком диване в гостиной Ани. Я закрыла глаза, но даже во тьме меня преследовало его лицо — глаза, как у побитой собаки, серые щёки с неровной щетиной, обвисшие плечи. Куда исчез тот Виктор, который когда-то покорил моё сердце? Тот, с горящими глазами и мечтами о будущем, тот, кто подхватывал меня на руки и кружил по комнате, когда получал повышение? Как незаметно он превратился в эту жалкую тень самого себя? В какой момент азарт и стремление к быстрым деньгам затмили ему разум?
А может, он всегда был таким, просто я не хотела замечать? Эта мысль была самой болезненной.
Офис юридической компании, где работала Марина, располагался в современном бизнес-центре. Стеклянные стены, хромированные детали, строгие костюмы сотрудников – всё это заставляло меня чувствовать себя неуютно. Я теребила ремешок своей старой сумки, ощущая себя не в своей тарелке среди этой роскоши.
Марина, однако, встретила нас тепло. Маринка… Когда-то я носила её на руках, приносила леденцы и заплетала косички. А теперь передо мной стояла элегантная женщина с цепким взглядом и властной манерой держаться. Она крепко обняла меня, и на миг в этих объятиях мелькнула та самая девчонка, что прибегала ко мне с разбитыми коленками. Марина провела меня в свой кабинет — настоящее логово успешного юриста, с видом на город и книжными шкафами от пола до потолка.
– Ну что ж, Лидия Сергеевна, — сказала она, закрывая дверь и мгновенно преображаясь в делового человека. Даже голос стал другим — чётким, профессиональным. Она раскрыла кожаный блокнот и взглянула на меня поверх очков. — Давайте по порядку, от начала до конца. Ничего не упускайте.
Слова полились потоком, как будто прорвало плотину. Я рассказывала, глотая окончания, перескакивая с одного на другое, иногда останавливаясь, чтобы перевести дыхание. С каждой минутой душа становилась легче, словно камни один за другим падали с моих плеч. Марина не торопила, не перебивала, только иногда задавала короткие вопросы, направляя мой сбивчивый рассказ.
– Итак, если я правильно понимаю, — Марина постучала карандашом по губам, когда я наконец выдохлась, — квартира досталась вам от родителей, в наследство? И в документах фигурируете только вы?
– Именно, — я кивнула, поправляя выбившуюся прядь волос. — Виктор тут вообще ни при чём. Мы расписались через три года после того, как я вступила в наследство.
– Это хорошо, очень хорошо, — Марина что-то черкнула в блокноте. Её почерк был таким же чётким и уверенным, как она сама. — Значит, юридически квартира — ваша личная собственность, а не совместно нажитое имущество. Муж не имеет права ею распоряжаться без вашего согласия.
Она вдруг замолчала и закусила губу. По её лицу пробежала тень сомнения.
– Что такое? — я подалась вперёд, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Понимаете, в семейном праве всегда есть подводные камни, — она сняла очки и потёрла переносицу. — Например, ваш муж мог оформить от вашего имени доверенность. Или… если у вас есть совместные кредиты, банк может наложить взыскание на любое имущество, включая добрачное.
– Нет, нет и нет, — я даже стукнула ладонью по столу. — Никаких общих кредитов. Виктор всегда оформлял их только на себя. Это я точно знаю.
– А вы можете ручаться? — Марина посмотрела мне прямо в глаза. — Ведь о последнем кредите вы тоже ничего не знали, пока не получили письмо из банка.
Её слова словно выбили воздух из лёгких. Я откинулась на спинку кресла, чувствуя, как немеют пальцы. Она права. Господи, как же она права! Если Виктор скрыл от меня один кредит, кто знает, сколько ещё секретов он хранит?
– Давайте сделаем так, — Марина положила руку на мою ладонь, заметив мою реакцию. — Мы отправим запрос в Росреестр — проверим, не было ли операций с вашей недвижимостью за последние годы. И параллельно запросим выписку из бюро кредитных историй на ваше имя. Тогда мы точно будем знать, не висят ли на вас кредиты, о которых вы не подозреваете.
Я кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Неужели всё настолько серьёзно?
– И ещё кое-что, — Марина наклонилась ко мне через стол и заговорила почти шёпотом, — вам нужно как можно быстрее вернуться домой.
