Юлия стояла в центре гостиной своей трехкомнатной квартиры и любовалась результатом долгой работы. Дедушка оставил внучке квартиру в престижном районе города год назад, и с тех пор Юлия вложила в нее все свои силы и накопления. Летнее солнце заливало просторные комнаты золотистым светом, подчеркивая каждую деталь идеального интерьера.
Когда Максим впервые переступил порог ее дома, он замер от восхищения.
— Юль, это невероятно! — воскликнул он, оглядывая безупречный ремонт. — Ты сама все это сделала?
— Конечно, — гордо ответила Юлия. — Каждую деталь выбирала лично. Месяцы планировала, копила, искала мастеров.
Максим обнял девушку за плечи, целуя в висок. Юлия радовалась, что ее труды оценили по достоинству. Она потратила все накопленные за годы работы деньги, но результат того стоил. Дизайнерский ремонт, качественная мебель, продуманная планировка — все было идеально.
Через полгода отношений Максим предложил съехаться. Юлия с радостью согласилась. В день переезда Валентина Петровна, мать Максима, активно помогала с коробками и вещами сына.
— Юленька, какой же у тебя вкус! — восхищалась свекровь, внимательно осматривая каждый угол квартиры. — Такой стиль, такая красота!
Юлия благодарно улыбалась, показывая будущей свекрови комнаты. Валентина Петровна изучала каждую деталь интерьера с профессиональной дотошностью. Особенно долго она задерживалась в спальне и третьей комнате. Словно мысленно оценивала их потенциал.
— А эта комната для чего?
— Пока под гостевую. Или можно кабинет сделать.
Валентина Петровна молча кивнула. Но Юлия заметила странный блеск в ее глазах. Женщина продолжала обходить квартиру. Изучала планировку с нескрываемым интересом.
Свадьба прошла в августе. Торжество удалось на славу, гости веселились до утра. Но один момент заставил Юлию насторожиться. Валентина Петровна встала и произнесла тост. И он запомнился всем присутствующим.
— Дорогие молодожены! Хочу сказать особые пожелания моему сыну. Максим, помни всегда: материнская любовь — это святое. Мать и сын должны оставаться рядом при любых обстоятельствах.
Юлия заметила недоумевающие взгляды гостей. Некоторые тети переглядывались между собой, а двоюродная сестра даже нахмурилась. Максим неловко улыбнулся и поднял бокал.
— Спасибо, мам. За все.
Юлия промолчала. Портить праздник не хотелось. Но неприятный осадок остался. Такие речи произносят на дне матери, а не на свадьбе.
Первый год супружеской жизни протекал относительно спокойно. Валентина Петровна навещала молодую семью каждые выходные. Юлия старалась встречать свекровь радушно, готовила ее любимые блюда, поддерживала идеальную чистоту. Но Валентина Петровна всегда находила повод для критики.
— Юлечка, суп получился пересоленный, — морщилась свекровь за обеденным столом. — Максим же не переносит соленую еду.
— Простите, Валентина Петровна, — извинялась Юлия. — Буду осторожнее.
— И эта блузка тебе не подходит, — продолжала свекровь. — Слишком открытая для домашней обстановки.
Максим в такие моменты находил срочные дела в другой комнате или переводил разговор на работу. Юлия недоумевала, почему муж не заступается за нее.
Однажды июльским вечером Максим вернулся домой мрачнее тучи. Юлия готовила ужин на кухне, когда услышала, как он тяжело опустился на диван в гостиной.
— Юль, нам нужно серьезно поговорить, — позвал Максим.
Юлия вытерла руки полотенцем и прошла к мужу. Максим сидел, опустив голову в ладони.
— Что произошло? — встревожилась Юлия, присаживаясь рядом.
— Проблема с мамой, — вздохнул Максим. — Ей становится трудно справляться одной. Готовка, уборка, все домашние дела даются с большим трудом.
Юлия внимательно слушала мужа, предвидя неприятное продолжение разговора.
— И что ты хочешь? — осторожно спросила она.
— Думаю, ей нужно переехать к нам, — выпалил Максим. — Конечно, временно.
— Максим, может, найдем хорошую домработницу? — предложила Юлия. — Или сиделку, которая будет приходить помогать по хозяйству?
— Нет, Юль, — замотал головой Максим. — Мама никогда не доверит посторонним людям личное пространство. Ей необходима поддержка семьи.
Юлия пыталась возражать, предлагала разные варианты помощи, но Максим был непреклонен. Каждый ее довод он отметал с растущим раздражением. В итоге Юлия согласилась на временное проживание свекрови в их доме.
Валентина Петровна переехала к молодой семье уже через неделю. Юлия помогала свекрови обустроиться во второй спальне, искренне желая создать комфортные условия. Но очень скоро стало ясно одно. Присутствие Валентины Петровны ощущается во всей квартире.
— Юленька, эти шторы совершенно неподходящие для моей комнаты. Слишком темные и мрачные.
Юлия покорно ответила:
— Хорошо, Валентина Петровна. Какие вы предпочитаете?
— У меня есть прекрасные, с рюшами и оборочками.
Юлия кивнула, хотя внутри все сжалось. Ее тщательно подобранные шторы в нейтральных тонах теперь заменили вычурные занавески с цветочными принтами. Валентина Петровна не остановилась на этом. В кухне появилась ее посуда с золотой каймой, полотенца с розочками заменили стильные однотонные.
— Мама, может, не стоит так кардинально все менять? — осторожно предложил Максим за ужином.
— Сынок, — лукаво улыбнулась Валентина Петровна. — Я же просто хочу создать домашний уют.
