Света смотрела на мужа, не скрывая возмущения. Она стояла у окна, скрестив руки на груди, и солнечный свет очерчивал её силуэт, делая взгляд ещё более пронзительным.
— Ты серьезно думаешь, что я отдам ключи от своей квартиры твоей наглой матери?
Алексей тяжело вздохнул, бросил ключи на журнальный столик и устало потёр переносицу.
— Свет, это всего на два дня. Она просто польёт цветы и заберёт документы, которые я забыл. Что в этом такого?
— А то, что в прошлый раз твоя драгоценная мамочка перебрала всё моё бельё, переставила посуду в шкафах и оставила записку с замечаниями о том, как неправильно я веду хозяйство. Достаточно причин?
Алексей закатил глаза. Конфликт между женой и матерью превратился в затяжную войну, где он неизменно оказывался между двух огней. Тридцать пять лет, а всё ещё не научился справляться с двумя упрямыми женщинами в своей жизни.
— Мы улетаем завтра. Может, хоть в отпуске ты перестанешь придираться ко всему? — В его голосе сквозила усталость человека, ведущего один и тот же бой уже пятый год подряд.
— Я не придираюсь. Я защищаю границы, — отчеканила Света. — Мне тридцать два года, я замужем, работаю заместителем директора по развитию, и я не обязана выслушивать от твоей матери, что готовлю недостаточно наваристые щи.
Алексей потянулся за сигаретами, но, поймав предупреждающий взгляд жены, передумал.
— Ладно, я попрошу кого-нибудь другого, — буркнул он, вытаскивая телефон.
Тёплое средиземноморское солнце, синева моря и шум прибоя – всё это должно было помочь расслабиться и забыть о проблемах, но Света не могла отделаться от раздражения. Она лежала на шезлонге, листая книгу, но не могла сосредоточиться на тексте. Алексей уже час разговаривал по телефону в номере, и она прекрасно знала, с кем.
Когда он наконец появился на пляже, выражение его лица говорило само за себя.
— Не начинай, — предупредила Света, не дав ему открыть рот. — Я не хочу слышать о ней во время отпуска.
— Мама в больнице, — тихо произнёс Алексей, опускаясь на соседний шезлонг. — Поскользнулась на лестнице в подъезде. Перелом шейки бедра.
Света почувствовала, как внутри всё сжалось. Как бы она ни относилась к Валентине Сергеевне, новость была неприятной.
— Мне жаль, — искренне сказала она. — Это серьёзно в её возрасте.
— Да, — Алексей смотрел куда-то вдаль. — Операцию сделали, сейчас она в палате. Соседка ей помогает, но…
— Но тебе хочется вернуться, — закончила за него Света. — Я понимаю.
— Нет, я не брошу тебя одну в отпуске, — покачал головой Алексей. — Мы столько планировали эту поездку. И потом, что бы я там делал? Сидел рядом с кроватью? Врачи говорят, что всё прошло нормально.
Света внимательно посмотрела на мужа. За одиннадцать лет брака она научилась читать его как открытую книгу.
— Поезжай, — решительно сказала она. — Я справлюсь. Поплаваю, позагораю, пройдусь по магазинам.
— Уверена? — с надеждой спросил Алексей.
— Абсолютно, — кивнула Света. — Только купи мне билет на обратный рейс. Я останусь до конца отпуска, как и планировали.
Возвращение в пустую московскую квартиру после двух недель морского бриза было удручающим. Света бросила чемодан в прихожей и первым делом открыла окна, впуская свежий воздух. Сентябрьский вечер дышал прохладой, предвещая скорую осень.
Она привезла с собой загар, несколько сувениров и странное, неоформившееся чувство тревоги. Алексей звонил каждый день, рассказывал о состоянии матери, но в последние дни разговоры становились всё короче и натянутее.
Телефон завибрировал — сообщение от мужа: «Встречу завтра в аэропорту. Нам надо поговорить».
Эта фраза никогда не предвещала ничего хорошего. Света налила себе вина, включила музыку и решила не думать о плохом. По крайней мере, до завтра.