– Домой? — я недоуменно моргнула. — Зачем?
– Затем, — Марина стала загибать пальцы, — что там все ваши документы. Свидетельство о праве собственности, заграничный паспорт, СНИЛС, ИНН… С любым из них ваш муж может наделать бед. Особенно если у него есть образцы вашей подписи.
Аня, которая до этого сидела тихо, как мышка, вдруг подскочила так резко, что опрокинула свою сумку.
– Вот! Вот! — её глаза сверкали праведным гневом. — Я же тебе говорила с самого начала! Он точно замышляет какую-то аферу! Я своим седьмым чувством это знала!
Я обхватила себя руками, словно защищаясь от этих слов. Нет, только не мой Виктор! Он может быть легкомысленным, может увлекаться сомнительными идеями, но чтобы пойти на откровенный обман, на подлог документов? Человек, с которым я делила постель тридцать лет? Который держал меня за руку, когда хоронили маму?
– Лидия Сергеевна, — Марина осторожно коснулась моего плеча. В её голосе звучало столько понимания и сочувствия, что к горлу подкатил комок. — Я вижу, вам трудно в это поверить. Но за пятнадцать лет практики я насмотрелась всякого. Долги меняют людей. Страх перед кредиторами, перед коллекторами — он способен превратить даже самого порядочного человека в того, кого вы не узнаете. Особенно когда речь идёт о крупных суммах.
Я молча кивнула. Она была права. К тому же, что я теряю? Просто зайду домой, заберу документы и уйду. Мы ведь всё равно должны поговорить с Виктором рано или поздно.
– Хорошо, – согласилась я. – Я сделаю это сегодня же.
Ключ легко провернулся в замке – замок был смазан и работал безупречно, как всегда. Я облегчённо выдохнула, обнаружив, что Виктора нет дома. Не знаю, что я ожидала увидеть – разгром, беспорядок, следы отчаяния? Но квартира выглядела точно так же, как в день моего ухода. Только на журнальном столике в гостиной стояла пустая бутылка коньяка – немой свидетель того, как муж переживал моё отсутствие.
Я прошла в спальню и открыла ящик комода, где хранились все важные документы. К моему удивлению, папка с документами лежала на своём месте. Я раскрыла её и начала перебирать бумаги, проверяя, всё ли на месте. Свидетельство о браке, мой паспорт, СНИЛС, полис…
Внезапно мой взгляд упал на незнакомый документ. Я достала его и развернула. В глаза бросились слова «Договор займа» и крупная сумма – три миллиона рублей. В качестве заёмщика был указан Виктор, а вот в графе «Залоговое обеспечение» стоял адрес… моей квартиры!
Дата на документе – три недели назад. И подпись… Я всмотрелась в закорючку внизу страницы. Это определённо была не моя подпись, но кто-то очень старался, чтобы она была похожа.
В ушах зашумело, перед глазами поплыли чёрные пятна. Я опустилась на край кровати, сжимая в руках этот страшный листок бумаги. Виктор не просто занял деньги под залог моей квартиры – он подделал мою подпись! Это уже не просто обман, это… преступление.
Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смогла собраться с мыслями. В голове крутилось только одно: «Как он мог? Как он мог так поступить со мной?»
Вдруг я услышала звук открывающейся входной двери. Торопливо сложив документы в сумку, я вышла в коридор. Виктор стоял у порога, с пакетами из супермаркета в руках. Увидев меня, он замер.
– Лида… – выдохнул он. – Ты вернулась?
Я молча протянула ему договор займа.
– Что это? – спросила я, и мой голос звучал неестественно спокойно.
Виктор побледнел. Пакеты выскользнули из его рук и упали на пол. Апельсины покатились по паркету, как маленькие оранжевые солнца.
– Лида, я могу объяснить, – начал он, делая шаг ко мне.
– Объяснить что? – я отступила назад. – Как ты подделал мою подпись? Как заложил мою квартиру? Или как собирался меня обокрасть?
– Ты всё не так поняла! – в его голосе звучало отчаяние. – Я просто хотел выиграть время! Кредиторы наседали, угрожали… Мне нужны были деньги, чтобы перекрыть старые долги.
