Звонок в дверь прозвучал так резко, что я вздрогнула, едва не выронив из рук пустую картонную коробку.
Я не ждала гостей. Тем более здесь, в этом доме, о существовании которого еще почти никто не знал.
На крыльце стояла Тамара Ивановна, моя свекровь. В своем неизменном сером пальто, которое, казалось, впитало все оттенки питерского неба, она смотрела на меня, а потом перевела взгляд на фасад дома.
— Здравствуй, Аня, — в ее голосе не было ни капли удивления, только холодное, изучающее любопытство.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна. А вы как…
— Игорь сказал, что ты хотела сделать ему сюрприз. Вот, решила помочь, — она шагнула за порог, даже не дождавшись приглашения.
Ее взгляд скользил по просторному холлу, панорамным окнам, уходящей наверх лестнице из светлого дуба.
Я молча закрыла дверь. Мой сюрприз, который я готовила мужу несколько месяцев, только что перестал быть моим.
— Мило, — бросила она, снимая пальто. — Простенько, но со вкусом. Наверное, в ипотеку влезли по уши? Игорь ведь не умеет копить.
Она говорила это так, будто констатировала факт из его медицинской карты. Будто ее сын был не способен на серьезные финансовые шаги без ее одобрения.
Я ничего не ответила, лишь повесила ее пальто в пустой шкаф. Запах ее духов, терпкий и тяжелый, мгновенно заполнил пространство, словно помечая территорию.
— Покажешь, что вы тут набрали? — спросила она, проходя в гостиную.
Я пошла следом, чувствуя себя экскурсоводом в собственном доме. В доме, который я купила сама.
Каждая деталь, от оттенка паркета до изгиба дверных ручек, была выбрана мной. На деньги, о которых Тамара Ивановна не знала. И никогда не должна была узнать.
Сорок миллионов рублей. Эта цифра до сих пор не укладывалась у меня в голове. Год бессонных ночей, десятки провальных тестов и одна гениальная строчка кода, которая изменила всё.
Проект, который я вела втайне от всех, был продан. А я, «бедная сиротка Анечка», как любила называть меня свекровь на семейных ужинах, в одночасье стала богаче всей их семьи.
— Кухня большая, это хорошо, — цедила она сквозь зубы, проводя пальцем по идеально гладкой столешнице из искусственного камня. — Хоть будет где развернуться. А то в вашей конуре и кастрюлю поставить некуда.
Каждое ее слово было маленьким уколом, к которым я, казалось бы, должна была привыкнуть за пять лет брака. Но здесь, в стенах моего дома, они ощущались иначе. Острее.
Мы поднялись на второй этаж. Спальня, кабинет, комната для будущего ребенка.
Она заглядывала в каждую дверь, и с каждым шагом ее лицо становилось все мрачнее. Улыбка, с которой она вошла, давно исчезла, уступив место плохо скрываемой досаде.
Она не могла понять. Ее картина мира, в которой ее сын женился на бесприданнице, трещала по швам. Этот дом не вписывался в нее. Он был слишком большим, слишком дорогим, слишком… настоящим.
Мы снова спустились в гостиную. Тамара Ивановна остановилась у огромного окна, выходящего в сад, где уже зеленела свежая трава.
Она долго смотрела на деревья, на аккуратные дорожки, на маленький пруд в углу участка. Потом медленно обернулась.
Ее глаза впились в меня. Взгляд был тяжелым, как будто она пыталась прожечь во мне дыру и увидеть, что там внутри. Вся ее напускная вежливость слетела.
— Ты же нищая — откуда у тебя такой дом?
Ее вопрос повис в воздухе, густой и ядовитый, как ее духи. Я сделала вдох, пытаясь унять дрожь в руках. Спокойствие. Только спокойствие.
— Почему вы так говорите, Тамара Ивановна? — мой голос прозвучал ровно, может, даже слишком.
Она усмехнулась. Короткий, злой смешок.
— А как я должна говорить? Я знаю доходы Игоря. Я знаю твои три копейки, которые ты получаешь за свои картинки в интернете.
Вы бы на первоначальный взнос за такой дворец копили до моей пенсии. Так что не надо делать из меня идиотку.
Она сделала шаг ко мне.
— Это криминальные деньги? Игорь вляпался во что-то? Говори!
Я смотрела на нее и впервые за все годы не чувствовала страха. Только ледяную, кристально чистую ярость.
Она не просто оскорбляла меня. Она унижала своего сына, отказывая ему в праве на успех. И она топталась по моему труду, по моим бессонным ночам, по моей мечте.
— Этот дом куплен на честно заработанные деньги, — отчеканила я. — И он не имеет никакого отношения к криминалу.
— Тогда к чему он имеет отношение? К богатому любовнику? — выплюнула она.
Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Вот оно. Дно, которого она с легкостью достигла.
— Вам не приходило в голову, что я могла заработать эти деньги сама?
Тамара Ивановна расхохоталась. Громко, заливисто, запрокинув голову.
— Ты? Анечка? Девочка, не смеши меня. На чем? На продаже своих открыточек? Максимум, что ты можешь — это удачно выйти замуж. Что ты, впрочем, и сделала. Но даже мой сын не смог бы потянуть это в одиночку.