Юлия молча доедала салат. Домашний уют превращался в полное переустройство ее жилища. В холодильнике появились продукты, которые покупала исключительно свекровь. Причем за счет семейного бюджета, который пополняли только Юлия и Максим.
Настоящая проблема началась с готовки. Валентина Петровна взяла кухню под полный контроль, готовила исключительно молочные каши, супы со сливками, запеканки с творогом. Юлия пыталась объяснить деликатную ситуацию.
— Валентина Петровна, у меня аллергия на молочные продукты, — тихо сказала Юлия, стоя у плиты.
— Ерунда какая, — отмахнулась свекровь, помешивая кашу. — Это все современные выдумки. Молоко полезно для здоровья.
— Но мне действительно плохо становится, — настояла Юлия.
— Тогда готовь себе отдельно, — холодно ответила Валентина Петровна. — Только не мешай мне кормить сына нормальной едой.
Юлии приходилось готовить себе в стороночке, выслушивая постоянные упреки в привередливости. Валентина Петровна не участвовала в оплате коммунальных услуг и продуктов, но при этом постоянно требовала помощи.
— Юлечка, сходи со мной в магазин, — просила свекровь каждые два дня. — Мне тяжело одной сумки носить.
Юлия послушно сопровождала Валентину Петровну по магазинам. Свекровь набирала полную тележку продуктов, а на кассе демонстративно отходила в сторону.
— Юленька, заплати, пожалуйста, — говорила Валентина Петровна. — У меня только мелочь с собой.
— Конечно, — соглашалась Юлия, доставая кошелек.
Дома ситуация становилась еще хуже. Валентина Петровна требовала убрать в ее комнате, помочь с домашними делами, при этом позволяя себе унизительные замечания.
— Ты опять неправильно пылесосишь, — критиковала свекровь, наблюдая за уборкой. — Под кроватью совсем не почистила.
— Я сейчас исправлю, — терпеливо отвечала Юлия.
— И вообще, твоя прическа сегодня какая-то неопрятная, — продолжала Валентина Петровна. — Максим привык к аккуратным женщинам.
Юлия сжимала губы, продолжая работать пылесосом. Каждый день приносил новые унижения. Валентина Петровна критиковала внешность Юлии. Ее карьеру. Называла неблагодарной и эгоистичной.
Когда свекровь ушла к соседке, Юлия обратилась к мужу:
— Максим, мне нужно с тобой поговорить.
— О чем, солнце?
Однако муж даже не оторвался от телефона.
— Твоя мама постоянно меня критикует и унижает, — тихо сказала Юлия. — Я не могу больше так жить.
— Юль, ну что ты, — вздохнул Максим. — Мама просто пожилая, ей нужно делать скидку.
— Но она превращает меня в прислугу в собственной квартире! — возмутилась Юлия.
— Прояви терпение, — отмахнулся Максим. — Она же не вечно будет с нами жить.
Постепенно в доме установились правила. Их диктовала исключительно Валентина Петровна. Юлия превратилась в безмолвную прислугу в собственной квартире. А Максим делал вид, что ничего не замечает.
Прошло три месяца мучений. Юлия стояла перед зеркалом в ванной и с ужасом рассматривала свое отражение. Впавшие щеки, тусклые глаза, бледная кожа. Девушка превратилась в тень самой себя, в невидимку в собственном доме. Стала похожа на забитое существо, которое боится лишний раз пошевелиться.
— Юленька, иди убери в моей спальне, — раздался знакомый властный голос из коридора. — И не забудь пропылесосить под кроватью как следует.
Что-то внутри Юлии сломалось окончательно. Руки задрожали, дыхание участилось. Накопившаяся за месяцы боль и унижения вырвались наружу неудержимым потоком.
— Максим! Немедленно иди сюда!
Муж удивленно поднял голову от телефона. Юлия схватила Максима за руку. Втащила в их спальню, захлопнув дверь.
— Твоя мать должна немедленно уехать отсюда. Немедленно!
Максим комично округлил глаза.
— Ты хочешь, чтобы я выгнал мать?
Юлия больше сдерживаться не собиралась.
— Да! Она превратила меня в служанку в моей собственной квартире!
— Юль, ты слишком эмоционально реагируешь. Мама не делает ничего плохого.
Юлия горько рассмеялась.
— Она меня унижает ежедневно, критикует каждое мое движение!
Завязалась жестокая ссора. Максим обвинял жену в черствости, эгоизме, неуважении к старшим. Голоса становились все громче, и к скандалу подключилась Валентина Петровна.
— Что здесь происходит? — возмущенно спросила свекровь, распахивая дверь спальни.
— Ваш сын выселяет вас отсюда, — холодно ответила Юлия.
— Бездушная карьеристка! — закричала Валентина Петровна. — Тебе совсем плевать на семью!
В этот момент Юлия окончательно осознала: ее брак обречен. Максим никогда не поставит интересы жены выше материнских капризов. Девушка молча начала собирать вещи мужа и свекрови.
— Что ты делаешь? — растерянно спросил Максим.
— Собираю ваши вещи, — спокойно ответила Юлия, складывая одежду в сумки.
— Юленька, да мы уже продали свою квартиру! — со слезами заявила Валентина Петровна. — Купили дачу в двух часах от города! Нам теперь негде жить! Ты не можешь нас выгнать!
— Не моя проблема, — отрезала Юлия, продолжая упаковывать их вещи.
Юлия не слушала оправданий. Девушка выставила их вещи за дверь, а следом выпроводила и самих постояльцев. Юлия захлопнула дверь перед их носами и повернула ключ в замке. Наконец она вернулась в свой собственный дом. Где теперь будут жить Максим с матерью — больше не ее проблема.