– И ты решил взять новый долг? – я горько усмехнулась. – Под залог моей квартиры?
– Я бы всё вернул! – он схватил меня за плечи. – У меня был план!
Я стряхнула его руки и отошла ещё дальше.
– План? – переспросила я. – Такой же «гениальный», как и все предыдущие? Которые привели нас к разорению?
Виктор опустил голову. В этот момент он выглядел совершенно раздавленным – сгорбленные плечи, опущенные руки, потухший взгляд. Мне должно было быть его жаль, но я чувствовала только гнев и разочарование.
– Как ты мог, Витя? – тихо спросила я. – Тридцать лет вместе… и такое предательство.
– Лидочка, поверь, я не хотел тебя обманывать, — он смотрел на меня снизу вверх, и в его глазах стояли слёзы. — Я просто пытался выкрутиться, спасти нас обоих от краха…
– Нет, Витя, — я отступила на шаг, чувствуя, как внутри всё леденеет. — Ты спасал только себя. Моя квартира, память о родителях, моя безопасность — всё это тебя не волновало. Лишь бы твоя шкура осталась цела.
Я решительно прошла в спальню, распахнула шкаф и достала большой чемодан — тот самый, с которым мы когда-то ездили в Сочи. Руки дрожали, но я методично складывала самое необходимое — бельё, платья, обувь, косметичку. Виктор бежал за мной, как привязанный, бормоча какие-то оправдания, клянясь и божась, что всё исправит. Его слова омывали меня, как волны — прибрежный камень, но больше не проникали внутрь. Внутри была только пустота и решимость.
Когда чемодан был собран, я повернулась к мужу.
– Я подаю на развод, – сказала я твёрдо. – И заявление в полицию о подделке документов.
– Лида, не надо! – он упал на колени, хватая меня за руки. – Прошу тебя! Я всё исправлю!
– Поздно, Виктор, – я мягко, но решительно освободилась от его хватки. – Ты предал моё доверие. Этого нельзя исправить.
Я вышла из квартиры, не оглядываясь. За спиной слышались его рыдания, но они больше не трогали моё сердце. Тридцать лет любви и верности перечеркнуты одним росчерком пера – фальшивой подписью на договоре займа.
– Подсудимый, встаньте!
Виктор поднялся с места, бледный и осунувшийся. За эти три месяца Виктор изменился до неузнаваемости. Передо мной стоял не тот мужчина, с которым я прожила тридцать лет, а какой-то сгорбленный старик. Волосы поредели и совсем поседели, лицо осунулось, глаза запали. Костюм, когда-то сидевший как влитой, теперь болтался на исхудавшей фигуре. Горе и страх состарили его на целое десятилетие.
Я сжалась на неудобной скамье в самом дальнем углу зала суда. Каждый раз, когда Виктор оборачивался в поисках знакомого лица, я отводила взгляд, пряталась за спины других посетителей. Мне хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, быть где угодно, только не здесь. Но Марина была непреклонна. «Вы должны присутствовать, — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Только так вы поставите окончательную точку».
– Суд постановил признать гражданина Соколова Виктора Анатольевича виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй 159 Уголовного кодекса Российской Федерации «Мошенничество», и назначить ему наказание в виде…
Слова судьи доносились до меня, как сквозь толщу воды. Я смотрела на сгорбленную спину Виктора и думала о том, что никакое наказание не вернёт мне потраченные годы. Тридцать лет рядом с человеком, который оказался чужим, тридцать лет иллюзий и самообмана. Штраф или условный срок — какая теперь разница? Настоящее наказание для нас обоих — это разбитые мечты и понимание того, что всё было зря.
После оглашения приговора я тихо вышла из зала, не дожидаясь, пока Виктор меня заметит. На улице светило яркое июльское солнце, и я зажмурилась от его лучей.
– Лидия Сергеевна, подождите!
Обернувшись, я увидела спешащую ко мне Марину.
– Лидия Сергеевна! Постойте! — Марина догнала меня уже на улице, стуча каблуками по мраморным ступеням. На бегу она пыталась запихнуть бумаги в портфель. — У нас полная победа! Договор признан поддельным и недействительным. На квартиру снято всякое обременение, теперь она на сто процентов ваша. Никаких проблем с документами больше не будет.