Утром она проснулась от звонка домофона. На часах было десять, до встречи с Алексеем оставалось ещё несколько часов.
— Кто там? — хрипло спросила она в трубку.
— Светлана, это Валентина Сергеевна, — раздался знакомый голос свекрови. — Открывай, пожалуйста.
Света растерянно застыла с трубкой в руке. Что делает свекровь у её дверей с переломом бедра?
Валентина Сергеевна вошла в квартиру, опираясь на трость. Выглядела она бледной, но держалась прямо, как всегда.
— Проходите, — Света жестом пригласила её в гостиную. — Хотите чаю?
— Нет, спасибо, — Валентина Сергеевна медленно опустилась в кресло. — Я ненадолго. Просто хотела поговорить с тобой до того, как приедет Алёша.
Что-то в её тоне заставило Свету напрячься.
— Что случилось?
Валентина Сергеевна долго молчала, словно собираясь с мыслями.
— Алёша тебе не рассказывал, но пока ты была в отпуске, к нам приходила Ирина. С дочкой.
Света замерла. Ирина была давней подругой Алексея, ещё со школы. Они встречались в университете, но потом разошлись. Света знала о её существовании, но они никогда не пересекались.
— И что? — осторожно спросила она.
— Девочке пять лет, — тихо сказала Валентина Сергеевна. — Она… очень похожа на Алёшу в детстве.
Комната вдруг стала слишком тесной, воздуха категорически не хватало. Света почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Вы хотите сказать, что у моего мужа есть ребёнок на стороне? — её голос звучал удивительно спокойно.
— Ирина никогда не говорила ему. Они случайно встретились, когда он ехал ко мне в больницу. Она недавно вернулась в Москву.
— И вы решили сообщить мне об этом до того, как он сам всё расскажет? — в голосе Светы появились металлические нотки. — Зачем?
Валентина Сергеевна подняла на неё усталые глаза.
— Потому что знаю своего сына. Он будет мучиться, подбирать слова, всё усложнять. А тебе нужно время подумать. Это серьёзное испытание для вашего брака.
Света рассмеялась. Звук получился резким, неестественным.
— Вот оно что. Всё эти годы вы считали меня недостаточно хорошей для вашего сына, а теперь появился удобный повод избавиться от меня? Девочка без матери нуждается в отце, а злая мачеха мешает семейному счастью?
— Ты всё не так поняла, — покачала головой Валентина Сергеевна. — Я просто хотела…
— Вы прекрасно знаете, что я не могу иметь детей, — перебила её Света. — И теперь думаете, что я должна уйти в сторону и позволить Алексею создать «настоящую» семью?
В глазах Валентины Сергеевны мелькнула тень.
— Я этого не говорила.
— Но подумали, — Света встала. — Спасибо за визит, Валентина Сергеевна. Я учту вашу информацию.
Когда за свекровью закрылась дверь, Света вернулась в гостиную и, не раздумывая, выпила залпом бокал вина, оставшийся со вчера. Затем достала телефон.
«Не нужно меня встречать. Я уже дома».
Алексей вернулся только вечером. Света сидела в полутёмной гостиной, глядя в окно на мерцающие огни города.
— Почему ты не отвечала на звонки? — с порога спросил он. — Я волновался.
— А ты почему не сказал, что твоя бывшая подружка родила от тебя ребёнка? — спокойно спросила Света, не поворачиваясь.
Алексей замер, как вкопанный.
— Мама рассказала?
— Да. Очень заботливо с её стороны, не находишь?
Алексей тяжело опустился на диван.
— Я собирался всё объяснить сегодня. Когда встречу тебя.
— Объяснить что? — Света наконец повернулась к нему. — Что пока я загорала на пляже, ты узнал, что пять лет назад стал отцом?
— Я не знал! — в отчаянии воскликнул Алексей. — Ирина никогда не говорила мне. Мы случайно встретились, когда я ехал в больницу. Она недавно вернулась в Москву из Питера. Когда я увидел Олесю… — он запнулся. — Я сразу понял, что она моя.
— И что ты собираешься делать? — голос Светы звучал ровно, хотя внутри всё клокотало.
