Анна впервые увидела Максима в кафе на Арбате. Он сидел за соседним столиком, листал какую-то книгу и время от времени делал пометки на полях. Высокий, темноволосый, с правильными чертами лица — он казался воплощением её мечты о идеальном мужчине. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся той открытой улыбкой, которая заставила её сердце забиться чаще.
— Простите, а что вы читаете? — осмелилась спросить она, когда он проходил мимо её столика.
— Кафку. «Процесс». А вы читаете Кафку?
Разговор завязался сам собой. Максим оказался не только красивым, но и начитанным, остроумным собеседником. Он работал менеджером в небольшой IT-компании, получал не так много, как хотелось бы, но планировал развиваться. Анна рассказала о своей работе — она была фрилансером, настраивала рекламные кампании в интернете для различных заказчиков.
— Значит, ты сама себе хозяйка, — улыбнулся Максим. — Завидую. Я всё мечтаю о свободе от офисного рабства.
Их первое свидание затянулось до позднего вечера. Максим проводил её до дома, галантно поцеловал руку на прощание. Анна не могла поверить, что встретила такого мужчину — вежливого, заботливого, с которым можно говорить обо всём на свете.
Они встречались каждый день. Максим дарил цветы, водил в театры, рестораны. Анна чувствовала себя принцессой. Он помнил все её предпочтения, удивлял приятными мелочами, был внимателен к каждому её слову.
— Я не могу поверить, что ты реальный, — призналась она как-то вечером, когда они шли по набережной. — Ты слишком хорош, чтобы быть правдой.
— А я не могу поверить, что встретил такую удивительную женщину, как ты, — ответил он, обнимая её за плечи.
Через полгода Максим сделал предложение. Романтично, в том же кафе, где они познакомились. Анна плакала от счастья. Свадьба была скромной, но красивой. Друзья Максима оказались такими же приятными людьми, как и он сам. Анна с удовольствием влилась в их компанию.
После свадьбы встал вопрос о жилье. Снимать квартиру надоело, хотелось своего гнёздышка. Анна неплохо зарабатывала — её клиентская база росла, проекты становились всё более серьёзными. Но официально она нигде не была оформлена, поэтому ипотеку ей не дали бы.
— Давай оформим на меня, — предложил Максим. — У меня есть справка о доходах, стаж подходящий. А ты поможешь с первоначальным взносом.
Анна согласилась без раздумий. У неё были накоплены хорошие деньги, и она была готова вложить их в их общее будущее. Квартиру выбирали вместе — двухкомнатную, в новостройке, с хорошей планировкой. Первоначальный взнос в полтора миллиона внесла в основном Анна — у Максима было только триста тысяч.
— Мы же семья, — говорила она, подписывая документы в банке. — Моё — значит, наше.
Новая квартира стала их маленьким раем. Они вместе выбирали мебель, делали ремонт, обустраивали быт. Анна была счастлива. Максим помогал по хозяйству, готовил ужины, когда она засиживалась с работой допоздна.
Но через несколько месяцев что-то начало меняться. Максим стал жаловаться на проблемы на работе — то зарплату задерживают, то премии урезают, то начальство требует переработки без доплат.
— Не переживай, — говорила Анна, — я пока буду платить за ипотеку. Разберёшься с работой — снова будем пополам.
К тому времени один из её постоянных клиентов, Сергей Владимирович, предложил ей должность руководителя отдела маркетинга в своей компании. Зарплата была очень хорошая, плюс официальное оформление.
— Подумай, Аня, — говорил он. — Компания растёт, нужны надёжные люди. Ты знаешь наш бизнес, я тебе доверяю.
Анна всерьёз рассматривала предложение. Стабильность привлекала, да и возможность карьерного роста тоже. И она согласилась.
Но дома начались другие проблемы. Максим стал приводить друзей — то университетский приятель Игорь остался переночевать после корпоратива, то двоюродный брат Андрей попросился на неделю, пока ищет съёмную квартиру, то старый друг Витя приехал из Питера и остановился у них на «пару дней».
Сначала Анна относилась к этому терпимо. Максим объяснял, что не может отказать близким людям, что это временно. Но временно затягивалось. Гости не спешили съезжать, а иногда даже не предупреждали о своём приезде.
— Макс, это же наша квартира, — говорила Анна, убирая за очередным гостем. — Я не хочу постоянно готовить на всех и убирать за чужими людьми.