– Спасибо тебе, Мариночка, — я нашла в себе силы улыбнуться и сжала её руку. — Не знаю, что бы я без тебя делала. Твоя мама может тобой гордиться.
– А как же развод? – осторожно спросила Марина. – Будем подавать заявление?
Я задумалась. За эти месяцы гнев и обида немного утихли, уступив место усталости и какой-то странной пустоте.
– Да, – наконец ответила я. – Думаю, пора закончить эту историю.
– Уже решили, что будете делать дальше? – Марина внимательно смотрела на меня.
Этот вопрос я задавала себе каждый день. Что делать женщине в пятьдесят восемь лет, которая внезапно осталась одна? Вернуться к профессии бухгалтера, которую оставила десять лет назад? Искать новые отношения? Или просто доживать тихо и незаметно, радуясь, что хотя бы крыша над головой осталась?
– Ещё не знаю, – честно ответила я. – Но что-нибудь придумаю.
Ресторанчик был маленьким и уютным, с клетчатыми скатертями и вазочками свежих цветов на каждом столике. Аня привела меня сюда на «праздничный ужин» – отметить мой официальный развод с Виктором.
– За новую жизнь! – провозгласила сестра, поднимая бокал с вином.
Я улыбнулась и чокнулась с ней своим бокалом. На душе было странно – не то чтобы печально, но и не радостно. Скорее, спокойно. Будто после долгой и изнурительной болезни наступило выздоровление – ещё слабое, неуверенное, но уже с проблесками надежды.
– Знаешь, я горжусь тобой, – неожиданно серьёзно сказала Аня. – Многие бы простили, махнули рукой, позволили бы и дальше собой манипулировать. А ты нашла в себе силы начать всё заново.
– У меня был хороший пример перед глазами, – я подмигнула сестре. – Ты ведь тоже не сдалась после двух разводов.
– Ну, мои мужья хотя бы не пытались украсть мою квартиру, – фыркнула Аня. – Но да, я выстояла. И ты выстоишь.
Мы помолчали, наслаждаясь едой и приятной атмосферой заведения.
– А знаешь, – вдруг сказала я, – я ведь не рассказывала тебе, но на прошлой неделе мне позвонили из строительной компании «Новый дом».
– И что они хотели? – заинтересовалась Аня.
– Предложили программу трейд-ин, – я отпила глоток вина. – Они хотят выкупить мою старую квартиру в зачёт новой – в их новостройке на Звёздном бульваре.
– И что ты ответила? – Аня подалась вперёд.
– Сказала, что подумаю, – я улыбнулась. – Сходила на просмотр – там светлые квартиры с большими окнами, подземный паркинг, закрытый двор с детской площадкой…
– Звучит заманчиво, – кивнула сестра.
– Да, но есть одна проблема, – вздохнула я. – Чтобы получить такую квартиру, нужно доплатить почти два миллиона. У меня таких денег нет.
– А ипотека? – предложила Аня.
Я засмеялась.
– В моём возрасте? Кто мне её даст?
– Не смеши меня, – фыркнула сестра. – Ты работаешь в хорошей компании, имеешь стабильный доход. Почему бы и нет?
Я задумалась. Действительно, почему бы и нет? Ещё полгода назад я бы даже не рассматривала такую возможность – взять на себя кредитное обязательство на десять-пятнадцать лет. Но сейчас… Сейчас мир казался полным возможностей.
– Можно попробовать, – согласилась я. – В конце концов, что я теряю?
– Вот это другой разговор! – обрадовалась Аня. – Моя сестра снова в строю!
Я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. Впервые за долгое время я ощущала себя… живой. Не просто существующей, а по-настоящему живущей, с планами, надеждами и мечтами.
Банк «Содействие» располагался в старинном особняке в центре города. Я нервно теребила ремешок сумки, ожидая своей очереди к кредитному менеджеру. Вокруг сидели люди – молодые пары, мечтающие о первой квартире, семьи с детьми, планирующие расширение жилплощади… Я была, пожалуй, самой возрастной клиенткой в зале ожидания.
– Чернова Лидия Сергеевна! – раздался голос из динамика. – Пройдите, пожалуйста, к окну номер пять.
