Лида поднималась по лестнице девятиэтажного дома, держа в одной руке сумку с продуктами, а в другой — пакет с детскими игрушками. Октябрьский вечер спускался на город, и в подъезде уже горел тусклый свет. После десятичасового рабочего дня в офисе страховой компании хотелось поскорее добраться домой, к четырехлетнему Максиму.
Муж Виталий последние полгода не работал. Сначала говорил, что ищет подходящую вакансию, потом начал ссылаться на плохое самочувствие, а к осени вообще перестал выходить из дома. Лида содержала семью одна, не жаловалась, но усталость накапливалась с каждым днем.
Сегодня утром между супругами произошла очередная ссора. Лида попросила мужа хотя бы забрать ребенка из детского сада, но Виталий отказался, сославшись на головную боль. Тогда Лида сказала, что устала быть единственным добытчиком в семье и пора бы ему взять ответственность на себя.
— Ты думаешь, я дурак и не вижу, что происходит? — неожиданно взорвался Виталий. — У тебя появился кто-то! Поэтому тебе все не так, поэтому ты меня пилишь!
Лида растерянно смотрела на мужа. Никого у нее не было и в помине, все свободное время уходило на работу, ребенка и домашние дела.
— Виталий, о чем ты говоришь? Какой кто-то?
— Не прикидывайся! Думаешь, я не замечаю, как ты стала одеваться, как поздно приходишь!
— Я прихожу поздно, потому что работаю! А одеваюсь как всегда!
Но муж уже не слушал. Хлопнул дверью и ушел к матери, которая жила в соседнем доме. Лида осталась собирать ребенка в детский сад и собираться на работу.
Вечером, поднимаясь на седьмой этаж, Лида думала о том, что пора серьезно поговорить с мужем. Нельзя же так жить — один человек тянет на себе всю семью, а второй только обвиняет и ничего не делает.
Но на площадке перед входной дверью Лиду ждал сюрприз. Нина Федоровна, свекровь, стояла прямо у двери, широко расставив руки и заслоняя проход.
— Ты тут больше не живешь, катись отсюда! — заорала пожилая женщина, как только увидела невестку.
Лида замерла на ступеньке, уставившись на свекровь. Сумка с продуктами выскользнула из рук и упала на пол. Нахмурив брови и склонив голову набок, Лида пыталась осмыслить услышанное.
— Нина Федоровна, что происходит? — тихо спросила Лида.
— А ты не знаешь? — свекровь сделала шаг вперед, нависая над невесткой. — Думаешь, можно мужа бросить, ребенка бросить, а сама по чужим углам шляться?
— Я никого не бросала. Это моя квартира, и я прошу вас отойти от двери.
— Твоя? — Нина Федоровна зло рассмеялась. — Ты здесь больше не хозяйка! Мой сын все мне рассказал! Про твоего любовника, про то, как ты семью разрушаешь!
Лида медленно поднимала сумку с пола, пытаясь сохранить спокойствие. В голове не укладывалось — какого любовника, о чем вообще речь? Единственные мужчины в ее жизни — муж, сын и коллеги по работе.
— Нина Федоровна, ключи от квартиры у меня. Я живу здесь законно. Отойдите, пожалуйста.
— Никуда я не отойду! — свекровь стукнула кулаком по двери. — Раз ты такая независимая, раз мужа не ценишь — иди к своему хахалю! А здесь тебе больше не место!
На шум начали выглядывать соседи. Дверь напротив приоткрылась, показалось встревоженное лицо соседки Галины Ивановны. Снизу донеслись шаги — кто-то поднимался по лестнице и остановился на площадку ниже, прислушиваясь к скандалу.
— Что за цирк? — недовольно проворчал сосед с восьмого этажа, выглянув в дверной проем.
Лида развернулась к соседям:
— Галина Ивановна, вы же знаете, что это моя квартира? Я здесь прописана, плачу за коммунальные услуги?
— Конечно знаю, — кивнула соседка. — Лида, что происходит?
— Меня не пускают в собственное жилье, — Лида достала из сумки телефон.
— Ага, бежит жаловаться! — торжествующе воскликнула Нина Федоровна. — Давай, звони кому хочешь! Все равно отсюда выгоню!
Лида спокойно набрала номер службы экстренного реагирования.
— Добрый вечер. Меня не пускают в мою квартиру. Адрес: улица Ленина, дом восемь, квартира сорок два. Да, я собственник. Документы при себе.