— Я не знаю, — честно признался Алексей. — Но я не могу просто забыть о том, что у меня есть дочь.
— Конечно, не можешь, — кивнула Света. — И не должен. Вопрос в другом: какое место в твоей новой жизни отводится мне?
Алексей растерянно смотрел на неё, и это было красноречивее любых слов.
— Я тебя люблю, Свет. Ты же знаешь.
— Знаю, — она печально улыбнулась. — Но этого недостаточно, правда?
Прошло три месяца. Снег падал крупными хлопьями, превращая Москву в сказочный город. Света шла по заснеженной улице, возвращаясь с работы. Последние недели она задерживалась допоздна — дома её никто не ждал.
Алексей съехал в октябре, забрав самые необходимые вещи. Сказал, что снимет квартиру поближе к Ирине и дочке, чтобы проводить с ними больше времени. Они не разводились — просто жили отдельно, пытаясь понять, что делать дальше.
Валентина Сергеевна звонила дважды, но Света не взяла трубку. Что тут говорить? Всё и так понятно.
Возле подъезда она заметила знакомую фигуру. Алексей переминался с ноги на ногу, выдыхая облачка пара.
— Привет, — он неловко улыбнулся. — Можно с тобой поговорить?
Они поднялись в квартиру. Света молча сняла пальто, прошла на кухню и поставила чайник.
— Как твои дела? — спросил Алексей, садясь за стол.
— Нормально, — пожала плечами Света. — Работаю много. А у тебя?
— Всё сложно, — признался он. — Ирина хочет, чтобы мы были вместе. Ради Олеси.
— Логично, — кивнула Света, доставая чашки. — А ты чего хочешь?
Алексей долго молчал, глядя в окно на падающий снег.
— Я не знаю, — наконец сказал он. — Олеся — замечательная девочка. Мы с ней сразу нашли общий язык. Она называет меня папой, представляешь?
Света почувствовала, как к горлу подкатывает ком, но сдержалась.
— Это хорошо, — она поставила перед ним чашку чая. — Я рада за тебя.
— Но с Ириной… — Алексей покачал головой. — Мы слишком разные. Всегда были. Поэтому и расстались когда-то.
— А сейчас вас связывает дочь, — закончила за него Света.
— Да, — он поднял на неё глаза. — Я скучаю по тебе, Свет.
Она отвернулась к окну, пытаясь справиться с эмоциями.
— Я тоже скучаю, Лёш. Но это ничего не меняет.
— Почему? — он встал и подошёл к ней. — Мы могли бы попробовать всё наладить. Я бы видел Олесю по выходным, платил алименты. Многие так живут.
Света повернулась к нему.
— А как ты себе это представляешь? Я буду делать вид, что не знаю о существовании твоей дочери? Или стану ей мачехой? Поверь, твоя мать не упустит случая напомнить, что я не могу родить тебе собственного ребёнка.
— При чём тут мама? — нахмурился Алексей.
— При том, что она всегда между нами, — горько усмехнулась Света. — И теперь ещё Ирина с дочкой. Слишком много женщин на одного мужчину, тебе не кажется?
Алексей беспомощно развёл руками.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего, — Света покачала головой. — Просто констатирую факты. Ты должен быть со своей дочерью — это правильно. А мне нужно научиться жить дальше.
— Ты о разводе? — тихо спросил он.
— Я о реальности, — она взглянула ему в глаза. — Ты уже сделал выбор, Лёш. Просто ещё не осознал этого.
Весна пришла внезапно, словно природа решила наверстать упущенное за долгую зиму. Света сидела в кафе, ожидая подругу, и наблюдала за прохожими через окно. Странно, но впервые за долгое время она чувствовала себя… нормально. Не хорошо, но и не плохо. Просто спокойно.
Развод они оформили быстро и без лишних драм. Квартира осталась Свете — Алексей настоял на этом, хотя она предлагала её продать и разделить деньги. Он снимал жильё недалеко от дома Ирины, часто виделся с дочерью, но, насколько Света знала, они не съехались.