Я встала, расправила плечи и направилась к указанному окошку. За стеклянной перегородкой сидела молодая женщина с аккуратно уложенными волосами и приветливой улыбкой.
– Добрый день, присаживайтесь, – она указала на стул напротив. – Я Ольга, буду заниматься вашей заявкой на ипотечный кредит.
Я села, достала из сумки паспорт и папку с документами.
– Признаться, я немного волнуюсь, – сказала я, передавая ей бумаги. – Никогда раньше не брала ипотеку.
– Не переживайте, – улыбнулась Ольга. – Мы всё подробно обсудим. Итак, вас интересует программа «Новое жильё»?
– Да, – кивнула я. – Хочу приобрести квартиру в ЖК «Звёздный». У меня есть старая квартира в зачёт, но требуется доплата.
Ольга быстро просматривала мои документы, что-то отмечая в компьютере.
– Так, у вас хорошая кредитная история, – одобрительно заметила она. – Стабильный доход… Стаж на последнем месте работы – пять лет… Возраст…
Она запнулась, и я напряглась. Вот оно. Сейчас она скажет, что я слишком стара для ипотеки.
– Возраст у вас, конечно, уже не самый молодой для стандартных ипотечных программ, – медленно произнесла Ольга. – Но у нас есть специальное предложение «Мудрый возраст» для клиентов старше 50 лет.
– Правда? – я не могла скрыть удивления.
– Конечно, – кивнула она. – Вы ведь работаете, имеете стабильный доход. К тому же у вас есть недвижимость в собственности, которую вы планируете продать в счёт первоначального взноса. Это значительно улучшает ваши шансы.
Я почувствовала, как напряжение отпускает меня. Может быть, Аня была права, и всё действительно возможно?
– Единственное, – продолжила Ольга, – по нашим условиям, ипотека должна быть выплачена до достижения вами 75 лет. Это значит, что максимальный срок кредита в вашем случае – 17 лет.
– Понимаю, – кивнула я. – Это разумно.
– Давайте рассчитаем примерный платёж.
Ольга защёлкала клавишами, а я наблюдала за ней, чувствуя странное волнение. Ещё полгода назад я и подумать не могла, что в моём возрасте начну новую жизнь – с ипотекой, новой квартирой, новыми планами.
– Итак, – она повернула ко мне монитор, – при стоимости квартиры в 5 миллионов 800 тысяч, сумме вашей старой квартиры в 4 миллиона и сроке ипотеки в 15 лет, ваш ежемесячный платёж составит…
Я впилась глазами в цифры на экране. Сумма была внушительной, но… посильной. Особенно если учесть, что я наконец-то вернулась к любимой работе бухгалтера, да ещё и репетиторством подрабатывала по вечерам.
– Я согласна, – твёрдо сказала я, даже не дожидаясь окончания расчётов. – Хочу подать заявку.
Ольга одобрительно кивнула.
– Отлично. Давайте заполним анкету, и через несколько дней у нас будет предварительное решение.
Когда все бумаги были заполнены и подписаны, я вышла из банка с лёгким сердцем. Солнце ярко светило, заливая улицы тёплым светом ранней осени. Я глубоко вдохнула и улыбнулась. Жизнь продолжается.
Въезжая в новую квартиру, я испытывала смешанные чувства – радость от начала нового этапа и лёгкую грусть от расставания с прошлым. Старая квартира, несмотря на все связанные с ней воспоминания – и хорошие, и плохие – была продана строительной компании. В новой – светлой, просторной, с большими окнами и видом на парк – предстояло создать новую историю.
Аня помогала мне с переездом, командуя грузчиками и распаковывая коробки.
– Эти шторы в гостиную, эту вазу – на комод, а эту картину повесим над диваном, – распоряжалась она, а я только улыбалась, наблюдая за сестрой.
– Не слишком ли ты увлеклась? – спросила я, когда мы наконец присели отдохнуть на новый диван. – Это же моя квартира.
– А ты бы всё расставила как в старой, – фыркнула Аня. – Новое место – новый стиль!
Я не стала спорить. В чём-то сестра была права – слишком много из прошлой жизни я притащила с собой в эту квартиру. Может, действительно стоило что-то изменить?