Нина Федоровна побледнела:
— Ты что, полицию вызвала? На родную свекровь?
— На человека, который незаконно препятствует мне попасть в собственное жилье.
— Да как ты смеешь! Я тебе не чужая! Я бабушка твоего ребенка!
— И именно поэтому ведете себя неподобающе. Максим внутри один, а вы устраиваете скандал на лестнице.
Свекровь растерялась. Действительно, внук оставался в квартире без присмотра, а она стояла у двери и не давала матери попасть к ребенку.
— Максим… он же…
— Он дома один, потому что папа ушел к бабушке жаловаться на жену, а мама работала, чтобы заработать на еду.
Галина Ивановна нахмурилась:
— Нина Федоровна, ребенок действительно один в квартире? Это же опасно!
— Я… Виталий сказал… — свекровь запнулась, понимая, что зашла слишком далеко.
— Виталий сказал что? — Лида сделала шаг к двери. — Что я кого-то завела? Где доказательства? Когда вы видели этого мифического любовника?
— Ну… он же не будет просто так обвинять…
— Будет. Потому что ему стыдно признать, что жена содержит семью, а он лежит дома и ничего не делает.
Лестничная площадка наполнилась людьми. Соседи с разных этажей высунулись из дверей, привлеченные криками. Нина Федоровна оглядывалась по сторонам, понимая, что ситуация выходит из-под контроля.
— Нина Федоровна, — тихо сказала Галина Ивановна, — может, не стоит при всех разбирать семейные дела? Лида хорошая женщина, никого никогда не водила.
— Откуда вы знаете? — огрызнулась свекровь.
— Потому что живу напротив и вижу, кто когда приходит и уходит. За пять лет ни одного чужого мужчины в этой квартире не было.
Снизу донеслись голоса — поднимались сотрудники полиции. Нина Федоровна дернулась в сторону лестницы, но путь к отступлению был отрезан.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался молодой лейтенант, поднявшись на площадку. — Кто вызывал?
— Я, — Лида показала документы. — Меня не пускают в собственную квартиру.
Полицейский внимательно изучил паспорт и справку о регистрации:
— Лидия Сергеевна Кротова, квартира сорок два?
— Да.
— А вы кто? — лейтенант повернулся к Нине Федоровне.
— Я свекровь. Нина Федоровна Кротова.
— Здесь прописаны?
— Нет, но…
— Тогда на каком основании препятствуете проходу собственника в ее жилье?
Нина Федоровна растерянно молчала. Сказать, что невестка изменяет мужу, при соседях и полиции было неловко, особенно без доказательств.
— Понимаете, тут семейные проблемы, — пробормотала свекровь.
— Семейные проблемы решаются внутри семьи, а не на лестничной площадке, — строго сказал лейтенант. — Освободите проход.
Нина Федоровна нехотя отошла от двери. Лида вставила ключ в замок и открыла квартиру. Максим сидел в детской комнате и играл в конструктор, но услышав голос мамы, прибежал в прихожую.
— Мама! — мальчик обнял Лиду за ноги. — Бабушка кричала за дверью. Я испугался.
— Все хорошо, малыш. Бабушка просто волновалась.
Полицейский зашел в квартиру, убедился, что с ребенком все в порядке, и составил протокол. Нина Федоровна стояла в прихожей, опустив голову.
— Лидия Сергеевна, если подобное повторится, сразу обращайтесь, — лейтенант закрыл блокнот. — У вас есть все права на защиту своего жилья.
Когда полиция ушла, Лида закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Максим держался за мамину юбку и тихо всхлипывал.
— Мам, а папа где?
— Папа у бабушки. Скоро придет.
Но Лида не была уверена, что муж вернется. И честно говоря, после сегодняшнего скандала не очень этого хотела. Если Виталий готов придумывать небылицы о любовниках, лишь бы оправдать собственную лень, то о каком доверии можно говорить?
Лида покормила сына ужином, искупала и уложила спать. Только когда Максим заснул, позволила себе подумать о произошедшем. Свекровь явно действовала не по собственной инициативе — Нина Федоровна никогда не вмешивалась в дела молодой семьи так активно. Значит, Виталий не просто пожаловался матери на жену, а придумал целую историю про измену.