— Привет! Извини за опоздание, — Марина, её давняя подруга, плюхнулась на стул напротив. — На работе аврал, еле вырвалась.
— Ничего, я никуда не спешу, — улыбнулась Света.
Они заказали кофе и десерты. Марина щебетала о работе, о новом ухажёре, о планах на отпуск. Света слушала, иногда кивала, но мысли её были далеко.
— Эй, ты меня не слушаешь, — Марина щёлкнула пальцами перед её лицом. — О чём задумалась?
— Прости, — Света смущённо улыбнулась. — Просто… странное чувство. Как будто всё, что произошло за последний год — это чья-то чужая жизнь, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Марина. — Это защитная реакция психики. Мы часто отстраняемся от болезненных событий, как будто они происходили не с нами.
Света поморщилась.
— Только не начинай свои психологические лекции. Я просто пытаюсь разобраться в себе.
— И как успехи? — Марина отправила в рот кусочек чизкейка.
— Знаешь, что самое обидное? — Света покрутила чашку в руках. — Не то, что у Алексея есть ребёнок от другой женщины. И даже не то, что мы развелись. А то, что я позволила его матери влиять на нашу жизнь все эти годы.
Марина удивлённо приподняла брови.
— Ты же всегда сопротивлялась её вмешательству. Помнишь, как отказалась дать ей ключи от квартиры?
— Да, но сам факт, что я постоянно была в обороне, уже говорит о многом, — покачала головой Света. — Я тратила столько энергии на противостояние, что забыла о главном: о нас с Лёшей.
— Ты слишком строга к себе, — Марина накрыла её руку своей. — Вы оба виноваты в том, что случилось. Он не сумел защитить ваш брак ни от матери, ни от прошлого.
— Наверное, — Света грустно улыбнулась. — Но знаешь, я почему-то не могу его винить. Он действительно хороший человек. Просто слабый.
— И что теперь? — Марина внимательно посмотрела на подругу. — Какие планы?
Света пожала плечами.
— Жить дальше. Мне предложили повышение на работе. Думаю согласиться, хотя придётся много ездить по командировкам.
— А личная жизнь?
— Рано ещё, — покачала головой Света. — Мне нужно время, чтобы снова поверить в себя.
Когда они вышли из кафе, начался дождь. Мелкий, почти невидимый, но настойчивый. Марина раскрыла зонт, предлагая укрыться вдвоём, но Света покачала головой.
— Я люблю весенний дождь, — сказала она, подставляя лицо каплям. — Он смывает всё лишнее.
Поезд Москва-Санкт-Петербург мчался сквозь ночь. Света смотрела в окно на проносящиеся мимо огни маленьких станций и думала о превратностях судьбы. Кто бы мог подумать год назад, что она будет руководить питерским филиалом компании? Что переедет в другой город, оставив московскую квартиру сестре?
Телефон завибрировал — сообщение от Алексея: «С днём рождения! Желаю счастья и удачи во всём. Ты заслуживаешь самого лучшего».
Света улыбнулась. Они почти не общались после развода, но в важные даты обменивались формальными поздравлениями. Это было… нормально. Цивилизованно.
От Марины она знала, что Алексей всё-таки съехался с Ириной полгода назад. Не из большой любви, а ради дочери. Валентина Сергеевна была счастлива — наконец-то сын обзавёлся «нормальной» семьёй.
Интересно, думала Света, были бы они сейчас вместе, если бы у неё получилось родить ребёнка? Или их брак всё равно развалился бы под давлением других обстоятельств?
Она не знала ответа. Да и какая, в сущности, разница? Жизнь не терпит сослагательного наклонения.
В Питере её встречала новая жизнь — без прошлого, без сожалений, без ожиданий. Чистый лист. Иногда это именно то, что нужно.
Света откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. За окном мелькали огни, унося её всё дальше от прежней жизни. И это было правильно.
В конце октября Питер особенно красив. Золото и багрянец парков, свинцовая гладь Невы, особенный, пронизывающий до костей ветер с залива. Света уже привыкла к этому городу, к его ритму, к его настроению. Иногда ей казалось, что она всегда здесь жила.