– Кстати, ты слышала новости о Викторе? – осторожно спросила Аня, делая глоток чая из новой чашки.
Я покачала головой. После развода я старалась не интересоваться судьбой бывшего мужа. Слишком болезненными были воспоминания.
– Марина рассказала, что он банкрот, – продолжила сестра. – Официально. Все имущество описали, счета арестованы.
Я молчала, не зная, что ответить. Должна ли я чувствовать удовлетворение от краха человека, с которым прожила тридцать лет? Или жалость? Или… ничего?
– Он звонил мне на прошлой неделе, – наконец призналась я.
– Что?! – Аня чуть не подавилась чаем. – И ты молчала?
– А что тут рассказывать? – я пожала плечами. – Он извинялся, просил прощения. Говорил, что осознал свои ошибки, что очень скучает…
– И что ты ответила? – Аня смотрела на меня с тревогой.
– Ничего, – я отвела взгляд. – Выслушала и сказала, что мне пора бежать.
Аня облегчённо выдохнула.
– Слава богу! Я уж испугалась, что ты снова поддашься на его манипуляции.
– Нет, – твёрдо сказала я. – Этот мост сожжён. Я потратила на Виктора тридцать лет своей жизни. Больше не потрачу ни дня.
В этот момент в дверь позвонили. Мы переглянулись с Аней – мы никого не ждали.
– Наверное, соседи пришли знакомиться, – предположила я, направляясь к двери.
На пороге стояла пожилая женщина с седыми волосами, уложенными в аккуратную причёску, и тёплой улыбкой на лице.
– Здравствуйте, – приветливо сказала она. – Я ваша соседка, Валентина Петровна. Живу в квартире справа. Решила зайти познакомиться и принести вам пирог. Новоселье всё-таки!
Она протянула мне красивое блюдо, накрытое салфеткой, из-под которой доносился умопомрачительный аромат.
– Ой, спасибо большое! – я растерялась от такого внимания. – Проходите, пожалуйста. Мы как раз чай пьём.
Валентина Петровна вошла в квартиру, с интересом оглядывая обстановку.
– Как у вас светло и уютно, – одобрительно заметила она. – Я когда сюда переезжала два года назад, тоже всё никак не могла нарадоваться на эти окна. Особенно по утрам – солнце так красиво заливает комнату!
Я проводила её на кухню, где Аня уже накрывала на стол.
– Познакомьтесь, это моя сестра Анна, – представила я. – А это наша соседка, Валентина Петровна.
– Очень приятно, – Аня пожала руку гостье. – Присаживайтесь, сейчас как раз чай готов.
К моему удивлению, разговор завязался легко и непринуждённо. Валентина Петровна оказалась бывшей учительницей литературы, обожающей классику и современные детективы. Мы обсудили последние книжные новинки, особенности жизни в нашем комплексе, а потом разговор как-то сам собой перешёл на личное.
– А вы давно овдовели? – спросила Валентина Петровна, и я на секунду замешкалась.
– Я… не вдова, – наконец ответила я. – Я развелась. Полгода назад.
– Ох, простите за бестактность, – смутилась соседка. – Просто по возрасту… Обычно в нашем возрасте либо вдовы, либо давно разведённые.
– Ничего страшного, – я улыбнулась. – Для меня самой это было… неожиданно. Тридцать лет брака – и вдруг развод.
– Тридцать лет! – воскликнула Валентина Петровна. – Да, это серьёзно. Не буду спрашивать подробности, но… вы в порядке?
Я задумалась. В порядке ли я? После предательства, развода, суда, переезда? После того, как вся моя жизнь перевернулась с ног на голову?
– Знаете, – медленно произнесла я, – пожалуй, да. Я в порядке. Более того, я, кажется, наконец-то начала жить для себя. И это… хорошее чувство.
Валентина Петровна понимающе кивнула.
– Я прошла через нечто похожее, когда не стало моего Серёжи, – тихо сказала она. – Сначала была только боль и пустота. А потом – свобода. Страшная, непривычная, но… дающая возможности, о которых я и не думала раньше.
– Именно! – я благодарно посмотрела на неё. – Именно так я и чувствую. Будто… будто я долго была в тёмной комнате, а теперь вышла на свет. Слепит глаза, непривычно, даже больно… но так красиво!
