Ярослав вздохнул.
— Ты ставишь меня перед выбором: или ты, или семья?
Я покачала головой.
— Я даю тебе выбор: либо ты становишься настоящим мужчиной и главой семьи, либо мы расходимся. Это, как ты понимаешь, уже тебе решать.
Следующий день после этого ужасного разговора начался с визита. Вернее, с вторжения. В дверь позвонила Галина Петровна, мать Ярослава, моего мужа. Несмотря на свои шестьдесят с хвостиком и вечные жалобы на давление, выглядела она на удивление свежо: румянец во всю щеку, новое платье в цветочках, профессиональная укладка – будто на праздник собралась.
Первым делом, конечно же, отметила, как я похудела.
— Оленька, ну ты совсем себя не бережешь! И так худышка, а тут кожа да кости! Нужно кушать хорошо, Ярославу готовить!
Я промолчала, продолжая накрывать на стол. Она, как всегда, пришла без предупреждения.
Усевшись за стол, Галина Петровна начала свои обычные причитания.
— Жизнь сейчас тяжелая, цены растут, пенсия маленькая. Даже не знаю, что делать, хоть, работу какую-нибудь ищи…
Ярослав тут же подхватил её жалобы.
— Мам, ну что ты переживаешь? Мы поможем, чем сможем. Ты только скажи!
Он, как обычно, не подумал, прежде чем выпалить. Деньги у нас где, интересно?
Этот разговор начал меня раздражать. Громко поставила чайник на стол, чтобы привлечь внимание свекрови и мужа. Надоело!
— Ярослав, а чем именно ты собираешься помогать? – спросила я ледяным тоном. – У нас, как ты знаешь, сейчас не самое лучшее финансовое положение.
Ярослав возмутился.
— Оль, ну что ты начинаешь? Это же моя мать!
Я напомнила Галине Петровне, что мы сами еле сводим концы с концами, и я вынуждена пахать на двух работах.
— Галина Петровна, поймите, я же не железная!
Она скривилась.
— В мое время женщины уважали мужей, семью на первое место ставили. А сейчас что? Все о себе думают!
— В ваше время, Галина Петровна, и мужчины семьи содержали, а не сидели на шее у жен! — отрезала я.
Ярослав побагровел от гнева. Как я посмела так разговаривать с его матерью?! Но я решила, что хватит молчать. Хватит играть в хорошую девочку.
— Ярослав, напомни мне, сколько раз ты работу за последний год менял? — обратилась я уже к нему.
Галина Петровна ахнула.
— Что? Что ты такое говоришь, Оля?
— Трижды, Галина Петровна! Трижды менял работу по собственному желанию! А в последний раз его вообще уволили за прогулы! — обличила я.
Ярослав начал оправдываться.
— Оль, ну зачем ты преувеличиваешь? Все было не так!
Я встала из-за стола и пошла к шкафу. Достала папку с квитанциями и выписку с банковского счета.
— Я ничего не преувеличиваю. Вот, посмотрите сами.
Разложила документы на столе.
— Здесь все счета за последние полгода. Все оплачено с моей карты. Ярослав за год внес на общий счет всего сорок тысяч рублей!
Галина Петровна, увидев цифры, замолчала. Она явно была потрясена. До этого момента ей, видимо, казалось, что у нас всё прекрасно и беззаботно.
— Ну хоть по дому Ярослав помогает, наверное? — попыталась она хоть как-то оправдать сына.
Я горько рассмеялась.
— Да, конечно! Когда он в последний раз готовил ужин? Стирал? Убирался?
После отъезда свекрови в квартире повисла гнетущая тишина. Ярослав уставился в телевизор, будто там транслировали что-то невероятно интересное.
— Зачем ты так с мамой разговаривала? — буркнул он, не поворачиваясь ко мне.
— А зачем твоя мать лезет в нашу жизнь? — ответила я вопросом на вопрос.
— Она просто устала, нужно ее понять. Не стоило так себя вести.
— Я тоже устала, Ярослав! Я больше не могу так жить! Каждый месяц одно и то же: то матери надо, то сестре.
— Это временно, Оль. Я найду нормальную работу, вот увидишь.
— Когда это произойдет? И как долго ты на ней продержишься? — не сдержалась я.
В его глазах мелькнула обида.
— Ты что, совсем в меня не веришь?
Я устало вздохнула.
— Я устала верить, Ярослав. Устала надеяться и тащить все на себе.
Ночью я не могла заснуть. Лежала, глядя в потолок, и размышляла о своей жизни. Мне тридцать два года, из которых семь лет в браке с Ярославом. И последние несколько лет превратились в какой-то кошмар.
Я задумалась о будущем. Хочу ли я продолжать вкалывать за двоих, а то и за троих, учитывая постоянные просьбы о помощи от его родни? Хочу ли я состариться, выплачивая чужие долги?
Под утро ко мне пришло твердое решение. Хватит.
Утром, за завтраком, я сообщила Ярославу, что нам нужно серьезно поговорить. Говорила спокойно, без истерик. Но в голосе чувствовалась решимость.
Достала из ящика листок, на котором накануне вечером записала все «долги» его родни.
— Смотри, — сказала я, кладя листок перед ним. — За последние два года твоя мать одолжила у нас сто двадцать тысяч, твоя сестра Ирина – сто восемьдесят. Итого – триста тысяч!
Ярослав был в шоке.
— Откуда такие цифры? Ты что, следишь за мной? – Я не слежу за тобой, Ярек! Просто плачу по счетам. Все твои долги падают на мои хрупкие плечи. И я, как прилежный бухгалтер, вношу это в свои списки.