Зачем? Чтобы выглядеть жертвой, а не человеком, который полгода сидит дома за счет жены? Чтобы получить поддержку матери и оправдать собственное бездействие?
В половине одиннадцатого зазвонил телефон. Звонил Виталий.
— Лида, что ты творишь? Мама рассказала, полицию вызвала!
— Твоя мама препятствовала мне попасть в собственную квартиру. На каком основании?
— Она хотела с тобой поговорить по-человечески!
— Кричать на лестнице — это по-человечески? А ребенок должен был сидеть дома один, пока ваша мать устраивает спектакль?
Виталий помолчал:
— Ладно, может, мама перегнула. Но ты же понимаешь, почему она так отреагировала…
— Понимаю. Потому что ты рассказал ей про мифического любовника.
— Не мифического! Я же вижу, что с тобой происходит!
— Что именно ты видишь, Виталий? Назови факты.
— Ты изменилась. Стала холодная, постоянно на работе…
— Я стала холодная, потому что устала содержать взрослого мужчину, который ничего не делает. А на работе я постоянно, потому что деньги сами не зарабатываются.
— Значит, никого нет?
— Конечно, нет! Откуда у меня время на личную жизнь, если я одна тяну семью?
Виталий снова помолчал:
— Тогда извини. Просто… мне казалось…
— Тебе ничего не казалось. Ты искал оправдание собственной лени. Легче обвинить жену в измене, чем признать, что сам ничего не делаешь для семьи.
— Лида, я понимаю, что был неправ…
— Неправ? Ты настроил свою мать против меня, она устроила скандал при соседях, напугала ребенка. И все это из-за твоих выдумок.
— Хорошо, я приду домой, мы все обсудим…
— Не приходи сегодня. Мне нужно время подумать.
Лида отключила телефон и села в кресло. За окном лил осенний дождь, капли стекали по стеклу, отражая свет уличных фонарей. Впервые за долгое время в квартире было тихо и спокойно.
На следующий день Лида проснулась с ясной головой и твердым решением. Виталий звонил всю ночь, но телефон лежал в беззвучном режиме. Утром собрала Максима в детский сад и поехала на работу, как обычно.
В обеденный перерыв муж объявился в офисе. Выглядел помятым, глаза красные — видимо, не спал.
— Лида, мне нужно с тобой поговорить, — Виталий присел на стул рядом с рабочим столом жены.
— Говори.
— Вчера мама совершила глупость. Я не просил устраивать такой скандал.
— Но историю про любовника ты ей рассказал?
Виталий опустил глаза:
— Да. Но я правда думал…
— Ты не думал. Ты искал оправдания тому, что полгода сидишь дома и ничего не делаешь.
— Хорошо, признаю. Я был неправ. Давай забудем все это и начнем сначала.
Лида отложила ручку и посмотрела на мужа:
— Виталий, ты готов завтра выйти на работу?
— Завтра? Но я еще не нашел подходящую…
— Вот видишь. Ты не готов ничего менять. А я больше не готова жить в таких условиях.
— Что ты имеешь в виду?
— Развод. Через суд, поскольку есть ребенок и совместное имущество.
Виталий побледнел:
— Из-за одной ссоры? Лида, ты не можешь так!
— Не из-за ссоры. Из-за того, что ты предпочитаешь обвинять меня в несуществующих грехах, вместо того чтобы взять ответственность за семью.
— Но Максим… Ты лишишь ребенка отца!
— Максим не лишится отца. Ты будешь видеться с сыном по расписанию. Но жить мы будем отдельно.
Виталий пытался уговаривать, обещал измениться, найти работу, больше помогать по дому. Но Лида видела в его глазах панику человека, который боится остаться без содержанки, а не мужа, который борется за семью.
— Решение принято, — твердо сказала Лида. — Сегодня вечером забираешь вещи и уходишь к матери.
— А если я не уйду?
— Вызову полицию. Вчера я уже убедилась, что закон на моей стороне.
Виталий встал и направился к выходу:
— Ты пожалеешь об этом. Без мужа тебе будет тяжело.
— Без мужа мне уже полгода не тяжело. Тяжело было с мужем, который только потребляет и ничего не дает взамен.
Вечером Лида забрала Максима из детского сада и пошла домой. На лестничной площадке никого не было — тихо и спокойно. Виталий пришел через час, молча собрал вещи и унес в сумках.