Работа занимала почти всё время, но это её устраивало. Новые обязанности, новые люди, новые перспективы — всё это помогало не думать о прошлом.
Она как раз возвращалась с работы, когда телефон зазвонил.
— Алло?
— Светлана? Это Валентина Сергеевна.
Света остановилась посреди улицы, не веря своим ушам. За полтора года после развода свекровь ни разу не выходила на связь.
— Здравствуйте, — осторожно произнесла она. — Что случилось?
— Алёша в больнице, — голос Валентины Сергеевны дрогнул. — Авария.
Света почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Насколько серьёзно?
— Очень, — теперь свекровь уже не скрывала слёз. — Он в коме. Врачи говорят, что всё может быть.
Света медленно опустилась на ближайшую скамейку. Мимо шли люди, спешили по своим делам, а она сидела, сжимая телефон, и пыталась осознать услышанное.
— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Но… почему вы звоните мне?
Валентина Сергеевна долго молчала, и Света уже подумала, что связь прервалась.
— Он спрашивал о тебе перед операцией, — наконец произнесла свекровь. — Хотел знать, как ты. Я подумала… ты должна знать.
— Спасибо, — тихо сказала Света. — В какой он больнице?
Больничный коридор казался бесконечным. Света шла медленно, читая номера палат. Сердце колотилось как сумасшедшее. Она не знала, зачем приехала. Что скажет? Что сделает? Увидев знакомый номер, она глубоко вздохнула и толкнула дверь.
В палате было полутемно. У окна стояла Валентина Сергеевна, осунувшаяся и постаревшая. Увидев Свету, она кивнула, но ничего не сказала.
Алексей лежал неподвижно, опутанный проводами и трубками. Бледный, осунувшийся, с забинтованной головой, он казался чужим, незнакомым человеком.
— Давно он… — Света запнулась, не зная, как правильно сформулировать вопрос.
— Пятый день, — ответила Валентина Сергеевна. — Врачи говорят, что мозг не пострадал, но он почему-то не приходит в сознание.
Света осторожно подошла к кровати. Странно, но она не чувствовала ни боли, ни страха. Только глухую тоску и сожаление о том, как всё обернулось.
— А где Ирина? — спросила она, не поворачиваясь.
— Они расстались три месяца назад, — тихо ответила Валентина Сергеевна. — Он не говорил тебе?
— Мы почти не общались, — покачала головой Света. — А что с дочкой?
— Он видится с ней каждые выходные. Очень к ней привязан.
Они замолчали. Тишину нарушал только мерный писк приборов.
— Я была неправа, — вдруг сказала Валентина Сергеевна. — Всё эти годы. Ты была хорошей женой моему сыну.
Света удивлённо посмотрела на неё.
— Почему вы это говорите?
— Потому что это правда, — свекровь отвернулась к окну. — И потому что он любил тебя. По-настоящему. А я… я всё испортила своим вмешательством.
Света не знала, что ответить. Эти слова запоздали на много лет.
— Всё в прошлом, — наконец сказала она. — У нас разные жизни теперь.
Валентина Сергеевна ничего не ответила, только кивнула.
— Я, пожалуй, пойду, — Света взглянула на часы. — Мне ещё нужно найти гостиницу.
— Можешь остановиться у меня, — неожиданно предложила свекровь. — В квартире сейчас никого нет.
Света усмехнулась.
— Нет, Валентина Сергеевна. Это уже не мой мир. И никогда им не был.
Она посмотрела на лежащего без сознания Алексея. Человека, с которым прожила одиннадцать лет. Человека, которого любила. Человека, который не смог выбрать между матерью и женой, между прошлым и настоящим.
— Передайте ему, когда очнётся… — она запнулась. — Впрочем, ничего не передавайте. Просто скажите, что я приходила.
Света развернулась и пошла к выходу. Тяжёлая дверь палаты захлопнулась за её спиной с глухим стуком, будто ставя точку в этой истории. Впереди ждал вокзал, поезд в Питер и жизнь, в которой больше не было места ни для бывшего мужа, ни для его матери.
И это было правильно.