— Я веду учет каждой копейки, — спокойно ответила я. Поджала губы, глядя не него. И напомнила, что из этой суммы нам не вернули ни копейки.
Он попытался оправдать своих родных сложными ситуациями.
— Ну, у них же… обстоятельства…
— Обстоятельства у всех бывают, Ярослав. Но почему должны оплачивать их мы? Мои родители стесняются лишний раз попросить о помощи, а твои требуют деньги как должное!
Повысив тон, я добавила:
— С этого момента я не дам ни копейки твоей родне. Если ты возьмешь деньги из нашего общего бюджета без моего согласия, я подам на развод.
Ярослав побледнел.
— Ты… ты шутишь, да?
— Я сейчас серьезнее, чем когда-либо. Я больше не буду дойной коровой для твоей семьи. Если ты хочешь отдавать свои кровные родственникам, иди работай в три смены, сутками пропадай на заводе! А я отрывать от себя необходимое ради прихотей твоей наглой родни не позволю!
Ярослав вскочил из-за стола.
— Это ультиматум? — спросил он дрожащим голосом.
— Можешь называть это как угодно. Но я больше не намерена терпеть.
Он хлопнул дверью и ушел из дома.
Через час мне позвонила Ирина, потом Галина Петровна. Я не ответила ни на один звонок. Просто выключила звук на телефоне.
Вечером вернулся Ярослав. Злой и пьяный. С порога начал кричать.
— Ты доигралась! Моя мать в больнице! Сестра в истерике!
— Это их проблемы, — спокойно ответила я.
— Ты эгоистка!
— Зато эгоистка со своими деньгами, — парировала я.
Он усмехнулся.
— Ты думаешь, ты без меня проживешь? Ты думаешь, ты незаменимая?
— Попробуй, — спокойно ответила я. — И не забывай, что эта квартира моя.
Следующие дни прошли в холодной войне. Ярослав демонстративно не разговаривал со мной и ночевал на диване. Родня его названивала по несколько раз в день. Я игнорировала звонки.
В пятницу вечером я вернулась домой и обнаружила там Галину Петровну и Ирину. Они сидели на кухне, как будто это их родной дом. Ярослав стоял у окна и молча смотрел на улицу.
— Какое интересное собрание проходит в моей квартире без моего приглашения, — съязвила я.
Галина Петровна надменно ответила.
— Мы пришли поговорить.
— Поговорить обо мне, какая я плохая?
Ирина обвинила меня в разрушении семьи из-за каких-то денег.
— Ты из-за денег рушишь семью! Это просто смешно!
Я рассмеялась холодно.
— Ирина, напомни мне, сколько ты вытянула из нашего бюджета? Почти двести тысяч! Моих денег.
— Я верну! Я обязательно верну! — заверила она.
— Когда? Когда-нибудь потом? Я могу себе представить! Сейчас Ирина, как всегда, начнет причитать, что у нее нет работы, маленькие дети… Я сама это прекрасно знаю.
Я закатила глаза и напомнила Ирине, что ей тридцать два года.
— Пора уже идти работать, а не сидеть на шее у брата, точнее, у меня.
Галина Петровна возмутилась.
— Да как ты смеешь так разговаривать? Они же семья!
— А я кто? — спросила я. — Я — жена Ярослава. И я больше не намерена содержать взрослых здоровых людей.
Галина Петровна повернулась к сыну.
— Ярослав, скажи ей что-нибудь!
Ярослав, который до этого молчал, попросил мать и сестру уйти, сказав, что нам нужно поговорить наедине. Я недовольно закатила глаза, скрестив руки на груди.
— А долго мне еще ждать, пока вы уйдете отсюда? Или вы тут сейчас чай будете распивать в моей квартире?
Женщины, смерив меня злобными взглядами, вышли из квартиры.
После их ухода Ярослав тихо сказал, что, возможно, в чем-то я и права, но это его семья, и он не может от них отказаться.
— Я и не прошу тебя отказываться от семьи. Я прошу не тратить мои деньги на их прихоти.
— У меня нет своих денег, ты же знаешь.
Я посмотрела прямо ему в глаза.
— Значит, ищи нормальную работу. Держись за нее. Зарабатывай. И помогай сколько хочешь. Своими деньгами.
Ярослав вздохнул.
— Ты ставишь меня перед выбором: или ты, или семья?
Я покачала головой.
— Я даю тебе выбор: либо ты становишься настоящим мужчиной и главой семьи, либо мы расходимся. Это, как ты понимаешь, уже тебе решать.
Той ночью я сидела у окна и смотрела на спящий город. В душе была какая-то странная пустота. Не больно, не обидно – просто пусто. Будто что-то важное закончилось.
Утром Ярослав собрал вещи.
— Я поживу у матери и все обдумаю, — сказал он, избегая моего взгляда.
Я кивнула. У меня больше не было сил ни спорить, ни уговаривать, ни объяснять. После его ухода я почувствовала облегчение. Испуганное, но все же отчётливое ощущение свободы.
Вечером я сидела на кухне с чашкой чая. Тишина. Никто не звонит, не просит денег, не устраивает истерики. Только тишина и покой.
Заглянув в пустые окна, Я решила, что больше не буду откладывать собственную жизнь на будущее. Ведь она уже здесь, прямо сейчас.
Я понимала, что впереди сложный разговор, возможно развод. Но сейчас, в эту минуту, я чувствовала себя свободной от чужих долгов, проблем и манипуляций. Я решила, что больше никогда не позволю превращать свою жизнь в кошелек для чужих нужд. И решила, что пора жить для себя. Давно пора.