Она резко оборвала смех и снова стала серьезной.
— Ладно. Раз уж вляпались, надо думать, как выкручиваться. Дом нужно продавать. Срочно. Пока за Игорем не пришли. Погасите долги, а на остаток купите что-то попроще. И поближе к нам. Мне будет спокойнее, если вы будете под присмотром.
Она говорила так, будто уже все решила. Будто этот дом — ее проблема, которую она сейчас великодушно разрулит.
— Никто ничего продавать не будет, — сказала я. Воздуха в легких почти не осталось. — Этот дом — мой.
— Что значит «твой»? — она вытянула лицо.
— То и значит. Он куплен на мое имя. На мои деньги. И я буду решать, что с ним делать.
Тамара Ивановна застыла, как статуя. Казалось, она перестала дышать. Ее мозг отчаянно пытался обработать информацию, которая никак не хотела укладываться в привычную схему.
— Твои… деньги? — прошептала она. — Какие еще твои деньги?
И в этот самый момент входная дверь открылась, и на пороге появился Игорь. С букетом цветов и глуповатой улыбкой на лице.
— Сюрприз! — крикнул он, но тут же осекся, увидев нас.
Его взгляд метнулся от моего бледного лица к багровому лицу матери. Улыбка сползла.
— А что здесь происходит? Мам? Аня?
Игорь смотрел на нас, и букет в его руке казался неуместным и жалким на фоне застывшего в воздухе напряжения.
— Мама решила, что ты влез в криминал, а я нашла себе богатого любовника, — спокойно ответила я, глядя прямо на мужа. — Потому что мы не могли купить такой дом. Мы же нищие.
Тамара Ивановна вздрогнула и тут же бросилась к сыну, хватая его за руку.
— Игорь, сынок, она не в себе! Этот дом… он… она что-то натворила! Я же чувствую!
Игорь растерянно переводил взгляд с матери на меня. Он видел ее искаженное злобой лицо и мое, на удивление, спокойное. Он знал свою мать. И знал меня.
— Аня, что все это значит? — спросил он тихо, обращаясь только ко мне.
Я глубоко вздохнула. Момент настал.
— Это сюрприз, да. Только не совсем тот, о котором ты думал. Этот дом наш. Вернее, мой. Я его купила.
— Купила? — Игорь нахмурился. — Как?
— Я продала свой проект. Тот самый, над которым работала по ночам последний год. Его купил крупный IT-холдинг.
Я назвала сумму. Игорь молчал, его глаза расширились. Он не выглядел злым или недоверчивым. Он выглядел ошеломленным. Он медленно опустил букет на ближайшую коробку.
— Сорок… — прошептал он. — Ты хочешь сказать… та твоя программка для анализа данных?
— Да. Та самая программка.
Тамара Ивановна смотрела на нас, как на сумасшедших.
— Какой проект? Какая программа? Игорь, она тебя обманывает! Вешает лапшу на уши!
Но Игорь ее уже не слушал. Он подошел ко мне. Взял мои руки в свои.
— Ань… почему ты молчала?
— Я хотела сделать сюрприз, — я криво усмехнулась. — Хотела, чтобы ты приехал, а я бы вручила тебе ключи и сказала: «Добро пожаловать домой». Без всех этих сцен.
Он смотрел на меня, и в его глазах зарождалось что-то новое. Восхищение. Гордость. Он вдруг рассмеялся. Тихо, потом все громче и громче. Он обнял меня и закружил по холлу.
— Господи, Аня! Ты невероятная! Ты просто невероятная!
Когда он поставил меня на ноги, Тамара Ивановна уже пришла в себя. Ее лицо приобрело надменное выражение.
— Ну, допустим, — процедила она. — Повезло. Но раз уж у вас теперь такие деньги, значит, надо решать проблемы семьи. Отцу на машину надо, Ленке ипотеку помочь закрыть…
Я отстранилась от Игоря. Мое спокойствие испарилось, уступив место холодной решимости.
— Нет.
— Что «нет»? — опешила свекровь.
— Никаких машин и ипотек. Это мои деньги. Я заработала их своим горбом. И я буду решать, как ими распоряжаться.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула она. — Это же и деньги Игоря! Он твой муж!
— Мама, замолчи, — вдруг твердо сказал Игорь. — Это деньги Ани. Она их заработала. И я горжусь ей.
Он повернулся ко мне.
— Это твой дом. Твои правила.
Я посмотрела на Тамару Ивановну. Впервые в жизни я не боялась ее. Я видела перед собой не грозного манипулятора, а просто несчастную, завистливую женщину.
— Я думаю, вам пора, Тамара Ивановна, — сказала я ровным тоном. — Нам с мужем нужно отпраздновать новоселье.
Она открыла рот, чтобы что-то возразить, но, встретившись с моим взглядом и увидев, что Игорь стоит рядом, молча поджала губы.
Она схватила свое пальто, бросив на меня взгляд, полный неприкрытой ненависти, и вылетела за дверь, с силой хлопнув ей.
Игорь закрыл дверь на замок. Повернулся ко мне и снова улыбнулся.
— Ну что, хозяйка? Проведешь экскурсию по своим владениям?
Я рассмеялась, и впервые за долгие годы это был смех абсолютного, безоблачного счастья.