– А у нас в доме по четвергам собирается книжный клуб, – вдруг сказала Валентина Петровна. – Несколько женщин нашего возраста. Мы обсуждаем прочитанное, пьём чай, иногда ходим вместе в театр или на выставки. Вы не хотели бы присоединиться?
Я переглянулась с Аней. Сестра улыбалась, и в её глазах читалось явное одобрение.
– С удовольствием, – ответила я. – Когда следующая встреча?
– Послезавтра, в семь вечера, в квартире 42, – Валентина Петровна просияла. – Сейчас мы читаем новый роман Водолазкина. Вы знакомы с его творчеством?
Так начался новый этап моей жизни – с новой квартирой, новыми знакомствами и новыми увлечениями.
Прошло два года. Я стояла у окна своей уютной кухни, наблюдая, как за окном кружатся пушистые снежинки. Чайник тихо посвистывал на плите, в духовке доходил до готовности лимонный пирог – я ждала гостей.
За эти два года многое изменилось. Я не только вписалась в наш книжный клуб, но и стала его негласным лидером. Мы с Валентиной Петровной подружились и часто ходили вместе в театр или просто гуляли в парке возле дома.
Я обрела новое хобби – начала вести блог о финансовой грамотности для женщин старшего возраста, делясь своим опытом и знаниями. К моему удивлению, блог быстро набрал популярность, и теперь я даже получала небольшой доход от рекламы финансовых сервисов.
Звонок в дверь прервал мои размышления. На пороге стояла Аня, румяная от мороза, с пакетами подарков.
– С наступающим! – воскликнула она, обнимая меня. – Не поверишь, какая метель на улице!
– Раздевайся скорее, – я забрала у неё пакеты. – Чай уже готов, а пирог через пять минут будет.
Аня прошла в гостиную, с удовольствием опускаясь в мягкое кресло.
– А у тебя всё уютнее и уютнее, – заметила она, оглядывая комнату. – Новые шторы?
– Да, купила на прошлой неделе, – я улыбнулась. – И картину вон ту, видишь? Это работа нашей соседки с пятого этажа. У неё настоящий талант.
Я разлила по чашкам ароматный чай, добавила лимон и мёд – как любила сестра.
– А что там с тем агентством? – спросила Аня, делая глоток. – Которое предлагало тебе сотрудничество?
– О, – я оживилась, – мы договорились! С января я буду вести у них курсы финансовой грамотности для женщин. Представляешь? Я, в моём возрасте – преподаватель!
– А что такого? – Аня подмигнула мне. – Ты же у нас теперь известный блогер. Сколько у тебя там подписчиков? Пятнадцать тысяч?
– Семнадцать, – я не могла сдержать гордую улыбку. – Никогда бы не подумала, что в шестьдесят лет начну карьеру в интернете!
Мы рассмеялись, и в этот момент снова раздался звонок в дверь.
– Это, наверное, Валентина Петровна, – я поднялась. – Мы договорились вместе встретить Новый год.
Я открыла дверь и застыла на месте. На пороге стоял Виктор – осунувшийся, постаревший, но чисто выбритый и аккуратно одетый. В руках он держал букет белых роз – моих любимых цветов.
– Лида, – тихо сказал он. – Можно войти? Я хотел поздравить тебя с наступающим…
Я молчала, не зная, что сказать. Мы не виделись два года – с того самого суда. Он пытался звонить первое время, но я сменила номер. Пару раз он присылал письма на старый адрес, но я уже переехала.
– Лида, кто там? – из кухни выглянула Аня и, увидев Виктора, тут же нахмурилась. – А, это ты! Чего припёрся?
– Аня, пожалуйста, – я мягко остановила сестру. – Я сама разберусь.
Я повернулась к Виктору.
– Зачем ты пришёл? – спросила я без злости, просто с усталостью. – Мы ведь всё выяснили два года назад.
– Я знаю, – он опустил голову. – Я просто… Я исправился, Лида. Нашёл работу, выплачиваю долги. Больше не играю, не беру кредитов. И… я скучаю по тебе. Каждый день.
Я смотрела на этого поникшего, постаревшего мужчину и не чувствовала ничего – ни гнева, ни обиды, ни любви. Ничего.