— Ты преувеличиваешь, — отвечал Максим. — Это же мои друзья. Разве плохо быть гостеприимными?
— Гостеприимство — это одно, а когда у нас постоянное общежитие — совсем другое.
Они начали ссориться. Максим обвинял Анну в жадности и эгоизме, она — его в бесцеремонности. Особенно её раздражало, что он даже не спрашивал её мнения, прежде чем кого-то приглашать.
Апогеем стал приезд его матери. Максим заранее предупредил, что она приедет из Самары на пару недель.
— Мы же с ней почти не видимся, — объяснял он. — Она хочет познакомиться с тобой поближе, посмотреть, как мы живём.
Валентина Петровна оказалась грузной женщиной лет шестидесяти, с жёсткими чертами лица и пронзительным взглядом. С первого дня она повела себя как полноправная хозяйка квартиры. Переставляла вещи, критиковала уборку Анны, требовала готовить те блюда, которые любил Максим в детстве.
— Максимочка всегда любил борщ с дымком, — говорила она, занимая всю кухню. — А ты, видимо, не умеешь готовить, как положено жене.
Максим в присутствии матери словно менялся. Он становился каким-то покорным, соглашался со всеми её замечаниями, позволял ей командовать и им, и Анной.
— Она же скоро уедет, — шептал он Анне по вечерам. — Потерпи немного.
Но две недели превратились в месяц, потом в полтора. Валентина Петровна говорила, что никуда не торопится, что хочет помочь молодым наладить быт. Анна чувствовала себя чужой в собственной квартире.
Однажды вечером, когда Валентина Петровна снова переставляла мебель в гостиной, она обратилась к Максиму:
— Саша, помоги мне сдвинуть диван.
Анна вздрогнула. Саша? Но Максим никак не отреагировал, только подошёл помогать. Женщина тут же поправилась:
— Максим, конечно. Что это я…
Но Анна уже всё заметила. И это был не единственный случай. Валентина Петровна периодически путала имена, называла Максима то Сашей, то Дмитрием, а потом смущённо поправлялась.
— Твоя мать совсем память теряет, — сказала Анна Максиму. — Может, ей к врачу?
— У неё просто стресс от переезда, — отмахнулся он. — Не придирайся к пожилому человеку.
Терпение Анны лопнуло, когда Валентина Петровна заявила, что останется до лета — мол, в городе воздух лучше, чем в Самаре, и здоровье поправляется.
— Это уже слишком! — взорвалась Анна. — Я не могу больше жить в таких условиях!
— Тогда поживи пока у своей матери, — холодно сказал Максим. — Раз тебе так тяжело под одной крышей с моей семьёй.
Анна не поверила своим ушам.
— Ты выгоняешь меня из собственной квартиры?
— Из моей квартиры, — поправил Максим. — Она оформлена на меня, если ты забыла.
Скандал был ужасный. Анна кричала, плакала, требовала объяснений. Максим оставался невозмутимо спокойным, что злило её ещё больше. В конце концов она собрала вещи и уехала к матери.
Через неделю Максим подал на развод. Анна была в шоке. Всё рушилось как карточный домик. Мужа не стало, квартира, в которую она вложила почти все свои сбережения, ускользала из рук.
— Мам, что мне делать? — плакала она, сидя на кухне в маминой двушке. — Я же всё потеряла.
— Успокойся, дочка, — гладила её по голове мать. — Квартира куплена в браке, значит, ты имеешь право на половину. Хороший юрист поможет.
— Но я заплатила за неё почти всё! Это же несправедливо — получить только половину.
— Справедливо или нет, но таков закон. Главное, что не останешься совсем ни с чем.
Анна не могла смириться с такой перспективой. Её мучили вопросы — как такой прекрасный человек, каким казался Максим, мог оказаться таким подлецом? И эта странная история с его матерью, которая забывала имя собственного сына…
Она решила поискать информацию о семье Максима в интернете. У Валентины Петровны не было собственных страниц в социальных сетях, но Анна нашла фотографии на страницах родственников Максима. И обомлела.
На фотографиях была совсем другая женщина — худощавая, с мягкими чертами лица, совершенно не похожая на ту, что жила в их квартире. Подпись гласила: «С мамой на даче». Дата — три месяца назад.