— Папа больше не будет с нами жить? — спросил Максим, глядя, как отец складывает одежду.
— Нет, сынок. Но папа будет приходить к тебе в гости.
— А почему?
— Потому что взрослые иногда не могут жить вместе. Но папа тебя по-прежнему любит.
Виталий поцеловал сына на прощание и ушел, не сказав жене ни слова.
На следующей неделе Лида подала документы на развод. Процедура была непростой — требовались справки о доходах, документы на квартиру, свидетельство о рождении Максима. Но Лида методично собирала все необходимое.
Нина Федоровна приходила дважды — просила помириться с сыном, обещала больше не вмешиваться в дела молодой семьи. Но Лида была непреклонна.
— Нина Федоровна, ваш сын полгода не работал и жил за мой счет. А когда я попросила его взять ответственность, он придумал историю про измену и настроил вас против меня. Это не ошибка — это характер.
— Но он же обещает исправиться!
— Обещать легко. Делать — сложно. Я уже не верю в его обещания.
Свекровь ушла расстроенная, а Лида вернулась к домашним делам. Впервые за полгода в квартире царил порядок — никто не разбрасывал вещи, не оставлял грязную посуду, не лежал весь день на диване.
Максим поначалу скучал по отцу, но быстро привык к новому распорядку. Мама стала спокойнее, больше играла с ним, читала книжки. Виталий приходил по выходным, гулял с сыном, но домой больше не просился.
Через месяц суд назначил дату рассмотрения дела о разводе. Виталий пытался требовать половину квартиры, но юрист объяснил ему, что жилье было приобретено Лидой до брака на собственные средства. Муж имел право только на мебель и бытовую технику, купленную во время совместной жизни.
— Значит, я остаюсь ни с чем? — возмущался Виталий на заседании.
— У вас есть руки, образование и возможность работать, — спокойно ответила Лида. — Чем раньше начнете, тем лучше для всех.
Суд развел супругов без препятствий. Максим остался жить с матерью, отец получил право видеться с ребенком по выходным. Алименты назначили в размере четверти официального дохода Виталия, но поскольку официального дохода у него не было, сумма получилась символической.
— Что дальше? — спросила подруга Ольга, когда Лида рассказала об окончании бракоразводного процесса.
— Дальше живем спокойно. Я работаю, Максим растет, никто не устраивает скандалов и не обвиняет меня в том, чего не было.
— А если Виталий захочет вернуться?
— Не захочет. Ему нужна была содержанка, а не жена. А содержать меня он не может.
Лида оказалась права. Виталий несколько месяцев жил у матери, потом нашел работу и съехал в съемную комнату. К семейной жизни больше не стремился — видимо, понял, что удобное существование за чужой счет закончилось навсегда.
Максим привык видеться с отцом по выходным. Иногда они ходили в парк, иногда в кино. Виталий постепенно учился быть отцом, а не просто человеком, который живет в одной квартире с ребенком.
А Лида наконец-то почувствовала себя хозяйкой собственной жизни. Никто не препятствовал ей войти в собственную квартиру, никто не обвинял в несуществующих грехах, никто не ждал, что она будет содержать взрослого здорового мужчину.
Нина Федоровна изредка звонила поинтересоваться внуком, но в гости больше не напрашивалась. После того позорного вечера на лестничной площадке свекровь поняла — с Лидой шутки плохи. Если женщина готова вызвать полицию на родственников, значит, границы у нее есть, и нарушать их опасно.
Зимним вечером, укладывая Максима спать, Лида подумала о том, как изменилась жизнь за полгода. Ребенок был здоров и счастлив, квартира стала настоящим домом, а не местом, где приходится выслушивать обвинения и содержать иждивенца.
— Мам, а ты больше не грустная, — заметил Максим, обнимая мать перед сном.
— А я была грустная?
— Да. Когда папа дома был. А теперь ты веселая.
Лида поцеловала сына в лоб:
— Иногда взрослым нужно принимать трудные решения, чтобы всем стало лучше.
— И нам стало лучше?
— Мне — точно. А тебе?
Максим подумал:
— Мне тоже. Ты теперь больше играешь со мной.
Да, решение было правильным. Лида больше не позволяла мужу и его матери управлять своей жизнью. Собственная квартира осталась только ее домом, где царили покой и уважение. И никто больше не смел перекрывать ей дорог — ни к порогу дома, ни к собственному счастью.