– Виктор, я рада, что у тебя всё наладилось, – искренне сказала я. – Правда, рада. Но между нами всё кончено. Я начала новую жизнь, и я счастлива в ней.
– Но может… – он запнулся. – Может, мы могли бы начать сначала? Я больше никогда не предам твоего доверия. Клянусь.
Я покачала головой.
– Нет, Витя. Это невозможно. Некоторые мосты нельзя восстановить после того, как они разрушены.
Он стоял, опустив голову, и я вдруг ощутила прилив сострадания. Не любви – просто человеческого сочувствия к тому, кто когда-то был частью моей жизни.
– Хочешь чаю? – неожиданно для себя предложила я. – У меня друзья сегодня собираются, но на чашку чая время есть.
Виктор поднял на меня удивлённые глаза.
– Правда?
– Правда, – я отступила, пропуская его в квартиру. – Только без иллюзий, Витя. Просто чай между старыми знакомыми.
Он кивнул и протянул мне букет. Я взяла цветы и прошла на кухню, где недовольная Аня уже убирала со стола третью чашку.
– Ты с ума сошла? – прошипела она. – Зачем ты его впустила?
– Потому что я больше не боюсь его, – спокойно ответила я, доставая вазу для роз. – Он больше не имеет власти над моей жизнью. И я хочу, чтобы он это понял.
Аня покачала головой, но спорить не стала. Виктор неловко топтался в дверях кухни, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Присаживайся, – я указала ему на стул. – Будешь пирог? Только что из духовки.
– Спасибо, – он осторожно сел, оглядывая мою новую кухню. – У тебя очень… уютно.
– Спасибо, – я разлила чай по чашкам. – Я старалась сделать это место по-настоящему своим.
Мы говорили о каких-то пустяках – о погоде, о последних новостях в городе, о приближающемся празднике. Виктор рассказал, что устроился менеджером в магазин электроники, что снимает маленькую квартиру на окраине, что завёл кота. Я поделилась новостями о своём блоге и предстоящих курсах. Аня молча сидела рядом, наблюдая за нами с настороженностью.
Когда чай был выпит, а пирог съеден, Виктор поднялся.
– Спасибо, Лида, – тихо сказал он. – За чай и… за то, что не выгнала меня.
– Не за что, – я пожала плечами. – Я действительно рада, что ты встал на ноги.
Он помялся, явно желая сказать что-то ещё, но потом просто кивнул и направился к выходу.
– Лида, – обернулся он у самой двери, – ты прости меня, если сможешь. Я был эгоистом и глупцом. И… я желаю тебе счастья. По-настоящему.
Я молча кивнула, и он ушёл – навсегда, я это чувствовала. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Аня, подходя ко мне.
– Да, – я улыбнулась. – Знаешь, я только что поняла, что действительно отпустила прошлое. Полностью.
Я вернулась на кухню, наблюдая, как за окном падает снег, укрывая город белым одеялом. Как символично – старый год уходит, унося с собой последние отголоски прежней жизни. А впереди – новый год, новые возможности, новые радости.
Внезапно меня охватило странное чувство – лёгкость и свобода, смешанные с тихой радостью. Я прошла в гостиную, включила гирлянду на ёлке и подошла к окну. Город сиял праздничными огнями, даря ощущение волшебства и новых начинаний.
«Ты правда думаешь, что я продам квартиру, чтобы оплатить твои долги?» – этот вопрос, заданный два с половиной года назад, изменил всю мою жизнь. Тогда я не могла и представить, что отказ, решительное «нет» мужу, станет первым шагом к обретению себя.
Я улыбнулась своему отражению в тёмном стекле. Женщина, смотревшая на меня, выглядела уверенной, спокойной и – да, счастливой. В шестьдесят лет моя жизнь не закончилась – она только начиналась.
Звонок в дверь возвестил о приходе Валентины Петровны и других друзей. Пора было встречать Новый год – мой третий Новый год в новой жизни.
«Никогда не поздно начать сначала,» – подумала я, направляясь открывать дверь. – «Никогда не поздно сказать ‘нет’ тому, что разрушает тебя, и ‘да’ – тому, что делает тебя счастливой.»