Сердце Анны бешено заколотилось. Значит, всё это время с ними жила не мать Максима, а какая-то посторонняя женщина? Но зачем? Что это за спектакль?
— Мам, — позвала она из комнаты, — а ты помнишь, я рассказывала тебе, что мать Максима называла его чужими именами?
— Помню. Ты говорила, что у неё проблемы с памятью.
— А что если у неё нет проблем с памятью? Что если она путает его имя, потому что он ей не сын?
Мать задумалась.
— Ты хочешь сказать, что это была не его мать?
— Именно это я и хочу сказать. Я нашла фотографии его настоящей матери в интернете. Это совершенно другая женщина.
— Но зачем ему было нужно такое представление?
— Не знаю. Но я собираюсь это выяснить.
На следующий день Анна поехала к Максиму. Дверь открыл он сам — бодрый, свежий, словно и не было никакого развода.
— Анна? Что ты здесь делаешь?
— Нам нужно поговорить.
— О чём тут говорить? Мы разводимся, дело закрыто.
— Не совсем. Я буду подавать на тебя в суд.
Максим усмехнулся.
— За что? За то, что я не захотел терпеть твои истерики?
— За мошенничество, — спокойно сказала Анна.
Выражение его лица изменилось. Самоуверенная улыбка сползла.
— О чём ты говоришь?
— О том, что я всё знаю. Я знаю, что женщина, которую ты выдавал за свою мать, ею не является. Я видела фотографии твоей настоящей матери.
Максим побледнел.
— Ты хотел получить квартиру за мой счёт? Так ты просчитался! — продолжала Анна. — Я подам на тебя заявление о мошенничестве. Расскажу, как ты заманил меня в брак, заставил вложить деньги в квартиру, а потом пытался выжить с помощью подставных людей.
— Постой, — заговорил Максим, и голос его дрожал. — Давай поговорим спокойно…
— Спокойно? После того, что ты со мной провернул?
— Хорошо, хорошо! — Максим провёл рукой по лицу. — Да, не все люди, которые здесь жили, были моими родственниками. Но я не хотел тебя обманывать! Просто… просто я понял, что мы не подходим друг другу, а квартира…
— Квартира что?
— Квартира хорошая. Я думал, если ты сама поймёшь, что нам лучше расстаться…
— И привёл актрису играть твою мать?
Максим молчал, опустив голову.
— Отвечай! — потребовала Анна.
— Да, — тихо сказал он. — Нашёл через знакомых. Безработная актриса, согласилась за деньги. Но так было проще заставить тебя съехать…
— Проще? — Анна засмеялась горько. — Обокрасть жену — это проще?
— Я же не крал! Квартира оформлена на меня по закону!
— По закону, может быть. Но не по совести. И не по справедливости.
Анна встала.
— Либо ты переоформляешь квартиру на меня и получаешь назад те деньги, которые сам в неё вложил, либо я подаю заявление в полицию о мошенничестве. Выбирай.
— Ты не можешь…
— Могу. И обязательно сделаю это, если ты будешь упрямиться. У меня есть доказательства. Выписка из банка, где видно, кто сколько платил. И главное — я найду ту актрису, которая играла твою мать. Думаешь, она не даст показания за подходящую сумму?
Максим сидел, уставившись в пол. Анна видела, как он мучительно обдумывает ситуацию.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Согласен. Но мне понадобится время, чтобы найти деньги на возвращение долга.
— Неделя, — сказала Анна. — Больше ждать не буду.
Через три дня Максим позвонил и сказал, что готов оформить документы. Они встретились у нотариуса. Анна переводила ему те триста тысяч, которые он вложил в первоначальный взнос, плюс его доля выплат по ипотеке — получилось ещё сто пятьдесят тысяч. Квартира переходила к ней вместе с долгами по кредиту.
— Можешь забирать свои вещи, — сказала Анна, когда они вышли от нотариуса. — Завтра к восьми вечера. Ключи оставишь на столе.
Максим кивнул, не поднимая глаз.
На следующий день Анна вернулась в свою квартиру. Она была пуста и тиха. Максим забрал свои вещи и исчез из её жизни так же внезапно, как когда-то появился.
Анна стояла посреди гостиной и думала о том, что иногда самые красивые фасады скрывают за собой страшную пустоту. Но она не жалела о случившемся. Она была снова дома, в своей квартире, купленной на собственные деньги. И теперь никто не мог её отсюда выгнать.
